Alex S.S. Rat

Лесные жители


     Грузовик остановился под шипение шин. Кругом, вдоль дороги, куда не кинешь взгляд, стеной стояли деревья. Светлые сосны да темные ели. В нескольких метрах от левого бампера в кустистый подлесок ныряла разбитая дорога - две колеи в засохшей глинистой грязи.
     - Дальше пойдешь пешком. - Водитель аккуратно загасил в пепельнице бычок. И точно, одна крохотная искорка, и высушенный за недели непосильной жары лес вспыхнет еще одним смертельным разгульным пожаром. - По этой дороге заезжают в лес за грибами да ягодами. Пройдешь по ней пару километров. Дальше дорога перейдет в тропинку, по ней дойдешь до деревни. А может передумаешь? Места глухие.
     - Спасибо, не передумаю. - Я подхватил сумку со своими немудреными пожитками. - Я и в лесу за себя постоять сумею. А заблудиться у меня пока еще ни разу не получалось.
     - Ну, коли так, иди. В деревне живет мой брат. Его Кузьмою зовут. Остановишься у него. Скажешь, Егор присоветовал.
     - Спасибо, Егор. - Мы крепко пожали руки. - Может быть на обратном пути и свидимся.
     Я выпрыгнул из кабины, захлопнул дверцу и, сделав шаг назад, прощальным жестом взмахнул рукой. Грузовик со взрёвыванием помчался по дороге и вскоре скрылся за ближайшим взгорком. Еще минута, и его не слышно.
     Я остался один на один с лесом. Давно я уже не был в таком настоящем лесу, совсем непохожем на скучные и предсказуемые лесопосадки у пригородов. Здесь за каждой сосной скрывалась загадка, под каждым кустом лежали во мху и опавшей хвое вековечные тайны Руси.
     В двадцати километрах к западу отсюда, среди сосново-елового леса, спряталась от бешенного ритма современного мира небольшая старорусская деревня. На всех картах района она обозначена как деревня Лесная, но, на самом деле, никто не знает ее названия, за десять веков ее существования никто не удосужился поименовать ее. И в эту вот богом забытую глушь десятками стекаются городские жители, чтобы отдохнуть от "царства душного бетона и раскаленного асфальта".
     Туда же стремился и я.
     Идти по сосновому лесу в высшей степени приятно: светло и просторно. Иногда я сворачивал с дороги в лес, чтобы пройтись по мягкому, резиново пружинящему мху, кишащему огромными рыжими муравьями. Наверно, где-нибудь в глухой чащобе можно встретить экземпляры гигантских размеров - с указательный палец; обязательно рыжих, нахальных, кусачих.
     Если верить шагомеру, за час я отмахал почти четыре километра.
     Такими темпами я дошел бы до деревни всего часов за пять, задолго до заката. Яркое летнее солнце посверкивало среди ветвей почти в зените. Наезженная дорога успела выродиться в чахлую еле притоптанную тропинку - пожелтевшую канавку среди зеленого моря мха.
     Еще перед остановкой добряк-водитель предупредил меня о местной живности: волках, кабанах, медведях. Поэтому я двигался по лесу насторожившись, расшиперив во все стороны свои ощущала.
     Слава богу подготовка мне это позволяла. Несколько лет упорных занятий у-шу позволяют человеку развить в себе особые способности к осознанию и ощущению окружающего мира. К настоящему мастеру у-шу практически невозможно приблизиться без его ведома. Хотя до этого мне было далеко, я точно знал, что услышу или почувствую человека или зверя задолго до того, как он окажется в поле моего зрения.
     И словно в насмешку над этими моими мыслями, как пистолетный выстрел, резкий и краткий, раздался чей-то хрипатый засушливый кашель. Звук возник за спиной с левой стороны, я резко развернулся, рефлекторно занимая оборонительную позицию. Но сзади никого не было, только солнечный свет между деревьями да рыжие муравьи в траве.
     За спиною кто-то еле слышно усмехнулся. Теперь я поворачивался медленно. Все мышцы расслаблены. Все чувства направлены на поиски потенциального противника: Но если верить собственным ощущениям, никакого противника не было. На несколько сотен метров в округе не было ни одного живого существа размером крупнее ежа.
     Я закончил разворот и узрел:
     Прямо передо мной, в каком-нибудь шаге впереди, стоял высокий молодой парень в пятнистом комбинезоне "а-ля спецназ". Я скользнул быстрым оценивающим взглядом по его гибкой и сильной фигуре и решил, что лучше бы мне с ним не драться. Он тоже разглядывал меня. И когда наши взгляды встретились, я чуть не отшатнулся. Такая пустота скрывалась за этими светло-зелеными глазами, что я испытал детское чувство страха, жуткого ужаса падения, какое бывает иногда во сне. Глаза его пугали, притягивали и отталкивали одновременно, и даже, кажется, светились изнутри.
