Конкурс рассказов "ЛаВрушка-15"

1. #6 зубастый Пупс ( 62). ЧУЖИЕ ОКНА

Все мы любим людей, но при этом не ненавидим соседей.

Народная мудрость.

Люблю путешествовать. Но, не волнуйтесь, я не обычный турист, изматывающий слушателей скучными байками, про то, что 'везде-то он был, да всё-то он видел'. Вы, конечно, знаете этот тип людей, что носятся по миру в поисках острых ощущений? Самое забавное в них то, что они получают эти ощущения от созерцания чужих жизней, совсем забывая о своей. В этом я похож на них. Только в отличие от искателей приключений у меня нет своей жизни, есть только чужие. Они - мои терры инкогниты, пирамиды и акрополи. Подводные глубины и вершины непокоренных гор. Я - дух, путешествующий из одного сознания в другое, не спрашивайте о моей природе, я и сам не знаю, как так получилось. Московское метро. Миллионы людей. Час пик. Люди, лица, глаза. Разные, в основном сосредоточенно - отсутствующие. Глаза - окна. Окна в чужой разум. Не всегда по внешнему виду окна, его цветочно-занавесочному оформлению можно сказать, что скрывается за ним. Также и с выражением глаз. Люди научились обманывать им даже себя, что уж говорить о соплеменниках. Но у меня есть редкая возможность, я могу узнать, что находится по ту сторону, конечно не в физиологическом аспекте. Это очень увлекательно, Вам не кажется?
Сейчас меня носит девушка. Симпатичная, двадцати лет, студентка. Люблю этот возраст, у девчонок в голове такой забавный сумбур. Это уже не куколка, но еще не бабочка. Она думает, что знает о жизни все, о том, чего хотят мужчины, женщины, но ей еще много раз придется пересмотреть свои взгляды и принципы, свое мироощущение.
Сейчас она спешит на свидание с молодым человеком. Моя девочка не отличается целомудрием и к своим двадцати уже накопила немалый опыт, в основном сексуальный, в общении с мужчинами, вернее, с юношами. Любочка (так ее зовут) познакомилась с Борисом традиционно: на одной из студенческих вечеринок. Дело было в общаге, женской, 'гудел' весь этаж. Гуляли по случаю окончания очередной сессии: мальчишки, девчонки с ее курса, с других факультетов. В общем, было весело, было много выпито. Сложившиеся парочки начали потихоньку рассасываться по углам. Из оставшихся кто-то пил, кто-то танцевал. Люба только что пережила очередной разрыв сердца - бывший герой ее романа спортсмен - лыжник Витек бросил ее из-за Ленки из параллельной группы. Крашенная блондинка, ужасно вульгарная дрянь, да и зубы кривые. И всего лишь, как подозревала Люба, из-за того, что размер груди у этой мерзавки немного превосходил её, Любочкин. Ну, на самом деле не немного, а на целых два, ну и пусть кувыркается теперь с этой коровой, козел. Она и сама уже хотела бросить его. Глупенький он слишком, а у Любочки есть претензии. Она любит театр, модные книжки. Зачитывалась Коэлье и Мураками, изучала внимательно, чтобы потом иметь возможность блеснуть. И вот теперь разбитое сердечко жаждало утешения, а на ловца, как говорится и зверь. Она уже минут сорок ловила на себе жадные взгляды высокого, худощавого молодого человека: 'Кажется, Бориса с финансов и кредита' - кто -то ей о нем говорил. Юноша производил хорошее впечатление худоба его совсем не портила. Видно, что он жилистый, сильный, спокойный, уверенный, почти что мачо. Вот только взгляд уж больно агрессивный, Любочка почувствовала себя раздетой и немного изнасилованной, но решила поиграть, старательно игнорируя юношу. 'Мужчина должен сделать шаг первым' - это единственная из маминых заповедей, которую Люба соблюдала всегда. Для своих лет она была весьма наблюдательна и по началу знакомства могла составить довольно точный психологический портрет текущего кандидата на обладание ее сердцем и остальными органами.
Наконец он решился, и перед очередным танцем, музыка для которого хрипло звучала из раздолбанного общаковского мафона, ловко оттер от нее текущего кавалера, стандартным: 'Можно Вас пригласить?' . Звучала 'Metallica' 'Nothing else matters', Любочка нашла это очень романтичным. Ее голубые глазки-блюдца, так любящие удивляться томно и загадочно поблескивали в темноте.
По тому, как Борис вел ее в танце, она поняла, что сегодня приключений не избежать. Нет, он не лапал ее хаотично-грязно, скорее даже обнял чуть более целомудренно, чем принято, но его руки буквально прожигали ее легкий игривый сарафанчик, а ноги девушки предательски подкашивались, когда она смотрела в его горячие черные глаза, забавно, но его лицо совсем не портил длинный хищный нос, даже наоборот. 'В этом профиле есть что-то орлиное' - хихикнула она про себя. Впрочем, возможно виной некоторой Любочкиной неуклюжести была шпилька десяти сантиметров, девушка не очень жаловала каблуки, но они ей очень шли из-за небольшого роста. Ведь, не могла она отправиться на охоту не вооруженной.
Стоит ли говорить, что с Борисом она протанцевала весь вечер. А о том, что творилось ночью в одной из комнат общежития, сданных ей и Борису подругой, Любочка, до сих вспоминала с замиранием сердца. Такого любовника у нее еще не было. Он был нежен и страстен, страстен до грубости. Неистов и терпелив. Все ее предыдущие ухажеры бледнели рядом с этим парнем. Мальчишки: им бы только побыстрее насытить свою похоть. Боря же не торопился. До рассвета они занимались любовью, до тех пор, пока девушка не взмолилась о пощаде, она просто больше не могла. И вот теперь она спешит к нему на свидание.
Перед тем как расстаться молодые люди решили сходить на Манежную площадь, прогуляться по Александровскому саду, а там: а там видно будет. Договорились встретиться в вестибюле 'Охотного ряда'.
Каблучки Любы отбивали мелодичную дробь по стертому покрытию станции метрополитена. А вот и он. Ждет, с цветами. Спокоен, собран, картинка, а не парень. 'Кажется, старушка, на этот раз тебе повезло' - радостно подумала Любочка, впорхнув в объятия своего нового героя. Миг, когда их глаза встретились, я использовал для переброски себя в сознание нашего Ромео.
Так, что у нас тут?
  Хм: хороший мальчик, незлой. И, кажется, в мою предыдущую хозяйку и правда влюблен. Оказывается, Боря давно уже за ней ходит, и на сейшн напросился с приятелем, хотя явно не его компания и с комнаткой договорился, и цветочки роскошные на свидание прихватил - все предусмотрел. Эх, женщины, как просто сделать вам праздник.
Черт, он что-то почувствовал, а парень - то не прост: меня каким - то образом вычислил и выдавливает из сознания, надо срочно менять носитель. Что же, оставляем Любочку в хороших руках. Каждая женщина достойна кусочка своего маленького, но такого желанного счастья.
  В ком бы еще покататься? Вот, нашел, интересный типаж. Невзрачный мужичек, лет сорока, одет в потертые джинсы, такую же рубашку, ну совершенно не за что зацепиться взгляду. Только смотрит как-то странно, как будто бы не вбирая мир в себя, а отражая его. Вот он взглянул на Борю, и...
Ох, и угораздило же меня. Знакомьтесь, Иван Петрович Дрыгайло - обыкновенный киллер. Разменял полтинник, да не годков, а душ. Сейчас спешит на очередной заказ. Жертва - заместитель главного врача Тринадцатой Городской больницы, а вот интересно, кому он - то помешал? Что за беспредел в стране творится - уже врачей отстреливают. А ведь какой экземпляр положительный, убийца наш... на первый взгляд. Семьяин, душа компании, соседей деньгами до получки выручает, делает вид, что любит тещу, в общем, примерно-скучный обыватель. Работает г-н Дрыгайло менеджером в захудалой конторе, но на жизнь как- то хватает. В общем, все стандартно. Вот хобби только у Ивана Петровича нетипичное - людей убивать. И оно ему очень нравится, а ведь никто не знает, что Иван Петрович проработал некоторое время в КГБ... ликвидатором, да и не Иван Петрович он конечно, Дрыгайло сам уже давно забыл, какое имя ему дали родители при рождении, как забыл и самих родителей. Когда Союз развалился, тех, кто о нем знал, он на всякий случай тоже ликвидировал, так сказать 'зачистив концы' и теперь убивает для души, спорт это у него такой. Кто-то на оленей охотится, а этот на людей, и в сущности разницы - то особенной нет, для него, по крайней мере, нет. А заодно денежки копит, чтоб уехать отсюда навстречу красивой заокеанской жизни. Вот и сегодня тяжко перепрыгивая с оранжевой ветке на серую (на самом деле - это трагедия добраться, например, от Владыкино до ВДНХ, не зная маршрутов наземного транспорта), он уже набросил шкуру хищника. Голодный взгляд, взрыв адреналина в крови, краски ярче, жизнь острее, как он любил это чувство зверя перед смертельным броском.

Вот и 'Филатовка', чертов заказчик, захотел акцию, так чтобы громко и среди бела дня, но это не смущало Ивана Петровича, на своем лице, за годы работы он научился мастерски рисовать любую маску. И дело даже не в пошлом наклеивании усов и парика, Дрыгайло менялся весь: выражение лица, походка. Мимика его была совершенна, гибко подстраивалась под текущий образ, в котором он жил, воплощаясь полностью, а не играя. Убийца подобрался, инструкции, как всегда, послушно всплыли в памяти. На охране, Дрыгайло попросил вызвать зам.главного врача больницы - Петра Афанасьевича Кудрявцева по вопросам оказания спонсорской помощи отделению для детей с поражением ЦНС и психики, оставшихся без попечения родителей. Охранник с недоверием оглядел невзрачного мужичонку: 'Тоже мне, спонсор... себе бы помог', но Кудрявцева вызвал. Петр Афанасьевич появился минут через десять. Отделению постоянно не хватало даже самых элементарных вещей: памперсов, одеял, детское питание было очень низкого качества, и врач всегда был рад любой помощи.
- Петр Афанасьевич? - Собственно в вопросе не было особого смысла, цель соответствовала предоставленной Дрыгайло фотографии, киллер использовал время вопроса на то, чтобы переместиться из зоны видимости охранника.
- Да, - пока Кудрявцев произносил это, случилось одновременно несколько событий. Убийца выхватил пистолет и направил его на врача, я же вопреки обыкновению вмешался в естественный ход событий, послав болевой импульс в мозг носителя, одновременно с этим, зацепившись за расширившиеся от ужаса глаза врача, переместил себя в его сознание, подав команду на падение.
Пары секунд хватило Дрыгайло, чтобы справиться с болевым шоком, он все-таки был одним из лучших спецов своего управления, но этого времени врачу хватило на то, чтобы упасть, а охраннику на то, чтобы открыть огонь.
Убийце не повезло дважды. Охрана была вооружена, после недавних терактов в Москве во всех общественных учреждениях появилась военизированная милицейская охрана. Но гораздо хуже было то, что охранником сегодня был проштрафившийся оперативник, очень неплохо стреляющий, сосланный начальством на такую работенку в наказание за излишне крутой нрав.
Когда следователи уехали, и суета в больнице улеглась, Петр Афанасьевич продолжил прерванный Дрыгайло обход, на очереди было отделение отказников - детишек, мозг которых так и не включился, редкие родители забирают таких детей домой, находится среди них - это настоящее испытание для человека, так ценившего жизнь, как ценил ее Кудрявцев.
Он прекрасно знал, что, как правило, организм, мозг которого функционирует на уровне простейших рефлексов, не доживают и до трех лет. А при таком - то уходе, какой себе могла позволить больница... Вот, например, последний пациент, Коленька - два месяца. Отсутствует сосательный рефлекс, томография мозга установила, пока, предварительно, повреждения нескольких отделов головного мозга. Их характер пока оставался не до конца ясным, но очень велика была вероятность того, что ребенок станет умственно неполноценным или, по крайней мере, судя по масштабам поражения, будет сильно отставать в развитии. Мамашка, конечно же, отказалась от него, когда узнала об этом.
'Да, действительно, похоже на то' - подумал я, просканировав мозг ребенка. Ну что же, есть шанс прожить человеческую жизнь с нуля. Очень интересный опыт.
Пробившись в мозг младенца, и проведя там быструю инвентаризацию, я пришел к выводу, что ребенок, увы, не жилец, от силы ему осталось год- полтора. Сознания в этом доме никогда не будет, если я не помогу ему зародиться и выжить. Что же, стоит попробовать.

Прошло три месяца.
- Петр Афанасьевич, Вы уверены?
- Да, я сам не могу в это поверить. Функции мозга Коли восстанавливаются, кушает он сам, появился хватательный рефлекс, узнает медсестер, а на днях он перевернулся. Я в шоке, с такими повреждениями мозг не может нормально функционировать, а он не просто функционирует, он стремительно догоняет в развитии своих сверстников.
- Но как Вы можете это объяснить?
- Ну что же, я мог бы Вам ответить словами Шекспира, но Вы и сами прекрасно знаете, насколько мы еще мало знаем о человеческом мозге, не знаю, Пал Кузьмич, не знаю...
- Угу, и обо мне Вы ребята ничего не знаете,- улыбнулся губами мальчика я, - мне удалось отчасти восстановить активность мозга и сейчас я вместо мамы для нарождающегося сознания малыша. Проживу с ним всю жизнь, постепенно уменьшая свое влияние на Колин мозг. Эх, какой соблазн прожить человеческую жизнь от начала до конца.

2. #7 P 13 ( 57). Дневник.

'Много ли, мало ли,
Было ли, стало ли,
Что это мне?
Только сигнала,
только сигнала
Жду я от Знака в Окне:'
Пикник. 'Знаки в окне'.

