рассказы |
Сергей Дорофеев (Дорофф) |
Атеист
Ветер воет, темен путь,
Люди гибнут как-нибудь.
Случалось ли Вам когда ни
будь умирать? Нет? А мне случилось. Как произошло это, рассказывать
не буду. Ничего интересного - обычная автомобильная катастрофа. Что я
чувствовал при этом? Ни чего хорошего, одни неприятные воспоминания.
Но вот то, что произошло после этого, весьма и весьма интересно.
Я всегда был убежденным атеистом. Ну не
верил я в сверхъестественное. И ни когда не интересовался, ни
религией, ни магией, ни чем-либо еще подобным. От чего нередко
вызывал недоуменные взгляды, когда при мне начинали цитировать Библию
или говорить о колдовстве, а на моем лице отражалось полнейшее
непонимание. Я мог часами рассказывать о строении вселенной, о
законах физики, химии, биологи (а знал я немало, поскольку считал
науку единственно верным миропониманием), но не мог и двух слов
сказать, когда речь шла о религии.
Единственная шальная мысль, хоть как-то
относящаяся к потустороннему, посетившая меня, была: а куда попадают
атеисты после смерти? Я знал, что во всех религиях и верованиях есть
какой-то. Тот Свет, куда они после смерти и отправляются, каждый в
свой. А куда деваются атеисты? Вот такой вопрос однажды посетил меня.
Но я тут же признал его полным бредом и решил больше не
злоупотреблять алкоголем.
А зря. Я имею в виду "признание бредом",
а не алкоголь. Единственное что я знал о смерти, это то, что смерть
неизбежное следствие энтропии, ее так сказать, конечный продукт для
отдельно взятого индивидуума. Ну а энтропия это стремление к чему?
Конечно к хаосу. Там я (все-таки у судьбы есть чувство юмора) и
оказался.
Это был не просто хаос в физическом
смысле. А хаос, возведенный в абсолют. Абсолютный Хаос. В нем напрочь
отсутствовали какие-либо законы, не существовало ни каких
закономерностей. Если бы мертвецы могли сходить сума, я бы, наверное,
тут же это и сделал. То, что я ощущал (а я именно ощущал, а не видел,
ибо воспринимал происходящее во всех направлениях и на неопределенно
больших расстояниях) нельзя передать словами: творилось полное
сумасшествие, справа (хотя где тут право? но мне так легче) на меня
неслась огромная глыба, но, не долетев, рассыпалась серебряными
искрами, одна из которых, превратившись в грязный носок (носок!?) тут
же исчезла. Остальные закружились в безумном танце. Спустя какое-то
время примерно половина из них стала раздуваться, превращаясь в некое
подобие зеленых комков снега с усиками торчащими в разные стороны.
Примерно в это же время подомной чуть в стороне как сумасшедшая (а
что тут не сумасшедшее?) металась из стороны в сторону какая-то
бесформенная светящаяся шевелящаяся масса размером, наверное, с
галактику состоящая, как я позже понял, из адской смеси мезонов,
атомов титана и еще чего-то, чей порядковый номер в таблице
Менделеева постоянно менялся от единицы до бесконечности. Но и она
просуществовала недолго. Пару раз дрогнув в предсмертной судороге,
ужалась до размеров точки и исчезла. А передо мной, пытаясь меня
загипнотизировать, плавала геометрическая фигура, превращаясь, то в
пирамиду, то в куб, а то и вообще непонятно во что, при этом грани ее
меняли свои цвета в совершенно невообразимой последовательности. Это
лишь то, что я ощутил в первые мгновения своего нового существования.
Дальше происходили не менее безумные вещи (самое интересное, что все
это мне ничуть не вредило) и прошло немало времени, прежде чем я
отвлекся от всего происходящего и смог подумать о себе. Оглядеть себя
я не мог: глаз то нет, да если бы и были, фотоны, едва отлетев от
моего тела, могли упрыгать в сторону, остановиться, превратиться в
глыбу льда или еще чего ни будь выкинуть. Поэтому я решил попытаться
себя почувствовать. С пятой попытки мне это удалось. Я представлял из
себя жалкое зрелище, вполне соответствующие местной обстановке:
что-то неопределенное, аморфное, без четких границ. Оно и не
удивительно: я никак себе свою душу не представлял, вот это "никак" и
получил. А что если я сейчас попробую ее себе представить? Может еще
не поздно? И я, напрягая всю свою волю, заставил себя думать о том,
что я нынешний должен ни чем не отличаться от себя же прижизненного.
В моей бесформенной сущности что-то зашевелилось, она несколько
уплотнилась, но не более. Я потратил пять дней (парадоксально, но я
сохранил чувство времени, по крайней мере, его хватало на то что бы
примерно отсчитывать дни) на восстановление своего внешнего вида и
мог уже, правда, с большой натяжкой, назвать себя человеком.
