Конкурс рассказов "ЛаВрушка-41"

1. #12: Татьяна(83). ХРАМ

Тайга жила по дремучим законам, отличным от человеческих. Бездорожный, комариный, населенный диким зверьем лес. Однако Настя с сыном две недели пробирались к северу - то через еловые чащи с нечесаными космами лишайников, то через затхлые болота. По утрам с веток за шиворот сыпалась роса. Трава купала беглецов до пояса. Иногда - о счастье! - выходили на светлые сосновые косогоры. В леса, продуваемые ветром, с твердой почвой,
Девятилетнему Димке было легче: он так выматывался за день, что засыпал мгновенно, выхлебав миску густой мучной болтушки с грибами. Валился в лапник, разложенный Настей на месте сдвинутого в сторону костра. Мать укутывала его ватником, а сверху укрывала хвойными ветвями. Сама устраивалась у трескучего пламени, опираясь спиной о валежину или пень. Знала, что хищники к костру не сунутся, но разве уснешь, когда взвивается в небо одинокий вой, и ему отвечает втор далеких голосов. Под жуткую, скорбную песню тайги Настя научилась отдыхать сидя, с топориком в ладони, - в тревожной полудреме расслабляя гудящие мышцы.

Но сначала до капли допивала горячее варево. Потом набивала сухими травами и мхом сапоги - свои и сына. К утру набивка впитает влагу, тогда просохшие сапоги можно смазать дегтем, выгнанным из бересты в консервной банке. В начале сентября тайга догорала багряным заревом бабьего лета, однако быстро увяла, как распутная девица, раздарившая безоглядно природную красу.

Уходили из дому налегке, страх подгонял и память: "кулаки, мироеды, стрелять вас надо", но Настя не боялась. Осенняя тайга прокормит, хотя дарами ее не утолстеешь. Сухари кончились три дня назад, муки в мешочке наскребется на неделю, но к тому времени Настя расчитывала дойти. По прямой до прииска двести километров. Однако, бывалые охотники говорят, что в обход верста, а напрямую все три получается.
Настя выросла в тайге и знала тропы. Нож, спички, соль, наручные часы - лишь бы солнышко хоть изредка выглядывало, чтобы точнее сверить маршрут, - остальное подскажет лес.

К Когда проснулся Димка, в котелке закипал чай из шиповника. На холстинке сложены ягоды и орехи-паданки. Остатки грибов, поджаренные на прутиках. Однако, сначала к ручью - умыться ледяной водой с корнем мыльнянки. Для зубной чистки Настя толкла древесный уголь, смешивая с сушеной мятой, а щетками служили гибкие веточки осины, мелко расщепленные с конца. Тайга не жалует тех, кто перестает блюсти себя в чистоте.

С утра шли трудно: мелколесье и гниющие пни на каждом шагу, паутина, тянущаяся густой сеткой с куста на куст. Потом забрели в дебри "чертова дерева", пришлось прорубаться. Исцарапались, вспотели...Зато в полдень вышли к устью ручья. Выглянуло солнце, быстро рассеивая невесомые облака.
- Ух ты! - обрадовался Димка: - Мам, надо сверить маршрут
- Держи, охотник, - Настя достала наручные часы. Он повертел их, прицеливая часовую стрелку на солнце, потом отметил на циферблате единицу: - Вон там юг, мам! А мы идем на север, значит, правильно!

В траве томилась поздняя брусника - сладкосочная, бордовая...
- Все, сынок, сегодня мы дальше не пойдем, - объявила Настя, опускаясь на колени. Отдохнем немного. Рыбачить станем.
- Ура, будет уха! Мам, я удочки срежу? - Димка юзом съехал по крутому берегу, на ходу доставая нож. Настя прилегла, опираясь на локоть, залюбовалась сыном. Не по годам рослый, Димка удался крепким, в отца.
Мальчишка ловко вырезал на прутиках канавки. Нож у него был особенный. На самодельных финках обычно прилаживают деревянные или костяные рукояти, на этом лезвии темнела плотная, отполированная ладонью обмотка из бечевки.
Засмотревшись на нож, Настя упустила слезы. Зажмурилась крепко, но память упрямо цеплялась за прошлое, плыла печальным облаком над разоренным гнездом...

Вот семилетний Димка виновато протягивает ей сломанный кухонный нож с разбитой вдребезг рукояткой.
- В ножички играли, - огорчается она.
- Чур, никого сегодня не ругать! шутливо приказывает Иван, вскидывая оконфузившегося первенца к потолку: - Вот что, сынок, для этой забавы ножики у мамки больше не берем, да? Мамку волновать нельзя, она нам сестренку скоро родит или братика. К тому же ножики у нее неправильные, - Иван озорно подмигивает Насте.
- Я больше не буду, пап. А какие ножи правильные?
- Правильный нож мы с тобой сами сделаем, по руке, чтобы летел соколом.

Назавтра муж принес две заготовки из старого ножовочного полотна, и они с сыном долго правили их на дедовом наждачном камне, доводили вручную шкуркой. Потом для кухонного ножа сделали врезную рукоять из кости, а для боевого - тугую обмотку, выдерживающую любой удар.
- Ну, кто первый?
- Я-а! - завопил Димка
- А не порежешься?
- Что я, маленький? - Сын долго примеривался, потом качнулся к стене сарая. Нож пролетел, кувыркаясь, метра три, клюнул доску. Иван подхватил.
- Молодец, верная рука: - Теперь бросает мама.
- А что, - засмеялась Настя. - В девках я на ножичках была бойчей, чем парни.
Взяла нож за лезвие, едва касаясь вытянутым пальцем рукоятки. Чуть отошла назад и уверенно взмахнула рукой. Нож крутнулся несколько раз и глубоко вонзился в доску.
Настя посмотрела на мужа гордо и тут же покраснела, сложив руки на выпирающем животе.
- Ах ты, воительница, - расхохотался Иван и сгреб ее в охапку, жарко целуя в шею, ловя губами пшеничные пряди, выбивающиеся из под-платка.
- Вань, ты что это...Белым днем, - засмущалась она, тесно прильнув к мужу. Уткнулась пылающим лицом в рубашку на его широкой груди.
- Пап-мам, так нечестно, вот еще: целоваться надумали, - мальчик с досадой дергал отца за ремень. - Твоя очередь бросать!
- Правильно, моя, - хрипло согласился Иван, осторожно, за локти отстраняя жену. - Только, Димыч, уговор: потом быстренько на улицу - ножик ребятам покажешь, и вообще.
- Ага.
Иван взял нож и зашагал прочь вразвалочку, - молодой, двухметровый здоровяк, неуемная сила и здоровье. Метров с десяти развернулся, вскинув руку с ножом, будто копье держал. И резко качнулся вперед с длинным замахом.
Нож в полете не вертелся, сразу пошел прямо, со свистом рассекая воздух. Врезался в стену сарая, пробив доску насквозь, как бумагу. Димка запрыгал, завертелся волчком от восхищения.
- Ты смотри - не разучился, - шепнул жене на ухо Иван
- -Уверен?.., - томно повела она плечом.
- Знаешь, у отца друг на германской, в разведке служил. Бывало, соберет нас, пацанов...
- Тсс...пошли, - Настя мягко приложила палец к губам мужа и показала лукавыми глазами, как улепетывает на улицу переполненный восторгом Димка, прижимая к груди драгоценный нож.

Иван умер в лагере месяц назад, едва начав отбывать свой срок.. Дали ему год за неуплату налога, четвертого по счету с января. И это, говорили, еще повезло. Когда увозили в крытой телеге под конвоем, прощался с семьей ласково, без тревоги, будто собрался в город за обновами. Была на нем голубая фланелевая рубашка с белыми пуговицами, и младшая Женька теребила их пухлыми пальчиками, беспечно лепетала. А вытянувшийся за лето Димка стоял рядом, приживаясь к отцовскому плечу. - Береги себя, - Настя обняла мужа на прощание. Сердце колотилось, как бешеное, не унять. - Вы себя берегите, мне-то что сделается, - попросил Иван: - А если вас тут обидеть кто вздумает, вернусь - на оглоблю натяну, - повысил он голос в сторону плетня, за которым прятали лица односельчане. Иван надорвался на ферме, когда поднимал бак с пойлом, снимая его с телеги. Обычно заключенные и вдвоем-то с трудом его волохали, а он пожалел хлипкого, напарника, у которого лопнули пузыри на ладонях, ну и...В лагерной больничке, говорят, три дня промучился, кусая губы. Потом кончился. Когда Насте сообщили, она встала молча, слегка покачиваясь, как на ветру. И тихо смотрела на деловитых сельчан, сновавших в хлеву и амбаре. Не протестовала, когда выводили лошадь и корову, запихивали в мешки орущую птицу, вытаскивали зерно, плуги, сеялку, инструменты. К вечеру из закромов и подпола вымели все запасы, из избы - меховые полушубки, добротную одежду из сундуков, швейную машину, прялку. Никто еще толком не знал, как это - раскулачивание, люди только входили во вкус. Но на всякий случай старались друг перед дружкой. А командовал всем ражий орденоносец Силан, председатель сельсовета, - морщинистый, плосконосый, с ноздрями, вывороченными, как у бегемота, и ухватистыми ладонями, натруженными в классовой борьбе. Его сын Матвей, бывший друг Ивана и бывший Настин ухажер, хмуро косился то на хозяйку с детьми, жмущимися к материнским коленям, то на баб, снующих по избе. Когда одна со смешком вытянула из подпечья лукошко с яйцами и стала перекладывать их в фартук, Настя словно очнулась. Повела по разоренной избе глазами, налитыми отчаянием, и выбежала в сени, срывая с крюка косу. Однако Матвей Силантьич был начеку. Вжикнуть лезвию не дал, первым ударил наотмашь, вырвал древко: - Уймись, бешеная, о детях подумай. - О детях?! - вызверилась Настя, слизывая кровь с губы: - О детях поганая советская власть уже подумала, забила осиновый кол. И папаша твой - барсук сукомордый, мразь конченая - будьте вы прокляты, ненасытные! - А, ну пошли все вон! - заорал Матвей на опешивших раскулачниц. - Те вперегонки, наступая на юбки, пошмыгали к дверям, навострив уши. Всю ночь Настя просидела на лавке, сложив на коленях тяжелые руки. Под утро оконное стекло звякнуло от прикосновения осторожной руки. Снаружи стоял Матвей - серьезный, спокойный. - Уходить тебе надо, Настушка. Отец вострит лыжи в райцентр, в особый отдел... - За что? - Так десяток свидетелей слышали, как ты помоила советскую власть. А хватило бы и двух....Сядешь, дура, и нечего меня глазами жечь! Возьми вот..., - он протянул листок с печатью: - По справке сельсовета ты есть бедняцкая вдова, потерпевшая пожар и утрату имущества. Посмотри метрику, я по памяти вписывал. -Но как ты смог? - Отец печать при себе таскает, остальное нетрудно. - День рождения мой верно помнишь, Матюша.. - Тебя попробуй, забудь. - А с возрастом напутал. Я моложе на год. - Ну, считай, что подарил. И вот еще что: к дальней родне не суйся, по деревням языки метут. Батя отыщет, он, пес окаянный, горькую лакает взахлест и мстительный стал к вашей сестре без удержу.
- Куда ж идти?
- На прииск иди, в поселок. Там новый человек, что лишняя елка в лесу. Вот, возьми письмо. Есть у меня там знакомая повариха, на первое время устроишься, а там...Мелкую оставь у родни...Обживешься - дай знать. Сам, лично тебе ее привезу. А сын дойдет, он, чай, уже мужик...
Матвей еще что-то говорил, но картина плыла, смешивая звуки, - слов не разобрать...

- Мам, ты что - заснула, а рыбачить? - затормошил ее Димка. Однако глянул в лицо и увял, засопел, глотая близкие слезы. Настя выругала себя за слабость и улыбнулась, прогоняя из глаз тоску: - Ну-ка, сынок, доставай снасти.
- На пескаря? - тихо спросил Димка, делая вид, что ничего не заметил.
- Пескарями желудок дразнить. Хариус играет, он по осени голоднючий. Дай-ка мне коробочку с мушками.А еще лучше слепней налови - -они уже сонные.

С первой проводки на слепня нацепился шустрый хариус. Ура! Войдя в азарт, Настя с сыном разулись, закатали одежду и полезли в ручей по колено - ух! Студеная вода обжигала до ломоты, но, когда начали забрасывать леску под другой берег, удачные поклевки пошли одна за другой. Рыбу вываживали осторожно , без подсечек, потому что у хариуса слабые губы, зато выкрутасничать любит всласть.

Через час в сетке блестели чешуей десятка два упитанных рыбок. Добытчики растирали докрасна шершавым полотенцем застывшие ноги. Слюнки у обоих текли при мысли о наваристой ухе с диким луком, перцем, травами...Настя начала было хлопотать над костром, но вдруг замерла.. Шаги?!
Она бросилась к Димке, утянув его за россыпь валунов:
- Сынок, ложись. И тихо-тихо..Слушай.

Сначала думала: показалось. Но нет, по противоположному берегу шел человек. Высокий, в черной робе, телогрейке и облезлой шапке-треухе. Издали лица не разобрать, да и не глянул ни разу в их сторону. Шагал размереннно, как заведенный, часто спотыкаясь о корни. Раз-два мелькнуло черное среди молодых сосен - и пропало. Мужчина уходил вверх по течению...
Час спустя они развели костер, стараясь не хрустеть сучьми и переговариваясь шепотом. Голод и соблазн притупили осторожность, тяжелая сетка с рыбой манила сладким удовольствием. "Он не видел нас, не видел." - убеждала себя Настя. Ветер дул в сторону реки, унося дым и запахи в противоположную от незнакомца сторону. Все обойдется, все будет хорошо. Завтра они пойдут дальше..
- Мам, а кто это был? - любопытствовал Димка, жадно черпая густую уху алюминиевой ложкой.
- Не знаю.
- А куда пошел? Ведь, если заблудился, надо идти вниз по течению, правильно?
- Конечно. Только этот человек сейчас мало, что соображает.
- Он сумасшедший?
- Не совсем.... Ну, как тебе объяснить: если заблудился и не можешь преодолеть страх, то сначала мечешься, сломя голову. Потом хватаешься за какое-нибудь бессмысленное дело вроде постройки шалаша. И теряешь, теряешь запас сил. Страх ломает ум, и назавтра ты уже не можешь объяснить своих действий толком. В таком состоянии очень просто погибнуть.
- Почему ты не позвала этого дядю? Мы могли бы показать ему правильную дорогу.
- Это вряд ли, сынок, - замялась Настя. - Дядя беглый. Видел, как он одет?
"А мы для него вероятная пища" - добавила она про себя.
- Хочешь добавки, а то, я смотрю, даже головы рыбьи сгрыз?
- Очень хочу, - и Димка радостно протянул ей опустевшую миску: - А хорошо, что он ушел, да, мам?