Квартира мне нравилась. Хозяйка, бабулька лет шестидесяти, взяла предоплату за три месяца вперед, попросила не шуметь, и удалилась восвояси. Не забыла, конечно, попросить вовремя оплачивать все счета. Можно было считать, что мне просто повезло. Район хороший, цена за съем невысокая и до работы рукой подать. Вокруг стояло еще три девятиэтажки, а в ста метрах от моего дома располагался парк. Хорошее начало для самостоятельной жизни. Эх, простите меня родители, но птенец уже давно вырос, пора и крылышки расправлять...
Будни засосали, как та самая трясина из старой песни. Работа, магазин, пельмени (еще килограмм пятьдесят и я начну их ненавидеть), компьютер, кровать. Незамысловатый ряд иногда нарушали гости. Хорошо так нарушали, по всем правилам грамотно организованной гулянки. Похмелье... И все сначала.
Можно сказать, что именно с такой гулянки и началась вся эта история, которая переменила всю мою жизнь. Изрядно принявший на грудь товарищ рылся в шкафу в поисках газеты. Селедочку почистить, 'ибо водочка без селедки - это немногим хуже, чем водочка без огурцов'. Емко так обосновал, оспорить никто не захотел. Селедку организовали, оставалась газетка, на которой из простой соленой рыбины появиться закуска. Из ящика была вывалена целая кипа старых журналов и газет. Всеобщим одобрением был отобран выпуск 'Правды' за 17 января 1980 года. Далее праздник души развивался только ему понятными законами. Помню, что всем было хорошо.
Вечером следующего дня я наводил порядок в квартире. Убирая рассыпанные на полу журналы и газеты обратно в ящик (да как они там до этого помещались?) я обратил внимание на общую тетрадь, выделяющуюся из всей этой кучи относительно новой обложкой: цветастой, с Терминатором на мотоцикле. Явно не 1980 год. Я отложил тетрадь, завершил уборку, сварил пельмени и взялся за изучение находки. Каково же было мое удивление, что эта находка оказалась ни чем иным, как дневником предыдущего жильца: '1 июня 2004 года. Воскр.
Никогда не писал дневников. Просто не понимал, зачем они нужны. Память? Да я на нее не жалуюсь. Как сейчас помню первый поцелуй, первый компьютер, первую женщину: Ха-ха, компьютер был раньше: Живо так помню, во все подробностях. А вот так уж случилось, что поговорить мне не с кем. Нет! Есть вообще-то. Но не на ЭТУ тему.
Я влюбился. Вот. Признался. Бумаге. ['бумаге' зачеркнуто]
И не могу об этом никому сказать. Я люблю девушку которую не знаю. Я люблю ту, за которой случайно начал подглядывать: и делаю это до сих пор. Банально. Как в кино. Но в кино все проще. Там есть герой. А я не герой, я сисадмин. Я 'компутерщик'. Я не ломаю сайты Пентагона, и не засылаю вирусы в инопланетные компьютеры. Я просто чиню их, когда они ломаются, а в нашей конторе они ломаются часто: Вот меня и понесло!!! А она: Она есть. Это все что я знаю. Она живет в соседнем доме, такой же девятиэтажке как и моя. Окно на четвертом этаже седьмое справа. С моего шестого этажа ее комната видна просто идеально. Я наблюдаю за ней уже два месяца. Я знаю о ней много, и я не знаю о ней ничего. Она красивая:'

Я был потрясен. Автор дневника, а звали его Звягин Алексей - так гласила подпись в графе ученик на титульном листе, оказался моим коллегой. Вот уж судьба: Поддавшись порыву я подошел к окну и нашел указанное в дневнике окно. Там горел свет. Вся комната и правда была видна как на ладони. Но в комнате никого не было. Я ждал появления хозяйки с пол часа, потом решил вернуться к чтению. Меня просто разрывало между этим окном и дневником. Дневник был ближе.

':Она красивая. Рыжие, почти огненные волосы всегда распущены. Мне никогда не нравились рыжие: Точеная фигура. А ведь я ни разу не видел ее обнаженной. Максимум - в нижнем белье. Как только она раздевалась, я отворачивался. Совестливый, блин!!! И на душе всегда потом было гадко так. Как будто мама застукала при просмотре порнушки. А ведь застукала однажды: Что меня все в сторону уводит???
Чем ты меня привлекаешь, незнакомка? Что меня тянет к окну? Почему я стою возле него часами? Если тебя нет дома и не горит свет весь вечер, почему мне становиться одиноко? Почему при мыслях о тебе на душе тепло, но мне становиться грустно?
Столько 'почему': И нет ответов.
Правда вот полегчало немного: Выговорился.'

На душе было гадко. Я как автор дневника оказался совестливый. Только заглянул не в окно на раздевающуюся девушку, а в душу незнакомого человека. Без его ведома.
Я отложил дневник и лег спать. Снилась мне мама, которая застукала меня за просмотром порнушки.
Следующие несколько дней были такие чумовые, что не было времени даже поесть нормально. До одиннадцати вечера засиживался на работе, настраивал новое оборудование, которое закупила наша контора. За это шеф мне дал два выходных. Вот тут я снова вспомнил о дневнике.

'3 июня 2004 г. Вторник.
Перечитал то, что написал в воскресенье. Сам не понял, о чем это я писал. Меня видно на волне какой-то несло.
Сегодня Она читала. Легла на кровать, открыла книгу и почти на два часа замерла. Только страницы переворачивала.
Что за книгу Она читала? Может я тоже ее читал? Или мне [подчеркнуто 'мне'] стоит ее прочитать? (тьфу, столько раз 'прочитал'. Ну и фиг с ним). Наверно так и не узнаю: С такого расстояния не видно, а оптику я себе не купил. И не куплю!!! Это точно пошло. Чувствую. Внутри чувствую. Нельзя так далеко заходить:
А что, я не далеко зашел??? Я скоро себя потеряю: Только и живу тем, что с работы прихожу и к окну подбегаю. Ем даже возле него. С этим надо что-то делать. Я взрослый человек, а веду себя как юнец, романов любовных начитавшийся. Интересно, а есть такие? Юнцы?
Надо брать ситуацию под контроль. Себя то я уже не контролирую.'

'4 июня 2004 г. Среда.
Зачем я пишу год???
Ладно. Пусть так будет.
Сегодня после работы я взял пива, сел на лавочку напротив ее подъезда и ждал. Просто ждал, когда Она пройдет мимо. Мне было спокойно и легко. Я знал чего хочу и знал как этого добиться. Я хотел ее увидеть близко. Я хотел почувствовать запах ее духов. А для этого мне надо было оказаться рядом. Все. Я просто сидел и ждал.
[подпись на полях: 'по порядку прямо получается!!!']
Она прошла. Быстро, скользнув по мне взглядом. Меня не пронзило током, и не грянул гром. Или что там еще с влюбленными в книгах бывает??? Мне было спокойно. Мне было хорошо. Я все запомнил. ВСЕ. У нее духи со сладковато-пряным запахом. Стойким. В вечерней жаре он рассеивался еще долго. Легкий сарафанчик розового цвета. Я знал, что у нее такой есть. Она легко вспорхнула по ступенькам и скрылась в подъезде. Я допил пиво и, улыбаясь, пошел домой. Сегодня я не смотрел в ее окно:
Я сумасшедший или влюбленный?
Все равно! Мне плохо без нее! Плохо, когда я не вижу ее!!! Сегодня буду писать стихи:'

'5 июня: Четверг.
Плотью к плоти. Взгляд от взгляда.
И молчанье в тишине.
Свет в окне. Его не надо.
Сказка - быль. Мы как во сне.

Сон. Реальность уплывает.
Рыцарь я. Иль менестрель.
Спит дракон, и он не знает:
Стелет Смерть ему постель.

Фея лечит мои раны,
Я смотрю. В ее глазах
Есть молчанье. Очень странно.
Ушла боль, а с ней и страх.

Сон проходит. Но и память.
И молчанье в тишине.
Свет в окне. Его не надо.
Сказка - быль. Мы как во сне.

Не нравиться! Не буду больше писать стихи.'
Чем больше я читал, тем больше меня поглощали чувства Алексея. Ну, кто он такой? Что его влекло к этой девушке? Мне многое было непонятно, но для меня открывалась новая жизнь. Точнее ее часть. Я смотрел в окно девушки глазами Алексея, через призму его чувств. И что меня пугает и удивляет, эти чувства находят отклик во мне.
Я стоял у окна и смотрел на дом напротив. На весь дом. Шесть подъездов. Девять этажей. Почти двести оконных проемов. Именно проемов. Они такие пока не загорится свет. После этого проем становится окном. Оттуда сюда? Или наоборот?
Как он смог найти именно ЭТО окно? Провидение? Судьба? Случай? Не знаю. Следующие несколько недель Алексей проводил у окна, или возле ее подъезда. Ему было тяжело. Записи обрывочны и почерк порой становится совсем неразборчивым. Ему тяжело. Он стал намного ближе к той, кого любил. Или думал что любил. Мне непонятно, как это можно любить человека, которого не знаешь. В записи от 30 июня автор написал всего несколько строк:

'30 июня: Понедельник.
Я сидел на лавочке напротив ее подъезда. Пил пиво. Это уже становится традицией. Она подошла к подъезду, на секунду задержалась, а потом поздоровалась со мной. Я тоже сказал что-то вроде 'Здрасьте': И все. Я убит. Что дальше???'

Его ломало. Ему было тяжело. Он не мог уже просто подойти и познакомиться - слишком много по его словам он знал о ней. А она его не знала. Алексей потерялся сам в себе. Он хотел быть с ней. Он не мог быть с ней. Уже не мог. Он чувствовал себя виноватым перед той, которую любил. Заочно виноватым. Он сам приговорил себя. Но как меня удивила последняя запись, по воле случая именно на последней странице тетради:

'19 июля: Понедельник.
Все. На самом деле все. Через неделю я уезжаю. В Тольятти. Открываем там представительство. Фирма оплачивает все затраты на переезд и новую квартиру. Прощай любовь моя: Дневник я оставляю вместе с частью моей жизни и частью моего сердца.
Читатель - не совершай моих ошибок.'

Я плакал: Здоровый двадцатипятилетний мужчина плакал над чужим дневником. Сейчас я и сам не понимаю, что вызвало во мне слезы. Но так было, и я этого не стыжусь.
На следующий день я смотрел в окно дома напротив. Именно то окно. На четвертом этаже седьмое справа. Она была красивая: Но я не буду совершать твоих ошибок Алексей.
Я сидел на лавочке напротив ее подъезда. От пива отказался. Может быть она не любит пиво, откуда я знаю? Когда она поравнялась со мной, я окликнул ее:
- Извините пожалуйста!
- А? Вы мне? - она остановилась.
Она и правда была красивая. Загадочно красивая, если так бывает. А может, ореол загадочности уже сложился во мне, когда я читал дневник: - Вы помните парня, который почти год назад часто сидел на этой лавочке вечерами и пил пиво?
На ее лице отразилась задумчивость.
- М-м.. не совсем: Извините. А что такое? - кажется она приняла меня за милиционера.
- Вы знаете, я его приятель. Он просто вас очень хорошо помнит. И просил передать вам, что вы красивая и очень необычная девушка. Загадочная. Именно так и просил передать. И еще он просил меня, что бы я узнал ваше имя:
- Людмила.
- А меня Артем...

Через год мы поженились... Дневник я ей так и не показал...

3. #10 Татьяна ( 55). МУЖСКАЯ РАБОТА

Июльская жара плюс кусачие цены делали торговлю охлажденным мясом вялой. Народ если и брал мясо, то перемороженное. Пусть не так вкусно, зато дешевле. Большинство же покупателей оккупировало овощные ряды или "пиво-воды". Ассар терпеливо обслуживал чету пенсионеров, тщательно перебирающих свиные ребрышки для рагу. Широкоплечий парень, по виду его ровесник, толкнул стеклянную дверь и шагнул к прилавку...
-Что, джигит, весы подкручены, или кости на счетах слиплись от бараньего жира? - голос молодого покупателя был злым. Духота и потная сутолока оптовки кого хочешь вгонят в минор и досаду. Тяжелые продуктовые пакеты оттягивали руки парня, синяя футболка прилипла к телу, а на лице- жажда справедливости. Не поленился протолкнуться обратным маршрутом от контрольных весов почти через весь рынок.
Ассар усмехнулся, смуглые худые пальцы порхнули по калькулятору . Две десятки легли на пластиковое блюдечко для сдачи, привинченное к прилавку...
-Извините, ошибся.
-Бандюганов кормишь из нашего кармана? -прищурился парень, посверкивая стеклами "хамелеонов". Пепельные волосы, стиснутые бейсболкой, облепили лоб влажными кольцами.
-Это смотря чьих, - уклончиво ответил Ассар.
На прилавок плюхнулся кусок мяса в полиэтилене.
Продавец кивнул, принимая назад свой товар. Поверх червонцев на блюдечко легли три сотенные купюры. Пенсионеры суетливо подались к выходу, безадресно ругая торгашей. Секция опустела. Парень сердито смотрел на Ассара, поверх витрины мясного ряда, соблазнительно подсвеченного розовым. Выставленное вперед крутое плечо и упрямый подбородок искателя справедливости говорили о желании выдать на гора что-нибудь обидное, но тормозило отсутствие практики. Парень затруднялся говорить гадости незнакомым людям.
Ассар смотрел мимо него, за ограждение, где в узком проходе между секциями суетилась покупательская тусовка.
За стеклом застыла женщиной лет сорока, в джинсовом сарафане, обтягивающем ладную фигуру. Лучистые серые глаза, ямочки на щеках. Богатые пепельные кудри до плеч, небрежно прихваченные перламутровыми заколками, придавали округлому, без косметики, лицу женщины, естественную миловидность. . Ассар подался вперед, остро всматриваясь в полузабытое лицо, и растерянно шевельнул губами: - Нина...
Женщина смотрела сначала удивленно, потом сердито. Не выдержала и зашла внутрь:
-Сережа, пойдем. Не связывайся, -мягко сказала она.
Но парень по имени Сережа вспыхнул:
-Не смей так смотреть на мою мать!, - снова наехал он на Ассара, найдя праведный повод.
-Нина.., вас зовут Нина, - тихо повторил тот.
-О, господи..., - женщина прижала к губам задрожавшие пальцы. - Ассаргадон?! Живой...
Удивление, благодарность, радость, смущение сменяли друг друга на ее порозовевшем лице.
В секцию шумно ввалились двое кожаных качков и шустрая девица в мини, с оштукатуренной под крутизну личностью
-Ассарчик, отруби мяконького на восемь душ, - пропела девица, покосившись на потертые ремешки босоножек Нины.
- Берете что-нибудь? А то нам с человеком поговорить надо, - намекнул Сергею кожаный...
-Они уже уходят, - откликнулся Ассар. Его обсидиановые глаза под копной черных, блестящих волос, были непроницаемы, как ночное пасмурное небо.
-Рубить и срубать... Самая мужская работа, - съязвил Сергей на прощание.
Ассар молча отвернулся и взялся за топор.

-Мам, этот хачик смотрел на тебя, как на привидение. И назвал, между прочим, по имени.
Они уже ехали в метро, Сергей участливо заглядывал в расстроенные глаза матери.
-Почему хачик? Ассаргадон ассириец, и носит имя в честь древнего царя.
-Вы знакомы?!
-Я видела его всего один раз. Это было очень давно...
Нина отрешенно уставилась в окно вагона.