И тут явились Они. Они - это, если я
правильно понял, представители потусторонних (или уже поэтусторонних)
миров. По одному представителю от каждого. Не многих я смог узнать:
вон тот светящийся, в белых одеждах, наверное, Христос, рядом, судя
по рогам - Дьявол, этот в позе лотоса видимо Будда, а тот с трезубцем
похож на Зевса. Были там и другие: с мечами, молотами, топорами, были
излучающие красоту и доброту, были и чудовища страшные, а были и
вообще непонятно что: прозрачная труба уходящая в никуда, огненный
шар, кусок звездного неба. И тут я впервые с момента смерти
рассмеялся. Очень уж смешно выглядела вся эта разношерстная компания,
уставившаяся на меня. Успокоиться и собраться (как в переносном, так
и в прямом смысле, поскольку во время смеха я потерял контроль над
собственным телом) мне помог голос раздавшийся отовсюду и в тоже
время ниоткуда. Странно, но я совсем не ощутил радости от того, что
впервые с момента гибели услышал человеческую (ну, пусть, не совсем
человеческую) речь. Может быть, мертвецы склонны к одиночеству? А
голос звучал все сильнее:
- Человек ты должен выбрать....
- Что выбрать? - не очень вежливо
перебил я его, знать бы еще кого.
Голос также невозмутимо продолжил:
- Ты должен выбрать пристанище своей
душе.
- А кто говорит?
- Мы все говорим. Выбирай. Душа должна
быть размещена.
- Ну, вот еще. А где вы раньше-то были!
- всю жизнь я считал богов глупыми выдумками, а потому ни страха, ни
особого почтения к ним не испытывал. Да я вообще к ним ни каких
чувств не испытывал.
- Это не твое дело. Выбирай.
- Обойдетесь.
Настала минутная пауза. А затем, из этой
божественной толпы выбежала гигантская (раз в двадцать больше меня)
получеловек-полуобезьяна с дубиной в руке и с диким криком
направилась в мою сторону. И хотя под ногами у нее не было ни какой
твердой поверхности (да, вообще ничего не было!), бежала она довольно
таки резво. Доигрался - подумал я. Мне стало страшно, я весь
напрягся. В мозгу крутилась только одна мысль: Эх, маловат я для
него. А "обезьяна" уже подбежала ко мне и, не снижая скорости...
врезалась в мою ногу. Я посмотрел (хоть и не смотрю, а ощущаю, от
земного лексикона не так уж просто избавиться) на окружающую меня
толпу, оглядел себя. Ого! Ничего себе размерчик. Метров под сто
вымахал. И хотя на лицах, мордах, рылах, у кого, что там еще есть,
ничего не отразилось, я почувствовал, как по рядам божеств
прокатилась волна удивления. Повисла минутная пауза, а затем все они
начали быстро исчезать. Последним исчезло, подобрав дубинку, gorillo
sapiens, басовито проорав на прощание: Дурак!
Я загрустил. Подумалось: а ведь
действительно, дурак. Выбрал бы какой ни будь раек себе, поспокойней.
Жил бы там, горя не знал. С небес на Землю глядел бы. Дело себе
какое-нибудь нашел. Так нет же, выпендриться решил. И чего я на них
попер. Теперь виси тут среди этого безумия вечно.
Из процесса самобичевания меня вывел
пролетевший мимо трехметровый палец, у которого прямо из-под кожи
лезли разноцветные веревки. Через секунду он превратился в тучку
электронов различных размеров и умчался прочь. Его габариты напомнили
мне о недавнем моем подрастании. Но если я могу увеличивать свой
размер, почему бы ни попробовать изменить и форму. Тем более что с
размером в этом мире экспериментировать бессмысленно - не с чем
сравнивать.
Прошло, наверное, месяца четыре, прежде
чем игра с собственным внешним видом мне надоела. Я мог становиться,
кем или чем угодно: мог отрастить себе сотни рук и ног, мог
превратиться в любое чудовище и стать бельевой вешалкой, я научился
быть лучом света и существовать в виде атома, я даже мог распадаться
на части и собирать вновь. Но теперь мне это надоело, и я скучал.
Я висел и наблюдал, как бутылка с
торчащими из горлышка щупальцами медленно трансформируется в
сверкающий молниями пульсирующий тор. Изящные женские ножки,
отшвыривая пинками молекулы, бегали, видимо в поисках хозяйки, по
тянущей на несколько километров ковровой дорожке. Мимо проплыла рыба
с хорошо прожаренным куриным окорочком вместо хвоста. Вдалеке, может
быть на расстоянии в несколько световых лет (хотя, есть ли тут
расстояния?) возникла и тут же рассыпалась, уходящая во все стороны в
бесконечность черная монолитная стена.