На закате она чистила на берегу котелок , а разомлевший от сытости Димка дремал, зарывшись румяной щекой в мягкую траву. Настя не могла взять в толк, откуда взялась назойливая мысль уйти с этого чистого места. Перенести костер подальше от ручья а то и вовсе загасить его. Как будто упустила что-то важное: не додумала, не предусмотрела...

Ясный, золотистый день догорал алым цветом, обещая назавтра потепление. Позади главная, сама трудная часть пути. Дальше пойдут вдоль реки - будут с рыбой. А по берегам заросли рябины и шиповника манят горящими угольками ягод. Так почему же чутье бьет в набат? Почему из мыслей не идет чернильное пятно робы, исчезающее в молодом сосняке? Настя посмотрела вслед - туда, где ручей в верховьях делал петлю. Представила, как незнакомец упирается в нее, как переходит поток по упавшей сухой сосне и углубляется в тайгу... Круг! Человек не отдает отчета в маршруте, его поведет по кругу, и заносить будет влево, а значит, беглец скоро снова появится с той стороны, откуда пришел. Как раз туда сносит ветер дым и запах рыбы. Теперь бродяга стороной не пройдет. Господи..Вон же и птицы полошатся совсем рядом. Настя схватила котелок и полезла наверх, шепча проклятие: . "Дура, кур тебе пасти!" Не зря по ребячеству Матвей да Ванька куражились , когда выпрашивалась с ними в тайгу по первому снегу налаживать капканы. "Что охотнику следы - то его бабе до звезды."

Беглый стоял рядом с костром - истощавшая, чумазая жердь с закопченным лицом. Обвисшая на острых плечах телогрейка со споротыми лагерными номерами кисло воняла. Увидел Настю и осклабился, запустив руки в их дорожный мешок. Жадно поглядывая на посапывающего Димку.
- Хлеба дай, матка, - прохрипел бродяга, воспаленно глядя на женщину. Она осторожно обходила костер, чтобы заслонить сына. Бродяга двинулся было наперерез, но увидел тугой мешочек с мукой и, выхватив из кармана финку, с рычанием распорол его. Стал набивать рот, давясь и пуская слюни, но большую часть драгоценного припаса просыпал на землю, потому что руки ходили ходуном. У него были мутные глаза умирающего волка, который, уходя из капкана, перегрыз себе лапу, но на трех оказался негоден к выживанию, и потому тайгой выбракован. Однако, обреченный был еще силен, потому зарился на сладкое человечье мясо, само пришедшее в руки.
В отличие от волка, умирающий человек был за гранью разума.

Насте, наконец, удалось встать так, чтобы сын оказался за спиной. Уффф...
Она выхватила из-за пояса топор и с места бросилась на бродягу, метя в переносицу...Ловка было, управляясь с хворостом, а тут оплошала. Наверное, мужчина когда-то был атлетом, а может, воевал. Насте почудилась, что она налетела на дерево, разом взмахнувшее сучьями, да так, что и дыханье вышибло, и топор вывернуло из руки. Но она продолжала яростно драться с жилистым бандитом по-бабьи, пытаясь выцарапать глаза, а зубами достать до горла. Но тот, легко сорвав с нее платок, намотал косу на руку, поволок, как куль, к тонкой сосне и, сунув пару раз кулаком поддых, чтобы угомонить, захлестнул кисти веревкой от дорожного мешка, притянул к стволу.
- Нишкни, сука, тебя я попозже разложу, - рыкнул он: - Но сначала щенка оприходую,- бандит, поигрывая топориком и нехорошо усмехаясь, направился к Димке, застывшему столбиком, моргающим со сна. Настя закричала раненой птицей. . Смотрела, как бандит издали заносит топор. Вот сын в ужасе отклонился назад..и...Вскинул руку с ножом, будто копье держал, резко качнулся вперед с длинным замахом. Свистнуло лезвие, с хрустом вонзаясь снизу вверх в небритую щеку. Бандит с рычанием застыл. Зашарил по лицу, ухватывая рукоять, но на руки ему хлынула темная кровь, а ноги, выписав путаную петлю, подломились и задергались, как у клоуна на веревочке. А Димка уже бежал к Насте. Упал на колени и громко разревелся, уткнувшись в материнскую грудь. Царапал ногтями тугой узел на ее руках, а сам все по привычке тянулся рукой к пустым ножнам, чтобы разрезать путы...

Орудуя топором и жесткими кусками коры, как лопатами, они вдвоем рыли могилу в рыхлом песчанике. Настя сказала, что бросить человека просто так, зверям на съедение, будет не по-людски. Как бы ни кончилась непутевая жизнь, но она была. Надо обязательно предать тело земле. И Димка согласился: надо, так надо. Оба порядком взмокли, но до темноты яма была готова.
- Ты сходи к речке, сынок, умойся. Побудь там, - попросила Настя: - я сама управлюсь
- Нет. Я помогу,- сглотнул Димка, осторожно поглядывая на тело. Отмытое от крови лицо бродяги было прикрыто чистой холстинкой. Вовсе не страшно. Но когда Димка представил, что надо браться за ноги, побледнел. Не смог...И все равно от матери не отошел ни на шаг.

- Когда ж ты выучился, почему я не заметила?, - тихо спросила Настя, когда, привалив к холмику несколько тяжелых камней, они устало брели к костру.
- Потому что Женька родилась, и она все время плакала, вот тебе и некогда было. А папка учил меня целый год, сказал - как вырасту, буду разведчиком.
- Знатно...
Они умолкли, опасаясь новых, режущих душу слов.
Тихо шелестела тайга, прибежище седой старины, хранящая мрак и покой незапамятных времен. Будто дикий, неотлакированный цивилизацией храм, где нет свечей и молитв, где человек чувствует себя маленьким и уязвимым, и все же ищет свой путь, пытаясь разговаривать с Высшей силой на языке, в этом храме принятом. И соблюдать его заповеди.
А кто-то видит только зеленый ад. Дебри. Не понимает их и боится.
Чудные какие-то мысли, - подумала Настя, но прогонять их не спешила.
Она подняла глаза к звездам, сияющим над кронами вековых великанов и тихо прошептала: "Прости".

2. #7: Гранит (67). Неисповедимы пути господни, или за двух битых одного убитого дают

Пепельно-серые сумерки, слегка подкрашенные желтым светом уличных фонарей, добрались и до детской поликлиники 3. Медицинский персонал устало дописывал отчеты. Этот день - день штурма учреждение пережило без потерь казенного имущества. С завтрашнего утра вступает в силу постановление минздрава РФ "О строгом соблюдении критериев оценки детского населения РФ подлежащего прививкам препаратом "Поэтин"".
- Слышала, что сегодня творилось на седьмом участке? - щебетала в прижатый ухом к плечу сотовый телефон медсестра пятого своей коллеге с восьмого. - Ужас! У нас поспокойнее было. А у вас?
Ровный круглый почерк послушно ложился на картонный лист карточки, фиксируя сведения о привитых детках.
- Угу-угу, с завтрашнего числа только восьмилеток, и то по рекомендациям от педкомиссии. Кстати, я слышала сплетню, мол, толи его с производства снимают, толи производство приостановлено из-за недостатка материала. Что? - медсестра переложила сотовый на другое плечо и снова прижалась ухом, не переставая при этом заносить данные. - Да ты что!?
Ручка упала на карточку и, чуть прокатившись, остановилась возле края стола.
- Вообще не оживают? - медсестра с ужасом смотрела в окно, за которым густеющие сумерки превращались в ночь. - Никто-никто?

В это время, где-то в лесах Архангельской области.
В поселении "Пинешма", резервации Северо-Западного округа, с самого утра ждали комиссию. Сосновый "корабельный" бор, и так прямой по сути своей, стоял по команде смирно. Ни одна иголочка не смела упасть на покрытые ковровой дорожкой тропки между бараками. Да, и бараками эти домики назывались лишь по старинке. Уютные не только с виду, они являлись гордостью поселения, ну, и естественно резервации. Наконец, ближе к вечеру на соседней с лесом сопке мелькнула колонна машин представительского класса.
- Едут! Едут! - прокричал сторож в сложенные рупором ладоши.
Персонал, от высшего чина и до самого низшего, шумной толпой вывалился из здания совета поселения и суматошно строился возле открывающихся ворот. Мужчины одергивали пиджаки и поправляли тесные галстуки. Женщины шепотом спрашивали у близстоящих все ли нормально с прической и макияжем, и вообще, как они выглядят. Наконец, под грозным взглядом начальника поселения Толстошенко, все угомонились. Даже птицы притихли, не решаясь нарушить торжественность обстановки и только взирали с веток на шуршащие по гравию подъездной дорожки автомобили.
Люди, затаив дыхание, ждали. И вот распахнулись дверцы, включая подсветку салонов. Персонал щурился в свете фар, выглядывая знакомые лица, часто мелькавшие в телевизоре. Послышались первые перешептывания, и когда, распрямив плечи и радостно улыбаясь, на дорожку ступил глава соцразвития Игорь Сергеевич Пазлов, на встречу ему двинулась обычная, с первого взгляда, процессия.
Две очаровательные девушки, они же официантки местного кафе, поддерживали под локоток престарелую пару. Старушка, смущаясь и постоянно поглядывая на помогающую ей идти красавицу, крепко держала поднос. Плетеный каравай, на расшитом вручную полотенце, казалось, все еще парит жаром русской печи. Его вершала расписная солонка, водруженная на самую маковку румяного творения.
Аромат свежего хлеба мягко обволакивал всех, мимо кого проходили почетные встречающие. Теплый запах дома дарил покой и мир, рождая улыбки умиления. Рядом со старушкой, стараясь не сбиться с шага, слегка раскачиваясь, гордо шел дедочек. Лицо, в лучиках морщинок, аккуратно уложенные седые волосы и ухоженная бородка, придавали важности саму старичку и обстановке. Глаза, с хитринкой, лучились приветливостью дорогим гостям. Он тоже нес поднос. На расшитом рушнике стоял глиняный кувшин кваса местного приготовления и ровный строй пузатых стаканов.
- Добро пожаловать! - приветствовали комиссию девушки, пожилая чета лишь чуть поклонились.
Отщипнув по кусочку от каравая и взяв по стакану, представители высшей власти поблагодарили за радушный прием и удалились за начальником поселения в здание местного совета самоуправления.
- Отменный напиток, - похвалил квас глава соцразвития, наблюдая, как за круглый стол рассаживаются члены комиссии. - Я правильно понял, нас встречали зомби?
- Да, - раздавая прибывшим папки с копиями отчетов, кивнул Толстошенко. - Из последней партии прошлого месяца. В текущем, - начальник поселения вздохнул и с сожалением пожал плечами: - Пополнения не было.
- Вот об этом мы и хотели бы поговорить, - поставив стакан на поднос и присаживаясь на свое место, деловым тоном произнес Пазлов. - Прошу вас, Дмитрий Николаевич.
Невзрачный толстячок в очках поначалу попытался встать из-за стола, но уловив жест "сидите-сидите", суетливо зашуршал листами "речи".
- Это заместитель главы министерства по охране естественных зомби, - пояснил глава соцразвития. - Он вкратце опишет ситуацию.
Толстошенко хотел было спросить о существовании зомби искусственных, но не успел, так как, Дмитрий Николаевич кивнул и начал свой доклад.
- Всем известно, что в 2003 году был исследован феномен, так называемого, "спонтанного Вуду" - неконтролируемые вспышки оживления мертвых людей. Через несколько лет кропотливого изучения зомби, наши ученые нашли в подвергнувшихся разрушению клетках новую аминокислоту поэтин. Данная аминокислота получила свое название в связи с необычным влиянием на живых, а именно, активации правого полушария головного мозга, усиление гуманитарных способностей, сокращения периода усвоения учебного материала. НИИ медицинской генетики СО РАМН, на основании полученных результатов, создало "прививку интеллекта".
Привитые "Поэтином" дети становятся высококвалифицированными профессионалами, - тут толстячок густо покраснел и обтер лоб платочком: - Даже не достигнув двадцатилетнего рубежа.
- Спасибо, - подавив зевок, остановил докладчика Пазлов. - О насущной проблеме прошу выступить начальника службы по надзору за естественными зомби. Михаил Петрович Бурчевский, вам слово. Только самое основное, пожалуйста.
Коренастый мужчина в форме расправил плечи. Чуть поерзав на стуле, отложил листы доклада в сторону.
- Все плохо, товарищи! - сцепив пальцы в замок и глядя из-под насупленных густых бровей, начал он: - Люди перестали оживать.
В помещении наступила абсолютная тишина.

