Dime
Поэма
Я стою на подмостке, читаю стихи,
Тихо яркие звёзды мерцают в ночи,
Тихо бьют океаны любви и страстей
И покрываются хладом сатанинских затей.
Я читаю те строки, что родила душа,
И забывши о сроке, говорю не спеша,
Долго думая, вспомнил простые слова,
Повторяю их снова, и улыбку мне дарит судьба.
Улетают вверх строчки днями, годами жизни моей
И на белой сорочке пятна крови и полчища вшей
Воет злобно досада, плачет горько тюрьма,
Обзываются гады и коверкают всех голоса.
И подходит к финалу песня жизни моей
В каждый глаз, получив по фингалу
я прощаюсь с ней.
Я упал на колени, я закончил свой стих,
Звуки слов улетели, и бой сердца затих.
Зачем нам жизнь даёт те встречи, что свой теряют сразу смысл,
И проклиная свой дар речи, ты пьешь каскад погасших искр.
Зачем нам это друг мой надо, зачем нам сеть дана обманов,
Чтоб средь блистающих туманов мы утопали в шуме сечи
За наше чудо идеалов.
За чем мы мечем снова бисер пред теми, кто визжит в свинарне
Зачем наш взгляд так мрачен, кисел, и мы стоим на смерти грани
И ухмыляемся толпою, что продала свои все души
И рыбою упав на суше, под солнца тлеем мы лучами.
Зачем - кричишь ты - эти встречи?
Затем, чтоб мир был наш мудрее, чтоб оборвавши единицам
Полёт их буйный и прекрасный, других мы научили жизни
Тем, избежав ненужной смерти.
Затем, чтобы слагали песни про взмывших ввысь поближе к солнцу,
Не убоявшихся кончины, паденья и разбиться о оземь.
Чтоб люди поняли, что солнце к себе пускает лишь не многих
Отважных самых, чистых, смелых, с душой парящей на раздолье
И чтоб стремились стать такими детьми небес их породивших
Чтоб, наконец, они постигли, что называются людьми!
И пропасть лежит между нами,
Стена отчужденья стоит.
Мы скуки обвиты цепями,
Закованы в латы обид.
Мы стонем, кричим и стенаем,
Нам горько, печально, смешно.
Мы рвемся вперёд и не знаем,
Что всё уж погибло давно.
Пустыня лежит в наших душах,
Покрытая пеплом бытья,
Усыпана камнями горя,
И нету в нас сил для дождя.
Что было, уже не вернётся,
И мёртвый не сможет жить,
И нить нашей связи рвётся,
Осталась последняя нить!
Ох! Несчастье, горе, боль уходите вы домой.
Дайте время мне дожить, дайте жизнь свою допить.
Уходите через дверь через окна дома,
И оставьте веру мне, что мне незнакома.
Пусть придёт ко мне любовь яркою гирляндой,
Пусть живой я буду вновь.
Приходи не званной.
Сядь со мной поговори, память всю мою сотри,
Дай мне шанс увидеть вновь, чтоб попасть прямо под бровь.
Чтоб достать звёзды с небес,
Чтоб взлететь как птица,
Чтоб пройти дремучий лес,
Что мне часто снится.
Ослепи счастьем глаза, чтобы было больно,
Не оставь пути назад к скуке прямо в стойло.
Зазвони колокола и ударь в фанфары,
Стань моею навсегда, отведи удары.
И оставь меня потом, и пойди по свету,
И залей любви дождём навсегда планету.
Пусть утонут боль и грусть,
Пусть щебечут птицы,
И пусть малый карапуз будет у девицы.
Пусть заполнит души смех,
Пусть прибудет радость,
Пусть уйдёт навеки грех,
И исчезнет гадость.
И тогда продолжим вновь мы свою беседу,
И тогда зальём вином, мы свою победу.
Давленье жизненных проблем души моей ломает бастионы,
И сонмы одуряющих дилемм в перёд свои кидают легионы.
И я дерусь, сражаюсь сам с собой, бросая в бой резервы своей воли,
И армий двух смешался строй, идёт атака, гибнут легионы.
Крик, ругань и предсмертный вой,
Стон раненых, мольба о смерти,
Смешалось всё во мне и предо мной,
На этом жутком, дьявольском концерте.