Это случилось восемь лет назад...На рассвете она возвращалась домой после затянувшегося банкета -полусонная с гудящими от усталости ногами. А перед глазами, стоит их прижмурить, - кафешная подсобка: мелькание тарелок и пар над мойкой, полной горячей воды, желтой от горчицы. Интересно, как там Сережка без нее? Наверняка, задвинув борщ поглубже в холодильник, на ужин сгрыз пакет печенья и телевизор смотрел допоздна, и не факт, что приличные каналы, -Нина улыбалась тепло. Надо завязывать с подработками в кафе, совсем парень одичает без материнского пригляда. А с другой стороны - приработок терять обидно. Им с Сережей рассчитывать приходится только на себя. От мыслей о сыне ее отвлекла серебристая иномарка, которая, мягко мурлыча, притерлась к краю тротуара.
-Садитесь, девушка, подбросим, - приветливо улыбнулся молодой, светловолосый водитель.
-Спасибо, мне недалеко, -Нина улыбнулась в ответ. Будь сейчас ночь - пустилась бы бежать или закричала , но в розовых лучах безлюдная улица казалась спокойной и безопасной. Рассвет -он разве для бандитских нападений? Рассвет -время дворников, доярок и работников общепита, -уж так сознание приучено. И когда в машине распахнулись сразу три дверцы, она с бесстрашием стереотипного "да кому я нужна?" промедлила еще пару мгновений, а потом стало поздно.
Стиснутая на заднем сидении с двух сторон мускулистыми телами, крепко пахнущими парфюмом и мятной жвачкой. Нина не пыталась сопротивляться, только плакала обиженно и горько.
-Ребята, миленькие, не убивайте, -умоляла она, -У меня сын.. он совсем один там, дома.... родненькие, пожалейте, -она пыталась расстегнуть сумочку и достать фотографию Сережки.
-Заткните ее, -буркнул водитель.
Жесткие мужские пальцы легли на шею сбоку, подвигались, нащупывая нужную точку, и сильно надавили. Перед глазами Нины все плыло от слез и страха, а тут и вовсе кануло в туман.
Очнулась , когда ее вытаскивали из машины. Старая кирпичная трехэтажка под снос, пялящаяся мертвыми глазами-окнами на заброшенный котлован, огороженный дощатым забором, - это все, что Нина успела разглядеть. Ей заклеили рот скотчем и протащили за ноги пару метров по сухой, глинистой земле. Строительный щебень жестко колол и царапал спину сквозь тонкую блузку.
-Ну давай, смелее, один удар -и твой долг списывается, -услышала она подбадривающий голос водителя.
-Счас...
Светлеющее небо с пышной пеной розоватых облаков заслонила фигура мужчины, склонившегося над ней . Веснушчатое молодое лицо , нос картошкой, коротко стриженные рыжие волосы. Мужчина нервничал, сжимая выщербленный белый кирпич.
-А может, другого кого..а? А эту отпустим, она ведь не скажет... -Ууу...ыыы..., -мычала Нина, всеми силами давая понять, что не скажет. Никому и ничего.
-Никак разжалобила тебя сука щенная? -издевательски осведомился водитель: -Так не годится. Впрочем, я понимаю, сразу вот так тяжело. Отсрочим на денек. Но учти: счетчик твой включен. Так что, пока еще жива, пусть проценты отрабатывает.
Они стояли над ней втроем и видели такой, какой она сейчас была: тридцатилетняя красивая женщина -заплаканная, растрепанная, с задранной юбкой. Не имея возможности кричать, она лишь смотрела умоляюще.
-Что, прямо здесь? -гнусно ухмыльнулся бритоголовый крепыш в джинсовом жилете.
-Тащите ее в дом, -водитель показал на трехэтажку: - Недавно выселен, бомжи загадить не успели. Там, если повезет, и кровать отыщется...
-Угу. С клопами, - мрачно пошутил бритоголовый.
"Еще жива...ПОКА еще жива..." Равнодушные слова водителя убили в ней надежду как-то сразу. Будто в кинозале погас свет и происходящее сосредоточилось на маленьком экране сознания отрывочными кадрами черно-белого кино.
Ее тащили по грязной лестнице, дергали за волосы, сдирали одежду. Она сопротивлялась и пыталась расцарапать рыжему лицо. Глупо... Боль -это аргумент, против которого не возражают. Униженная и сломленная, она подчинилась всему, что с ней делали в полутемной комнате с окном, выходящим на стройку. И послушно делала все, что требовали. А самое мерзкое, случилось, когда ее тело, отомстив за полгода сексуального воздержания, в какой-то момент откликнулось на грубые мужские действия. Она сдерживалась, как могла, но насильники все поняли и заржали, скабрезными репликами комментируя свою победу.
...Выбеленный мелом потолок выгибался парусом, в голове штормило. И вернулась боль, да она, собственно и не уходила. Растворенная в унижении, боль стекла по венам вниз и теперь все глубже проталкивалась во внутренности души в такт грубым, ритмичным ударам...
Нет, это не с ней.
Это не может быть с ней.
Это просто сон, который обязательно кончится. Надо только открыть глаза, прогнать сгущающуюся темноту. Или, нет, лучше не надо...

-Вот черт! -Сергей с досады стукнул себя кулаком по колену: - Деньги так и не забрал у этого...твоего... царского потомка. . И мясо оставил. Ну не дурак ли я после этого?
Нина вздрогнула, высвобождая мысли из старого кошмара.
-Ассаргадон уже "мой"?
-А то чей же, -проворчал Сергей.- Ладно, сумки домой отнесу -и сразу поеду назад Все-таки триста двадцать рублей -это слишком царский подарок, даже по ассирийским меркам.
-Поедешь. Только прежде мне надо кое-что тебе рассказать.

Ассар был задет. Он сначала посматривал за стекло, гадая, кто же вернется за деньгами -она сама или сын ? Но потом перестал гадать. Не придет -ну и ладно. Он не собирался присваивать эти деньги, просто не заметил. А сын у нее -зевака и лох....Неужели он неприятен этой женщине из-за обстоятельств их встречи? Глупости. Она не подумает плохо, она не такая. А почему, собственно, "не такая", что он вообще знает о ней?

Рыночный гул, казалось, отодвинулся, уступая напору ветра, гудящего в проводах.

В тот день задувало так, что леер "Горыныча" трудно было удержать. Змей рвался в облака, Ассар, подпрыгивая, мчался по пустырю. Не зря он несколько вечеров после школы корпел над усовершенствованием конструкции Горыныча: теперь максимальный вынос задней плоскости увеличил площадь несущей поверхности. Ассар тщательно рассчитал центровку и присоединил уздечку к верхней части лонжеронов, применив две добавочные планки.. По формулам все выходило отменно, но на практике выглядело далеко не гладко. Зато он теперь понял, что необходим расчет нового угла выноса, оптимального. Замечтавшись, Ассар не заметил рельсины, укрытой высокой травой и с разбега кувыркнулся, выпустив из рук леер. Освобожденный Горыныч радостно взмыл в вечернее небо и помчался, вытянув дрожащий от напряжения хвост. Дотянув до конца пустыря, недоцентрованный змей сам кувыркнулся и нырнул за забор заброшенной стройки. Запыхавшийся Ассар обнаружил его в ветвях старого клена. Разлапистое дерево росло близко к углу безлюдного дома. Смеркалось. Казалось, темень опускается не с неба, а поднимается из котлована, постепенно захватывая траву, кусты, нижнюю часть ствола. Ассар замер в восхищении: солнце, уже скатившееся за горизонт, раззолотило верхушку дерева, дразня густые серые тени. Окна третьего этажа заброшенного дома вернулись к жизни, вспыхнув платиновым блеском там, где уцелели стекла, в то время, как нижние этажи оставались мертвыми.
Ассар подпрыгнул, цепляясь за ветку. В свои двенадцать лет он, может, и уступал в росте и силе одноклассникам, но обезьяньей ловкостью Аллах его не обделил.
Высвобождая Горыныча из цепких древесных пальцев, Ассар не смог распутать ведущую нить. К счастью, ножик с лезвием, острым, как бритва, был в заднем кармане джинсов. Беглый змей благополучно спланировал в траву. Ассар взглянул на дом, окна которого погасли окончательно, и замер испуганно. В угловом окне третьего этажа к стеклу прижалось изнутри бледное лицо с темным прямоугольником вместо рта...
" Призрак.." -всплеск детского страха, недостойного мужчины, погнал было мальчика прочь, но он устыдился. В конце концов, даже если и призрак, или домовой какой-нибудь -что такого? Вряд ли он вылезет из своего убежища, а в дом Ассар не пойдет, зачем? Он только посмотрит -и все. Мальчик налег на прочную ветку, почти упирающуюся в стену, и подполз поближе. Он смотрел теперь слегка сверху и видел, что никакой это не призрак, а живая женщина. Запрокинутое лицо, полузакрытое растрепанными волосами, а губы заклеены темной лентой. Женщина попала в беду и нужно бы добежать до людной улицы и позвать на помощь. Но кто ему поверит? Кто пойдет на ночь глядя на заброшенную стройку?
Хрустнула надломанная ветка, Ассара потащило вниз. Он извернулся, цепляясь за соседнюю и уперся ногой в жестяный подоконник. Теперь, прижавшись к окну, он хорошо видел комнату. Женщина была одна. Совершенно голая, она была связана полосками какой-то ткани, поэтому могла двигаться короткими подскоками. Пыталась ему что-то кричать, но заклеенный рот не позволял. Ассар, придерживаясь за ветку, расстернул рубашку и неловко выпутал из нее левую руку. . Укутал тканью правую. Ухватив ею рукоять ножа, он коротко, без замаха ткнул лезвием в окно. Стекло лопнуло, осыпаясь с ледяным звоном. Осторожно, чтобы не порезаться, мальчик встал на подоконник обеими ногами и отпустил спружинившую ветку. Комната была пустой, только в углу валялся матрац, испятнанный чем- то желтым, да груда тряпья. Пахло остро, как в зоопарке. Ассар поморщился, спрыгивая внутрь. Подбежал к женщине, отлепил скотч.
-Беги, мальчик, скорее, позови на помощь! Беги в милицию. Бандиты сейчас вернутся...
Ассар, не слушая паничекого крика, примеривался к узлу импровизированной веревки, врезавшейся в женское тело , покрытое синяками... Несколько осторожных разрезов - и женщина свободна, ее онемевшие руки бессильно повисли. Ассар толкнул дверь. Заперто, а точнее подперто снаружи чем-то тяжелым. Они попробовали толкать дверь вдвоем , но даже их сдвоенный вес оказался легковат для разрушения преграды.
-Придется через окно, - сообщил Ассар, потирая ноющее плечо.
-Хорошо. Я попробую.
Женщина склонилась над кучей тряпья и отыскала юбку, - испачканную, и мятую. Морщась от боли, натянула ее и теперь огорченно вертела в руках изорванную кофточку. Ассар сообразил, что она вовсе не старая, как ему сначала показалось. То есть не молодая, конечно. Примерно, как его мать. И тоже очень красивая.
Он запоздало покраснел. Женщина, смутившись, укрыла грудь длинными, густыми волосами. Ассар бросил ей рубашку Дамира. Он донашивал вещи старшего брата, но еще не очень дорос до них. А ей будет как раз.
-Спасибо...
Мальчик смущенно отвернулся. В его семье мама и сестры никогда при мужчинах не заголяли даже руки до плеч, это считалось неприличным. Странно...пять минут назад он не стеснялся, когда в упор смотрел на женское тело, прикасался к нему, разрезая узлы веревок, а потом они еще безуспешно штурмовали задверную баррикаду, . Но тогда было как на войне, поэтому -не в счет. А теперь вдруг стало неловко.
-Меня зовут Нина, а тебя? -тихо спросила женщина.
-Ассаргадон...
-Красивое имя. Только странное.
-Так звали нашего царя в древности. Он был великим героем.
-Армянин?
-Ассириец, как и я, -гордо вскинул голову Ассаргадон.
-А..ну, извини, я не знала...можешь повернуться.
Рубашка Дамира оказалась впору, только в груди тесновата. Нина босиком стояла у окна и со страхом смотрела вниз. Земля, усыпанная каменной крошкой, казалась опасной, а старое дерево - недосягаемо далеким.
Ассаргадон вздохнул и снял кеды. В конце концов, он и так выберется, а ей каково? Мальчик подозревал, что Аллах предназначил взрослых женщин для чего угодно, только не для лазания по деревьям.
-Как же мы спустимся? -растерянно спросила Нина и вдруг испуганно отпрянула вглубь комнаты. Через пустырь по заброшенной дороге к дому катила серебристая машина.

-Ассар, тебя Дамир зовет, -сестра выглянула из подсобки.
-Скажи ему, что иду, Ассаргадон встряхнул головой, отгоняя морок. Ни к чему все это. Особенно теперь, когда ОНА стыдливо отвернулась от него. Ни к чему.

-Сереж, ты извини, я покурю, ладно? Только один разок, - Нина отодвинула чашку с остывшим чаем и вышла на балкон.
-Ты же бросила! Эх..., -укоризненно проворчал сын. Слушая мать , он разволновался , но как-то отстраненно. Не мог представить героиней жестокого приключения свою добрую, спокойную, по-домашнему уютную, маму.
-Как же вы смогли убежать?
-Да так. Если б не Ассаргадон...

Дверь подъезда находилась с противоположной стороны дома и троица, выбравшись из машины, неторопливо скрылась за углом.
-Скоррее!!, -крикнул мальчишка, взлетев на подоконник. От нетерпения он приплясывал, а она тупо уставилась на его босые ноги: не порезался бы, вон сколько стекла кругом. Она неловко взгромоздилась на подоконник, понимая, что все напрасно. Ассаргадон затеребил ее, показывая толстый сук, до которого надо допрыгнуть. Как будто она может ТАК прыгать...И при этом на лету полагалось зацепиться за ветку, ту, что выше. Это чтобы не рухнуть мешком и не распороться об острые сучья, если не удержится. А она не понимала, и мотала головой, жалко улыбаясь. И тогда он заплакал и достал из кармана нож...
Так и стоял -чужой мальчишка, сжимающий рукоять с коротким, блестящим лезвием. Мальчишка, который не посмел ее бросить. Он собирался драться...
Она закричала и прыгнула: -так, как он учил. На короткий миг внутри сладко оборвалось, но встреча нетренированного тела с ветвистым гигантом была совсем не сладкой. Нина ударилась коленями, соскользнула меж ветвей, цепляясь за что придется, раздирая в кровь руки и бока. Пролетела оставшиеся до земли метры и довольно удачно приземлилась в заросли лопуха. Ассаргадон спорхнул ласточкой:
-Бежим! Да не туда, на пустыре догонят!, -он дернул ее за руку по направлению к котловану. После головокружительного прыжка преодоление покосившегося забора показалось мелочью, не стоящей внимания. А потом они карабкались по осыпающимся глиняным склонам, и бежали. Как же они бежали. Забыв про боль в измученном теле, она мчалась, дыша взахлеб, на пределе возможностей, крылатая от вспыхнувшей надежды. А когда опомнилась на освещенной людной улице, Ассаргадона рядом не было.