Там же, утром.
Идущие гуськом зомби, улыбаясь, слегка кланялись.
- Они совсем не говорят? - наблюдая за раскачивающимися в медленном шаге жителями поселения, Пазлов спросил Толстошенко.
- Чаще мымыкают, - переваривая вчерашнюю информацию, ответил начальник поселения. - Но, чем моложе умерший, тем осмысленнее речь.
- Знаете, - Пазлов взял его под руку и шагнул в сторону кафе: - А ведь у меня дед жил в такой же резервации. Да, - ответил он на удивленный взгляд. - И я горжусь тем, что он дал нашим детям возможность в полной мере оценить все великолепие мира, в котором мы живем.
- Что же теперь будет? - Толстошенко с жалостью проводил взглядом очередную неспешную колонну зомби. - Поэтин принес мир и благодушие нашей стране. Прививка оказалась с побочным эффектом, подавляет ген агрессивности. Неужели вернемся в эру войн.
- Не знаю, - искренне вздохнул Пазлов, открывая ажурную дверь и вдыхая аромат домашней пищи.
Уютный небольшой зал был стилизован под сельский дом. Тяжелое ручное кружево занавесок на окнах. Подоконники заставлены горшочками с цветущими фиалками. Белоснежные, расшитые по краю, скатерти. Беленая русская печь, с чугунками и ухватом. На бревенчатых стенах рамочки с фото, запечатлевшие жителей и работников поселения во время отдыха, праздников, походов, пикников и даже с лопатами и граблями на огородах.
- Да, - кивнул разглядывающему фотографии Пазлову начальник поселения. - Мы стараемся создать все условия для них. Родственники пишут письма, многие приезжают, привозят правнуков повидаться, либо попрощаться.
- Много повторных смертей? - Пазлов благодарно кивнул, принимая меню из рук официантки.
- Только старички, - Толстошенко покрутил солонку. - Рассыпаются в прах, а это вот, - он показал ладонь, сложив ее лодочкой: - Маленькая горстка. И что удивительно, окончательное умирание происходит всегда ночью, во время сна.
- Действительно, удивляет, - глава соцразвития взглядом поискал официантку. - А что, "молодежь" вообще не рассыпается?
- За все время моей работы, ни одного случая, - начальник поселения поднял руку и помахал. - На резкие движения они реагируют моментально, - объяснил он свой жест: - И готовят получше иных живых.
Через зал к ним неспешно шла миловидная улыбающаяся блондинка с подносом.

Там же, днем, на пасеке.
Члены комиссии, столпились у одного из ульев, оживленно переговариваясь и жестикулируя. Рослый зомби-крепыш лихо отделял дурманяще-ароматные восковые соты с гнездовой рамки и, улыбаясь, раздавал их всем желающим. Тягучая янтарная жидкость вальяжно текла по пальцам, но капать в траву не успевала. Восхищаясь и нахваливая, члены комиссии с упоением лакомились экологически чистым продуктом, не стесняясь облизывать пальцы и просить добавки.
- Мне сегодня интересную мысль подали, - Пазлов, закатав противомоскитную сетку, смотрел на Толстошенко поверх обсасываемой соты: - Женщина, техничка в нашем бараке. Говорит, что зомби раскачиваются при ходьбе не просто так. Представляете. Мол, они сочиняют стихи. Да и говорить умеют все, только большинство стесняется.
- Она еще не такое наплести может, - рассмеялся начальник поселения. - Та еще фантазерка.
- А еще мне сказали, - взгляд главы соцразвития вмиг стал серьезно-ледяным: - Что у вас есть подразделение собственной безопасности, из местных.
Мед жадно тянулся тоненьким пальчиком к земле. Толстошенко застыл, как вкопанный. "Кто? Кто мог разболтать такое!" - судорожно соображал он.
- Жду вас сегодня, часов в пять, с объяснениями, - более дружелюбным тоном прервал его мысленные метания Пазлов, и, обернувшись к гомонящей комиссии, весело захлопал в ладоши: - Господа, коллеги, хватит перебивать аппетит, у нас впереди еще обед.
Те неохотно отдали соты зомби-крепышу и, поблагодарив, стайкой поплелись за главой соцразвития в поселок. Начальник поселения замыкал шествие, его догадки подтвердились. "Конечно", - думал он, - "комиссию направили не просто так, да и не комиссия это, а сборище ряженых, прикрытие, для двух персон, Пазлова и начальника службы по надзору за зомби Бурчевского. Причина же - самый тихий, неспешно-неумолимый отряд мертвых бойцов".

Тем же вечером, в бараке комиссии.
Толстошенко беспомощно топтался возле комнаты главы соцразвития, не решаясь войти. Наконец, собравшись с духом и набрав полные легкие, тихо постучал. Из-за двери не раздалось ни звука. Шумно выдохнув, начальник поселения постучал еще раз. Результат тоже. Настойчиво настукивая костяшками пальцев, Толстошенко взялся за дверную ручку и покрутил. Дверь медленно приотворилась, явив тихую безлюдность помещения. Мягкий оранжевый свет вечерних солнечных лучей заливал небольшую комнату. Сквозь открытое окно теплый, пропитанный запахом сосновой хвои, ветерок колыхал кружевные занавески, перебирал листы отчета на столе, шуршал отрывным календарем.
- Игорь Сергеевич? - не решаясь переступить порог, вполголоса позвал Толстошенко. - Вы тут?
Тишина навевала страшные подозрения и, распахнув дверь пошире, мужчина вздрогнул. Вылезающие из орбит глаза уставились на кровавую извилистую дорожку, тянущуюся от кресла через комнату, ко второму окну. Сбитый самотканый половичек, расколотый горшок с геранью и заляпанная кровью занавеска. "Загрызли!" - стучало в мозгу начальника поселения, - "Что теперь будет?!". Взгляд упал на следы в растоптанной земле разбитого цветочного горшка. Стало ясно, глава соцразвития шел сам. О том, что Пазлов пока еще жив, говорили и бурые отпечатки рук на подоконнике и раме. "Тревогу поднимать нельзя" - суетливо соображая, Толстошенко выскочил в коридор.
- Прибрать немедленно, - прошипел он вжавшейся в стену техничке: - И что б ни-ни, ясно?!
Та быстро закивала и, подхватив ведро с тряпками, исчезла в комнате, тихо прикрыв за собой дверь. Мелькнула табличка "уборка номера", щелкнул замок.
Пролистав контакты в мобильнике, Толстошенко выбрал нужный ему номер и, прижав телефон к уху, решительно зашагал к выходу из барака.
- У тебя? - спускаясь с крыльца, бросил он в трубку. - Сейчас буду.

Тем же вечером, где-то в лесу недалеко от поселения.
- Ты чего, Сергей, охренел! - орал раскрасневшийся Толстошенко на стоящего перед ним зомби в камуфляже. - Ты вообще знаешь кто это?!
- Я сам попросил, - прохрипел Пазлов, придерживая на шее промокшую кровью повязку.
Обмякшее тело главы соцразвития похитители бережно положили на топчан, укрыв толстым слоем одеял и тулупов. Бледно-синюшное лицо Пазлова еле виднелось из-под десятка пуховых платков. Кожа стремительно покрывалась сетью тонких фиолетовых сосудов. Глаза, с поблекшей радужкой, впали, веки приобрели почти черный цвет.
- А вы вообще помолчите! - рявкнул начальник поселения, еще больше побагровев. - Устроили мне тут цирк с показательным выступлением! Знаете, сколько времени займет период зомби-репродукции? И как прикажете объяснить все это вашим коллегам?!
- Почему вы не сказали мне, что нашли выход из ситуации, - растрескавшимися губами, промямлил Пазлов, игнорируя нарочитую грубость.
Толстошенко круто развернул стул и сел, облокотившись на спинку.
- Не успел, - вздохнул он, уставившись на свои руки. - Думал, сегодня. В разговоре. Что делать то будем?
- Искать террориста, - вялым голосом из-под вороха одеял ответил глава соцразвития, и провалился в сон.
- Он тебе рассказал чего-нибудь? - обратился Толстошенко к Сергею.
- Да, - кивнул зомби. - Какой-то чокнутый гений изобрел мощный антидот и распыляет его в местах захоронений.
- Мда, - протянул Толстошенко, потерев подбородок. - Влияет только на истинно мертвых, или?
- Только на истинных, - кивнул зомби. - Вот он и подстраховался, что б наверняка ожить.
Оба посмотрели на мирно посапывающую груду одеял.
- Что еще? - начальник поселения смотрел прямо в глаза Сергею.
- Бурчевский, начальник службы по надзору, забирает меня с собой, - зомби выдержал взгляд, - Возглавить облаву на террориста.
- Делайте, что хотите, - Толстошенко устало махнул рукой и встал, - Человечество извечно боролось со смертью. А этот твой чокнутый, значит, с бессмертием бороться решил. Ну и дела.
Он крякнул, почесал затылок, и молча вышел из избушки.

Пару недель спустя, Московская область.
В подразделении, куда определили Сергея Громова, к его удивлению уже работал один зомби. Господин Бухарин, аналитик. Их обоих живые именовали не иначе как "мертвяки". В прочем, такое прозвище получили все ожившие на территории РФ.
В группе и так ходили разговоры, мол, "чиновник-мертвяк" тормозит расследование, что бы террориста никогда не поймали. А как только в составе появился второй зомби, начались заспинные перешептывания переходящие в открытые трения.
Однако с появлением Сергея поиски значительно ускорились. Назревавший, было, глухой рокот постепенно затих. И вот уже коллеги по группе, таки настаивали, что бы он остался у них.
- Серёжа, твой террорист, - Бухарин говорил, как всегда ласково: - Ладно, ладно, наш террорист, - мурлыкнул он в наушник беспроводной связи. - Так вот, эта сволочь засветился в продуктовом магазине под Калугой, положил денег на телефон. Проверить нужно. Ты ближе всех.
Громов, докурив, бросил сигарету в урну, и как всегда не попал. Прижизненные привычки "мертвяка" поначалу вызвали шок непонимания в подразделении. Сергей не только дымил, как паровоз, но и промочить горло в хорошей компании был завсегда рад. В группе его прозвали "зашитым намертво", т.к. умер Громов после того, как неделю "подбирал код".
Байк взревел, перепугав стайку воробьев, собирающих на обочине сбитых проезжающими машинами насекомых. Сергей, оглядев шоссе, медленно выехал на асфальт и, добавив газу, понесся к границе с Калужской областью.

Вечер того же дня, Калужская область.
Дорога оставляла желать лучшего, но следопыт-зомби терпеливо объезжал колдобины бетонки. Какая-то фура догнала и почти прижалась к байку сзади. Сергей попытался уступить дорогу. Но, скоро понял, дальнобойщик шалит. И не обгоняет, и не отстаёт.
- Нашел время для игр, - злясь, пробубнил Громов, вызывая на связь Бухарина.
Тот пообещал похлопотать. И, правда, на очередном посту дэпээсник тормознул большегруз преследователя, для проверки документов. Судьбу дальнобойщика предсказать было не трудно. Все мешающие группе получали максимум. В данном случае, создание аварийной ситуации и прощайте права.
По пути в Тяпкино, где засекли активность объекта, Сергей остановился на бензоколонке. Деревья и кустарник дружно шелестели листвой проезжающим мимо, словно зазывая заправиться. Воробьи порхались в радужных лужах возле брошенных в пыль шлангов автомойки. Возле крыльца, присев на корточки, широкоплечий мужчина красил покрышки, приспособленные под клумбы с цветами. Сергей слез с байка и повел к терминалу. Услышав шаги, мужчина возле клумбы медленно поднялся и так же медленно, мелкими шажочками, начал разворачиваться. На оторопевшего Сергея уставился единственный глаз, на месте второго виднелась темная ямка с загрубевшей, сморщенной кожей. Умиротворенное выражение лица, блеклая радужка и неестественность движений, все говорило о принадлежности к зомби. На груди, к карману форменного комбинезона прикреплен бейдж "Анатолий Петрович". Секунду постояв, мертвяк-заправщик двинулся плавно, как будто боялся расплескать содержимое черепной коробки.
- Полный бак, батя, - улыбнулся "Анатолию Петровичу" Сергей и направился в здание АЗС.
Маленькое чистое помещение оказалось небольшим магазином.
- А где у вас расплатиться можно, - спросил Громов у немолодой крашеной блондинки за кассой.
- Та стесь и платити, - ответила она.
- Гляжу, у вас помощник, - кивнул Сергей в направлении выхода. - Чего на поселение не отправили?
- Жалко, - отмахнулась женщина, - Та как полезли они из братской мохилы на храю хорода. Ой, шо было, шо было! - всплеснула она руками. - Страсть! Ходют, везде хрязные, тычутся, в канавы падають. Но, ни у однохо живохо рука не поднялась ударить. В химнастерках жешь они все. Наши, родненькие. Так я этохо и приютила. У меня ж там отец лежить. Они с мамою токмо расписаться успели, а туть война. Мой то не вылез, а этоть вот, ну, и. А то, што он к цветочкам привязауся, так это я ему дырку от хлаза отваром календулы промывала. Помнит, - женщина выбила чек. - Вы я вижу тоже не живой.
Громов, слегка смутившись под сердобольным взглядом, кивнул.
- Молодюсенький совсем, - покачала головой женщина, пересчитывая сдачу. - Жить бы, да жить.
- Так я и живу, - буркнул Сергей себе под нос, и, забрав деньги, вышел на улицу.

Тот же вечер. Город Тяпкино, Калужская область.
Тяпкинский магазинчик, в котором объект совершил платеж через терминал, оказался типичной палаткой. Подобные заведения в Москве давно запретили. И Сергей с удивлением и любопытством разглядывал "раритет".
- Девушка, - как можно дружелюбнее улыбнулся он продавщице: - Не припомните, этот мужчина заходил к вам сегодня?
Громов протянул фото предполагаемого террориста, сделанное с камер слежения на одном из Московских кладбищ.
- Вы думаете, что если магазин за МКАДом, то покупателей нет? - худощавая провинциалка брезгливо взяла фото из рук Громова. - К нам сегодня кто только не заходил. И такой, и сякой, и этакий. Я что упомню всех, - фыркнула она, бросив снимок на прилавок.
- А вы повспоминайте, пожалуйста, - чуть с нажимом посоветовал Сергей, показывая корочки службы по надзору.
- Это что еще такое? - опершись руками, продавщица прищурилась в раскрытый документ. - Думаете, теперь денег за хлеб не возьму?
- Какой хлеб? - начал злиться Громов. - Я не брал ничего!
- Вот! - с видом победителя, женщина подняла палец вверх. - Вот так-то! При входе что написано?
- Магазин "Чайка", - все больше раздражаясь, Сергей захлопнул удостоверение.
- Магазин, а не справочное бюро, - в тон ему ответила женщина. - И не филиал по дознанию, для следопытов-зомби, не могущих без посторонней помощи найти преступника.
- Мне, пожалуйста, сигарет, - сдался Громов.
- Вот, пожалуйста, - продавщица "расцвела", и, мило улыбаясь, суетливо отсчитала сдачу. - А это вам просил передать тот, с фото. Сказал, что кто-нибудь обязательно спросит.
- Благодарю, - разворачивая записку, Громов направился к выходу, оставив лежать на прилавке пачку.
Уже в дверях спохватился, но из-за странной аббревиатуры в адресе: СОТ "Радуга". 3 Яблочная. Уч. 57.
- Э, - начал он, повернувшись.
- Пряничков не желаете? Свежие, только сегодня привезли, - женщина победно улыбалась.