Но я стою и должен устоять,
И чтоб не стоило я, должен выиграть,
За хвост мне надо жизнь эту поймать,
Разбить каскад её кровавых игр,
Чтоб самому себе сказать,
Что я сражался, выжил - значит выиграл!
Песнь викингов.
Мой дракар идёт по морю,
Огибая мели, скалы.
И корабль мой счастливый выставляет белый парус.
Моря шум и крики чаек нам поют, и хёрд мой славный,
Позабывши о печали
Устремляет взгляды к солнцу.
Возвращаясь из похода,
Потерявши лишь немногих,
Мы плывём на крыльях славы.
Те, кто умер в битве славной,
Те пируют сейчас в Вальгале,
На вершине Игдрасилля,
Во главе с Отцом Дружин.
Их мы вспомним дома вместе
Помянувши добрым элем.
А сейчас не время скорби,
Все кто живы, пусть ликуют,
Устремляя взоры к дому,
В предвкушенье доброй встречи.
И стрелы летит быстрее, мой дракар с драконом схожий,
К берегам родного фьёрда, где нас ждут покой и отдых,
На зимы ненастной время.
И откуда мы умчимся,
С первым месяцем весенним,
Чтоб опять услышать волны,
Чтобы снова окунуться,
В буйствие кровавой сечи.
Ради славы нашей ратной,
Ради серебра и злата,
Ради титула, что дан нам,
Викингам длиннобородым,
Повелители морей.
Странник.
С сумой и с клюкой на обочине, с печальной улыбкой в глазах,
И грустью седою отмеченный, запрятавший внутренний страх,
Он мимо идет озираючись, пытаясь найти уголок
Где нету душе оскудения, и где отдыхает злой рок.
Ему всё давно опостылело - шум жизни, друзья и враги,
Мерцание вечное истины и смерти глухие шаги.
Он нем и глазами слезящимися, он смотрит на серый сей мир,
Мешает людская навязчивость, что строит свой новый кумир.
И снова забыв об усталости, он тихо ступает вперёд,
Рыдая от горя, от жалости глотает он пыль от дорог.
Но может, засветит мгновение, кто ищет, пускай тот найдёт,
Пускай снизойдет откровение, и горя исчезнет пусть лёд.
И странник тогда остановиться, исчезнет скопленье дорог,
Улыбкой лицо вдруг осветится, исчезнет злокозненный рок.
И в душу придёт облегчение, он станет самим собой,
Отбросив свои все сомнения, закончит последний свой бой.
Размышления о прощании.
В великом молчанье великое горе,
В великом стихе понимание жизни,
В великих деяньях сокрыто былое,
В великих грехах понимание жизни.
И я заключённый на каторге тела,
Мечтаю о чистых мгновеньях удачи,
И сердце черно, одеяние бело,
И бью я в лицо, и получаю я сдачи.
И крик вопиющий пуская в пустыне,
Бреду по дороге несчастных сомнений,
И страх мой велик и живёт здесь поныне,
И я всё молюсь, не вставая с коленей.
И ты предо мной как великое счастье,
Мерцаешь и манишь, но палишь огнём.
И эта любовь и великие страсти
Всё было когда-то, всё будет потом.
И я ухожу из истлевшей равнины,
Мечтая о капле сырого дождя,
Тебя вспоминаю, и взрываются мины,
Которым в душе не нашёл я конца.
И вновь открываются старые раны,
И вновь прозвучат те простые слова,
Которые тебе сказал я когда-то,
Не поняв их смысла, не зная конца.
И я удаляюсь в объятия жизни,
И я исчезаю при виде гонца,
И всё улетело, остались лишь искры,
И жить надоело мне ролью слепца.
Закончен этап и уходят все чувства,
И вот умирает частичка меня,
В душе так темно и на сердце так пусто.
Не думайте плохо обо мне госпожа.
Признание
Мне хочется, обнять её колени,
И так стоять от счастья замереть,
И уползти от вечного забвенья,
Следы несчастия с души стерев.
Мне хочется во многом ей признаться,
Мне надо ей так много рассказать,
Мне хочется навеки с ней остаться,
Мне так не хочется её терять.
Я не могу без ёё взгляда,
И без улыбки её мягких губ,
Без стройного, как тополь стана,
И без дыхания, что ворошит мой чуб.
Я обниму её, прижму покрепче,
Оковами любви свяжу
Я не могу терпеть
Ведь я её люблю.