- Знаешь, сынок, все эти годы мне было очень стыдно. Его ведь могли убить. Ведь ребенок совсем! А я -то хороша...опьянела от свободы и забыла обо всем. Ни разу даже не оглянулась...Ужас., -Нина расстроенно махнула рукой.
-Ну, что ты, мам, , ты же видела, жив-здоров твой ассирийский принц. Повзрослел, торгует вон.., -Сергей успокаивающе обнял мать за плечи: -В общем, так: я завтра поеду и привезу его к нам.
-Думаешь, согласится?-засомневалась Нина, но глаза ее уже загорелись предчувствием..
-Пусть только попробует отказаться! Да шучу я, шучу...

Ассаргадон шел по улице и улыбался. Торговля -не его занятие. Как- то вдруг набрался смелости и сказал об этом Дамиру. В чем другом поможет старшему брату, -но не в этом. Да и сестрица Саёра уже взрослая, - шустрая, бойкая, - справится. Каникулы в Бауманском официально начнутся через месяц, и завтра с утра надо забежать в деканат, взять направление на практику. А после обеда - репетиция перед фестивалем воздушных змеев, при этом у Горыныча восьмого поколения при испытании в аэродинамической трубе -вполне загадочный тестовый результат, а значит -вряд ли придется спать сегодня ночью. При мысли о количестве несделанного Ассаргадон ускорил шаги, потом перешел на легкий бег. Он успеет, он обязательно успеет.

4. #3 Carapax ( 44). ЧУЖИЕ ОКНА

Напротив дома, где жил Сергей Геннадьевич, располагался парк отдыха - с речкой, лодочной станцией, рестораном и центром аттракционов. Парк располагался с южной стороны, поэтому днем над ним постоянно висело солнце, а по ночам место солнца занимала луна. Вкупе с подстрижеными деревьями и газонами, дорожками на воде, соответственно лунными и солнечными, все это составляло весьма живописную каринку, которой Сергей Геннадьевич любовался и гордился. Поэтому Сергей Геннадьевич никогда не зашторивал окон, и тяжелые гардины висели на них разве что для красоты. Ну, еще для собирания пыли.
Что толкнуло Сергея Геннадьевича задернуть их в тот день вечером, когда он вернулся с работы, покормил разоравшегося кота и сел писать скрипты для своей виртуальной реальности... Это вопрос: что толкнуло в тот день Сергея Геннадьевича задернуть их... Сам он так до конца и не понял. Хотя позже много раз пытался мысленно воспроизвести, смоделировать ситуацию...


Подсознательно, окно с видом на парк ассоциировалось у Серегея Геннадьевича с прорывом в иную реальность, из пыльной душной и замкнутой вселенной квартирки в сияющую и теплую бесконечность улицы, согретой Солнцем. Даже не глядя на окно, Сергей Геннадьевич всегда ощущал его, Солнца, присутствие, и это придавало, как ему казалось, смысл всему его существованию. Неважно, шло ли от окна тепло или зябко тянуло сквозняком, он всегда его СЛЫШАЛ. В Древнем Египте он был бы поклонником - а может быть и жрецом - Ра, бога Солнца...
Да, так вот, зачем-то задернув в среду - а дело было именно в среду, хотя день недели тут имеет значение разве что, наверное, для астрологов - плотные пыльные гардины, он и не предполагал, что из всего этого в итоге получится в четверг.
А получилось в четверг вот что...


Утром было некогда. Едва продрав глаза и осознав, что на завтрак времени уже нет, Сергей Генна... да ладно, чего там, парню тридцатник только-только стукнул! - Серега ЛОМАНУЛСЯ. Ломанулся, как он это умел - весенним непроснувшимся медведем через бурелом мебели и косяков - сначала в туалет, потом ванну (в зеркале привычно неузнал себя, махнул по зубам щеткой, плесканул в глаза водой и вытерся "об чем попало"), потом в коридор (замшевые полуботинки определил ногой на ощупь), потом на остановку общественного транспорта, где отдышался, проклял в задний номер автобус и не приметил ничего непривычного.
Не то, что бы специально что-то примечал-примечал, да так и не приметил, а просто - не приметил ничего непривычного... в смысле, что ничего непривычного в тот день утром он не приметил, потому что иначе - наверняка, обязательно приметил бы... В общем, подошел следующий автобус, и он уехал. Из-за того, что накануне поленился поставить аккумулятор на подзарядку, но это уже никому ненужные подробности...
На работе, отколдовав положенные восемь часов над системой - начальство благоговейно помалкивало - он еще бодрей ломанул обратно. Потому что обычно с этого момента его жизнь только и начиналась.

Скинув ботинки у холодильника в коридоре, Серега в носках прочапал к компьютеру, на ходу нажал на нем кнопу включения и почапал дальше, к окну, чтобы раздвинуть гардины. По дороге сомневаясь, стоит ли, потому как монитор и солнечный свет не вполне "compatible". Но кровь поклонника бога Ра как всегда возобладала.
Закрою, если будет очень уж сильно мешать... - решил он.
Но еще не протянув руки к гардинам, он почувствовал, что что-то не так. И быстро понял, за гардинами было темно - там НЕ БЫЛО СОЛНЦА.
Солнца там не было, и это было странно. Потому что на улице он солнце видел, буквально минуту тому назад... И проходя мимо кухни, на полу, боковым зрением - тоже видел солнечные блики. А тут - как будто дождь на улице... Или вечер. Или...
Серега отдернул гардины в стороны.

Парк исчез. "А был ли парк..." Вместо него в окне открылся глухой двор-колодец. Желтовато-бежевые дома с ржавыми подтеками под подоконниками, прилепившиеся к стенам стеклянные шахты лифтов, грохот мусорных ведер, выколачиваемых о цинковые баки, мелкий долждик и детский гомон... Детский гомон...
"Домо-ой! Дождь пошел... Ну, ма-ам! Можно еще полчасика?!.. Ну, хорошо, но потом сразу домой. И чтоб без напоминаний!.. Ла-адно! Спасибо, ма-ам!"
У Сереги округлились глаза - это кричал он! Он прекрасно помнил тот вечер - двадцать лет тому назад...

Провал во времени. Или delirium tremens - на выбор...
Серега решил задернуть гардины, потом открыть их еще раз.
Решил и... ничего. Ничего не получилось, он остался стоять, как стоял, и смотреть в окно - на пацанву во дворе, на окна напротив, на маленький лоскуток неба над головой... Стоял и смотрел, тело словно бы не слушалось его. Вернее, даже не замечало.
Потом раздался звонок.
Он повернулся и пошел к черному телефонному аппарату, висевшему на стене с желтыми обоями. С ДИСКОМ номеронабирателя, на котором были написаны по кругу БУКВЫ - А ,Б, В, Г... Ему вспомнил старый домашний номер, Ж2-84-86. Надо же, сколько лет прошло, а все еще...
Он вспомнил про мобильник на поясе и захотел его проверить, но опять не получилось - руки не слушались.
Руки сами потянулись к аппарату на стене. И... ЭТО БЫЛИ НЕ ЕГО РУКИ!
Одна - здоровая, рыжеволосатая, с толстыми мощными пальцами - оперлась о стену, вторая утопила в ладони трубку.
- Да? - произнес он утробным басом.
- Слышал? У нас есть полчасика.... Или даже час - врядли он вспомнит раньше.
- Солнце, я тебя люблю! Через пять минут я у тебя!
Серега чмокнул в трубку. МАМА в ответ хихикнула...

Что комната изменилась, что в ней теперь нет компьютера, а есть черно-белый телевизор "Знамя", шкаф с толстым зеркалом, никелированная кровать с шишечками и стопокой подушек, укрытых кружевным покрывальцем - все это Серега замечал, но не осозновал, пока он... не он, они - словно во сне шли по длинному коридору коммуналки. Выходили во двор, трепали ЕГО, Серегу, по волосам, шли в ближайший магазин на углу, брали бутылку... "Ркацители", кажется... Потом поднимались в лифте к квартире в доме напротив - К ЕГО КВАРТИРЕ.
У Сереги защемило сердце, когда он увидел огромную, неприступную, коричневую дверь. На самом деле с выломанной штакетиной внизу, через которую они, дети, могли пролезть, когда не было ключей, и никого из взрослых не оказывалось дома...
Дверь открылась.

Сереге захотелось зажмуриться - крепко-крепко...
Потом открыть глаза и увидеть парк. С лунными или солнечными, соответственно, дорожками. Полюбоваться ими, и задернуть обратно гар... нет - и больше НИКОГДА НЕ ТРОГАТЬ ЭТИ ЧЕРТОВЫ ГАРДИНЫ! И забыть этот кошмарный сон. Точно, сон... Это СОН! Потому что этого не может быть - потому что этого не может быть никогда!
Но и зажмуриться - тоже не получилось.

В дверях стояла мама.
Господи, сколько же ей тут - двадцать восемь? тридцать? - выглядела она жизнерадостно и наивно, нынче. Как какая-нибудь двадцатилетняя деревенская дурочка. Смотрела на него, СИЯЯ ГЛАЗАМИ.
Сейчас он протянет к ней свои волосатые руки и начнет ее лапать... И целовать... И, и, и... А потом они пойдут в команту, и случится непоправимое. А может и уже случилось... А может уже и случалось, и не раз...
Случалось? СЛУЧАЛОСЬ??
Серега снова захотел зажмуриться и стряхнуть наваждение - увы... Придется смотреть все до конца, в ужасе подумал он.

И точно, ОН - выставил вперед свои руки. Свои волосатые пакши. Одна легла маме на плечо, вторая обняла за талию и притянула ее поближе.
Мама не сопротивлялась - наоборот, тоже обняла его за шею. Их лица сблизились, и он начал жадно целовать ее в губы.
Серега чуть не сошел с ума. ОН ЧУВСТВОВАЛ МАМИНО ДЫХАНИЕ. Какой-то мужик с рыжими волосатыми руками - моряк наверно, на правой, возле большого пальца, синел вытатуированный якорь - тискал и целовал его маму, а он... ОН ЧУВСТВОВАЛ МАМИНО ДЫХАНИЕ. Родное - то, что помнил еще со времен, когда сосал сиську...

Ему стало дурно.
Ему стало плохо, его затошнило.
Его вывернуло наизнанку, во времени и пространстве.
Он перестал существовать, он потерял веру в себя, а потому и веру в свое существование...
В глазах потемнело , и Серега потерял сознание.

- Что с тобой? - спросила мама из темноты. И встряхнула его, приводя в чувства.
Серега не видел ее, только чувствовал дыхание и руки, обвившие шею.
Говорить он не мог, мог только сопеть и по-щенячьи всхлипывать. Он тоже продолжал ее обнимать.
- Со мной? - судорожно выдавил он. - СО МНОЙ?
Как ты могла... КАК ТЫ МОГЛА! - думал он, не решаясь произнести вслух. - Ведь мы... все так любим тебя - я, папа... А ТЫ...
- Да, господи, что случилось-то... Такое впечатление, что ты черта увидел!
Мама взяла его за чуб и отстранила от груди.
- Ну-ка, рассказывай, что случилось, быстро! Опять у Елизаветы Петровны окно разбили?
Мама... Мамочка... Какая Елизавета Петровна! О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ?!
Серега с трудом проморгал заплаканные глаза и посмотрел на маму - снизу вверх.

Он зажмурился, потом снова посмотрел - снизу вверх!
Лицо у мамы было озабоченное. Она придерживала его за чуб, одновременно роясь в карманах халата в поисках носового платка. Она выглядела взволнованной и озабоченной. Она искренне не понимала - она НЕДОУМЕВАЛА, что могло с ним произойти...
Серега перевел взгляд на свои руки - грязные ладони в ссадинах и царапинах, синяк на запястье (боролись с Юркой Романовым), так и не заживший ноготь на среднем пальце - придавил качелями неделю назад... Он внезапно вырвался.
- Да, мам, так получилось... я не хотел! - крикнул он. И добавил, уже убегая - Не подумай чего, я не хотел!!
- Да... разбил и разбил, господи! - мама только покачал головой. - Плохо, конечно, что разбил, но ты же не специально... Ладно, сейчас схожу к ней - извинюсь, заодно узнаю, сколько стоит новое... Через полчаса домой!


Первым делом Серега нашел подходящий камень. Размахнувшись, что было силы засадил им в окно Елизаветы Петровны, на свою беду проживавшей на первом этаже. Без всякой радости засадил, больше даже с неохотой...
Вторым - плотно зашторил окно в глухой двор-колодец.
Третьим...


Когда Эдуард Игнатьевич уже изрядно захмелел от Серегиной водки, он положил ему на плечо руку и вдруг расплакался. Он сотрясался огромным, обрюзгшим телом, и гримасы корчили его лицо, жалобное, в тот момент, как у пятилетнего ребенка...
- Серег, а ведь я того... любил я Ленку-то, мать твою! - после минутной паузы с трудом выдохнул он. - А она, вишь ты... Пошла она, короче, за отца тваво, пока я в плавании-то был, да-а... А ведь я готов был на руках ее носить, ноги ей целовать! А она - полюбила Генку... И мне осталось только на нее смотреть...
- Вот так вот! - Эдуард Игнатьевич неожиданно расмеялся. - А то ведь был бы ты сейчас МОИМ СЫНОМ... Наливай!
Он говорил, смеясь и плача, и роняя на пузо, обтянутое желтовато-бежевой майкой, пьяные слезы. Те растекались и ржавыми подтеками сползали вниз.
Серегу трясло. Ломая сигарету за сигаретой, он ободряюще трепал Игнатьича по плечу, разлилвал водку и всякий раз мысленно благодарил судьбу - что сдержался...