Тот же вечер, пригород Тяпкино.
- Садово-огородническое товарищество "Радуга", - передал по беспроводной связи Громов, выезжая за город: - Яблочная улица, участок 57. И, кстати, - улыбнулся он: - Пряничков никто не желает?
Осень ненавязчиво напоминала о себе, ежедневным добавлением мазков в общую картину природы. Здесь чуть рыженького, там каплю бордового. Вроде и лето еще, а нет-нет, да и мелькнет пара желтых листьев в зеленом ворохе крон. Громова всегда удивлял процесс перехода от одного сезона к другому. Не сказать, что летние месяцы скудны на палитру, есть и рыжий, и бордовый, и желтый, но от ранне-осенних красок все равно отличаются. А чем? Почему? Поздняя осень, золотая пора, ему очень нравилась. Особенно, если день был солнечный. Тогда природа представлялась сундуком, полным пиратских сокровищ.

Мысленно цитируя Пушкина, он и добрался до конечного пункта назначения. Участок 57 хоть и зарос высокой сорной травой и кустарником, но все еще хранил черты некогда богатой дачи толи писателя, толи партийного работника. Добротный двухэтажный дом с широким балконом. Большие окна. Резные перила. Сергей не удивился, если бы обнаружил на крыльце плетеное кресло-качалку с накинутым на него клетчатым пледом. Идя по утоптанной дорожке, единственному свидетельству о пребывании здесь человека, Громов краем глаза следил за незаметным передвижением группы захвата. Черные тени мелькнули и растворились в сумерках. Зомби-следопыту амуниция не требовалась, ведь он и так был уже мертв. По этому, Сергей направился прямо к входной двери.
Слабый ветерок играл с открепившимся краем тетрадного листа. "Не надо выбивать дверь. Открыто. Оставьте меня в покое, доктор тоже человек, он жить хочет!" - Громов еле разобрал корявый почерк профессора.
- Отбой, парни! - крикнул он в тишину участка, сорвав с двери записку. - В доме пусто.
Следующий день. Москва. Кабинет начальника службы по надзору Бурчевского.
Сквозь распахнутое окно доносились искаженные расстоянием звуки нестройного марша. Возле здания музыкальной школы, детский оркестр репетировал программу, посвященную наступающему Дню знаний. Громов, нагло забравшись с ногами на подоконник, курил, пуская дым колечками. Не обращая на него внимания, за столом тихо переговаривались Пазлов и Бурчевский.
- Данные с ноутбука профессора Щербакова уже обработаны? - перестукивая пальцами по столу, спросил глава соцразвития.
- Да, Игорь Сергеевич, - Бурчевский раскрыл объемную папку, и начал по одному доставать документы. - Вот его исследования по поводу резкого всплеска психических заболеваний и случаев суицида среди привитых детей, - подал он листы с графиками и диаграммами.
- Дальше, - хмыкнул Пазлов, и отложил их в сторону.
- Это исследования грунта в местах захоронений, - достав скрепленную степлером рукопись, пояснил начальник службы по надзору.
- Угу, - кивнул глава соцразвития, не удосужившись взглянуть.
- А это исследования контрольной группы грудничков. И вы знаете, - зашуршал страницами Бурчевский, - Щербаков определил, что в их организмах поэтин присутствует уже с рождения.
Пазлов вскинул брови и выхватил листы из рук коллеги. Лицо главы соцразвития посерело. Он практически впился взглядом в строчки.
- Что это, - прохрипел он, тыча пальцем в исписанный корявым почерком лист, - Я вас спрашиваю!
- Это, - Бурчевский оставался спокоен: - Сопроводительная записка профессора. - Вот, - он позволил себе наклониться к Пазлову и указать на второй абзац: - Читайте отсюда.
"Могу вас уверить, господа, произошла нелепейшая ошибка" - начал вслух глава соцразвития: - "Я ничего не распылял. Консервация захоронений - естественный процесс. Надобность в оживших мертвых у природы отпала. Доселе продукция поэтина в человеческих организмах происходила минимальными дозами в одном случае на несколько десятков тысяч. Его обладателями в прошлом являлись такие личности, как Пушкин, Моцарт, Айвазовский и прочие гении своих эпох. Самая высокая концентрация, по моим расчетам, была у Леонардо да Винчи и подобных ему, рожденных не вовремя и непонятых обществом. Но сейчас, все изменилось".
- Как могло такое произойти? - Пазлов в сердцах швырнул записку.
- Не поверите, Игорь Сергеевич, - Бурчевский откинулся на спинку стула и принялся собирать документы обратно в папку, - Всему виной грамотность.
- Вы что, - вскочил Пазлов, отшвырнув стул: - Издеваетесь надо мной?!
Громов, свесив с подоконника ноги, с любопытством наблюдал за происходящим.
- Помните, сколько поэтов и писателей дала нам революция? - наконец подал голос Сергей. Бурчевский и Пазлов повернули головы в его сторону. - Обычный ликбез - и вот уже работают заводские стенгазеты, на каждой фабрике появляются свои собкоры, - зомби-следопыт с тоской смотрел на марширующих с трубами и барабанами детей. - Да, они были безграмотны, косноязычны, но составляли легион. Сейчас почти каждый писатель имеет свой сайт. На этот сайт заходят молодые, пишут новеллы, рассказы, и тем самым стимулируют в себе синтез поэтина. А сколько поэтов в армии? - спрыгнув с подоконника, Громов подошел вплотную к Пазлову: - А о скольких мы никогда ничего не узнаем? Количество начинает переходить в качество. Прежде дремлющий поэтин просыпается уже в зародыше, находящемся в чреве матери.
У Бурчевского пиликнул сотовый телефон и дабы не мешать разговору, начальник службы по надзору вышел из кабинета, оставив дверь чуть приоткрытой.
- Здравствуйте, господин Толстошенко, - поприветствовал он начальника поселения "Пинешма", наблюдая за экспрессивной жестикуляцией Пазлова. - Да, он здесь, - перевел он взгляд на Громова.
Сергей почувствовал затылком и обернулся. Бурчевский стоял опустив руки. Телефон лежал на полу, возле правого ботинка.
- Алле, алле, вы меня слышите, - неслось из трубки, - Они рассыпаются! Рассыпаются все!!!

3. #4: vad(67). От старости вы не умрете!

Черкашину удалось загнать Охотника в Пятно и почти достать вездеходку деструктором, прежде чем тот успел выбросить купол.
Купол упал хитро - обе машины зависли в силовой ловушке. Пат. Охотник мог снять барьер, но не хотел, опасаясь кваркового удара. Черкашин из-под купола сбежать не мог, и оружие применить не решался - это было бы просто самоубийством.
Иван верил, что красное излучение опасно для бессмертного, потому и долго дразнил Охотника, виртуозно уворачиваясь от ловушек, чтобы загнать преследователя в Пятно. Но тот сумел вовремя тормознуть. Сейчас для самого Черкашина смертельным было одно только присутствие Охотника рядом, в закрытом куполе.
После эксперимента, превратившего 'золотую тысячу' добровольцев в неподвластных старению и болезням полубогов, прошло больше трехсот лет, а человечество до сих пор расплачивалось за ошибку ученых.
Бессмертные оказались несовместимы с простыми смертными. Для двух ветвей цивилизации не было места на планете: между ними возникло что-то вроде аллелопатии, которая бывает у ядовитых растений, своим присутствием уничтожающих конкурентов. Трехдневного контакта хотя бы с одним бессмертным вполне хватало, чтобы вызвать у всех обычных людей в радиусе пяти километров появление самых различных болезней, в большинстве случаев приводивших к смертельному исходу.
Когда причины эпидемий стали очевидны, носителей бессмертия изгнали во Внеземелье. Большинство из них облюбовало Бертран, недавно открытый планетоид, пригодный для жизни гуманоидов, и уж конечно, вполне устраивавший практически неуязвимых изгнанников. Впрочем, на Бертране было Пятно. О свойствах его говорили всякое, но правды никто не знал. Нашлись на планете и богатые месторождения ценных редких металлов. Когда о находке стало известно, кое-кто на Земле пожалел о принятом сгоряча решении, однако было уже поздно что-то менять.
Неподвластные болезням и почти бессмертные, изгнанники жили в куполах, богатели, занимались торговлей и исследованиями, пиратствовали, в поисках приключений мотаясь по обитаемому космосу. Черкашин не знал, кто первым прозвал их Охотниками, но кличка оказалась прилипчивой и намертво закрепилась за уцелевшими авантюристами Бертрана. Их оставалось не так уж много.

И дело даже не в том, что убить Охотников оказалось все-таки возможно: после удара деструктора никакая регенерация не поможет. Экспериментаторы упустили главное: охотники, мужчины и женщины, не могли иметь детей от таких же бессмертных партнеров. А вот с обычными людьми дело обстояло иначе, и шансы были пятьдесят на пятьдесят.
Все заканчивалось благополучно, если ребенок принадлежал к той же расе, что и мать. Если же нет :
Бессмертная мать невольно убивала собственное дитя-нормала в течение двух первых месяцев беременности. В этом случае плод был заведомо обречен.
А вот бессмертного ребенка обычной женщины вполне можно было спасти, поместив в маточный репликатор. Вот только при этом, в большинстве случаев, отравленная ядовитым плодом собственного чрева, погибала мать.
Ленка об этом отлично знала, и все равно рискнула.
Иван даже толком не знал, как она встретилась с Михаилом - была там какая-то романтическая история о чудесном спасении Охотником группы девчонок, пропавших во время экскурсии в поясе астероидов. Зато Черкашин отлично помнил последний разговор с любимой девушкой.
-Прости меня, - сказала Ленка. Лицо ее было усталым и счастливым - она уже знала о желанной беременности. - Но я люблю его.
-Но ребенок, - попытался возразить Иван, но она не стала слушать.
-Я знаю, что ты хочешь сказать, - Ленка упрямо сжала кулачки и отвернулась. - Мы с ним были вместе только два дня и не можем жить рядом. Но я хочу родить от него ребенка, и все обязательно будет хорошо. - Она говорила уверенно, и Черкашин не стал возражать.
Больше они не встречались. Шла корская война, Ивана, одного из лучших пилотов космофлота, завербовали в звездную разведку. Постоянные рейды, риск, усталость не оставляли времени для сентиментальных воспоминаний. Редкие письма с Земли приносили весточки от родных. Одно из них принесло известие о смерти бывшей невесты.
Потом в войну вмешались посредники, и дело закончилось взаимными уступками и не слишком надежным перемирием. Солдаты вернулись домой.
Прилетев на Землю, Иван услышал подробности: ребенок Ленки оказался бессмертным, и случай был классически безнадежным. Малыша удалось спасти - его извлекли из тела умирающей матери, поместили в репликатор и отправили на Бертран, к отцу.
Кучке пепла, оставшейся от любимой женщины в вазе колумбария, Черкашин отнес букет каких-то белых цветов, и огляделся по сторонам в поисках смысла жизни. На Земле ничто больше не держало, и разведчик принял первое предложение работы, способное привести его на Бертран.
Объявление давала солидная компания, но Ивана сразу насторожила строчка о 'геологической разведке' в районе, заведомо принадлежащем Охотникам. Речь действительно шла о разведке, вот только поиск и вывоз драгоценного сырья с чужой планеты попахивал настоящим грабежом. Впрочем, детали его не интересовали - Черкашин никогда не надеялся умереть от старости. Доплата за риск была баснословно высокой, а главное, работа позволяла ' охотиться на Охотника'.
Черкашину удалось найти Михаила, и, сознательно позволив засечь корабль разведки, заманить к Пятну. И вот сейчас, запертый в куполе, настороженно следя за действиями врага, Иван раздумывал над тем, как убедиться в том, что в ловушку попал тот самый бессмертный - Охотник, сознательно сгубивший Ленку.
Коммуникатор настойчиво пищал - противник желал пообщаться, и на второй день пилот ответил на вызов.
-Эй, ворюга, - обращение не отличалось любезностью, но правоту его трудно было оспорить: действия компании на планетоиде были самым настоящим грабежом. - Ты, правда, хочешь умереть на Бертране?
'От старости вы не умрете' - процитировал Иван известный всей галактике слоган вербовщиков галактической разведки.
Бывший разведчик жадно всматривался в лицо бессмертного, пытаясь понять, что Ленка нашла в этом человеке такого, чего не хватало ему, Черкашину. Смотрел и не понимал. Вопреки набившим оскому стереотипам, Охотник вовсе не был высоким красавцем. Обычный мужик лет сорока, среднего роста, бледное лицо, коротко стриженные темные волосы.
-Разведчик? - откровенно удивился бессмертный. В глазах его мелькнуло странное понимание. - Нашел легкую подработку после военных подвигов?
-Ну, а если так? - Черкашина задела легкая насмешка, прозвучавшая в голосе собеседника. - Тебе-то не все равно?
-Хочу понять, зачем ты меня так настойчиво гнал к Пятну, - объяснил Охотник.
На искренность Черкашин невольно ответил искренностью:
-Говорят, красное излучение может убивать бессмертных.
-Тебе так хотелось меня убить? - Охотник нахмурился, темные брови сошлись на переносице. - Почему? Не отвечай, попробую догадаться сам. Завидуешь бессмертным? Напрасно. Знаешь, что вернее всего убивает таких, как я? Скука и нежелание жить. Ну и деструктор, конечно, - он усмехнулся. - А Пятно? Неприятно, конечно, не смертельно. Неделька регенерации, и все в порядке. Мне выдержать излучение намного проще, чем тебе выдержать меня. А я хочу жить.
Иван стиснул зубы, пытаясь не выдать разочарования. Он почему-то ни на секунду не усомнился, что усталый мужик с экрана говорит правду.
-Ну, и зачем тебе жить? - Черкашина не надеялся убедить противника умереть. Сейчас, обманутый в ожиданиях, он чувствовал себя как зверь, оставшийся без добычи и попавший в западню. Впрочем, Охотник не спешил отвечать. Он потер лоб указательным пальцем и начал задумчиво рассуждать, не особо интересуясь реакцией собеседника:
- Трудно избежать скуки, когда разменял третью сотню лет. Очень помогают хобби. Ты никогда не увлекался аквариумами? Представляешь, как это - за бортом бесконечный космос, а рядом с тобой окошко в спокойный зеленый мир?
Черкашин пожал плечами - в детстве у него были увлечения, но совсем другие: звездные корабли, борьба, футбол. Вряд ли Охотника могли заинтересовать его воспоминания.
-Какой зеленый мир на военном разведчике? - угрюмо отозвался Иван.