     Мы все стояли и молчали. Он не начинал разговор, а мне не хотелось заговаривать первому. Ведь это не я подкрался к незнакомому мне человеку, да еще и подсмеялся над ним.
     - Ну, здравствуй добрый молодец. Куда путь держишь? - проговорил, наконец, он. Голос у него был неприметный, спокойный, и интонации странные: не поймешь человека, толи шутит, толи серьезно спрашивает.
     - И тебе тоже, здравствуй. В Лесную иду.
     - Это в деревню что ли, к которой тропинка ведет?
     - В неё, в неё родимую.
     - А ты оттуда родом что ли?
     - Нет, я из города, по делам службы.
     - То-то я и думаю, ежели ты деревенский, то почему же я тебя не знаю. Да и повадки у тебя не тутошние, навроде бы даже неросские.
     - Ну, я конечно не спецназ, - киваю я на его форму. - Однако, к боевым искусствам не последнее отношение имею.
     - А. Ну, понятно, - незнакомец как-то сразу потерял ко мне интерес. - Раз в деревню идешь, так пошли вместе. Нам по дороге.
     - Ну, пойдем. - Я поправил висящую на плече сумку с немногими вещами. - Тебя зовут-то как, Сусанин?
     - Меня-то? Лёшкой в народе кличут. Да вот только меня не зовут, я сам прихожу.
     - Ну, а я - Алексей, вроде тоже Лёшка.
     - Ну и дурак, - спокойно констатировал мой новый попутчик. - Кто ж в наших краях таким макаром представляется. - И сказав эту странную фразу, он молча развернулся и бесшумно зашагал по тропинке. Я так же молча поспешил за ним.
     Через полчаса я бросил взгляд на шагомер, но его табло ничего не показывало, похоже, резко сели батарейки. Мутно-серый жидкокристаллический экран был девственно чист. Да и неважно, шли мы с Лёшкою довольно быстро, похоже, что мы темп не потеряли, а даже малость увеличили. И тут вдруг Лёшка встал как вкопанный.
     - Дальше можно двумя путями пройти, - задумчиво молвил он. - Один путь короткий, другой длинный. Короткий - через лес, а длинный - дальше по тропинке. Что ты выберешь?
     Вопрос был задан таким тоном, что отказаться пойти через лес мог только человек, совсем себя не уважающий. Однако, Лёха был мне совершенно незнаком, а, следовательно, потенциально опасен. Человека, способного незаметно подкрасться к вам, не следует недооценивать.
     Тут мой взгляд упал на два пенька, как будто специально в этом месте вырубленных.
     - Может отдохнем немного? - предложил я, кивком указывая на пеньки.
     - Конечно, - согласился Лёха. - Нам еще идти далеко, так что отдохнуть и можно, и нужно. Присели. Лёха достал пачку сигарет и закурил, тем самым проясняя для меня первопричину своего кашля. Тем временем я получил возможность получше рассмотреть своего попутчика.
     В Лёхе с первого взгляда узнавался профессиональный спецназовец, какими мы их знаем все по фильмам. Движения расчетливые точные, походка мягкая бесшумная. Но видно, поучаствовал он в какой-то из последних военных разборок, может быть в чеченской, может быть в талибской... Ох и много мы воюем в последнее время!
     Чтобы догадаться об этом не нужно быть семи пядей во лбу. Лёхина увечность в глаза не бросалась, но, что называется, была у всех на виду. Лёха был лысым как бильярдный шар. Волосы не выбриты, а просто отсутствуют. Нет ни бровей, ни ресниц, ни другой растительности на лице. Да и пальцы на руках плоховато гнутся, так иногда бывает после сильного ожога. Не-то из огнемета кто его задел, не-то напалмом обрызгали, да черт его знает, какую еще гадость сейчас применяют. Меж тем Лёха докурил и аккуратно втоптал бычок в тропинку.
     - Ну, что? Решил, по какой дороге идти?
     - Уж больно выбор непривычный, - попытался отшутиться я. - Обычно мне три варианта предлагают: налево пойдешь - коня потеряешь, прямо пяйдешь - кошелек потеряешь...
     - Направо пойдешь - убитому быть, - подхватил Лёха. - Извини, ты - ну никак не Муромец, так что и выбор твой не такой богатый, всего из двух пунктов.
     - Пошли через лес, - согласился я. Лёха опять развернулся ко мне спиной и нырнул в кустарник. Ветки словно по волшебству расступались перед ним, образуя узкую тропинку. Я неохотно двинулся за ним, поминутно запинаясь за корни.
     - Слушай, а какого лешего тебе здесь надо? - Проявил неожиданный интерес к моей персоне Лёха, когда мы уже прошагали в молчании более часа.
     - Я работаю в НИИ ПНЯ...
     - Где-где?! Не понял...
     - В Научно-Исследовательском Институте Паранормальных Явлений.
     - Уже понятнее, хотя, само по себе, это ничего не объясняет.