В огне любви сгораю, восстаю,
И песнь последнюю свою
Я в честь любимой пропою.
Степные кони
Черный и могучий скачет по степи,
Обгоняет тучи, ветром он летит,
Буйной гривой землю накрывая,
Он бежит вперед, куда и сам не знает.
Из ноздрей пар, глаза горят,
И вокруг него пожар
Только копыта стучат.
Мышцы играют, жгутами вьются,
И звуки ржания на просторы льются.
Он свободен как ветер, он не знает неволи,
У его души крылья, он - степные кони.
Бури и грома силу впитавши,
Он скачет, летя, топчет пашни.
Его не поймать, так велико поле,
Его не узнать, он - степные кони.
Об этом пусть молчат слова,
И пусть рука писать немеет,
Пусть не увижу ни когда,
Как полночь красоту лелеет.
Пусть не узнаю всех дорог,
И пусть алмазы пропущу я,
Я лишь прошу, чтоб кто-то мне помог,
Чтоб бед не натворил бушуя.
Чтобы прожив свои года
Я мог сказать - я жил не зря.
Быть может, ты ко мне прейдешь,
Неслышима незрима.
Среди лесов, среди полей,
Там где щебечут птицы.
Быть может, я тебя найду,
Где солнце недвижимо.
Среди огромных серых скал,
Окутанных туманом.
Быть может, я тебя найду,
В развалинах высоких.
Где слышны плачей голоса,
Удушенных обманом.
Быть может, я тебя найду,
Там где гуляют грозы.
Средь океана бурных волн,
Охваченных безумьем.
Быть может, я тебя найду,
За дальним горизонтом.
Где звёзды ходят по земле,
Под светом дивным лунным.
Быть может, я тебя найду,
За временным потоком,
Где нет порогов, нет границ,
Для нашего полёта.
И ты придёшь тогда ко мне,
На гребне на высоком.
Обнимешь, тихо уведёшь,
В страну любви и неги.
И пойду туда с тобой
Без страха, без сомненья,
Забуду боль, забуду страх,
И успокою ноги.
Ну, что мои вирши я снова с вами,
Пытаюсь жизнь эту понять
Сижу черчу пером названья,
Того, что я не в силах удержать.
Пытаюсь разобраться, в чём же смысл,
Всех этих, дел, поступков и грехов,
Куда девались пламя, искры,
Всех моих чувств эмоций и стихов.
И не могу понять, и даже я не вижу,
Куда ведёт меня мой шаг,
Я мучаюсь, надеюсь, ненавижу,
Но всё впустую неизвестен враг.
И я опять бесцельно разгораюсь,
И всё опять уходит в никуда,
В потёмках жизни обессиленный шатаюсь,
И хоть бы слово, хоть одна слеза
Мне подала бы руку пониманья,
Но не пришёл черёд и всё вокруг молчит,
Мои усилья и мои все знанья,
Всё лишь нарыв, что на душе болит,
Коленопреклоненные признанья,
И груз от всяческих обид,
Всего лишь промежуток, наказанье,
За то, что чёрным пламенем горит,
В моей душе и в помыслах тягучих,
Что тянут жребий мой куда-то вниз,
И есть во мне осатанелость, и непонятен мой девиз,
И сидя я смотрю на время, что не вернуть, не кинуть вспять,
Я есть один и существует бремя, что предназначен я таскать,
Моей благословенною судьбою,
Чтоб с ним прожить, чтоб с ним и умирать.
Мои мысли, души моей пленники,
Всё текут бурной рекой,
Предвещая покой, изменения,
Или первый мой выигрышный бой.
Я стою и смотрю в удивлении,
И сомненья ломают свой строй,
И глаза моего вдохновения,
Помогают остаться собой.
И текучесть моя изменяется,
То я лёд, то бушую волной,
И мой нынешний путь прерывается,
И теперь сам себе я чужой.
И не в силах понять изменения,
Я мотаюсь неверной тропой,
А вокруг меня ткань ожидания,
И души изливается гной.
Мои мысли, души моей пленники,
Я ловлю вас одну за другой,
Вы мои друзья и соперники,
Из-за вас до сих пор я живой.
Стремиться к грани поезд мой,
Мой мир обвит железными цепями,
Я никакой и я хмельной,
Машу ослабшими руками.
Весёлый страх, печальный смех,
Всеубивающая радость,
И сладкий и покорный грех,
И праведности гадость.