5. #9 Инженер ( 36). Просто параллельно

Денис открыл дверь и впустил в квартиру одноклассника.
- Привет, Вов. Проходи в комнату.
- Привет, рассказывай, что задумал. Я хотел пойти на пляж: позагорать, на девчонок посмотреть, но раз ты позвал, все бросил ради друга. - Вова вольготно разместился на кровати. - Не забывай, наконец-то настали длинные каникулы, надо провести их с пользой, чтобы в одиннадцатый класс придти конкретно отдохнувшими.
- Я изобрел кое-что просто потрясающее! - произнес Денис, распираемый гордостью. Он нервно протер очки, водрузил их на нос и продолжил, - Видишь это сооружение, я целый месяц разрабатывал теорию, а затем месяц собирал его и настраивал. Получилось устройство, которое перевернет все понятия о существовании и взаимодействии привычных измерений.
Вова с умным видом осмотрел старый телевизор. Пучки проводов опутывают весь корпус. Многожильный кабель тянется к модему. На экране компьютера выскакивают цифры, плывут синусоиды, строятся непонятные графики.
- Мощно. Я не сомневался что ты закоренелый ботаник. Вон, у тебя весь сервант забит умными книжками, наверняка ты их все уже наизусть вызубрил. Только что за польза от этого агрегата?
- Понимаешь, я экспериментально установил, что реальностей бесконечное множество. Мы существуем в данной, а есть чуть отличающиеся, есть сильно отличные и есть совсем непохожие. Мой аппарат на основе телевизора посылает сигнал по межреальностным каналам, а затем принимает его эхо. Оно через модернизированный модем поступает в компьютер, дешифруется и появляется представление о сканированной реальности.
- Во, загнул. Я загрузился напрочь. Это ты про параллельные миры говоришь?
- Как ты можешь применять простые геометрические понятия к столь сложной системе? - возмутился Денис. - Конечно, если до тебя не доходит вся грандиозность этого взаимодействия, можешь называть их хоть параллельными хоть перпендикулярными. Самое интересное в моем сооружении то, что, пользуясь резонансом сознания и основываясь на теории суперструн, мы можем прямо сейчас в виде сигнала перенестись в одну из реальностей.
- Ну, ты Кулибин! - восхитился Вова. Он доверительно положил руку на плечо друга и предложил, - Точно, давай перенесемся в какую- нибудь реальность, где есть куча баксов, нагребем полные карманы, а потом вернемся и потратим с умом.
- Разве непонятно, перенос материальных объектов невозможен. - теряя терпение объяснял Денис, - Мы отправим слепки сознания, а затем они эхом вернутся. На большее моя аппаратура не способна.
- И что там будут эти слепки делать, летать как призраки?
- Нет. Как ты не понимаешь. Это будет выглядеть, будто вселился в себя самого в другой реальности.
Вова подскочил с расширенными глазами.
-Там тоже есть я?!
- Представь себе. Во множестве реальностей в данный момент времени множество умных Денисов вдалбливают множеству тупых идиотов Вовам такие простые вещи. Повторяю, существует бесчисленное количество похожих реальностей и в одну из них мы и отправимся. В ней я добился чего-то выдающегося, конкретно сказать не могу. Вот эти цифры и графики показывают только отношение к нашим копиям в той реальности. Мы с тобою как бы посмотрим через окна наших тамошних тел, как устроена их жизнь. А в то же время кто-то из них окажется в нас. В нашем распоряжении целый час. Понял, наконец?
Вова нахмурил лоб, переваривая услышанное.
- Частично, но понял. Все-таки не совсем болван. Давай, открывай свой магический портал. Что мне надо делать?
- Садись, смотри на монитор и считай про себя до шестидесяти. Остальное я все сделаю сам.
На экране расплывались черные и оранжевые круги. Вова сосчитал до шестидесяти, ничего не изменилось. Он сосчитал еще раз. Все осталось по-прежнему. Друг сидел рядом с застывшим взглядом.
- Слышь, факир, ничего у тебя не вышло. Пошли лучше погуляем, на девчонок поглядим.
- Монитор... - еле слышно прошептал Денис.
- Вижу что монитор. И что в нем такого?
- Жидкокристаллический...
На месте старого необъятного монитора появился аккуратный плоский экранчик. Вова присвистнул.
- Ни фига себе. Как ты его превратил? . . Ай, не кричи, я понял: у тебя получилось, мы уже не здесь.
- Мы как раз здесь. Не мешай, - отмахнулся Денис, он нетерпеливо кликал мышкой, ежесекундно открывались различные файлы, окна свойств, - ты посмотри, четвертый пентиум, наимощнейший, все прибамбасы! Я, можно сказать, полжизни о таком мечтаю, да у родоков все денег нет.
Вова состроил серьезное лицо и спросил.
- Может, ты ограбил банк, или приторговываешь наркотиками. А? - он встал и прошелся по комнате, - вроде все остальное не поменялось. Хотя вот, что-то яркое за стеклом серванта. Ага, это грамота. Сейчас прочту. Так . . . так . . . Прикинь, Дэн, ты выиграл конкурс программистов и даже получил какой-то крупный денежный гранд. Друг подскочил со стула.
- Дай! Дай сюда скорее! - глаза жадно впились в грамоту. - Я так и знал! Ты мне всю жизнь погубил, негодяй!
- Тише, не кричи, - успокоительно произнес Вова. - Что случилось? И причем тут я?
- Как причем? Ты во всем виноват! - продолжал горячиться Денис. - Помнишь, на восьмое марта ты позвал меня пойти гулять с девчонками, уговаривал, упрашивал, хотя оно мне на фиг не надо было. Полночи болтались на морозе как придурки. А в итоге я в больницу с осложнением загремел на две недели. Программа на конкурс осталась незаконченной.
- Блин, как-то некрасиво получилось, - горестно вздохнул Вова. - Да и девчонки тогда даже целоваться не захотели.
- Что ты все о девчонках думаешь? - воскликнул Денис, чуть не плача. - Обо мне подумай. Я в нашей реальности болел и ничего не добился, а здесь здоровый и заслуженно награжденный.
- Ну, насчет здоровья не скажи, - Вова подошел к тумбочке у кровати, - гляди, сколько тут лекарств, даже расписание приема лежит. Вот и медицинская книжка твоя рядом. Сейчас узнаем, что за хворь тебя одолела.
Он пролистнул несколько страниц и с громким хохотом повалился на кровать.
- На сам прочитай. - давясь от смеха предложил Вова. - Там, в самом низу.
Денис провел взглядом по строчкам. Его ноги подкосились, он рухнул на стул. Глаза растерянно вглядывались в пространство
- Не может быть! Вялотекущая шизофрения! Откуда? Почему?
- Так, все гении немного того. - резонно заметил Вова. - Зато я кое- что придумал. Надо нам, местным, оставить послание. Они вернутся, прочтут и обрадуются.
Он взял лист и вывел: ' Денис, ты выздоровеешь. Успехов в творчестве. Вова и Денис из параллельного мира'. Друг угрюмо рассматривал медицинскую книжку.
- Не переживай, Денис, может как раз то, что ты больной на всю голову и помогло тебе выиграть конкурс.
Тот просветлел лицом.
- А ты прав. Знаешь, у меня не особо и получалось. Такое ощущение, что чего-то не хватало.
- Ага. Легкого психического расстройства. - Поддакнул Вова. - Ну что, шизофреник. Мы посмотрели, где тебе живется здорово, теперь давай посмотрим, где живется здорово мне.
- Догадываюсь, куда ты хочешь попасть: куча девушек и все тебя обожают. - Денис повернулся к компьютеру. По монитору поползли столбики цифр. - Вот вроде что-то подходящее, даже очень.
- Давай-давай. - Вова радостно потер руки. - Куда смотреть? До скольки считать?
- Ничего не надо делать. Мы уже в резонансе. Отправляемся.

Денис с сожалением смотрел на компьютер.
- Ну, вот. Опять мой обычный комп. А какие навороты были у того! Просто зависть берет.
Вова возбужденно пробежался по комнате.
- Что ты привязался к бездушной машине? Главное люди, а именно девушки. Где они? Может надо куда-то идти, кому-то звонить. Что по этому поводу говорит твой электронный товарищ?
- Ничего определенного узнать невозможно, я же объяснял. Одно понятно - здесь ты не обделен женским вниманием.
- Ну а где оно - это внимание? Что делать-то? Что дела-а-а-ть?
В прихожей раздался звонок.
- Ты кого-то ждешь? - встревожился Вова.
- Нет, но в этой реальности может и жду, - ответил Денис, - пошли, посмотрим кто это.
На лестничной площадке оказалась их одноклассница Сазонова. Первая отличница, красавица, объект пошлых мечтаний всех пацанов класса. При этом скромная и целомудренная. Однако ее наряд совершенно не вязался с устоявшимся образом: вызывающе короткая юбка и блузка на голое тело, расстегнутая на шикарном бюсте до предела приличия.
- Оля, ты чо? - только и смог произнести обомлевший Денис.
Девушка, не обращая внимания на хозяина картины, прошествовала к его другу.
- Вовик, я так и знала что ты у Дэна. - обиженным голоском проворковала она. - Вечно с ним пропадаешь, а про меня совсем забыл. Ее руки нежно обвили его шею. Вова ощутил себя деревом, конкретно - дубом. Слова не произносились, руки-ноги не двигались, во рту скопилась слюна, он чувствовал, сейчас закапает на пол, но ничего не мог поделать.
- Ну что ты какой-то заторможенный? - удивилась Оля, - иди ко мне я тебя пробужу.
С этими слова она до конца расстегнула блузку и прижала голову Вовы к своей груди. Это окончательно парализовало его. Он попытался пошевелиться и нащупал носом маленькое колечко в соске правой груди. Собравшись с силами, произнес сдавленным голосом.
- Сазонова, у тебя тут . . . это . . . кольцо.
Девушка отстранилась с озадаченным видом.
- Ну, ты точно какой-то странный. Не заболел ли? - опять удивилась Оля. - Ты же сам мне его дарил и сосок прокалывал, убеждал, что тебя это очень возбуждает.
Возле все еще открытой входной двери застыл истуканом Денис с широко распахнутыми ртом и глазами.
В это время в дверном проеме показалась еще одна девушка. От увиденного ее лицо перекосилось от злости. Истошным голосом она заорала: 'Убери от Вовы руки, шлюха, он мой!'
- Кто это? - очнулся Денис.
- Сам первый раз вижу. - шепотом ответил Вова.
А Сазонова уже в два прыжка настигла новую гостью и вцепилась ей в волосы.
- Ах ты, потаскуха! Следила за мной! Я тебе покажу, как к Вове приставать!
- Сдохни, дура грудастая, он все равно любит только меня, - огрызалась та, а ее руки с длинными ногтями тянулись расцарапать лицо соперницы.
- Вижу, Вован, ты тут без меня разберешься, - заключил Денис и проскользнул в свою комнату.
Друг ошарашено переводил взгляд с полуголой Оли на довольно милую незнакомку. Девушки усердно старались нанести красоте друг друга повреждения. В ход пошли каблуки и зубы. В воздухе порхали клочки волос и обрывки одежды. Звонок мобильника заставил дерущихся на мгновение замереть. Вова достал из кармана телефон и робко произнес: 'Алло'. Из динамика донесся на всю прихожую громкий женский голос: 'Вовочка, любимый, я так по тебе соскучилась!'. Оля Сазонова скинула остатки блузки и сжала кулаки, а милая незнакомка выплюнула выбитый зуб и взяла из угла хоккейную клюшку, обе злыми глазами уставились на своего возлюбленного.
- А я не... - начал было оправдываться Вова, но девушки уже бросились к нему. Он едва успел забежать в комнату Дениса и закрыть дверь на шпингалет. С той стороны ударили будто тараном. Маленькие шурупчики, удерживающие задвижку, зашатались в своих гнездах.
- Скорее! Сваливаем отсюда! - закричал Вова. - Хоть куда!
- А что так быстро? - съехидничал Денис, пальцы продолжали бегать по клавиатуре, - тебе понравилось общаться с девушками?
- Ты бы лучше шпингалет не такой хлипкий поставил, - огрызнулся друг, навалившись на дверь плечом, штурм комнаты не прекращался.
- А я вообще никакого не ставил, это, наверное, местный Денис постарался. Видимо у него, как и у меня, уже не в первый раз такие проблемы с озабоченным другом.
- Если они до сих пор живы, значит в первый. Надо предостеречь как-то.
Вова схватил со стола маркер и написал на трясущейся от ударов двери 'Аккуратней с девушками Владимир'.
- Вот, гляди, нашел что-то занимательное. - позвал Денис, - по крайней мере там тобой не интересуется женский пол, а меня окружающие уважают, любят и еще почему-то боятся. Нажимаю ентэр. Комната неуловимо преобразилась. Вова оказался рядом с другом. Тот повернулся к нему и рассмеялся.
- Что ты ржешь? Что-то смешное во мне увидел?
- Ты лучше посмотри на себя сам.
Вова взглянул в зеркало. Его лицо обрамляла короткая, но очень пушистая борода.
- Блин, вот зарос-то! - ужаснулся он. - И что это за черный балахон на мне? Оба-на, глянь какой у меня крест. Да тут золота граммов сто, а то и все двести! Подожди-ка, я чо, получается монах какой-то? Ты куда меня затащил, гад?
- Да ладно тебе, торопились же. - отозвался Денис, он изучал содержимое компьютера. - Зато теперь понятно, почему здесь девушки не сходят с ума по тебе. Со мной еще круче: судя по переписке я сын директора ФСБ нашего региона, во как. То-то меня все уважают и боятся, а еще прикинь: комп на оптоволоконной выделенке.
- Да, ты крут, а я не понятно что. - хмуро ответил Вова. - Оставлю- ка послание.
Он написал на листе: 'Вова. Сбрей бороду - тебе не идет. Денис - проследи'.
- Надо куда-нибудь на видное место прикрепить. Может на эту коробочку.
- А что это такое? - Заинтересовался Денис. Он рассмотрел коробочку со всех сторон, внимательно прочитал надпись. - Вот это да. Невероятно просто. А я то думал, почему так странно рабочий стол оформлен. Это же лицензионный пакет операционной системы. Но вот название странное - 'Окна. Перспектива'. Ага, взгляни кто производитель, вот написано: ' Корпорация Микроэлектроника. Российская Империя. 1983-2006'.
- Слышь, куда мы попали? Что тут вообще творится?
- Не знаю. Но в новостях пишут об успехах буржуазного социализма.
- Во закинуло. Тогда записку к твоей фотке приложу. Вон ты тут, какой красивый, да не один.
На столе у компьютера резная рамка окаймляла большую фотографию. Жизнерадостный Денис держит на руках годовалого мальчика, рядом стоит девочка лет четырех.
- Очевидно, здесь у меня есть брат с сестрой. - с умилением сказал Денис.
Вова взял рамку в руки.
- Нет, ты ошибаешься, мой дорогой друг. - торжественно произнес он. - Надпись сзади гласит, что это твои дети.
Внезапно фотография исчезла.
- Что? Что случилось? - запаниковал Вова.
- Все. Время вышло. - спокойно ответил Денис. - Мы вернулись в свою реальность.
- Да-а. Прикольно увидеть чужую жизнь. Слушай, а нам точно все это не приснилось?
Денис молча поднялся. Его лицо налилось кровью. Угрожающий взгляд буравил друга. Дрожащая рука указала на сервант. В голосе послышался хрип.
- Ты! Ты со своими дурацкими посланиями. . . Ты что наделал!
- А что я? Я ничего. . . - Вова осекся.
На полированной дверце чем-то острым было выцарапано: 'ПРИВЕТ КАЗЛЫ!'
+++++++++++++
Инженер.

6. #5 448 ( 36).