     - Мы собираем информацию о всяких необычных происшествиях на территории России, изучаем ее, ну и так далее. Всякие там летающие тарелки, магнитные аномалии, полтергейсты, барабашки и прочая нечисть. Моя работа заключается в проверке таких сообщений на правдоподобность. Вот, например, один из дачников в Лесной утверждает, что видел где-то здесь снежного человека, йети. Вранье, конечно, но я обязан это сообщение проверить.
     - Снежного человека говоришь, - усмехнулся Лёха. - Придумают же.
     Неожиданно Лёха остановился как вкопанный. Так неожиданно, что я затормозил уже об его спину.
     - Что случилось? - удивленно спросил его я.
     - Священное дерево, - пояснил Лёха, отодвигаясь в сторону, и я увидел старую сосну, почти до основания расщепленную ударом молнии. Прямое попадание стрелы Перуна не убило в нем жизнь, понятно, почему это дерево наши предки сочли священным. Вокруг ствола была сделана решетчатая изгородь. На ветвях висели вырезанные из дерева подношения.
     - Идем! Чего уставился! - Окликнул меня Лёха. Он уже стоял на другом конце поляны. По самой поляне он не проходил, иначе я бы это заметил, видать, обошел ее по краешку. Я быстренько последовал его примеру.
     - Ну, насмотрелся на предметы древнего языческого культа? - почему-то раздраженно спросил он меня. Я не стал ему отвечать, но даже такому неопытному археологу, как я, было очевидно, что культ этот не такой уж древний. Ограду поставили здесь совсем недавно, да и многие резные деревяшки на ветвях священной сосны выглядели так, словно бы вышли из-под ножа резчика совсем недавно.
     И снова мы шагали молча. Прошел еще час. По моим расчетам до деревни оставалось совсем немного. И тут вдруг Лёха остановился.
     - Ну, все. Пришли.
     - Куда? - наивно удивился я.
     - Ты дальше не пойдешь. В деревню тебе дороги нету. Возвращайся в город. А в своем институте передай, чтобы они сюда со своими идиотскими гипотезами больше не совались и тебя не посылали.
     - Да, ты что, Лёха?
     "Ха-а, Лёха," - рассмеялось эхо. Небо резко потемнело. Солнечный диск неожиданно покраснел и резким прыжком наполовину скрылся за горизонтом. В наступившей полутьме мой провожатый растворился как крохотный кусочек рафинада в цистерне чая. "Вот, черт," - подумал я, принимая оборонительную стойку. - "Расслабился, зараза."
     За спиной у меня раздался уже знакомы кашель. Я развернулся и чуть было не упал от неожиданности. Ноги задрожали и сделали предательскую попытку подогнуться. Прямо передо мной стояло антропоидное существо почти трех метров ростом, покрытое клочковатой бурой шерстью, со светящимися зелеными глазами. Лёхиными глазами...
     - Уходи, - прорычало существо и исчезло.
     - Я иду в деревню. - Побольше твердости в голосе, что бы подбодрить самого себя.
     - Ты возвращаешься в город, - шепчет мне ветер.
     - Я иду в деревню! - Я делаю шаг в ту сторону, где по моим представлениям должна находиться деревня.
     - Или в город, или никуда, - отвечает вечер. Темнота становится плотнее. Я как будто бы в бесконечно высоком стакане из полутьмы.
     Не отвечаю и делаю еще один шаг в темноту. Но натыкаюсь на преграду. Похоже на гладкое холодное стекло. Провожу по поверхности пальцем, рука свободно проходит, пытаюсь шагнуть и ударяюсь всем телом о пустоту. Шаг назад, разворот, прыжок. С диким криком "кия" выбрасываю ногу, пытаясь пробить ненавистную преграду. Нога не встречает на своем пути препятствия. Хрустят суставы, как будто кипятком обжигает мышцы и связки. Опять меня обманула проклятая преграда. От боли я опускаюсь на колени. И тут же трава начинает шептать мне: "Смирись... Здесь не место тебе... Чужой человек..."
     - Да... - тихо отвечаю я. - Я ухожу.
     И сразу же исчезает преграда и, вроде, утихает боль. Ветер помогает подняться на ноги, услужливо поддерживает под локоть. Трава мягко оплетает мне ноги и разворачивает в нужном ей направлении.
     "Иди," - приказывает вечер, и я иду. Я ухожу из леса... Может мне уйти из института... Податься в монастырь... женский. А может в Шао-линь... к монахам... бля...


     Примечания автора

     Во-первых, я хочу извиниться перед читателями за единичное включение нецензурной лексики в текст рассказа. К сожалению, хорошо зная внутренний мир героя, автору достоверно известно, какое слово употребил он в своих мыслях. Тут уж ничего не поделаешь...
     Во-вторых, хочу предупредить заранее, этот рассказ отнюдь не относится к разряду сильных или талантливых, просто другого у меня нету. :)
     Ряд моих знакомых считает, что рассказ написан в подражании Головачеву. Лично я с этим не согласен.

     С уважением, Alex S.S. Rat
     25.08.98