И крик души, и звон меча,
И горна звук, улыбка палача.
Пролетают просто мимо,
Всё это так забавно мило,
Всё это лишь большой курьёз,
Не воспринимай это всерьёз.
Мгновенья
В оном мгновеньи ходят годы,
В одном мгновеньи сроки жизни,
В одном мгновеньи скуки воды,
И смерти радостные брызги.
В одно мгновенье ты родился,
В одно мгновенье умираешь,
В одно мгновенье изменился,
В одно мгновенье выбираешь.
В одном мгновеньи виден космос,
В одном мгновеньи блещут звёзды,
В одном мгновеньи Бога звуки,
В одном мгновеньи громы, грёзы.
В одно мгновенье всё приходит,
В одно мгновенье исчезает,
И где-то в тенях вечно бродит,
Одно мгновенье убивает.
В одном мгновеньи горы смысла,
В одном мгновеньи бесконечность,
В одно мгновенье всё раскисло,
В одном мгновеньи горя вечность.
В одном мгновеньи я потерян,
В одном мгновеньи я растерзан,
В одно мгновенье я покинут,
И точно в глотку я зарезан.
В одном мгновеньи всё найдёшь ты,
И всё, что есть одно мгновенье,
Всё что ты видишь, всё уходит,
Но непрерывно возрожденье.
Беззвучные слова и взгляд без смысла,
Горящие глаза, вокруг всё скисло,
Манящее лицо, коралловые губы,
Как было это давно, как были мы грубы.
Печальное сплетение жестов,
И старое знакомое место.
Томительное ожиданье,
И звёзд над головой мерцанье.
И мой уход, последний бой,
Солнца заход, волчий вой.
И непонятное прощанье,
И вечный голос пониманья.
И ранящее душу снова,
Без смысла чуждое мне слово.
Мой стих мерцает вдалеке,
И мой финал упасть нигде.
Умчаться прочь, сгореть, погаснуть,
И привести в порядок ясность.
И в вечный миг вдруг промолчать,
И душу до конца узнать.
От боли громко закричать:
"Я так люблю и не хочу терять!"
Мой стих молчит, текут наборы слов,
И мозг чадит, я слепну вновь и вновь.
Я ухожу и возвращаюсь снова,
И что я вижу - чуждое мне слово,
И повторяется всё в бесконечность,
Мой жребий - вечная предтечность.
Что мир даёт? И что он забирает?
В чём наша жизнь? Зачем она дана?
И вечностью покрытая душа?
Сознанья двери запирает.
Недоумения волна покровы тайны колыхает,
И строй надежд всё тает, тает,
И остаётся лишь одна,
Как путеводная звезда,
На небосклоне полыхает.
Вдруг появляется слеза,
Течёт солёною рекою,
И открывая путь покою,
Страстей накалы остужает.
И свет звезды, что вдалеке,
Даёт причину продолжений,
Всех наших смут, путей, движений.
Но смысл - Что? Зачем? И где?
От нас сокрыт, оковы жизни,
Нам не дают прозренья смерти,
И мы живём как на концерте,
Вплетая темы выступлений,
В симфонию телесной жизни,
И понимая всё на тризне,
Кричим от наших прегрешений,
Осознавая слепость мысли,
Прикованной к земному телу,
И каемся мы не по делу,
А лишь за то, что не сумели,
Недолюбили, не успели,
Что не смогли пройти при жизни.
И хочется прожить всё снова,
Сказать весомое всем слово,
Но час ушел, прозренье опоздало,
И наше тонкое, душевное начало,
Уходит на круги Сансары,
И сожалений янычары,
Твердыни памяти кромсают,
И все надежды снова тают,
Душа вернулась в тело вновь,
Воскресли страхи и любовь,
И жизнь пошла теперь по новой,
Себя толкая кулаком,
Забыта смерть и вновь надежда,
Нам светит прямо с небосклона,
Она теперь совсем одна,
Как путеводная звезда,
Лучами с неба нам мерцает,
И все вопросы тают, тают,
И засыпает в нас душа,
Увы, при жизни не нужна,
Нам череда наших прозрений,
И снова мы встаём на путь,
Страстей, грехов, слепых движений.
Мысли сонною рекою,
Текут в потоке размышлений,
И скука чёрною волною,
Напоминает мне о лени,
И о застое чувств души.