Сашка осторожно присел на скамейку и закурил. Уцелела лишь одна сигарета, поэтому он бросил пачку в стоящую рядом урну. Промахнулся - руки до сих пор дрожали. Ничего, пройдет, все пройдет, подумал он, не может не пройти, в школе так же было, и ребра болели, и в голове звенело, и глаз закрылся и не хотел открываться неделю. Глаза сейчас целы, а все остальное - ерунда. Вот этот двор. Разбитая, растасканная на части "копейка", сломанные качели, подъезд... Подъезд Сашка не помнил, дом - да, а все остальное из головы вылетело. Мысли бежали, как сумасшедшие: ждет, конечно, ждет, как же иначе, только почему так темно?.. В доме напротив свет горел только на нескольких лестничных площадках, и здание было похоже на тонущий кормой кверху корабль, тонущий очень медленно, и в абсолютной тишине внутри падала мебель, ломались перекрытия и кричали люди...

Сашка с усмешкой достал сотовый телефон. Без четверти четыре. Тогда казалось, что прошла целая вечность, а сейчас - что все произошло несоизмеримо давно, и не с ним даже, а с двойником, во сне, и не может быть, что ночь закончилась, не успев начаться... Будто не к нему подошли люди в форме и попросили показать документы, а потом, задав несколько вопросов, неожиданно скрутили, затащили в машину и повезли в отделение. Там все смазывается, ломается, картинки приходят разрозненно и непонятно: вот его бьют, вот он ломает кому-то руку, кого-то сбивает, бежит вверх по лестнице; закрытая дверь, еще закрытая дверь, дальше по коридору видна огненная щель, он врывается в кабинет и видит, как хорошенькая проститутка делает минет крепкому лысеющему мужчине, так похожему на его отца, что Сашку вдруг разбирает смех, но он никак не может остановиться и прыгает в окно. А потом - бег, бесконечный бег, тяжелое дыхание, улочки, переулки, дворики - сотни, тысячи одинаковых улочек, а в каждом дворике скамейка, урна, качели и мусорный бак с надписью "Здесь живет ...", и ветер свистит в ушах, заглушая остальные звуки, и только дико колотится сердце...

Сашка смотрел в темные окна, спрятавшись за которые, как за тяжелые железные двери, спали, занимались любовью, а еще, наверное, тихо умирали люди. Облака разошлись, обнажив огромную, в полнеба, Луну, и она смотрела на него, а он на нее, чувствуя себя таким умиротворенным, каким невозможно быть человеку, и не видел уже ни Луны, ни звезд, ни смятой пачки на земле, ничего, только Ее глаза, и не глаза даже, а взгляд - нежный, открытый, глубокий. Сашка нырнул, и у него перехватило дыхание от восторга, и тут, наконец, он нашел именно те слова, какие давно хотел сказать и все не говорил... Он открыл глаза, набрал номер и приготовился к чему-то, не до конца понимая, к чему, но после второго гудка телефон жалобно пропищал и отключился.

Сашка встал со скамейки и долго пристально смотрел куда-то в небо. Потом повернулся к дому, набрал полную грудь воздуха - как в детстве, когда надувал воздушные шарики, и сам себе он казался сейчас воздушным шариком, - и закричал:

- Свееетааааа! Я люблю тебя!..

Казалось, время замедлило свой ход, почти остановилось. Сердце стукнуло раз, другой, пропустило удар, еще раз стукнуло, нехотя, через силу, и замерло. И спустя какую-то бесконечность в доме затеплилось светом единственное на весь мир окошко...

7. #4 Пипетка ( 36). Чужие окна.

Вечер спустился на город и окутал дома темным покрывалом. На небе высыпали любопытные искорки звезд, хитро подмигивают, играют в прятки среди редких облаков. Двор, такой знакомый и обыденный при свете дня, превращается в загадочную страну. Деревья, густой кустарник и дорожки между ними приобретают сказочную таинственность. А качели и вовсе превращаются в летучий корабль, который увезет от всех невзгод и напастей.
Маленький мальчик осторожно пробирался по таинственным ночным аллеям, рядом со сказочным кораблем он останавливается. Сразу видно, что он колеблется. Ему очень хочется остаться и представить себя великим воздухоплавателем, покорителем пространства. Но что-то более интересное тянет мальчика дальше в темноту аллей, что-то более сказочное. Позабыв про летучий корабль, маленький мальчик идет дальше.
Темные заросли кустов таинственно шуршат, березы кивают кронами, не то ободряюще, не то с осуждением. Не поймешь этих берез. Но мальчик не обращает внимания на их немые призывы, он идет дальше. Наконец кусты расступаются и открывают огромную темную глыбу. Дом высится, словно крепость древних рыцарей. В некоторых местах в этой глыбе прорублены квадратные отверстия, из которых льется свет. Сердечко мальчика учащает бег. Окна! Его любимые окна!
Он ускоряет шаг. В голове кружатся мысли. Телевизор! Когда у них был телевизор, мальчик любил его смотреть. Там показывали разные веселые сериалы, от которых становилось хорошо, и уже не таким мрачным казалась окружающая жизнь. А потом случилось непоправимое. Однажды отец пришел домой пьяный, впрочем в этом как раз ничего непоправимого не было. Это было обыденностью. Такой же, как и хлесткие удары, ощущение крови во рту и тихий плачь мамы. Но в тот раз отец не ограничился этим. В тот раз отец забрал телевизор и ушел с ним куда-то. А когда вернулся, был настолько пьян, что даже не стал бить его.
Это была трагедия. Отец лишил его последнего - окна в мир счастья. Безысходность захлестнула мальчика с головой, и ни что не могло помочь. Хотя: Нельзя так говорить! Всегда есть выход. Нашел его и мальчик.
Маленький мальчик вздохнул и отогнал грустные мысли. Сейчас не время для них. Сейчас начнется великое таинство, которое гораздо лучше телевизора. Его ждут чужие окна! Да! Он осторожно раздвинул кусты и оглядел темный дом. Как выяснилось, вечерний дом с освещенными окнами - это почти тот же телевизор, цветной телевизор. Правда без звука, но зато здесь гораздо больше программ, чем в их маленьком черно-белом телике.
Сейчас в доме освещено несколько окон. Мальчик уже знал, где и что показывают. Он даже составил для себя программку. Прямо сейчас в крайнем окне на первом этаже пройдет драма под названием 'Возвращение дворника'. Мальчик поспешно сдвинулся к окну, чтобы ничего не пропустить.
Маленькая кухонька, пожилая женщина торопливо раскладывает столовые приборы. Она очень торопится, суетится и не один раз роняет ложку и вилку на пол. Потом женщина поспешно хватает тарелку, наливает суп и осторожно ставит на стол. Вдруг она замирает, лицо ее меняется, и она выбегает из комнаты. Мальчик ерзает и огорченно дуется - жаль нет звука. Наверняка в этом месте должен быть противный дребезжащий звонок. Дверь отворяется и входит мужчина. Он грязен, бородат и ощутимо пошатывается. Женщина суетливо бежит перед ним, подставляет табуретку. Мужик хмурится и что-то резко выговаривает женщине. Потом он садится на табуретку, степенно берет ложку и пробует суп. Лицо его искажается гневом, он ударяет по столу кулаком. Женщина бледнеет, что-то лепечет быстро, но мужику совершенно не нужны ее оправдания. Он хватает ее за волосы и тычет лицом прямо в суп. Суп, который женщина только что подогрела на плите и от которого идет пар. Женщина кричит, но даже не пытается отбиваться. Отвесив ей две затрещины, мужик устало потягивается и топает в соседнюю комнату. Там загорается свет, мужик в чем был так и падает на кровать и засыпает. Женщина медленно встает с пола, утирает слезы и начинает убирать со стола...
Мальчик вздрагивает. Нужно спешить, иначе опоздает на следующее представление. Он ныряет в кусты и быстро бежит по ему только известной тропке. Следующее окно находится на другом конце дома. Запыхавшись, он выбегает из кустов и останавливается. Нужное окно освещено. Скоро начнется самое важное из представлений, а он еще не занял место. Мальчик подбегает к корявому покосившемуся тополю и с разбегу заскакивает на него. Словно шустрая обезьяна он лезет наверх. Следующее окно расположено высоко. И не удивительно, ведь в нем такое показывают. Мальчик замирает на податливой ветке. Комната на третьем этаже освещена, он успел.
В комнате двое. Мужчина и женщина. Мужчина уже давно знаком и приелся, а вот женщина опять новая. На сей раз она толстая как корова и с короткими рыжими волосами. Мужчина торопливо срывает с нее одежду, женщина снимает одежду с него. Затем они падают в постель и...
Маленький мальчик смотрит неотрывно и жмурится от удовольствия. Такого не показывали даже по телевизору. Жалко нет звука. Чуть позже, довольный и удовлетворенный маленький мальчик идет к последнему окну. Неторопливо идет, степенно. А чего торопится. Программа в том окне показывается каждый день и почти всю ночь. На втором этаже дома в нескольких окнах сразу идет вечеринка. Комнаты полны молодых уверенных людей. Они пьют пиво и водку, курят сигареты, парни бесцеремонно мнут девок, кто-то шумно блюет, свесившись через подоконник. А если повезет, можно увидеть драку. Очень приятно смотреть на то, как бьют не тебя, а кого-то другого, сильного и уверенного. Мальчик садится напротив этого окна и замирает. Какая красота! Вот это жизнь! Водка льется рекой, дым дурманит голову и висит легким туманом и везде девушки. И главное есть еда!
Мальчик всегда заканчивает вечернюю прогулку этим окном. Именно здесь он позволяет себе помечтать. У маленького мальчика всего лишь одна мечта. Он хочет иметь собственное окно. И чтобы в этом окне было все! Чтобы в нем была жена, которая варит суп и которую можно побить. Не сильно конечно, не как отец бьет мать, но бить обязательно. Все так делают, без этого нет семьи. Потом обязательно должны быть красивые девушки, которых он будет располагать к себе, так же как тот парень с третьего этажа. Их должно быть много и они все должны быть покладистые. И с ними он будет ласков. Ведь он уже побил свою жену, и расположение духа его улучшилось. А потом, после всего можно будет пригласить друзей и забыться с ними в пьяном угаре. Ведь не зря же отец делает это каждый день. Без этого попросту нет жизни! Эх, скорее бы уже он вырос, и у него появилось собственное окно!

Мальчик вздыхает и хочет уйти. Но что-то останавливает его, заставляет поднять глаза. На самом последнем, пятом этаже зажглось окно. И в нем не было штор. Раньше оно всегда было темным, и вот теперь. Сердечко чаще стучит в груди мальчика. Неужели у него появится новая программа?! Неужели...
Он поспешно оглядывается. Нужно идти домой, отец будет гневаться, а мать беспокоится. Но нельзя же так просто бросить новую программу. Напротив окна стоит высокое дерево, его можно использовать. Мальчик идет к нему, это была береза. По гладкому стволу очень сложно залазить, но к счастью ветки начинаются достаточно низко, мальчик подпрыгивает, хватается за ветку и словно обезьяна лезет наверх. Тонкие сучья трещат под его весом, но держат. Так! Еще выше! Еще чуть-чуть. И вот уже он на высоте пятого этажа, только вот листва заслоняет вид в окно. Мальчик осторожно смещается по ветке дальше, почти ложится на нее. Сейчас он может видеть, что там внутри: Маленькая комната, внезапно в ней погас свет. Мальчик разочарованно вздохнул, неужели облом. Но тут в комнате замерцала маленькая искорка, потом появилась вторая, третья. Мальчик замер, словно кусочек звездного неба упал сверху и неведомо как очутился в доме. А в комнате горели свечи. Там стоял стол, накрытый на двоих. На столе были фрукты, бутылка, не водки или пива, как у гуляк со второго, а вино. И там были бокалы, высокие красивые бокалы на тонких ножках. И там был юноша. Юноша поправлял что-то на столе, нервно бегал по комнате, садился и снова вскакивал, чтобы в десятый раз поправить стол. Потом юноша встрепенулся. Да! Здесь не подходит грубый звонок, как в комнате дворника, решил мальчик. Здесь должно быть что-то мелодичное типа 'дин-дон, дин-дон'! Сердечко замерло в груди мальчика. Отчего-то показалось, что сейчас случится что-то сказочное и необычное.
Дверь раскрывается и входит прекрасная девушка. Она так красива, что мальчик раскрывает рот и любуется ею. Следом появляется юноша, он галантно отодвигает стул, девушка улыбается ему и садится. Ее лицо слегка удивлено, в глазах прыгают озорные искорки.
Они сели, юноша разлил вино, поднял бокал. Девушка подняла бокал следом за ним. Юноша что-то сказал, девушка улыбнулась, отчего в комнате словно зажглось маленькое солнышко. Мальчик на дереве услышал хрустальный звон бокалов, хотя он не мог его слышать. И таким сказочным звуком показался для него это звон, что он разом позабыл и про вольготную жизнь на втором этаже и про доступных женщин на третьем. Сейчас он прикасался к сказке. Настоящей чистой сказке, которая, тем не менее, была не в телевизоре, а прямо здесь, рядом с ним. Маленький мальчик затаил дыхание и смотрел во все глаза.
Девушка с юношей выпили, потом вдруг юноша вскочил суетливо, метнулся куда-то в угол комнаты, на мгновение исчезнув из поля зрения. Лицо девушки сделалось напряженным, мальчику показалось, что девушка перестала дышать, словно страшится спугнуть что-то очень хорошее и доброе. А юноша уже вновь возник перед ней, одна рука сжата в кулак, что-то прячет за спиной. Глаза девушки сияют все ярче и ярче, на лице ожидание растворяется в чистейшем выражении счастья. Такого мальчик не видел даже по телевизору.
Юноша что-то говорил девушке, он запинается, мнется, краснеет, но чем больше он говорит, тем красивее становится девушка, тем больше счастья и тепла исходит от нее, заполняет всю комнату, льется щедрой волной прямо из окна и окутывает одинокую хрупкую фигурку на ветке березы. Юноша, наконец, решается и протягивает девушке небольшую коробочку. Он раскрывает ее, на ладошку девушки ложится небольшое простенькое колечко. Лицо девушки замирает в какой-то строгой торжественности, а в глазах сияет неземное счастье. Она что-то говорит, потом из глаз ее брызгают слезы. Юноша испуганно бросается к девушке, они заключают друг друга в объятья. Он гладит ее по голове и что-то шепчет, она держит подарок на раскрытой ладошке и всхлипывает от счастья...