-Верно, - согласился бессмертный. - Настоящий аквариум на Бертране долго не протянет даже под куполом. Это хобби для домоседов. Да и рыбки живут слишком мало - очень больно терять тех, к кому привязался, даже если это всего лишь глупые гупешки. Но ведь можно возить с собой голографии. У меня до сих пор в комме хранятся фильмы: нано-аквариумы, голландские, ландшафтные. Хочешь посмотреть?
-Нет, - резче, чем хотел, оборвал Черкашин. - Не хочу. Тебя ведь зовут Михаил? - наконец решился он и, не дожидаясь ответа собеседника, сбивчиво заговорил:
-Ты помнишь Ленку? Мы собирались пожениться, когда я вернусь с войны, но появился ты и все разрушил. Сейчас ее больше нет. А тебе хочется жить?
По лицу Михаила было видно, что вопросы попали в цель.
-Так ты Черкашин? - переспросил он. - Лена говорила о тебе. Ты прав. Во всем виноват я. Хочешь, чтобы я умер? А как же Лика? Ей только два года. Сейчас она в центральном куполе с кибернянькой, но потом: . Конечно, бессмертного ребенка не оставят без присмотра, нас слишком мало: Но как она будет жить одна? Среди чужих. Или о бессмертной девочке позаботишься ты?
-Девочке? - Черкашин так и не удосужился выяснить пол младенца, но ничуть не сомневался, что речь шла о мальчишке. В конце концов, ему все время говорили о малыше! Иван не знал почему, но факт, что ребенок оказался девочкой, казалось, коренным образом менял дело. Мальчишка должен пробиваться по жизни сам. А вот девочка:
Охотник тем временем нажал на клавишу, и по экрану поплыли зеленые мирки аквариумов, потом голографии светловолосой ясноглазой малышки, удивительно серьезной и сосредоточенной для своего возраста и невероятно похожей на Ленку.
-Хочешь, чтобы моя дочь осталась без отца? - с улыбкой, больше похожей на гримасу, спросил Охотник. - Тогда сейчас я сниму купол и уеду отсюда. А ты можешь выстрелить мне вслед.
Картинки на экране исчезли. Сняв купол, бессмертный спокойно покатил прочь, а Черкашин со смешанным чувством зависти и отчаяния долго смотрел ему вслед. Потом связался с компанией и сообщил о найденном крупном месторождении, случайно оставшемся без всякой охраны.

Через несколько дней в новостях сообщили, что корсы сбросили гравибомбы на Тьеррас. Земляне ответили ударом по Корсу. Началась вторая корская война.
Черкашин немедленно уволился из компании и отправился в пункт сбора военной косморазведки. В жизни опять появился какой-то призрачный смысл.
Несмотря на поздний час, в бункере управления космических перевозок, куда в этот раз загнали разведчиков, было людно и довольно шумно. У входа деловитый службист в старомодных очках торопливо просматривал удостоверения пилотов, сверяясь с файлами в наручном комме, и выдавал бланки контрактов.
'От старости вы не умрете!' - бросился в глаза знакомый плакат. Иван впервые подумал о том, что в смерти от старости есть, наверное, особая, непонятная ему прелесть. Представив себя бессильным седовласым старцем, окруженным толпой детей и внуков, сующих деду тарелки и таблетки, герой первой корской войны коротко рассмеялся и, не читая, поставил размашистую подпись на временном контракте.

4. #9: Планктон(65). Двойной успех

Ксюха стола перед зеркалом нагишом и критически рассматривала отражение. Придраться было можно. Килограмма три не мешало бы скинуть. Правда, это как посмотреть: мегера на прошлой неделе влепила Динке за последнюю липосакцию по первое число - мол, если клиенты видят, что подержаться совсем уж не за что, то они в тоску впадают и перестают отвлекаться от бизнеса. Утверждение спорное, но у Ксюхи и у самой когда-то был кадр, утверждавший, что 'женщина без живота - как квартира без мебели'.
А в общем... если не придираться, то вполне. Не дашь больше двадцати пяти, а ведь... - додумывать она не стала, а просто взяла махровое полотенце и принялась старательно, круговыми движениями, массировать плечи. Сегодня надо быть в форме, сегодня большой заказ. Контракт подписывают, причем, говорят, приедут сплошь мужики. Если выглядеть не на ять, мегера не то что растерзает, а уволит. Что куда как хуже!

В гостиной зазвонил телефон.
Вот ведь гад, вечно выбирает подходящее время!
Девушка метнулась из ванной прямо босиком, чертыхаясь и скользя по линолеуму.
- Алло!
- Ксения? - голос начальницы был как легированная сталь, слегка смазанная медом. - Надеюсь, вы помните, какой сегодня день? "Пятница", - чуть не ляпнула Ксюха, но сдержалась.
- Да, конечно. Мы будем обсуждать и подписывать новый договор. Здравствуйте, Валентина Максимовна.
- Да-да. Здравствуй. Я хочу тебе напомнить, что вначале будет вполне официальная часть. И в это время твоя задача не в том, чтобы наши гости все время на тебя глазели, понимаешь? То есть они должны на тебя глазеть, конечно, но при этом думать, что заняты делом. Не перестарайся, пожалуйста, в обе стороны. Ты должна выглядеть не как шлюха, ни в коем случае. С порядочностью и деловитостью тоже, знаешь, не переборщи: синий чулок - нет и нет. А то впрямь слишком пристальное внимание уделят документам. Мне этого не надо, как и того, чтобы они столбенели. Словом, не мне тебя учить, ты давно не дитя! Вопросы есть?
- По первой части нет. Что насчет второй?
- Вторая... заказан стол в "Мельнице". Пойдем все вместе, пообедаем. Идеально будет, если там по рукам ударим. Расслабиться должны.
Тут так. Основных трое: самого зовут Сергей Тихонович, зама Андрей... а кого они еще прихватят, я не в курсе. Думаю, помощника какого-нибудь - юриста, референта. Сергея не трожь, референта Динаре, ты отвечаешь за Андрея.
Учти, он очень не промах, не расслабляйся. Ты должна стать удачливым охотником, а он - твоей дичью.
- Вы имеете ввиду...
- Не запинайся. Все может быть. Нечего из себя институтку строить, не делай проблемы из пустяков. Речь идет о ДЕЛЕ. Как обойдешься, так и обойдешься - лишь бы подписали все как надо и довольны остались. Не мой вопрос! И не переживай. В любом случае, ненадолго! - за этими словами последовали короткие гудки.
Ксюха вздохнула и отправилась одеваться и делать прическу.

Андрей внимательно изучал обои за спиной Сергея Тихоновича. Узкая серая полоска по зеленоватому полю - точно такие же, как всегда. Но есть глазами начальство надоело, а глазеть в окно было бы неприличным. Приходилось довольствоваться тем, что есть. Разглядывать стену сейчас было все же значительно приятнее, чем смотреть в глаза шефу.
Тот ставил его в нехорошее положение. Молодой, образованный, амбициозный - разве для того Андрей устраивался на эту работу, чтобы изображать мачо перед нужными для дела дамочками!
- Андрей Витальевич! Ты меня слушаешь?
- Конечно.
- Повтори.
- Нам надо подписать договор в нашем варианте. Пункт о форсмажорных обстоятельствах Валентине не понравится. Надо, чтобы подписала. Поэтому вы ее уговариваете, а я нейтрализую Ксению, чтобы не поддерживала.
- Верно. Ты должен быть обаятелен и неотразим. Тебе это будет нетрудно. Внешние данные хоть куда, умом и чувством юмора тоже, вроде, не обделен. Не кривься, это ненадолго, один вечер выдержишь.
- А которая там Ксения? Черненькая, которая кофе приносила?
- Нет. Это Динара, секретарша. Ею без тебя займутся, да и вообще, ее голос ничего не значит. А Ксения зам. Та, рыжая, помнишь?
- Она? Та, которая в холле у окна стояла?
- Да, что тебя удивляет?
- Ннничего.
- Да, вижу. Сделай милость, соберись. Речь идет о ДЕЛЕ. Ты обязан справиться. Ты - охотник. Она - дичь. Только и всего!
- Я справлюсь. Не сомневайтесь.

Через три с половиной часа в зал "Мельницы" вошла компания из шести человек. Четверо - двое мужчин и две женщины - говорили о договоре, о каких-то документах, о сроках и платежах.

А еще двое их даже не слышали. Собственно, они не слышали никого и ничего. Они смотрели только друг на друга, и весь остальной мир был отделен от этой пары хоть и прозрачной, но непроницаемой стеной.
Им было все равно: если бы сейчас начался Армагеддон, они бы и не заметили.
Они были вдвоем среди людей.

Что ж, похоже, охота у обоих удалась на славу.

5. #3: грамазека (63). Сепаратор

- Ну, давай зайдем! - Галя тянула Вадима за рукав. Небольшая вывеска музея восковых фигур притягивала стройную черноволосую девушку не хуже, чем магнит - железную стружку. Количество этих музеев на Невском запросто может поспорить с количеством кафе и прочих забегаловок, видимо Галя решила сунуть свой маленький курносый носик в каждый.
- И в этот? - Вадим, не многим выше ростом, плюс Галины каблуки, светловолосый, голубоглазый, скривился. - Это уже патология какая-то. Не надоело тебе? Я все ботинки истоптал, у меня мозоль на ступне, я есть хочу, сколько можно?
- Ну ладно тебе. - Сероглазая красавица даже не обиделась, хотя Вадим старался выглядеть раздраженным. - Ну, еще один, и всё на сегодня, а?
- На сегодня? А на завтра? А на послезавтра? Мы с тобой все восковые музеи облазили!
- Не все. - Девушка хихикнула, указала пальчиком на вывеску. - 'Музей восковых фигур'. Маньяки, убийцы. Посмертные маски, восковые отливки. Влад! Смотри! Да ведь мы здесь ни разу не были! Ну, давай зайдёооом!
Влад швырнул окурок на тротуар, обиженно посмотрел по сторонам давая понять, что если б не эта ведьма, всё было бы аккуратно и мирно. Оценить было некому, все шли по своим делам, и пара туристов, стоявших у входа в очередное развлекательное заведение не вызывали никаких эмоций.
Кассирша, накрашенная как жертва Потрошителя, молча передала два билета и сдачу, указала на начало экспозиции, и неожиданно громко крикнула:
- Жээняя, Жэээняяя! Посетители! Подождите, он сейчас подойдет.
- Да мы сами, - Вадим нетерпеливо переступил ногами в направлении зала.
- Не положено. Это ВОСК, понимаете? Руками не трогать.
- Мы и не собираемся.
- Все не собираются, а носов на фигурах, почему то не хватает.
Галя опять хихикнула за спиной. Дверь с надписью 'персонал' открылась, вышел высокий, выше Вадима, парень лет тридцати, улыбнулся, сложил руки в замок.
- Здравствуйте. Извините, не часто у нас бывают посетители, присел кофе выпить. - Зеленые глаза парня блеснули отнюдь не кофе, минимум кофе с коньяком.
- Не мудрено. - Вадим сразу встал в позу 'а ну попробуй', выступил вперёд закрывая спутницу. - Название музея не особо располагает.
- Это верно. - 'Жэня' не повел бровью на жест Вадима. - Не самый популярный музей. Пройдем?
В первом зале, Женя долго рассказывал о мифических негодяях. Граф Дракула, Джек Потрошитель, Фрэдди Крюгер. Даже несчастный Франкенштейн. Фигуры стояли вдоль стен, на стенах длинные полотна с описаниями негодяев, Вадиму показалось, что Женя выучил их наизусть и не желает обременять слушателей работой читать всё это самим. Повторял он и правда почти слово в слово, но зато вдохновенно, как будто сам всех этих персонажей выдумал, и желает поделиться со слушателями сокровенным, не вошедшим в многочисленные книги.
Во втором зале, на них глянули убийцы исторические. Ли Харви Освальд, Вадим хмыкнул - куда ж без него, Дэвид Чепмэн, Гаврила Принцип и прочие, снискавшие себе сомнительную славу политических и громких убийц. Женя распинался соловьём, сразу видно, что подкован о каждом, любовно потрогал 'винтовку Освальда', показал фотографию Ли Харви с такой-же. Чуть ли не полностью пересказал JFK Оливера Стоуна, остановился на 'теории заговора', сильных и слабых местах этой 'теории'. Чуть запнулся при пересказе истории с Фанни Каплан, то ли вспоминал, то ли тема не очень нравится. Вадим скучающе глянул на часы - уже почти час они тут ходят, слушают этого балабола, а Галя ещё увлечённо задавала вопросы, уточняла детали!
- Следующий зал посвящен известным маньякам. - Женя повел рукой, приглашая посетителей. - Многие из них вам известны из новостей. Чикатило, Бутовский шахматист, Жиль де Монморанси-Лаваль:
- А это кто? - Вадим вышел из транса и посмотрел на фигуру француза.
- Сподвижник Жанны Д Арк. Он тоже был обвинён в серийных убийствах.
- А: Понятно - удовлетворивший своё любопытство, Вадим окуклился обратно. Приятно конечно козырнуть таким мерзавцем, но имя вряд ли вспомнит.
Женя, тем временем, начал расплываться мыслью по древу, нисколько не огорченный что в зале, если честно, остался только один слушатель - Галя. Его и она вполне устраивала, когда еще блеснёшь эрудицией - посетителей и так не много:
Как в тумане прошли камеры пыток средневековой тюрьмы, осмотрели инструментарий для клеймения, выдирания ноздрей. Гравюры турецких пыток, китайскую роспись на шёлке - казни бунтовщиков, 'назидательные мучения насильников'. Осмотрели экспозицию 'Белого лебедя', тюремный карцер. Галина с жалостью посмотрела в несчастные глаза узников.
Ну, вот и подобрались к выходу, Вадим воспрял духом, скоро в гостиницу, в ванну, отмачивать гудящие ноги. Всё испортила Галя.
- А что это у вас за помещение? - она показала пальчиком на закрытую полиэтиленом арку из последнего зала.
- Эта экспозиция еще в разработке. - Женя улыбнулся, довольный тем, что остались ещё люди, которым интересно не только то, что они видят, но и то, что от них скрыто. - Пытаемся перейти на новый уровень, там не восковые фигуры, там иная технология.
- Жаль, что не закончена. - Девушка сделала бровки домиком - Мы вряд ли еще сюда приедем, мы в Питере случайно: правда, Вадим?
- Правда. - Сказал Вадим, не уточняя - правда, что не приедут, или, правда, что жаль.
- Нет проблем! - Женя, сделал приглашающий жест. - Официально еще экспозиция не открыта, но посмотреть, так сказать, замысел: почему бы и нет?
Женя откинул занавеску и пригласил посетителей.
Обычный зал - белые стены, высокий потолок, паркет девятнадцатого века. Женя подошел к пульту на стене, щелкнул переключателем, и всё изменилось. Помещение хай-тек, кислотный полумрак, лазеры рисуют панорамы на стенах. Открываются ниши в стенах, из них выезжают фигуры - обычные люди, кто в джинсовых костюмах, кто в дождевых плащах, мужчины, женщины, два подростка, старик. Всего человек тридцать.
- Ой, что это? - завороженная Галя смотрела во все глаза.
- Маньяки. Самые настоящие маньяки. Эти люди - живые, находятся в темпоральной консервации. Молодой человек, вы свободны, вам тут явно было скучновато, до свидания.
- А как же я? - Девушка захлопала глазами.
- Ну, кому может понравиться музей маньяков и извращенцев, когда в городе столько интересных мест? Новый отдел изучает склонность к насилию, Галина, прошу, вот ваша ниша. Не беспокойтесь, вы уже вычеркнуты из реальности.
- Эй, вы что творите? - Вадим попытался помешать Галине, безвольно двинувшейся на своё новое место. Но мягкая пелена окутала его, в глазах сверкнуло, и через секунду оказался перед входом в музей.
Постоял в замешательстве, в руке сигарета, готовая нырнуть в урну. Глянул на вывеску - 'Музей восковых фигур'. Маньяки, убийцы. Посмертные маски, восковые отливки.
Ноги предательски заныли и попросились в горячую ванну. Затянулся и побрел в гостиницу - делать больше нечего, еще ерунду всякую разглядывать.