Мои позывы та смешны,
Что хочется кричать от боли,
Ведь никому мы не нужны,
Себе лишь, да и то с натяжкой.
Лицо реальности с подтяжкой,
Которая приуменьшает ей уродство,
И жизни этой сумасбродство,
Чеканит громкие шаги.
Куда ушли друзья, враги, накал страстей?
Остался пепел.
И всё в душе устало от мирского,
И в чём вопрос? И что такого?
В том, что, живя, мы засыпаем,
От равнодушия зеваем,
И укорачиваем шаг.
Стезю свою ведём на мыло,
Ведь было всё так чисто мило,
А мы изгадили, другие помогли,
Нас превратить в рабов своих желаний,
И утопили суть души,
А мы с весёлою ухмылкой,
Пошли у них на поводу,
И не давая чёрту мзду,
На адском мы стоим пороге,
Глаза горят и рвутся ноги,
Что нас носить совсем устали,
И мы подумали о стали,
Что прекращает все метанья,
И в нас проснулось покаянье,
Но поздно уж глотать боржоми,
Тем, у кого кишка в мочалку.
И нам так грустно, нам так жалко,
Что опоздали, не сумели,
Что не смогли дойти до цели,
Что ставили себе в начале,
Да, философский яркий камень,
Мелькнул, а мы за ним помчались,
Но не догнали, обознались,
И вот сидим мы у корыта,
И всё пусто и так избито,
Что надоело до зевоты,
И тело душит приступ рвоты,
Но мы живём душой стеная,
В потёмках шишки набивая,
Ведь люди мы, хоть лишь себе мы и нужны.
Вся жизнь лишь суета сует,
Скопление различнейших событий,
Которое нас двигает вперёд,
По лабиринту наших заблуждений.
Весёлый корча свой оскал,
Мы тихо про себя рыдаем,
Мы видим всё и отмечаем,
Что этот бред нас всех достал.
И предпоследнею чертою
Становиться наша болезнь,
И так враждуем мы с собою,
Что укорачиваем век,
Что нам прожить Господь отмерял.
И смысл весь нас исчезает,
Мы мчимся и теряем суть,
Что при рождении в нас скрыта,
Которую при жизни не вернуть,
И истина от нас сокрыта.
Веселье бурною рекою
Сердца команды омывает.
Вот дом уж рядом! Мы у суши,
И солнца луч в воде играет,
Как будто радость разделяя.
Поход закончен, и успешный,
Корабль наш бежит по морю,
Царит веселье, нету горю,
Надежды поселиться в сердце.
И отдавая дань богам,
Мы гимн поём, ножом священным
Мы отворяем, путь для крови
На камень жертвенный походный,
"Примите боги подношенье!
Мы благодарны вам за помощь!"
Спасибо Посейдон могучий,
За ветер в парус и погоду,
Благодарим тебя Афина,
За то, что подняла наш дух,
Во время этой жаркой сечи.
Спасибо и тебе Гермес за хитрость,
И за замысел похода.
Спасибо Зевс, Отец богов,
За то, что ты богов направил,
На помощь нам, и дал знаменье,
Успешности наших свершений.
Спасибо боги! Мы свершили,
То, что по силам лишь немногим,
И вот теперь домой мы мчимся,
Чтоб разделить нашу победу,
Чтоб отдохнуть и снова выйти,
Под парусом в седое море.
Чтоб не смолкала песня славы,
О славных греках - моряках!
Рукой богов вперёд ведомых,
Во славу их дела вершащих!
Не понимание проблем,
Приводит к их приумноженью,
И к хаотичному деленью,
Всех наших жизненных дилемм.
И где же выход? В чём же суть?
Всех наших дел и похождений.
Моментов прошлых не вернуть,
И возрастает груз сомнений,
Что утрудняет жизни путь.
И мыслями кряхтим, пытаясь,
Понять все наши недочёты,
Не осознавши не черта,
Мы сводим с жизнью этой счёты.
И нет основы, та черта,
Которую Господь отметил,
Нам при начале этой жизни,
Исчезла, не оставив и следа.
И вот забывши об основах,
Мы мчим вперед, не видя смысла,
Внутри черно и всё раскисло,
От возлияний чувств души.
Остановиться бы на месте,
И вспомнить, осознать начало,
Но нету времени, ведь темпы,
У нашей жизни возрастают,
И шансы наши утекают,
Не суждено, увы, прозреть.