Интересно, а ведь раньше всего этого не
было. Не в том смысле, что именно этих предметов: тут каждое
мгновение, что-то новое. Но теперь есть хоть какой-то намек на
упорядоченность, по крайней мере, вблизи от меня: предметы знакомые,
иногда изменения не столь резкие, хотя по-прежнему безумные. Я
вспомни орущее облако окутавшее меня вчера. Неужели мое присутствие
так влияет на окружающий меня мир. Возможно. Но почему все чаще
возникают знакомые мне предметы и очертания, как будто у вселенной
нет других форм для выражения порядка. Значит, делаем выводы: влияю
не просто я, а мое сознание. Вперед! Поэкспериментировали на себе,
попробуем на других.
Учеба давалась тяжело, но меня это не
останавливало и уже через полгода я лежал на удобном диване посреди,
висящего в хаосе, ровно подстриженного газона и смотрел, как надо
мной резвятся маленькие крылатые кенгуру. Я щелкнул пальцами и из
воздуха материализовался слуга-араб, с бокалом вина на золотом
подносе. Я взял бокал и, приподняв голову, уже собирался испробовать
вина. Но внезапно из-за края газона вылетел с огромной скоростью
маленький камешек, пробил бокал, слугу и улетел прочь. Слуга
посмотрел на рану, показал мне язык и умчался вслед камню.
Проклятый хаос! Я погрозил ему кулаком.
Не дает мне даже на секунду расслабиться. Постоянно приходиться
держать все под контролем. Но ничего я до тебя доберусь. Я переделаю
весь этот безумный мир! Теперь я здесь бог. Завтра же я примусь за
тебя!
Завтра?! А что это идея. Жизнь опять
имеет смысл. Рабочая неделя началась.
В начале сотворил Бог небо
и землю.
Земля же была безвидна и пуста, и тьма
над бездною, и...
18 Января 2000 г.С.Дорофф
Письмо-1.
Здравствуй дедушка.
Извини, что давно не писал. Сам знаешь,
места у нас глухие, письмо и отправить-то не с кем. Но тут помог
случай. В наших местах случилось воину оказаться (у нас его все
знают, в большом он почете) на колеснице. Да только колесница та
сломалась: колесо отвалилось. Ну, мы ему и подсобили. Наши в кузницу
сбегали, тамошнего привели, он колесницу и наладил. А я решил
попросить его: на обратном пути письмо тебе передать. Он пообещал.
Ну а теперь о главном. Совета у тебя
хочу спросить, дедушка. Ты в городе живешь, много знаешь. Да еще
говорят, у вас все уже было. Повадился тут к нам один захаживать.
Весь из себя нарядный, одежка дорогая, аж светиться. Первый раз
пришел он еще по весне. Мы тогда все в бане собрались. Банька у нас
всего одна на всю деревню, но зато хозяин ее не злобливый, любой
может, испросив разрешения прийти и париться. Мы часто там
собираемся. Вот и в этот раз сидим паримся, дела домашние обсуждаем,
и тут вваливается без приглашения. Мы думаем, может от власти кто?
Оказалось, от власти, да только от не нашей. Всё, говорит,
поклонитесь новому хозяину. Какому "новому"? У нас и старого ни когда
не было. А уж кланяться вообще ни кому не приходилось. Уважать,
уважали, за силу, за ум, за то, что нам не мешали. Законы чтили, да
токмо за то их и чтили, что жить помогали. Стали его расспрашивать,
что де, да как. А он нам все поклонитесь, да поклонитесь. Говорит,
его хозяин уже полмира завоевал, теперь и до наших мест добрался. Его
войска уже в самой столице стоят. Будете вы теперь, мол, жить
счастливо, потому как законы новые установлены и главный из них ни в
чем хозяину не перечить и всех врагов его порабощать, а коли они не
согласные, так их и уничтожить можно. Наши мужики этот разговор
послушали, послушали, да и выкинули его на свежий воздух: решили, что
это он от пара нашего, с непривычки, околесицу несет. А он в лужу
упал (у нас в ту пору как раз дожди шли) и давай из нее нам кулаком
грозить, да еще и обзываться: нечистыми нас назвал. На себя бы
посмотрел. Кто из нас нечистый, мы-то в бане, а он в луже. Так
грязный в лес и убежал.
Ну пошумели мы, пошумели, да и
разошлись, мало ли народу приблудного по лесу шастает. И как в воду
глядели, что по лесу шастает. Через месяц один из лесного племени к
нам заглянул. Мы с лесным народом в дружбе (хотя и ссоры случаются):
они нам грибы, ягоды приносят, а мы им утварь домашнюю, ту что в доме
не нужная. Ну и рассказал он нам, что этот "говорливый" у них по лесу
дней десять шатался. Да только первых два по своей воле, пока
бормотание его не надоело, а дальше уж они постарались, помучили его.