С той самой поры окно на пятом этаже становится самым любимым окном маленького мальчика. Он больше не желает глядеть на грубого дворника, он даже не хочет видеть веселую жизнь на втором, а от разврата третьего этажа его просто воротит! И он всерьез считает, что если неизвестный юноша приведет к себе подобно парню с третьего незнакомую девушку, он возьмет камень и разобьет его окно! Да! Я буду ночным хранителем! Я буду блюсти их любовь! Так думает мальчик, и на душе его становится легче.
Но юноша ни разу не дал повода. Каждый вечер они встречаются с девушкой, каждый вечер глядят друг на друга с все усиливающейся любовью и счастьем. А мальчик глядит на это и радуется. Он тоже счастлив в тот момент. Его коллекция пополняется. Она растет и богатеет. Он любит дома под одеялом вспоминать шедевры этой коллекции.
Вот девушка одна в комнате. Она выглядит немного испуганной и тревожной. Сердечко мальчика сжимается - что-то случилось? Где же юноша? Почему его нет рядом, когда он так нужен? А потом появляется юноша. Девушка медлит, но он сам почувствовал ее состояние. Его губы шевелятся, она отвечает торопливо. И вот уже его лицо озаряется неземных счастьем. Он восторженно кричит что-то, подхватывает ее и кружит по комнате. Потом они обнимаются и застывают. Мальчик видит лицо девушки, видит как уходит с него тревога и появляется покой и уверенность.
А потом они долго сидят у окна и разговаривают. Мальчик ощущает, что в их жизни намечается что-то доброе и огромное. Они сидят и строят планы. Он ощущает счастья и любовь исходящее из окна. Он купается в нем. И в тот день даже не плюет в суп отцу, что обычно делает после побоев.
Проходят, несколько, месяцев и девушка начинает раздаваться в талии. Мальчик не сразу заметил это и поначалу даже забеспокоился, что юноша тоже заметит и выгонит девушку. Ведь непозволительно красивой девушке походить на толстую корову. Но юноша наоборот делается очень предупредительным. Он не позволяет делать девушке даже самую незначительную работу и время от времени глядит на нее тревожными влюбленными глазами. А девушка иногда замирает посреди комнаты, прикладывает ладошки к растущему животу и прислушивается к чему-то. И на лицее ее появляется улыбка. Маленького мальчика эта улыбка пронзает насквозь. И он счастлив в тот момент.
А потом случается непоправимое. Девушка болеет и ее увозят на скорой. Юноша не находит себе места от горя, он бегает по комнате, он открывает окно и смотрит на звезды, он не спит всю ночь. И вместе с ним не спит мальчик. Не смотря на холод осени, не смотря на отца, который наверняка будет гневаться его отсутствию. Мальчик упрямо сидит на дереве и смотрит в чужое окно. Он знает, что если он оставит юношу одного, то случится непоправимое. А так все будет хорошо! Мальчик ощущает, что он талисман этой семьи. Он добрый талисман.
В тревоге проходят несколько недель. И вот однажды все меняется. Однажды вечером мальчик приходит на любимое место и видит девушку. Он счастливо кричит. Девушка выздоровела и вернулась. И теперь она вновь такая же стройная и красивая, как прежде. Они вылечили ее. Это чудо. Но что-то изменилось в комнате. Что-то неуловимо изменилось. Юноша предупредителен как никогда. Он так соскучился по девушке, что прыгает вокруг нее, словно восторженный пес. Девушка улыбается счастливо и наклоняется над кроватью. А потом она поднимается и в руках ее сверток. Маленький сверток, который...
Мальчика опалило жаром. Ребенок! В руках девушки ребенок! Неужели: И что-то поворачивается в маленькой робкой душе мальчика. Он вдруг ощущает странное чувство. Он остро завидует этому маленькому орущему комку, вокруг которого склонились заботливые счастливые лица. Младенец там, внутри, он купается в лучах всеобщей любви и счастья, а он сидит здесь, на холодной ветке среди поредевшей листвы. Маленькому комочку досталось счастье, а ему возвращаться в страшную действительность, где пьяный отец швыряет в него тяжелую пепельницу и бьет жалко всхлипывающую мать. Отчего? За что? Кто виноват? Маленький мальчик смотрит в окно, где заботливые родители склонились на младенцем, потом на небо. Оттуда беспристрастно следят за ним сотни колючих звезд.
- Ненавижу вас! - кричит мальчик. Его маленький хрупкий кулачек отрывается от ветки и грозит небу. - Ненавижу!..
И тело переполняет такая злоба, что мальчик готов рушить и уничтожать все, что подвернется под руку. Он в сердцах стукает по ветке. Раздается треск. Мальчик испуганно замирает, тело пронзает страх. Кулачок разжимается, пальцы хватаются за ветку. Но это бесполезно. Ветка обламывается у самого основания, мальчика кружит в стремительном падении. Вокруг шелестит желтая листва, тело легко и невесомо. Он летит! Летит!
Страшный удар гасит сознание. Мальчик лежит на спине, в его раскрытых глазах отражаются холодные бесчувственные звезды...

8. #2 Обновленное Пузо ( 26). Чужие окна

Окно второе. Что будет завтра?
Открылась дверь и по маленькой комнате разнеслись громкие голоса из зала, зажигательная музыка и непериваемый смех. Вошли девушка и парень. Закрывающаяся дверь отрезала все лишние шумы.
- Эх ты, даже тост за меня не поднял, - обвиняющее произнесла девушка.
- За этим мы сюда и пришли, - отозвался парень.
- Да, сейчас ты мне все выскажешь, - таинственно подтвердила девушка
- Хоть твой день рожденье был вчера, но официально мы празднуем его сегодня. Так вот. В году в месяце июне есть особый день, - начал парень, - Это день твоего рожденья. Не буду повторять всех тех приятных слов, что говорили тебе до меня. Скажу просто - желаю тебе жить. А как жить ты определишь сама.
  Они выпили. Девушка выжидательное покосилась на парня.
- И это все?
- А хочешь, что бы я сделал что-нибудь еще? - с улыбкой спросил парень.
- Поцелуй меня.
- С радостью.
И они слились в поцелуе. Страстном, долгом поцелуе. Губы старались проглотить друг дружку. Языки играли в причудливую игру. Пусть втянет язык, кто скажет, что поцелуй - это противно. Это прекрасно. Ничего вкуснее ваших губ не касалось, чем губы любимого человека.
  Это могло продолжаться бесконечно. Но это кончилось. На миг они отстранились. Глубоко дыша, она чмокнула его в губы, как мать целует маленького сыночка.
- Может быть это и смешно, но я вижу в тебе мужа, - со смешком произнесла она.
Парень иронично улыбнулся, намекая, что всякое может быть.
- А ты кого видишь во мне?
- Ангела, чистого, невинного и прекрасного, - серьезно ответил он.
  Она улыбнулась. На ангела она могла походить меньше всего. Дворовая девчонка, курит, пьет, дерется даже с мальчишками. Имеет множество связей, в том числе и по ту сторону воли. Еще удивительнее, что парень это знал, но был достаточно искренен.
Снова поцелуй, передышка в две секунды и опять. Постепенно перебрались на разобранное кресло. Она оказалась сверху. Со словами 'Здесь ужасная духота' - девушка скинула футболку и осталась в черном лифчике.
- А тебе не жарко?
- Да нет нормально: - сглупил он, - а хотя да что-то вспотел весь. Последняя пуговица вылезла из прорези и рубашка распахнулась, обнажая не загорелую кожу. Девушка тут же впилась в шею. Нежно, очень нежно, кончиком языка спустилась до груди.
- Ты вкусный, я хочу тебя.
Парень мало того, что не опытный, просто не умелый. Он понимал, что завтра все будет не так. Именинница будет относить к нему по другому. Так переспали и все, что здесь такого важного? Он понимал не хитрую логику - трахнулись - разбежались, трахнулись - разбежались. Он понимал это, но не соглашался. Парень не желал секса. Он просто хотел видеть каждый день это ангельское личико.
- Скажи, мы вот сейчас здесь с тобой, а завтра все будет так же? - спросил он, оторвав ее губы от своих.
Вопрос был глуп. Точнее не глуп, а просто слишком детский.
- Кто знает, что будет завтра? - туманно ответила она.
Парень не глупый, понял весь смысл этих слов, но отказался в них поверить.
- Никто, - поддакнул он.
Последний раз, коснувшись ее губ, парень застегнул рубашку и вышел из комнаты.
  Что будет завтра? Он позвонит ей, захочет увидеть, но она скажет что это, увы, глупо. И все пойдет как всегда. И завтра и послезавтра.
  Им было 16 лет. И он знал, что будет завтра. И он помнит ее прекрасное лицо.

Окно третье. Страх.
Комнатка обычного пацана. Стол, компьютер, телевизор, стеллаж, кровать. Не очень прибрано. Даже очень не прибрано. Тетради кучей лежат на столе, на них горой набросаны учебники. На полу валяются носки. И сам подросток спит разбросав руки ноги, скомкав простыню и выкинув на пол одеяло.
  Подросток, высок, судя по телосложению силен. И не скажешь что он трус.
Да и никто не скажет так о нем. В нем видят, хорошего пацана, умного сына, неплохого спортсмена, красивого парня, но ни как не труса.
  Он боится много. Боится, что лучшие друзья, вдруг отвернуться от него. Быть может он сам в этом будет виноват, может еще, по какой причине.
  Боится, что не найдет девушку своей мечты. А может, найдет, но упустит. Или просто не сможет и ничего с ней не получиться, на то она и девушка мечты. А мечты не достижимы мистически и аморфны.
  Страх порождает новый страх. Он боится, что так и останется трусишкой навсегда. Боится и знает, что так и будет, если он перестанет быть просто парнем и не станет чем-то больше. Боится, что не сможет.
  Опять таки, увы, но страх обязателен в его мире. Без него он бы погиб. Погиб если б не боялся перебегать дорогу на красный свет. Мог бы погибнуть, если б не боялся пробовать наркотики. И уж точно бы погиб если бы так сильно не боялся линий раз бояться.
  Сейчас этот парень спит и видит прекрасный сон, где он станет тем, кому страх не нужен. Кому страх не обязателен. Кто, не смотря на мир полный опасностей, может жить без страха. То есть уже, увы, а может ура, не человеком. Ведь всем людям страх свойственен.
  Прозвенел будильник и парень соскочил с кровати в страхе, что проспал.

По ту сторону окон. Пустое окно.
Вот и следующие окно. Здесь в этом странном месте мне нравиться. Дом кажется очень знакомым. Там в низу жизнь идет своим чередом. Прямо подомной чудесная посадка, с некой имитацией сада камней. Очень красиво, увы, уже какие-то ублюдки набросали окурки с балконов. Но все равно красиво.
  Красиво парить в воздухе и наблюдать всю эту картину. Здесь на стечении времен и пространств. Сам толком не знаю что за место и для чего оно нужно. Я же использую его для просмотра жизней. Когда чужих, когда своих. Когда будущего, когда прошлого. Странный интерфейс предоставляет мне возможность подглядывать в окна, может и не очень прилично, но точно захватывающе. Еще бы, висишь в воздухе на уровне шестого этажа и просматриваешь выбранный эпизод. Любоваться окружением можно долго, только, увы, это все безрезультатно. А вот заглядывание в чужие окна очень полезно. Вот, например что там у нас дальше? Ага, вот оно. Девяти этажный дом. Четыре подъезда, 136 квартир. Вот и окно. Шестой этаж. Для моих сил это не проблема. Мигом поднимаюсь на нужный уровень и продолжаю парить.
  Странно за окном пусто. Ну конечно не совсем пусто. Стоит кровать и вся тому подобная мебель, но нет людей. Нет главных персонажей, за которыми я наблюдаю. Такое впервые. Еще раз внимательнее осматриваю комнату. Разглядываю постеры, на стенах, книги на стеллажах, диски у компьютера, общее расположение. Сердце екнуло. Это моя комната.
  Комната в родительской квартире. В ней я жил до двадцатилетия. Вот надо же. С удовольствием бы походил, прошелся по ней.
  Наверно забыл сказать, что здесь, увы, нельзя залезать в окна. Конечно же, не простой запрет, крепко подкреплено физической невозможностью. Окна просто закрыты и их не открыть, даже с моей необычайной мощью.
  Приходиться любоваться видом из окна. Взгляд зацепил невинный мобильный телефон, лежавший на столе. Без труда разобрал время и число. Сердце екнуло и остановилось. Надо же этот день. Этот проклятый день. Эта проклятая Мобила. Сегодня мне должны позвонить на нее и сообщить о встрече. Но на этой так сказать дружескую встречу должна прийти прекрасная невинная девушка для разговора с глазу на глаз. А оказалось два моих глаза против двадцати не моих. Я был влюблен, а они были злые. Попался дурачок. Увы дурачком я не стал, стал инвалидом, со сломанными руками и ногами. И так и не узнал, то ли девушку использовали, что бы достать меня, толи сама послала их.
  Если бы не этот звонок, что могло бы быть? Не знаю. Пофиг на все законы мировоздания. Плевать на то, что нельзя. Я должен убрать мобилу любым способом. Я больше ничего не боюсь. Ничего не боюсь.
  Руки сами потянулись к окну. Мало того, что открыть окно можно только изнутри, так еще и просто невозможно открыть. Но я смогу. Собираю всю силу в кулак. Поворачиваю. Язычок замка вернулся в свое гнездо. Этот вроде бы не хитрый прием отнял у меня все силы, что происходит впервые. Никогда я не был так истощен. Осталось лишь толкнуть окошко, и вход открыт. Поднакопившиеся силы бросаю в толчок. Такое ощущение, что толкаю весь земной шар, но и это было бы легче. Нехотя сантиметр за сантиметром окно открывается. Я чуть было не рухнул вниз без сознания. Окно на распашку. Шаг, еще шаг. Вроде бы иду, а вроде и стою на месте. Все-таки не зря стоит запрет на лазание в окна. Увы, а я уж разволновался. Сейчас же жив. Но как вспомню себя тогдашнего, кулаки против воли сжимаются, а дыхание воспламеняется. Без воли к жизни. Злость на лице и любовь в сердце.
Присел на наружный подоконник восстановить силы. Все-таки это чужие окна.
  Мои размышления прервал пронзительный телефонный звонок.

Четвертое окно. Чужое окно.
Взвизгнул мобильник.
- Привет, как дела? - послышался ангельский голос в трубке.
- Отлично. Ну, так как встретимся?
- Давай. В семь на перекре.
Мобилу положил на стол.
Ура, наконец-то я увижу это ангельское личико. Как я по ней соскучился. Долго звонил, смсил, добивался и вот, наконец, после трех месяцев мы встретимся.
  Поток радости заглушился сам собой, как только посмотрел в окно. Прямо на подоконнике сидит на корточках человек. Самоубийца, похоже. Правда, на 6 этаже в нашей квартире, в моей комнате? Как такое возможно?
  Я не знаю почему, но вместо того, что бы подойти к нему я сел на кровать и стал думать.
  Человеку просто надо разобраться со своим чувствами. Только перед лицом смерти можно понять, что тебе, в самом деле, надо от жизни. Пускай посидит. Может, спрыгнет, может, подумает да не станет. В любом случае - это будет его решение. Пускай даже не правильное.
  Незнакомец оказывается, что-то шепчет. Что-то про окно, мобилу, силу? Не знаю. Я сам готов был выброситься после одного случая с девушкой. Но сейчас я иду с ней на встречу. И жизнь моя измениться. Это девушка моей мечты. Можно будет не бояться. Можно будет многое.
  Незнакомец поднялся и как будто в последний, раз оглядел комнату. Открывшиеся взгляду лицо оказалось моим. Слегка посуровевшим, более мужественным, но это точно, моим. Там стоит я или мой дубль и собирается прыгать!
- Стой дурачок не прыгай - с этим криком я кинулся к открытому окну. Под ноги попалась машинка брата, неловкое движение и я вылетаю в окно. А незнакомец исчез, оставив меня одного в кратковременном полете до земли.