Но ничего, поможет смерть,
Вернёт нас жёсткою рукою,
Туда где все мы начинали,
Мы вспомним то, что потеряли,
И осознаем свою суть,
Но жаль, вернувшись снова к жизни,
Мы всё утратим, вновь забудем,
И снова бросимся вперёд,
И снова буду кровь и лёд,
Сомнений груз, с собой проблемы,
Метанья духа и дилеммы.
Лишь те, кто вырвались за грань понятий,
Навязанных людьми и телом,
Способны осознать при жизни,
Всю суть того, что происходит.
Есть у всего свои законы,
Закономерности пронизывают мир,
И нет случайностям в нём места.
Случайность - скрытая закономерность,
Сей постулат - краеугольный камень,
Всего, что осознать пытаюсь.
Ведь мера восприятия законов,
Сокрыта, в уровне осознованья,
Конкретного субъекта - человека,
И мы, смотря в проистеченье жизни,
Осознаём лишь то, что позволяет,
Увидеть нам система чувств,
И орган обработки всех поступающих,
Из вне сигналов.
Мы скованы темницей тела,
И паутиною людских догматов,
Которым свойственна бинарность:
Вот это хорошо, а это плохо,
Вот это всё черно, а это бело.
Но мы забыли, что людская справедливость,
Вся исчезает у подножья Будды,
И то что не деянье и бездествье,
Не есть тождественны,
Ведь недеянье это действие,
Которое не нарушает естественное,
Проистечение событий,
И подчинившись разума законам,
Всему пытаемся надеть оковы,
Логического пониманья мира,
Мы опираемся на письмена и знаки,
Огонь сердец - вместилища души,
Погас, так толком и не разгоревшись.
Нам не понять обыденным сознаньем,
Хлопок одной ладонью,
И не сыграть железной флейтой без отверстий,
Мелодию, как символ просветленья,
Нас давит общество, авторитетов мненье,
И правила, что вбиты нам ещё с младенческой кровати,
И нам плевать, ведь взятки гладки,
С тех кто фактически ущербен,
И как обычно просветляться единицы,
Уйдут, с себя сорвав оковы и запреты,
Навязанные людскою толпой,
Став навсегда сами собой,
Они уйдут, но может быть примером,
Кого-нибудь толкнут к прозренью!
У человека есть душа,
Скопление всех чувств, метаний,
Та что молчит или сгорает от стыда,
От наших дел, волнений и желаний.
У человека разум есть,
Сей инструмент познанья мира,
Что конкурирует с душой,
Он возвеличен нашей гордою рукой.
Вот два начала, что исконно,
Являются причиной нашей жизни,
Которая несётся в никуда,
И непочатых дел страда,
Колосьями под ветром колыхает,
Душа кричит, а разум сообщает,
И разгорается война,
Меж идеалами и прагматизмом,
И появляются вожди,
Что стадо людское своей харизмой,
Ведут на путь реализаций,
Своих стремлений и идей,
И слепость масс, их подчинённость,
Растут и пропасть глубже, глубже.
Мы удаляемся ведомые на бойню,
Поборниками личных интересов,
И головы пропитаны идеей,
Достатка тела, нищеты души,
Мир засыхает, люди не нужны,
Нужно лишь стадо,
Что кормит оголтелых пастухов,
И человек к рожденью не готов,
Он куколкою был и ей остался,
Погибнул миф о богочеловеке,
Животность разума пришла,
И отмирает в нас душа,
Мы тихо вместе засыпаем,
Наши глаза слепы, а рты немы,
Себе мы больше не нужны,
Рабы мы наших идеалов
О сытом брюхе и деньге,
Наш мир тихонько умирает,
Мы это видим и сидим,
Как бабка возле битого корыта,
Душа молчит ведь брюхо сыто.
Пеннокудрявою волною играет море,
Солнце блещет, небесным ликом луч бросая,
Лазурной гладью легконогий,
Зефир несёт свои потоки,
И мой корабль мчится к дому.
Веселье радость пьянит сердце,
Моей команды,
Белый парус мы поднимаем,
В знак победы.
Вот мы вернулись, мы у дома,
Встречай героев своих Эллада.
