Дуров АлександрАдрес: mikal1@yandex.ru КРЕСТОНОСЕЦ. В знойном пекле бескрайней пустыни Блекло выцвел мой крест на плаще, Метки стали доспех исчертили, Мышцы высохли в связки мощей. А песок и слюна – в сумме глина, На зубах вязнет рифмы полет, Лишь проклятья и «Аве Мария» С мукой шепчет мой спекшийся рот. И хрустят под подошвами прахом Паладины – святой авангард, Плюмажи, ржа мечей, тлен под стягом – Путеводная нить через ад. А мне храмы – теснее могилы, Мне молитвы уныло скучны, Но я здесь, средь пустынь сарацинов- Ради славы? Спасенья души? Не под сенью мой храм – под доспехом, Не на нити мой крест, а в груди, Литургию не словом, а делом Отслужу я во имя Любви. Освещен я ее благодатью, Шепот страсти – он громче, чем гимн. Я целую эфеса распятье, Салютуя лобзаньям твоим. И молю – сохрани мою веру, Сбереги мое чувство к тебе, От заката молюсь до рассвета, А икона – твой образ во сне.
За мифическим Гробом Господним Слепо прем, как за детской мечтой, В тяжких латах, сопревшем исподнем, Кто был грешен – давно уж святой. Блеск созвездий и блеск ятаганов, Вместо склепов фамильных – пески… Мы на плоских могильных курганах Чертим сталью кривые кресты.
*** (по романам А.Сапковского)
Лунный свет пробуждает инстинкты, Будоражит застывшую кровь – Уходя от обыденной тины По лесам рыщет мрачный вервольф. Он не помнит, кем был до заката, Только чует – не тем, кем желал. Видно, стала тесна ему хата, От блужданий на месте устал. Видно, снились леса и чащобы, Солнца диск у закатной черты: Острый нож да трухлява колода Положили начало пути. Он вдыхал свежесть звездного неба И катался в росе на лугу, И с щемящим страданьем надежды Провожал он глазами луну. А вернувшись в миры из обманов, Вспоминал средь мещанства и лжи Седину предрассветных туманов И восторг своей волчьей души, Чтобы ночью опять быть свободным, Дабы чувствовать каждый свой шаг… Только ждал у трухлявой колоды Его хмурый, уставший ведьмак. И Свобода столкнулась с Служеньем, Цепь заклятая взвилась ужом, Захлестнув непокорную шею… Росчерк стали обрезал прыжок.
***
Я видел наяву – закат кровавый И черный конь, игравший на холме, Хрипевший, чернозем взрывавший, Привет свой славший ветреной весне. И ослепленный солнечным сияньем И осознаньем собственной красы Он воплощал живое порицанье Собратьям, полюбившим вкус узды.
*** Когда Богов таинственное племя Покинуло уют младой земли, Решив, что ими взращенное семя Имеет право звать себя людьми И недостойно Высших ставить палки В колеса их удачи и судьбы- Раздали боги щедрые подарки, Прощальный дар властителей Мечты. И каждый брал ту вещь, что пожелает, И каждый рад, и каждый восхищен, И каждый сам себе определяет Свой путь до окончания времен. Купец избрал богатство и удачу, А девы юные – румяна и духи, Мудрец – неразрешимую задачу, А юноши – драккары и мечи. А воины – страданья, смерть и славу, А старцы – уваженье и покой, Герои получили путь в Вальхаллу, И сто путей – заносчивый изгой. А берсерк ярый – битвы упоенье, А мореход – правило и чертеж, Любовники – любовное томленье, И только скальд не прибыл на дележ. Он сам подарки нес – стихи и саги, Прощальный дар властителя умов, Стихи, что наполняют грудь отвагой, Влюбленным искупают стыд грехов. Стихи, где слышен сладкий стон металла, Что взял чужую жизнь в пылу войны, А душу, что заныла и устала, Заставят верить в свет своей звезды. И саги, где шумят морские волны, Где чаек крик, где нету берегов, И край родной: фьорды, скалы, сосны – Земля свободных, чтящих честь отцов. И норны – те, что ведают Судьбою, Сказали – Он останется в веках, Пусть даже его тело упокоят На ложе из мечей в живых цветах.
|
||