6. #1: Светлана(62). Последний рубеж

- Любите ли вы людей? - поинтересовался Доктор.
Мужчина напротив не показался растерянным, он даже удивления не выказал, и Доктор мысленно вздохнул: беседа обещала быть непростой. Соискателей Доктор привык делить на три категории, к первой относил тех, у кого, как однажды выразился классик, все на физиономии было написано, к последним - скрывающих все, что нужно и ненужно, а между... С серединой было труднее всего, потому что входящие в нее индивидуумы не хотели и не собирались притворяться. Даже утверждая абсолютную ложь, они свято верили в то, что именно так и обстоят дела на самом деле, и докопаться до истины, порой, было довольно трудно.
Ну, посудите сами, не может в наше время человек, пришедший по конкретному делу, не удивиться общефилософскому вопросу. Любой нормальный административный работник, прежде всего, данные спрашивает. Кстати, а он спросил?..
Доктор скосил глаза на притороченную к нагрудному карману рубашки соискателя пластину:
Локов Роман Викторович.
Взглянул на мгновенно выдавший краткое резюме экран:
Неженат. Двадцать восемь лет. Далее шла информация о полученном образовании и местах службы, просматривать ее у Доктора не было ни сил, ни желания. Он давно убедился в том, что биографические данные об истинной сущности человека поведать что-либо важное неспособны, а вот запутать вполне могут.
К сожалению, от стереотипности сознания не защищены даже психиатры. Их же не выращивают искусственно и не воспитывают с малолетства в закрытых заведениях. К примеру, его дорогая мамочка была уверена, что все коммивояжеры - жулики, и настолько вбила в голову сына эту нехитрую истину, что даже разменяв полтинник Доктор с подозрением косился на представителей этой необходимой людям профессии.
Роман Викторович кем только не работал. Кстати, проклятым коммивояжером - аж три месяца. Соискатель был непостоянен и менял профессии раз в два-три года, причем выбирал каждый раз абсолютно разные направления: то он ходил подавальщиком в сети ресторанов дядюшки Мака, и со временем дорос до управляющего, то, вдруг, все бросил и ушел в сервис-центр, потом и вовсе в цирк подался.
Доктор вздохнул и поднял глаза.
- Извините, я задумался, - приятный баритон, такой и с новостного канала приятно услышать, Доктор быстро пробежался взглядом по перечню профессий и почти удовлетворенно отметил, что соискатель засветился и там, - и не расслышал вопроса.
- Любите ли вы людей? - повторил Доктор.
Соискатель пожал плечами и улыбнулся. Взгляд удивительно-синих глаз скользнул по Доктору:
- Трудно сказать. Если каждый день не пользоваться общественным транспортом, то можно относиться к ним как к человекам.
Доктор кивнул. Рука приготовилась отпечатать, но остановилась на полуслове.
'Ми-зан-тро...' - Доктор задумался о том, что он сам давным-давно забыл, что такое людской поток.
Недавно у Доктора сломался флаер и пришлось воспользоваться скоростной линией. После почти двадцатилетнего перерыва все происходящее на ней было в диковинку, но пользоваться общественным транспортом снова желания не возникало. Особенно поражали люди: с пустыми лицами, устремленными внутрь себя взглядами и однообразной походкой - хоть сейчас же спецов вызывай. Попутчики закрывались, скукоживались в своем маленьком мирке и не хотели видеть никого рядом. Казалось, упади кто, его даже обойти не сподобятся.
Доктор неприязненно дернулся. Загруженность метрополии - ее беда.
-Я ведь могу звать вас по имени? - уточнил Доктор.
Роман кивнул глазами и расправил плечи.
Доктор улыбнулся в ответ: соискатель расслабился. Зря. Люди, особенно последних четырех поколений, падки на обращения по имени. Привыкнув к повседневному официозу, и автоматным 'ФИО', готовы отнестись как к другу, к любому 'тыкнувшему'.
Психиатр мысленно усмехнулся: никогда не думал, что наступят времена, когда хамы на скоростной линии будут обращаться по имени-отчеству.
- Интересная у вас радужка, дорого? - поинтересовался Доктор.
- Не знаю, сколько себя помню, глаза цвет не меняли.
- Сочувствую, - вздохнул Доктор. - Хотя, все бывает.
Роман удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.
Рецессивные гены иссякли окончательно, кажется, еще в позапрошлом веке, когда умерла последняя натуральная блондинка. Ответом на это стали миллионы пластических операций, тысячи предприятий обогатились за счет препаратов по изменению цвета волос и глаз, а клиники по планированию захлебнулись заказами. К счастью, общий ажиотаж начал спадать еще в начале нынешнего столетия, и непохожих людей становится с каждым десятилетием все меньше, но выверты время от времени все равно случаются.
Наверняка, родители Романа и не задумывались о том, насколько непохожему на одноклассников малышу будет сложно в учебном заведении. Хотя, на севере, вроде как, все еще существуют секты, где поддерживают 'породу', там у высших патриархов даже кровь голубая.
- Где вы жили?
- В латинской Америке.
Доктор подавился воздухом. Теперь ясно, отчего соискателя он отнес именно в самую сложную, среднюю группу. Одиночка с детства, он выдумал для себя свой, непохожий на реальный мир и жил в нем все эти годы. Если у Доктора получится, он поможет молодому человеку осознать, что есть настоящее, а что фантазия, а если нет, обретет нового пациента.
- Вы столь часто меняли профессию из-за постоянной дискриминации по цвету глаз и кожи?
Соискатель был слишком бледен. Доктор даже решил вначале, что он боится разговора, но, конечно же, ошибся. Роману больше подошла бы фамилия Непробивной, нежели та, что он носил.
- Нет, - и посмотрел так, словно на месте Доктора сидит какой-то заурядный стажер, предлагающий ответить на вопросы стандартной анкеты.
'А вот и ошибаетесь, - подумал психиатр, мысленно потирая ладони, - на мое место абы кого не поставят. Потому что я 'последний рубеж', меня невозможно обмануть. И пройдут меня только самые благонадежные'.
Конечно, Доктор не позволил мыслям отразиться в глазах, но про себя был немало удивлен неожиданным срывом.
С какой радости его стало волновать впечатление, произведенное на какого-то соискателя? Это было, по меньшей мере, странно, но Доктору отчего-то захотелось Локову понравиться. Пожалуй, если бы это было возможно, Роман Викторович мог стать его другом. Но одновременно с этим, психиатр поймал себя на мысли о том, что соискателя он ненавидит. Постыдное чувство, которому не место в жизни, грызло, выгибало шерстистую спинку и шипело.
Устал?
Вполне возможно. Сегодня через него прошло двенадцать человек, этот тринадцатый. Доктор не верил в страшилки, и детские сказки, но, пожалуй, сейчас мог и усомниться в неудачливости числа, в глубокой древности называемого чертовой дюжиной.
- Мне было интересно попробовать себя в различных областях.
- По меньшей мере, в десяти местах вы дослуживались до топ-менеджера, - напомнил Доктор, - большинство обывателей были бы счастливы прослужить в таких должностях всю жизнь.
- Только не я, - спокойно ответил соискатель.
Доктор бессильно кивнул.
Так что же его бесило в этом необычном черноволосом красавце с бледной кожей и невозможно-синими глазами? Неужели, внешняя непохожесть или, скорее, непохожесть внутренняя?
Доктор видел, что соискатель не лжет. Его, действительно, никто никогда не обижал, он, скорее, сам кого-нибудь обидит. Роман принадлежал к тому типу людей, которых совершенно не заботило окружение.
Надо же. До сего дня Доктор был уверен, что такие, как Локов, уже выродились, исчезли в след за ящерами, зубрами, тиграми. В эпоху социальной прозрачности жить без оглядки на общественное мнение казалось верхом неприличия.
- Почему вы решили покинуть Землю? - а вот этого вопроса соискатель должен был ждать. Сейчас он зальется соловьем, а Доктор его прищучит. - Границы остались в прошлом, если вас не устраивает климат или, скажем, жизнь большого города, вы вполне можете переехать. Уверяю, на благосостоянии и информированности это никак не отразится.
- Знаю, - Роман кивнул. - Но я хотел бы улететь.
- Правильно ли будет, если я в отчете сформулирую тезис о том, что вы не можете найти интересную для себя область применения на земном геоиде? - переходя на жуткий специализированный жаргон, поинтересовался Доктор.
Пусть соискатель думает, что беседа по душам уступает место официозу. Пусть расслабится, наконец!
- В общих чертах.
- Но вы должны отдавать себе отчет в том, что заработать в пределах золотого кольца (1) не так просто. Множество наших соотечественников вынуждены вернуться или едва сводят балансы дохода-расхода.
- Мне принадлежит небольшой планетоид класса 'Си' (2), это должно быть отражено в данных.
Действительно, как Доктор мог пропустить такое?! Значит, все-таки семья. Конечно, кто же, как не мама с папой, могли заказать 'победу рецессивных признаков' в плоде и подарить планету на территории, до недавнего момента иначе как вражеской не воспринимавшейся? Да, таких субъектов родительских прав нужно было лишать еще в момент зачатия!
Но Доктор снова ошибся: родители Романа пропали без вести, когда тому было три года, и не обладали ни достаточной для покупки планеты суммой, ни влиянием. К тому же их так и не нашли, и существенно повлиять на мировоззрение сына они не смогли, даже если бы очень захотели.
- Хорошо, мы проинформируем вас о своем решении.
Браслет антилжи, все это время снимающий показания и реакции соискателя, щелкнул и раскрылся. Роман потер запястье, поднялся и, кивнув на прощание, покинул кабинет.