Многовёсельный корабль,
Уплывает прямо в море,
Он с собой уносит горе,
Слёзы тяжесть от разлуки,
Надрывая в гребле руки,
Все гребцы грустят о доме.
Кормчий судно направляя,
Вспоминает вдруг о сыне,
О жене своей любимой,
Тяжесть сердце наполняет,
И тогда запел он песню,
Гимн морей, что ловит волны,
Запах соли, Посейдона,
Моряков ему покорных,
И команда подхватила,
Этот клич с ду3ши идущий,
И пошла, играть над морем,
Песнь сердец этих отважных,
Проклиная горе к чету.
Море вечно манит смелых,
И идут они в походы,
Подвергая риску жизни,
Чтоб опять увидеть волны,
Испытать восторг от бури,
Чтоб узнать, что же сокрыто,
За манящим горизонтом,
Чтоб изведать страсть открытий,
Покоряя неизвестность,
Вечен зов седого моря,
И немногим он лишь слышен.
Себя, не познавши, людей не спросивши,
Я ринулся мир познавать.
Но вот поскользнувшись, лицо раздолбавши,
Я понял - надо поспать.
Прилёг на травичку возле обочины,
Подушкой служил мне кулак,
И долго мостился, крутился, ворочался,
Но всё же заснул кое-как.
Во сне мне я увидел большую дорогу,
Прекрасный, сверкающий мир,
И я побежал, полетел, заструился,
Туда где сверкал тот кумир,
Но что за напасть расстояние уменьшиться,
Никак не хотело хоть плач,
А я всё бежал, расшибая колени,
В потоке минутных задач,
А сон продолжался, возникли барьеры,
Пришлось их всех оббегать,
Но вот закрутив до отказа верньеры,
Дошёл до конца я пути,
Стою у черты окончанья дороги,
Смотрю на сверкавший кумир,
Но что я увидел пустыню раздробленности,
Иллюзией был этот мир,
И вместо сверканья, стояли обломки,
Людей, осознаний и душ,
А их миражи их потомки,
Делили им выпавший куш,
А это сиянье было зарницей,
От битвы, что вызвал делёж,
Закончился сон пониманья границы,
Издали прощальный скулёж,
И вот я, проснувшись, присел на обочине,
Поднял пред собою вопрос,
А нужен мне мир такой изувеченный?
Нужна ли мне пыль от дорог?
И всё окончательно, разумом взвесивши,
Я понял, что всё суета,
И нет ничего в познанье хорошего,
И ближе ко мне пустота,
Поднявшись обратно я шаг свой направил,
Мне все-таки нужно созреть,
Понять зачем все-таки знанья,
В мозгу мне хотелось иметь.
Начало. Пустота. Ничто.
Безвременье. Отсутствие границы.
Нет атомов, частиц, нет ничего,
И вечности стоят на месте спицы.
Но вот приходит Нечто,
И Ничто уже не есть пустым,
А есть начало, начало мира,
Той Вселенной, к которой и себя мы причисляем.
И это Нечто, что всему Предтеча,
Все называют разными словами:
Господь, Творец, Разумная система,
А могут обозвать лишь просто точкой,
При этом, добавляя - сингулярность.
Но мы вернёмся к по порядку,
Ничто пришло, и бухнул Взрыв, Большой,
Иль Акт Творенья, как некоторые именуют.
И появились Первоэлементы,
Родители материй, Кости мира,
И началось движенье, и отсчёт пошел,
И бушевал огонь, пока всё не остыло.
И начали формироваться,
Туманности, из газа, пыли,
Потом вдруг загорелись звёзды,
И новый начался этап.
Вдруг появились планетарные системы,
И тут, фанфары! Приготовьтесь!
Да, угадали. Появилась Жизнь.
И средь её разнообразья,
Мы видим интересное созданье,
На двух ногах, с двумя руками,
Видна на шее голова,
И есть глаза ещё и уши,
С боков главы пристроились для слуха,
А спереди этой главы, есть выступ костный,
Что носом кличут, а ведь он с ноздрями,
Что предназначены к сморканью, сопенью,
Также и к дыханью.
Разделено в два пола - мужиков и женщин,
Это затем, чтоб размножатся, плодится,
По Земле распространяться,
И царствовать в среде!
Ну в этой самой. Как там её? А! Обитанья.
Такой курьёз. Неправда ли друзья?!