Тут уже многие задумались, чего он в
лес-то поперся. Тамошние жители дикие, им такое "послушание" и даром
не нужно. Но со временем и это забылось, только из окрестных деревень
слухи тревожные доходили, дескать, и там похожие шляются, а где-то и
не по одному, скоро плюнуть из-за них некуда будет.
Но у нас пока было тихо, думали, может,
забыли про нас. Ан нет. Снова объявился. Но теперь он похитрей был.
Стал по домам ходить: к одному зайдет - поговорит, к другому. Да и
речи стал вести ласковые, слащавые: мол, "вы конечно хорошие, но по
простоте своей живете не по правилам, от того мучиться скоро будете.
Нет, нет, хозяин мой тут ни причем, он добра желает. Если поклонитесь
ему, он все вам даст". Ну а коли и это не устраивало, так он нам
власть предлагал: "Будете его слугами, все люди станут вас слушаться,
потому как говорить вы будете от его имени". Называл он это
непонятным словом "вербовка". Но к чему нам власть, а тем более
такая: хоть тебя все и слушаются, но сам сказать ничего не можешь.
Сначала мы его просто гнали, но он все равно в дом пролезал -
хитрющий. Потом, те наши мужики что покрепче, начали бить. Но и это
не помогало, его бьешь, а он все свое талдычит, надоел. До того
довел, что собрались мы как-то, вооружились кто чем: кто палкой, кто
ковшиком, а кто и вовсе горшком (ты дедушка знаешь, мы народ мирный,
воинскому искусству необученный) и погнали его аж до самой речки. А
там девки, что от реки, его уж и попользовали всласть.
Но после они рассказывали, что обещал он
вернуться, да с войском, и отгрохать посреди деревни домину, где
власть его держаться будет. После чего нам житья и не станет.
Так вот, дедушка, испрашиваю твоего
совета. Что делать дальше-то? Кто-то уже думает: а может и правда
пойти на поклон, спина не переломиться. Кто-то уходить собирается,
дома покидать. Но как покидать, так ведь нельзя, мы не можем покинуть
дом, в доме вся наша жизнь, от того и зовемся домовыми. Но и на
поклон идти не хочется, мы народ свободный, зачем нам их Христос, нам
и этого ангела с его "вербовкой" на всю жизнь хватило.
Ладно, дедушка, пора прощаться, хотел
еще порассказать про нашу жизнь, но в небе увидел колесницу. Пойду
отнесу письмо, пока люди в поле.
Твой внук.
Письмо-2 (Отчетная молитва)
Сие письмо Богу моему,
хозяину всего сущего. Услышь меня, ибо к тебе обращается ангел твой
верный.
Недавно был послан я Тобою на землю
грешную, дабы сеять семена наши среди нежити языческой. По плану
Твоему пришел я, как и многие другие ангелы твои, в деревню глухую.
Нашел место сбора нежити. И с порога начал я проповедовать слово
Христово. За что и был брошен в лужу грязную. Но не остановился я на
этом а, дав им обдумать мной сказанное, ушел в лес смущать леших
законом Иисусовым. Вернулся я к ним через месяца два. И стал
вербовать их на службу, расписав им все прелести жизни, коли пойдут
они с ангелами небесными и веру небесную примут. Читал я им десять
заповедей. На что они лишь смеялись и силу свою применяли. Но и тут
не впал я во искушение. Спасибо тебе Господин мой, что дал мне сил не
дрогнуть, выдержать сие испытание. Показал я им заповедь в деле.
Когда меня били по правой щеке, подставлял я им левую щеку и
продолжал обращать их к Христу. Но на речи мои, серчали они все
сильнее и, не выдержав искушения, прогнали меня из деревни, отправив
к русалкам речным.
Не многие лишь обратились к Христу,
большинство же стало врагом считать его лютым. Так что теперь можем
мы обратить их на пользу нашу. Сподвигнуть их на борьбу с врагом
Твоим - Иисусом.
Верный твой ангел, И.Искариот.
Письмо-3 (рапорт)
Господину моему Иисусу
Христу, Сыну Божьему.
От ангела его праведного Матфея.
Мне было поручено вести наблюдение за
сектором А27, отслеживая действия демона Искариота, а так же
притворяя в жизнь Ваш план.
Подробный отчет прилагается.
От себя добавлю лишь, что план
полувмешательства разработанный Вами действует идеально: практически
вся нежить отринула веру Христову. Что теперь дает нам полное право
назвать ее врагами Господа нашего и приступить к немедленному ее
уничтожению.
С верой во Христа, Матфей.