По ту сторону окон. Открытое окно.
- Это я дурачок? Это я не прыгай? Да ты сам идиот! - Не мог успокоиться я держа себя младшего за ногу, - Да как же ты можешь меня схватить, если я для тебя еще не существую? Зачем же пытался спасти меня? Пойми, я еще не существую для тебя, а ты уже не существуешь для меня.
  Я осекся. Собственные слова показались чушью. Вот же он я, а вот он он. Он меня видит, я его тоже. Я его спас, от смерти схватив за ногу. И сейчас парю с ним на уровне 6 этажа.
Втолкнув себя младшего обратно в комнату, я удостоверился, что этот пацан больше никуда сегодня не пойдет. Про ту девчонку не сказал ничего. Он и так все знает. Знал и я. Знал, что она способна, я знал, что она не ангел. Но сердце с этим не соглашалось. Не согласился и я.
  В смятении улетел подальше от окон. Как же может быть? Девушка ангел и вдруг не ангел? Чужие окна и вдруг совсем не чужие? Тогда в инвалидном кресле я точно знал, что познал жизнь со всех сторон. Я мучительно хотел умереть. Очень жалел, что не стал ничего не понимающим дураком. Но опять же, как такое может быть? Я был не в состоянии жить и вдруг у меня небывалая мощь. Парадоксы правят миром. Благодаря им, можно бояться жизни и не бояться смерти. Благодаря им возможно все. Странное высказывание 'все возможно'. Все ли? Девушка сломала мне жизнь, а я до сих пор люблю ее. Значит все! Еще в нерешительности, я полетел обратно к окнам, уже своим окнам в мою будущую жизнь.

9. #1 Аянбек Ермекович ( 25). Пустынный Конфликт

Рывок цивилизации в начале двадцатого века во многом обязан великому ученому Альберту Вангельштейну. Конечно, рядовой обыватель никогда не слышал этого имени. Можно сказать лишь одно, жизнь его была блестящая, но короткая. Погиб как настоящий ученый, испытывая своё изобретение, вместе с отрядом испытателей.
Немного теории. Имея буйную фантазию, совсем не имея фактов, ученый, выдумал очень интересную гипотезу, что очень похожа на рассказ, что будет приведен ниже:


-Командир, рядом со складом, группа британских солдат!
Рядовой передал мне бинокль, я осторожно прислонил горячие ободки окуляров к лицу, щека судорожно задёргалась, скулы больно свело, глубокая рана от брови до подбородка начала кровоточить. Через заляпанные объективы, группа солдат встала, обречённо понурив головы, каски держат в руках, лиц я не смог разглядеть.
-Рядовой, мы не в бою, держите армейское имущество в чистоте. Протрите.
Я протянул бинокль рядовому, подозвал одного из своих молокососов, отдал приказ:
-Рядовой Брукс, расстрелять, это дезертиры. Берите снайперские винтовки, не будем церемониться, каждому по пуле, они понимают свою участь:
Я ещё раз посмотрел в сторону дезертиров, маленькие фигурки скрываются в солнечном мареве, далеко в стороне маленький городок дымит подорванным складом, наш бравый лётчик пожертвовал жизнью за этот склад.
-Огонь!
Фигурки вдалеке рухнули как подкошенные, я быстро поднял молокососов, ожидается подкрепление фрицам, по слухам, там будет два танка:

-Отряд 'Митчелл', за мной!!!
Я чуть не сорвал глотку, перекрыть шум артиллерии очень не просто. Мои ребята бухнулись в окопы, побежали за мной как хвостики. Мы заняли оборонительную позицию. Запах пороха и смерти запросто может вышибить мозги, но я держусь. Нестерпимый жар пустынного солнца доканывает даже больше чем фашисты! Мои молокососы с надеждой во взгляде смотрят в мою сторону. Я осторожно высунул голову из окопа, шальная пуля мгновенно снесла каску, я бухнулся на дно, но успел заметить приближающийся танк. Я крикнул во всю глотку:
-Рядовой Брукс, возьмите магнитную гранату! Взорвите танку гусеницы, одна нога здесь, другая там, быстро!!!
Брукс бросился из окопа к танку. Фашист палит из пулемёта, как заведённый, в маленькую щелку в танке, даже из снайперки не попадёшь: Брукс вернулся, зажимая раненную ногу
-Задание выполнено сэр
-Королева была бы вами довольна, рядовой!
Он засиял от счастья. Вдруг я услышал приближающийся рокот, и заорал: -Отряд, танк едет слишком быстро, пока таймер на бомбе протикает, он рванёт прямо у нас над головой!
Мы бросились на лево, но попали прямо под танк, он жутко грохоча осыпал нас горячим египетским песком. Я еле шепнул:
-Всё, конец:
Бомба рванула, как тысячи миномётных орудий, нас раскидало в разные стороны, куски гусениц впились в тела, как острые ножи:
Но всё это было в моём воображении. Я медленно открыл глаза...
Тишина... Я шепнул:
-Где мы?
Мои молокососы медленно поднялись, удивлённо оглядываясь, ни танка, ни линии наступления, ни окопа, где это всё?
-Рядовой Блэк, свяжись с главным корпусом.
-Связи нет...
Я сощурил глаза, на горизонте виднеется маленький городок.
-Ну кА, воины, вставайте, посмотрим, что за городок!

Пуля со смачным звуком врезалась в плечо, я не заметил бы, если бы в лицо не брызнул фонтан крови. Я откатился к мешкам, набитых песком. Глаза залило красным, я еле различал контуры своих братьев по пехоте, голова едва не лопается от оглушающей канонады двух вражеских пулемётов. Солдаты падают под шквальным огнём, кому-то везёт меньше чем мне, вон, капитану снесло пол-лица. Едкий запах пороха разъедает лёгкие, всё время кажется, что плююсь кровью. Я только сейчас заметил низкий гул, что сдавил череп как в тисках. Чёрт, откуда здесь взялся самолёт! Я бросился сломя голову в ближайший дверной проём, крикнул во всю глотку:
-Атака с воздуха! Атака с воздуха! Быстрее в укрытия, а не то вас всех разорвёт на куски!!!
Я с разбега ударился о стену ветхого глиняного домика, чёрт, почему в этом Египте нет ни одного бетонного дома? Ну ничего, всё равно дом стоит как каменный: Я смахнул с лица слой пота, хоть нас и переодели под климат этой грёбанной Африки, всё равно жарко, как в адском котле. Тут, мир сотряснул жуткий грохот, у меня заложило уши, я встал, словно пьяный, и пошёл неверным шагом глубже в дом. Меня всего осыпало мелким гравием и песком, бомба упала прямо перед входом в дом. Я грохнулся под окном, положил руки на голову, ждал пока пройдут головокружение и этот противный писк в ушах. Я пощупал плечо, хорошо, только чиркнуло. Домишко сотрясает со всех сторон, через окна на пол сыпется песок, камни и части тел. Оторванная по колено нога больно стукнула по спине, весь мир наполнился тошнотворным запахом горящего мяса, в лицо, через окно пахнуло нестерпимым жаром. Они что идиоты, сбросили термитные бомбы. Стена хлюпенького домика начала трескаться. Прямо на глазах, отвалился приличный кусок сухой глины. Я подхватил брошенную кем-то винтовку, присел на колено, прильнул к прицелу. Слава случаю, я попал в очень выгодную позицию, незащищённые затылки поганых пулемётчиков, так и просятся расколоться как переспелый арбуз, брызнуть кровью во все стороны. Хорошие, чёрт побери, у фрицев снайперки! Я усилием воли замедлил бешено колотящееся сердце, стараясь не обращать внимание на жар, что опалил брови, я задержал дыхание. Медленно провёл прицелом из стороны в сторону, на узкой улице воцарил ад, каким его представляют самые сумасшедшие священники и шизофреники. Ранее пустынная улица, была абсолютно жёлтой, жёлтый песок, жёлтые стены. Теперь это красная бойня, всюду кровь, оторванные конечности, всё это покрывает слой бешено ревущего пламени. Я глубоко вздохнул, снова задержал дыхание, но теперь, сердце уже почти остановилось, я словно бы оглох, все звуки превратились в вату, лишь редкие удары сердца колыхали прицел. Я поймал затылок пулемётчика в перекрестье, плавно нажал на курок. Мне показалась, что голова проклятого фашиста раскололась ещё до вылета пули, я быстро перевёл прицел на второго, ему разорвало голову точно так же. Я судорожно вдохнул, спрятал винтовку.
Подошвы сапог начали раскалятся, я почувствовал нестерпимое жжение, побежал через улицу высоко задирая ноги, хотя это очень неудобно, когда бежишь на карачках.

Я побежал вдоль улицы, огибая участки заполненные термитной смесью, ко мне постепенно примыкали выжившие, вместе мы бросились на укрепление врага, что без пулемётчиков - маленькие дети! Пятеро моих солдат быстро очистили небольшой ангар, под дулом моего 'Томпсона' полегло не меньше половины фрицев. Я на бегу подхватил ручные гранаты, что лежали около трупа, ему они больше не пригодятся. Ко мне подбежал рядовой, доложил, задыхаясь, как после километрового спринта:
-Ангар зачищен, мы всё проверили, фрицев больше нет.
-Отлично, а что внутри, смотрели?
-Так точно, мы готовимся взрывать дверь!
Я медленно выдохнул, сдерживая ярость, сказал ровным голосом:
-В ангаре ничего, никогда, никому не взрывать: А вдруг за дверью склад боеприпасов? Или толпа раненных пленных?
Солдат ни слово не говоря, бросился останавливать сослуживцев. Я подошёл к складу, когда молокососы уже сняли взрывчатку, произнёс, подходя к двери:
-В армии главное - смекалка. Да и просто мозги бы не помешали.
Я потянул дверь за ручку, вошёл в прохладное помещение:. Матерь божья!!! Я слышал как ахнули солдаты, я сам чуть не грохнулся на зад. Я спросил тихонько, словно боялся, что горы боеприпасов исчезнут, как дым:
-Как давно мы потеряли связь с главным корпусом?
-День назад.
-Пытались восстановить?
-Так точно!
-Бегом отсюда, парни, самолёты могут навестить нас снова, а я пока разберусь с этим чудом. Рядовой, где та взрывчатка? Возьми её и прикрепи к любому ящику: Здесь даже от окурка всё может взлететь на воздух.
-Здесь боеприпасов на всю фашистскую армию! Почему такая скудная охрана?
-Ты хорошо рассмотрел самолёты?
-Никак нет!
-А я тогда не обратил внимания, но на нём не было свастики: Рядовой, это был наш самолёт! Он бомбил главный склад боеприпасов фрицев, как этот ас смог пробраться через линию фронта?
-Извините, а как мы здесь оказались?
-Не имею ни малейшего понятия: Давай, ставь бомбу, сюда может придти подкрепление:

Горизонт озарился красным, высоко в воздух поднялся столб дыма. Взрывная волна приятно надавила на грудь. Я похлопал рядового по плечу, сказал бодро:
-Мы только что выгнали фрицев из Африки, сынок!!!
-Но ведь линия фронта сзади, нас могут посчитать дезертирами!
-Посмотри вон туда:
Я указал пальцем в сторону от склада. Глаза рядового удивлённо раскрылись. Я давно всё понял, хотя понять это абсолютно невозможно. Рядовой трясущимися руками передал мне бинокль, я спросил с улыбкой:
-Почистил?
-А? Что?.. Так точно, протёр как вы велели тогда:
Я улыбнулся, сказал:
-Или сейчас.
Там, вдалеке, группа бравых солдат восстанавливает силы после изнурительного боя за проход к складу, ждут схватки с подкреплением, там кстати будут два танка. Их главный, или я, отдал приказ, мальчишки взяли снайперки, солнечный зайчик весело перебежал по оптическим прицелам. Кто-то из моих молокососов повалился на колени, я снял каску, крикнул своим бойцам:
-Снимите каски, им ещё понадобятся патроны!!!
Звуки выстрелов перекрыли удары бешено колотящихся сердец. Смачный стук, кровь, на землю упал Брукс, ещё удар, ещё, и всё тьма:

-Ну всё? Теперь встаём! К юго-востоку движется вражеская пехота, там два танка, будет чем позабавиться!!! Живо в окопы, Брукс, не забудь прихватить магнитные мины!
Я бросился вслед за молокососами, только сейчас прекратилась эта дурацкая боль в голове, словно её пронзила пуля, на миг показалось что это я уже где-то видел: Я огляделся вокруг, точно видел!!! Но вдруг это ощущение прошло, ну ничего всё привычно, такое со всеми бывает, дежавю называется. Всё, хватит думать, уже слышен рокот танков.
-Рядовой Брукс, возьмите магнитную гранату! Взорвите танку гусеницы, одна нога здесь, другая там, быстро!!!.........
Пошевелив мозгами, Альберт подумал, что такая ситуация будет повторятся вечность, а значит, с каждым новым витком образуется и новый мир, новая вселенная, что прикреплена к нашей, реальной. Бесконечное обилие, даже из одной такой грустной ситуации, второстепенных вселенных ужасно тормозит нашу. Совершенно забыв доказать саму сущность случайных выпадов людей из их реального времени, молодой гений, усилиями подвластной лаборатории, создал аппарат, позволяющий эти самые второстепенные вселенные устранять, путем разрыва основной причины начала цепочки. Аппарат представляет собой некое приспособление, очень походящее на стену с окном. Окно и являлось своеобразным порталом в то время и место когда заваривается каша. На каждую ситуацию делается новое окно, таким образом, к нашему времени, Департамент Устранения ВВ (второстепенных вселенных) насчитывает около шестидесяти окон, Чужих Окон. Но это скорее раритеты, новые технологии позволили использовать одно окно на несколько миров. Созданный в конце восемнадцатого, начале двадцатого веков, ДУВВ действует и поныне, лучшие из лучших спецподразделений мира, ученые и специалисты, задействованы в этой организации. Новейшие машины высчитывают, проверяют и перепроверяют способы устранения ВВ, так, что бы не повредить настоящее. Пока ещё является загадкой, коим образом количество ВВ влияет на ускорение прогресса, но эффект на лицо!

10. #8 Данил(10 лет {:-) ( 23).