Так что почаще помните себя,
Кто мы? Глумливые созданья,
К себе и ко всему, что рядом,
Так что себя, окинув взглядом,
Давайте вспомним, что Земля, та не одна.
И где-то во Вселенной, ещё ест жизнь.
Давайте-ка стремиться,
Не сунуть мордой в грязь,
Ведь встреча ближе, ближе,
А мы сопим в ноздрю, мурыжим жизнь,
И пакостим друг другу повсеместно,
Ребята! Успокойтесь! Всем есть место!
Нам надо научиться вместе, жить!
И лишь чуть, чуть себя, других любить.
Пониманье, разобщённость
И непонятное единство,
Которые сплелись в моменте,
И время полетело в скач,
Душа издала всхлип и плач,
И закрутились разговоры.
Восстали мненья звенья ссоры,
Пошли барьеры восприятий,
Несовместимостью понятий,
Мы объясним эмоций искры.
И вот поступки, мысли быстро,
Сплелись узором отношений,
И за потоком изречений
Мы не увидели причины,
И ситуации личины,
Меняются колодой карт.
Вот выстрел и пошли на старт,
И может прямиком к финалу,
А может все-таки к фингалу,
В потоке этом продвигались,
Но разленились, обломались,
И слитно замерли на месте,
Из глаз пустили хмурых бестий,
И приступили к рассмотренью,
Момент пришёл и продвиженью,
Уже не суждено воскреснуть,
И лбом так хочется об стену треснуть,
Но стену лбом не прошибают,
Так только голову ломают,
Так что вернёмся мы обратно,
И будет всё легко приятно!!!
Подлянка каракатица,
Куда так жизнь всё катится,
Под поездной откос,
И знамя понимания,
Всё по душе полощется,
Но как-то невпопад.
И разум помутняется,
Себя как-то стесняется,
И всё туманит взгляд,
И тут Ба! Бах! пощёчина,
И звёздочки посыпались,
Затенькали, задрыгались,
И начался фурор.
Но это всё напраслина,
Возведенная в правдочку,
И я присел на лавочку,
И начал свой отсчёт.
И потекла мыслишками,
Вся скука придорожная.
За стёклами вагончика,
Мне виден этот мир,
Что в пир чумной вгрызается,
И жизни осыпаются с картины бытия.
И мир мой всхлипнул трещиной,
Сомненьями исхлестанный,
Я бросил взгляд в себя,
Но так смотреть не хочется,
В болото это чёрное,
Что есть моя душа.
И напрягая зрение,
Кряхтя ворчащим разумом,
Пытаюсь рассмотреть,
Что есть в душе здесь ценного,
А что сгнило - заразное,
Что нужно вырывать.
Но как создать критерии,
Полезности и нужности,
Тем более к душе.
Ведь ограничить разумом,
Наш дух всё ж не получиться.
И вдруг саммай, прозрение,
Ведь выделять не надобно,
А нужно прогореть,
В огне всеочищающем,
Пройти этап катарсиса,
И заново отлить,
Себя прямо из полымя,
Чтоб начать снова жить!!!
Как бытие выносит свой вердикт?
Нам людям на земле живущим.
Как нам узнать, кто всё-таки постиг?
А не заснул под хлебом под насущным.
Как видеть нам кто не ослеп?
Догматы общества вкушая.
Как нам понять, зачем здесь человек?
Зачем живёт себя души лишая?
Вот есть вопросы, есть посыл,
Чтоб углубиться в размышленья.
Пока огонь в нас не остыл,
И к Богу не ушло движенье.
Ведь человечество сейчас оживший труп,
Покрытый язвами тупого скотства,
Тельца обыденности иммунитет наш рвут,
Мы засыпаем, торжествует скотство.
Но всё ж не всё ещё ушло,
Настанет час, взовьётся пламя,
И раскалённый прут возьмут,
Те кто не спят, заплещет знамя.
И пламенем они прижгут,
И вырвут язвы, что съедают тело,
Да, многие уйдут, умрут,
Но это дань, за то чтобы блестела,
У человечества душа.
За то чтоб вылезли из грязи,
Что серость быдла нам мешает,
Чтобы пошли быстрее в Князи,
Не в Князи власти - Князи духа,
Ведь Бог кричит,
А мы так глухо призывы эти отметаем,
Заветы жизни забываем,
Самим увы всем не прозреть.
Настало время хирургии,
И мы обязаны успеть!!!