Доктор с облегчением перевел дух. Конечно же, замысловатая техника, которую невозможно обмануть, показала, что соискатель не врал. Компьютер, проанализировав разговор, наложил резолюцию: разрешить. Но человек понимает больше глупой машины. Вето может наложить главный психиатр, 'последний рубеж', если так угодно, то наместник бога, судящий, кому приоткрыть дверь в легендарный Рай, а кого отправить восвояси.
От мыслей оторвал Сильвестр Хейм. Генерал вошел, как обычно, без стука и с порога выпалил:
- Ну как тебе бульенчик? Джонитун, как друга тебя прошу, заверни кандидатуру.
- Почему же его не отсеял ты? - спросил Доктор и потянулся за антидепрессантами. - Удивительно, что при такой 'лояльности' военного руководства он вообще дошел до меня.
- М... Э... - помялся Сильвестр. - Понимаешь, программа его на ура выпустила. Он набрал семьдесят из ста и, наверняка, мог и больше, просто решил, что иначе покажется странным. Ты же в курсе, что уровень патриотизма даже у нас с тобой только приближается к семидесяти пяти! Попробуй я наложить вето - ага - мои заместители только и ждут, когда смогут от души погрызться за освободившееся место.
- А мне, по-твоему, можно все? - глаза Доктора подозрительно блеснули. - Я также не защищен от проверок, как и ты.
- Но у тебя нет дочери в кольцах Юпитера, - шепотом прокричал Хейм.
- Она прекрасно прошла все проверки, - пожал плечами Доктор.
- Только у тебя, - вздохнул генерал и проглотил таблетки.
Доктор протянул ему стакан геномодифицированного томатного сока, но Хейм только рукой махнул:
- Нельзя ей тут было, понимаешь? Просто нельзя. Мы ведь и согласились снять занавес только потому, что планета перенаселена. Чужим-то, конечно, новая кровь только в радость, но кем мы станем вдали от планеты?!
Доктор пожал плечами:
- Чем этот Локов тебя так обеспокоил?
- Тем, что он вполне способен что-то изменить! Я это чувствую. Здесь у него связаны руки, но там, - генерал ткнул в потолок, - там его, непременно, заметят и тогда... тогда за ним пойдут и он... да, за ним и здесь шли, но только в профессиональных рамках, но там... там свобода...
Доктор красноречиво покрутил у виска.
- Это здесь мы с тобой короли, - продолжал генерал, - а в масштабах Вселенной - микробы, если не меньше. Зато те, кто каждодневно пользуются транспортными и социальными сетями, выбравшись во внешний мир, вдруг чувствуют себя королями. Резкий взлет самомнения, понимаешь? И понимаешь, чем это грозит, даже не нам с тобой, а Земле, нашему жизненному укладу в конце концов?!
- Можно подумать, что это ты у нас психиатр, - заметил Доктор.
- Джонитун, - повторил генерал и вдруг всхлипнул. - Я говорил с дочерью вчера, она дошла до того, что начала осуждать правительство за занавес, представляешь? Ее теперь коробит от ... как же она назвала... политики усредненности! И это моя девочка, Джонитум! Она искренне не понимает, зачем все эти проверки на лояльность, она не боится, что Землю смогут захватить, если хотя бы один из улетевших искать счастья в космосе даст слабину!
- Параноик, - бросил Доктор и проглотил таблетку. - Все, пойду домой, спать. Завтра снова этот дурдом на выезде.
Сильвестр с готовностью пожал психиатру руку и тот ушел, специально оставив на столе коробочку с антидепрессантами.
Чертова машина снова отказалась взлетать, и Доктор с тоской подумал о том, что придется пользоваться скоростной линией, людской поток в которой, как известно, не прерывается ни днем, ни ночью.
Чтобы срезать путь он решил не тащиться по движущейся дорожке, а прогуляться пешком между колонной опустевших офисов и набережной. Стояла теплая летняя ночь, от воды веяло прохладой, и острые звезды казались особенно яркими и манящими. Доктор и не заметил, как офисы сменились редкой чахлой рощицей и того, что уже не один.
Преступность в Метрополии перла через край, побороть ее не были в состоянии ни вдвое увеличенный штат властей, ни ужесточение мер наказаний. Человек ненавидел человека, и тем сильнее, чем чаще встречал.
Даже дети знают, что нельзя ночами гулять в парках и по безлюдным улочкам исторического центра, а он устал и поддался обворожительности ночи. Задумался и перестал следить за дорогой. Что теперь с ним сделают: изуродуют, изнасилуют или просто убьют? После перехода на безналичный расчет прохожих никто не грабит.
Доктор внутренне сжался и отступил к набережной. Вода мирно плескала в бетонный борт.
Высоко. Набережная высокая, до воды метра три и при этом у берега мелко. Но, может, лучше головой о дно, чем в руки убивцев?!
Один из них вышел из тени. Свет уличного светляка подчеркнул лиловость кожи и прищуренный глаз, второго у душегуба не наблюдалось. Убивец растянул кривой рот и протянул широкую заляпанную грязью руку. Доктора передернуло от отвращения.

Не повезло еще больше!
Это были не душегубцы, не маньяки, убивавшие быстро и в основном измывающиеся над трупами, а бомжи. Существа, которых назвать людьми не поворачивался язык. Им было свойственно есть человеческое мясо, причем, свежее. То есть, Доктора просто схватят, свяжут и отнесут в заброшенный подвал, а потом станут медленно пожирать, отрезая сначала руки, потом ноги и...
Доктор закрыл глаза.
Легкий ветерок, которому было наплевать на его страдания, одул лицо, и саданул по щеке веткой ближайшего дерева.
Почему же ничего не происходит?
- Что примерз, жить надоело?! - заорали над ухом.
Доктор приоткрыл один глаз и с восторгом и ужасом увидел недавнего соискателя. Он был весь в крови, скорее всего, чужой, одного бомжа он держал за шкирку, второго с силой впечатал в ствол дерева. Третий подбирался к неожиданному спасителю сзади.
- Осторожно, - хрипло вырвалось у Доктора, но, кажется, он мог и не предупреждать.
Упреждая удар, Роман подался в сторону и наподдал последнему врагу ногой. Из сломанного носа брызнула кровь.
Доктора не держали ноги, он упал на колени, его начинала бить крупная дрожь и тошнота подкатила к горлу.
Оставив нелюдей стонать и ползать, в надежде спрятаться и зализать раны, неожиданный спаситель порылся в кустах и принес пластиковый контейнер с какой-то жидкостью.
- Пейте, - приказал он.
Это был жидкий наркотик - то, что и превратило бомжей в нелюдей. Властям так и не удалось выяснить, откуда дешевое древнее, но не менее убийственное от этого пойло просачивается в Метрополию. Доктор скривился, но не посмел не подчиниться.
Первый глоток обжег горло, второй породил внутри жар, мгновенно согревший все тело.
- Вот и хорошо, - одобрил соискатель. - Контейнер не вскрыт, к тому же продезинфицирован, так что не бойтесь заразиться от этих какой-нибудь гадостью.
Он скривился, когда принимал контейнер обратно, и Доктор заметил глубокую царапину, пробороздившую руку от плеча к локтю.
- Вы ранены?!
- Не сильно, но спирт мне тоже не помешает, - с этими словами соискатель вылил содержимое контейнера себе на руку и отвернулся, стиснув зубы.
То, что Роман не взвыл от боли и не принялся кататься по земле, подстегнуло полки мурашек по всему телу, Доктор даже глаза закрыл.
Не чувствует боли или терпит? Зачем, какой в этом смысл?
Доктор все еще не мог поверить в случившееся, но огонь, рожденный проклятым наркотиком, уже туманил рассудок.
- Я стану таким же как они? - жалостливо проблеял он, кивнув на поскуливающие тела.
- Глупости, - в свете светляка волосы Романа казались особенно черными, а кожа белоснежной с синим отливом. - Спирт прекрасное лечебное средство, если им не злоупотреблять, конечно. Вам самому не странно, что бомжевое племя неистребимо даже когда морозы стоят, а обывателей косит каждый чих?
Доктор только кивнул. Он был в таком состоянии, что не хотел ни говорить, ни спорить. Впрочем, спаситель, кажется, сам был неплохим психологом, потому что больше не говорил ни слова, только показывал путь.
Они без приключений миновали парк и вышли на людную улочку. Ночные огни показались Доктору особенно красивыми и родными. Как в детстве. Впрочем, нестранно: Доктор в эту ночь, кажется, умудрился заново родиться.
Спаситель улыбался и его совершенно не трогал потрепанный вид, кровь и заляпанные грязью ботинки. Роман подошел к автомату и вызвал флайер. Индивидуальные извозчики стоили невообразимо дорого, почти как личная машина, разрешение на которую выдавалось только избранным, но у Романа денег было, похоже, до неприличия много.
- Как раз столько, чтобы подвозить до дому влипших в нехорошую историю психиатров, - ответил спаситель на его мысли, а, может, и размышления вслух.
И тут на Доктора накатило снова. Он даже не закричал, а завизжал, пугая людской поток:
- Да вы же следили за мной!
- Следил, - то ли утвердительно, то ли вопросительно сказал Роман. - Я люблю гулять по ночам, и так вышло, что это мой район.
Он не сказал ничего конкретного, он даже не посмотрел в сторону Доктора, но тому стало стыдно, и вовсе не перед окружающими, все еще оглядывавшимися на странную пару, а перед человеком, спасшим ему жизнь...
Господи-Боже, ведь никто не поверит, если рассказать! Хвати кого из прохожих прямо сейчас сердечный приступ, так никто и не остановится, и Доктору всегда казалось это правильным, ведь есть на то медицинские службы! Но сейчас он готов был усомниться практически во всем, во что когда-то верил.
- С...пасибо Роман Викторо...
Спаситель остановил. С его губ сошла ироническая улыбка, а глаза показались пугающе серьезными. Разговори Доктор его в кабинете, был бы счастлив, но сейчас он боялся того, что может услышать.
- Мне нельзя здесь, - тихо произнес Роман, - разве вы не видите?
Нельзя. Тоже слово произносил генерал в отношении своей дочери. У малышки с головой, действительно, были серьезные проблемы. Как у любой дурнушки, желающей попасть в группу поддержки.
- Я боюсь, - признался Роман и окончательно сник. - Боюсь, что в следующий раз кого-нибудь убью.
Доктор вспомнил о бомжах, отвратительный привкус спирта и тошнота сама собой подкатила к горлу, но прибыл флайер, и Доктор кое-как договорился с физиологией. На прощание он протянул спасителю руку, чего не делал очень давно:
- Джонитун.
Роман с готовностью пожал широкую ладонь и искренне улыбнулся.
Знал ли Доктор, что выпускает на орбиту того, кто уже через пять лет сколотит первую космическую армию и захватит Землю только лишь для того, чтобы скинуть режим 'занавеса'? Наверное, он догадывался о чем-то подобным, но предпочел не строить зряшных предположений. Как и генерал, очень быстро вышедший в отставку и перебравшийся поближе к любимой дочери.

(1) Золотым кольцом стали называть часть космического пространства от кольца Астероидов до Плутона, сплошь из-за искаженной информации о том, что жить в его пределах лучше и легче, чем на Земле.
(2) Класс 'СИ' - планета с благоприятными для человеческой жизни условиями.

7. #5: Пуз ( , ) (61). Капкан

1.
В наше время, слишком много значения придают сновидениям. Бесчисленное количество толкований, скрытых смыслов: порой кажется, люди слишком много ожидают от буйной фантазии расслабленного мозга. Надеются на скрытые силы сознания, что высвобождаются только во сне. И очень сложно понять тех людей, которые осмеливаются принимать важные жизненные решения, основываясь на сновидениях.
  Так или иначе, сон неотъемлемая часть нашей жизни. И действительно порой им придают слишком большое значение. Но их истинную цену узнаешь, лишь когда теряешь. Это похоже на проклятье.
- Так вы считаете, что вас прокляли? - устало спрашивает доктор Стермин.
Доктор Стермин, очень хороший психолог, которого советовали коллеги по работе. Действительно внешний вид вызывает доверие, и будь я обычным посетителем, то уже с порога выложил бы все детские комплексы. Но в данной ситуации я не был обычным, и потому милые усики с бородкой на круглом лице скорее раздражали. Деловой костюм и бабочка в красный горошек вместо галстука. Таким нехитрым приемом доктор надеялся вызывать улыбки и разряжать обстановку. У меня же это не вызывает никаких эмоций.
- Конечно нет, - вздыхаю в ответ и рывком поднимаюсь с кресла. - Я уже не в том возрасте чтобы верить в проклятья. Просто мне кажется это странным:
- Ситуация действительна странная, - приятным тоном начинает доктор. - Достаточно сложно утверждать, что человек не видит снов. Чаще он их просто забывает.
- Доктор, поймите: я бы не придавал этому столько значения, если бы просто забывал. Сотни людей забывают сны. И вряд ли хоть один по этому поводу беспокоится. Я не параноик доктор: сейчас все по-другому.
- Что именно?
- Это сложно объяснить: когда я ложусь спать, меня как будто выключают, а когда нужно, вновь щелкают переключателем и я пробуждаюсь. Поймите: почти восемь часов пропадают из моей жизни каждый день. Мне уже становится страшно засыпать. Буд-то я умираю, и все меньше уверенности, что с утра воскресну.
Кабинет доктора Стермина, должен успокаивать. Стены, обклеенные обоями приятного цвета, по фэн-шую расставленная мебель. Роскошные растения в горшках. Да и сам доктор Стермин лучится спокойствием и умиротворенностью.
  Но стоит подумать, что ночью меня ждет маленькая смерть, кровь стынет в жилах.
- Есть такой термин - 'сон без сна', достаточно редкая и неизученная болезнь. Поэтому с уверенностью ставить вам диагноз, я не могу. Единственною, что знаю точно - вам нужно спать.
- Это страшно, доктор.
- Не спорю: но сон важен для организма. Вы должны дать телу отдых.
- Я боюсь, что отдых станет вечным.
- Не нужно мрачных мыслей. Я обязательно постараюсь вам помочь. Расскажите, как давно вы перестали видеть сны?
- Примерно две недели назад.
- Что-то произошло две недели назад?
- Ничего запоминающегося: обычная рутина.
- Может быть проблемы на работе?
- Да, нет, наша юридическая фирма твердо стоит на ногах. Да и с начальством проблем нет.
- Может памятные даты?
- Да вроде тоже нет: хотя: постойте. Две недели назад было пятилетие годовщины смерти отца. Как-то сразу и не вспомнилось.
- Почему? Вы не ездили навестить могилу?
- В штат Айдахо? - искренне удивляюсь я. - Достаточно далековато ехать, доктор.
  Я отворачиваюсь к окну и задумчиво смотрю на улицу. Руками неосознанно поочередно тереблю запонки из черного оникса. В памяти невольно всплывает детская одежда, несколько отличающаяся от костюмов за пять тысяч долларов. Продранные на коленях джинсы, клетчатая рубашка, сапоги с высоким голенищем: Я возвращаюсь в кресло, успокаиваясь цокотом дорогих туфель во время ходьбы.
- Скажите, вы любили своего отца?
- Любовь, это слишком сильно сказано, - слова доктора отвлекают от воспоминаний. - Скорее я его уважал. Но тем не менее: отец умер пять лет назад, как это можно связать?
- Возможно в вашей памяти всплыло что-то из детства? Может быть что-то неприятное, связанное с прошлым приснилось вам две недели назад и после этого сознание намеренно блокирует сны?
- Я понял ваш план, - губы сами растягиваются в улыбке. - Вы, психологи, любите все сваливать на детские травмы. Словно это решает все.
- На самом деле больше чем в половине случаев так и есть. Детские травмы, оказывают колоссальное влияние на взрослую жизнь. Расскажите об отце, мистер Долман.
  - Не знаю доктор: воспоминания, когда нас воспитывал отец, очень туманны.
- Расскажите, что помните, - настаивает доктор Стермин.
- Мой отец, Бани Долман слыл очень хорошим охотником. И конечно же старался обучить этому мастерству нас с братом. С детства мы учились смазывать и чистить ружья, стрелять без промаха. Отец всегда брал нас с Терри на охоту. Дом стоял в лесу, и наша семья практически выживала благодаря промыслу. Отец учил отслеживать зверей и определять, кому принадлежат следы. Частенько мы ставили капканы в глубине леса. Вы знаете, отец даже превратил это в подобие игры. Он дал нам капканы и инструмент, чтоб выцарапали свои символы. Таким образом, можно было посчитать, в чьи капканы добыча попадает чаще и кто из нас с братом лучший охотник. Помню на своих капканах я просто выбивал Р.Д. то есть Райт Долман, а вот Терри подошел к вопросу творчески. Выцарапывал различные звезды и молнии. Он любил охоту больше чем я.
- А вы почему не любили охоту? - интересуется доктор Стермин.
- Убийство зверей, свежевание туш, кровь: Согласитесь не самые хорошие воспоминания для девятилетнего мальчугана.
Доктор понимающе кивает.
- А где была миссис Долман?
- Мама умерла, когда мне было пять. Дорожная авария.
- Простите, - доктор виновато смотрит в пол.
- Ничего страшного. Это было довольно давно. Да и после поступления в колледж я никогда не возвращался домой. Жил на стипендию и пособия. Получив образование юриста, устроился в юридическую фирму, где работаю и по сей день: лет семь назад ко мне переехал Терри. Помог ему найти работу и квартиру: да вот и все, закончен рассказ о моей скучной жизни.
Доктор Стермин, внимательно изучив записи в блокноте, с хитрым прищуром поднимает взгляд на меня.
- Выходит, все самые сильные впечатления вы получили в детстве, когда вас воспитывал отец?
Доктор не ждет ответа. Из его уст это звучит скорее как утверждение.
- Я убежден, что вам следует вернуться на родину, быть может, там сможете найти ответ на свой недуг.
Я тяжело вздыхаю.
- Доктор-доктор: а может просто пропишите мне наркотики, или хотя бы марихуану?
Доктор с улыбкой качает головой. Чертов психолог:

2.
Наш участок находится почти в самом лесу. Заплутав по дорогам на лэнд крузере добрался только к позднему вечеру. Мурашки пробежали по телу, когда вышел из машины.
Ничего не изменилось. Двух этажный дом в котором вырос выглядит все таким же мрачным. Сарай, где разделывали добычу и сушили шкуры, так же стоит на месте. Рядом небольшой гараж с кривой крышей, для отцовского ремблера. И все так же не снятся сны.
  Открыв ворота гаража, лишний раз убеждаюсь, что он именно для ремблера, для это старой рухляди, и даже не стоит пытать впихнуть в него лэнд крузер.
  Заперев машину, направляюсь к двери. Рука в кармане судорожно сжимает ключи, что дал мне нотариус. Отец весь участок завещал нам с Терри, но после похорон, так и не удосужились сюда приехать.
  Меня заверили, что отопительная система и генератор в полном порядке. Но все это будет терпеть до завтра. Точнее это я буду терпеть холод и темноту.
  Пришлось налегать всем телом, чтоб отпереть замок. Дверь открывается с противным скрипом. Ветер тут же со свистом прорывается в гостиную и с упоением поднимает мусор с пыльного пола.
  Фонарик, словно клинок рассекает в комнате темноту. Переступив порог, чувствую как неприятно щекочет в паху и мурашки разбегаются по телу. Наверняка, таким образом, страх и проникает в тело. Но в данном случае это был страх не перед большим, пустым и темным домом, а перед еще одной маленькой смертью, что ждет меня впереди.
Положив фонарь на пол, возвращаюсь в машину за спальным мешком. Хлопнув дверцей, долго ищу под лунным светом нужную кнопку на пульте сигнализации. Услышав веселый писк, направляюсь обратно к дому. Но за порогом меня снова ждет тьма. Ни малейшего следа фонаря: за дверью просто стена из темноты. Тихо выругавшись, так и не решаюсь переступить порог. Первую ночь я проведу в машине. Долбанный фонарик:

  Пробуждение оказалось довольно болезненным. Не смотря на внушительные габариты джипа, всласть вытянуть ноги у меня так и не получилось. Да и на комфортабельных сиденьях удобно именно сидеть, а не лежать. Впрочем, сомневаюсь, что ночь на холодном полу в спальном мешке оказалось бы более комфортной.
  Однако определенно хороший момент был. Я проснулся.
С опаской переступая порог, ищу фонарик. Не хватало еще, чтоб в доме где я вырос, завелся какой-нибудь долбанный призрак.
  Фонарь нашелся там же, где я его оставил. Пощелкав выключателем, стало ясно, что сели батарейки. Ухмыльнувшись, прячу предателя в карман.
Скрипя старыми ступеньками, поднимаюсь на второй этаж, а дальше ноги уже по привычке несут к белой облезлой двери. Наша комната. Подергав дверную ручку, искренне удивляюсь. В детстве комната никогда не запиралась. Найдя в связке нужный ключ, возвращаю двери привычное - открытое состояние.
  Вот она двух этажная кровать: мне как старшему доставался второй этаж. Чему Терри все время завидовал. Наши детские тумбочки и письменные столы: надо же, отец оставил даже их. Теперь боюсь, детская кроватка будет мала. Далее по коридору направо - ванная, следующая дверь в комнату отца.
Довольно пустой дом. Вообще он всегда был пуст. Однако довольно странно, что в доме не видно ни одного ружья. В семье охотников это считается кощунством, но видно после смерти отца некому хранить оружие. И от этого дом выглядит еще более опустошенным.
На раскуроченной кухне нашелся холодильник. Однако хранить в лэнд крузере упаковку чипсов и галет казалось более гигиеничным
Остаток дня провел в домашних хлопотах. Котел и генератор оказались в отличном состоянии. К вечеру дом должен нагреться, и темнота мне теперь не страшна. В комнате отца обнаружил удивительно мягкую широкую постель. Признаться в детстве эта комната находилась под запретом, и мы с братом не часто в нее заходили.
Теперь единственное что портило настроение, это противно-приторный аромат гниения разносившийся по дому. Это один из тех омерзительных запахов, что заполняет рот и кажется, что хлебнул из чаши с дерьмом. И даже выйдя на свежий воздух, после многочисленных отхаркиваний не избавиться от привкуса. И голова начинает медленно раскалываться, словно несколько часов просидел в свежо-покрашенной комнате.
  Обыскав все углы, проверил в подвале. Дом хоть и забить пылью, но не следа разлагающихся животных.
  Закусив губу, решаю проверить сарай.
  Сарай это самое страшно место из моего детства. Здесь хранилось охотничье снаряжение , капканы: а так же здесь мы освежевали добычу. Спускали шкуры и вешали сушиться.
Немногие знают, как правильно снять шкуру, например с лисицы. Следует снимать шкурку трубкой, для начала сделать надрезы на задних ногах от среднего пальца и по задней стороне до заднего отверстия. На передних ногах разрезы следует делать до подмышечной впадины. И только после этого начинать снимать шкуру с задних ног, отделяя ее от тушки и подрезая ножом крепкие связки. Покончив с лапами, принимаемся за хвост. Подрезаешь кожу вокруг анального отверстия и на несколько сантиметров по основанию хвоста, затем аккуратно отделяя от тушки вытаскиваем хвостовые позвонки. Шкуру хвоста разрезаем снизу по всей длине. Дальше шкурку снимают, подвесив лисицу за задние ноги. При этом стягивать кожу нужно захватывая пальцами обеих рук в местах прикрепленных к туловищу. Кончик морды и носик оставляют при шкурке. В Конце вынимают хрящи из ушей. После съемки, на шкуре остается жир. Скоблить нужно обязательно тупым ножом по направлению от хвоста к голове. Затем шкура вешается на сушку.
Однако сейчас в сарае удивительно чисто. Непривычные голые стены, старый дубовый стол, весь в полосах от лезвий ножей, частые дырки от гвоздей и отверток. Это наш рабочий стол. За ним мы с братом клеймили свои капканы.
  Капканами отец учил пользоваться очень долго. И прежде чем поставить ловушки в лесу, мы по несколько раз тренировались устанавливать их на столе.
На самом деле целая наука. Самое главное правильно выбрать место установки. Для этого нужно знать повадки зверя. Перед установкой необходимо натереть руки хвоей или лесной травой, затем надеть брезентовые рукавицы, достать из мешка капкан и так же натереть. Устанавливать капканы обязательно по одному, оставив мешок со снаряжением в шестидесяти метрах. Лучшие места для установки, это заросли кустарника, колодины, кучи валежника. При установке ни в коем случае нельзя дышать или кашлять в сторону капкана.
Сила сжатия клешней капкана приводит к повреждениям сухожилий, вывиху суставов, переломов костей, и в некоторых случаях к отсечению конечности. Пойманный зверь испытывает просто адские мучения. И если вовремя не проверить капкан, может оставаться в живых до недели, пока не умрет в мучениях от потери крови. Поэтому отец заставлял нас каждое утро ходить в лес и проверять капканы. И должен сказать, что делать это было очень лениво, так как ставили их глубоко в лесу, и приходилось пройти приличное расстояние.
  Скрежет металла по камню, помог отогнать мрачные воспоминания. Оторопело смотрю по сторонам в поисках источника звука. Ничего.
  За спиной громко хлопнула дверь. По спине пробежали мурашки. Резко оборачиваюсь. Но за спиной никого. Запах гниения в этот момент стал просто невыносим. Резко открыв дверь сарая, выглядываю на улицу. Однако и там никого. Проклиная себя за глупый страх, возвращаюсь в дом.
Спать в машине смысла нет, однако за неимением постельного белья, пришлось захватить спальный мешок.

3.
Я иду. По бокам медленно проплывают деревья. Ужасно нарывает правая нога. Запах осеннего леса перемешивается с приторным ароматом гнили. Вонь становится настолько резкой, что ком подкатывает к горлу, но в последнюю секунду сдерживаюсь. Меняю направление и облегченно перевожу дух. Ночной ветер уносит запах гнили проч.
  Шаги замедляются. Когда опираюсь на правую ногу, по телу проходит острая боль. Переводя дух поднимаю взор к небу. Огромная сфера луны заполняет сознание и из горла вырываются рычаще-чавкающие звуки.
  Ноздри трепещут и широко раздуваются. 'Здесь чужак', лапы сами понесли навстречу. Тропинки, овраги, эти места кажутся очень знакомыми. Впрочем, точно утверждать не могу, слишком быстро все проносится перед глазами.
  На горизонте маячит темная фигура. Не помня себя от ярости, набрасываюсь на чужака. Слышится сдавленный всхлип. Противник тихо скулит пока я придавив лапами горло жадно вгрызаюсь в наполненный живот. Эту тварь хорошо откормили, и еда еще не успела перевариться. Вкус приготовленной пищи смешавается со вкусом крови, все это делает трапезу еще более восхитительной. Чужак остается живым, когда я заканчиваю с его желудком. В темно-карих теплых глазах отражается мука. Наконец скулению приходит конец, мощные челюсти перекусывают шею несчастной твари. Что-то падает с чужака и звенит, нарушая тишину. Зоркий глаз выделяет блеснувший в темноте ошейник с серебряной косточкой. Жалкой домашней шавке не стоило заходить на мою территорию. Разве что с целью стать ужином.
  Ветер теперь дует в спину, и запах гнили вновь заполняет нос. Принятая трапеза просится наружу. Нужно сдерживаться. Если все это выйдет, придется вновь искать ужин. И кого-нибудь повкуснее жалкой дворняги.
  Снова сменив направление навстречу ветру, углубляюсь в лес. Но вот в воздухе проносится едва различимый тонкий аромат. Это ОН. Это его аромат. Он здесь. Желудок сводит судорогой, а пасть раскрывается в хищной усмешке. Он вернулся!

В первые минуты пробуждения, кажется что я связан. Паника овладевает сознанием. Неистово пытаясь освободиться, напрягаю все тело, слышно как трещит ткань. Это действует отрезвляюще, и в следующую секунду я вспоминаю, что заснул в спальном мешке. Треск молнии и я выбираюсь из мешка. Готов поклясться, что от тела идет пар. Крупные капли пота катятся по лбу. Я не знаю что это было: но это было страшно.
  Руки целы, ноги тоже. И на губах нет капель крови.
'Слава богу', - думаю я, умывая лицо. - 'В какой-то момент показалось что превратился в эту тварь: А это уже тянет на дешевый фильм ужасов'

  - Доктор, что это за хрень? - надрывно спрашиваю я.
- Не нервничайте, мистер Долман. - даже по телефону голос доктора звучит успокаивающе. - То что вы видели, называется кошмаром.
- Я знаю, что это был кошмар! Но эти ощущения: они такие реальные! Словно я в самом деле был тем зверем. И я чувствовал все то, что чувствует он. Что это может значить?
- Вы хотите, чтоб я вам растолковал значение сна?
- Да, черт возьми, да! Существует миллионы сонников, и толкований сновидений: неужели у моего сна нет смысла?
- Вы говорили, что у зверя повреждена правая задняя лапа. У вас не было травм в детстве?
- Нет, ног я не ломал. И руки тоже целы. А лапа зверя не просто сломана. Она нарывает. Что-то вроде занозы или осколка: мне кажется на ней ужасный нарыв. И мне кажется странным что с такой травмой он мог развить бешенную скорость:
- Вы говорите так, буд-то это все реально:
- Но это и было реально, черт возьми, по крайней мере, в моем сне.
- Чтож, я попробую поискать что-нибудь по этому поводу. И кстати, во всем этом есть положительный момент, мистер Долман.
- Какой же?
- Вы снова видите сны, - я определено слышу иронию в голосе доктора.
- Идите к черту, доктор, - без злобы отвечаю я и завершаю вызов.

4.
Ну вот, Райт Долман, ты остался наедине с собой. Снова. Ты не умеешь заводить друзей, определенно не умеешь. А ведь доктор Стермин единственный с кем нормально беседовал за последние два года. Коллег по работе можно не считать. Ты с ними никогда не ходил в бар, не участвовал в корпоративных вечеринках и даже при разговорах далеко не уходишь от рабочей тематики.
  Брат, которого поддерживал долго время и морально и материально, благополучно женился и забыл о твоем существовании. Девушек интересуешь только первые две недели знакомства. Да ведь твоя жизнь чертовски скучна, старина. Сколько тебе сейчас? Тридцать или тридцать пять? А не все ли равно. Ведь о своем дне рождении узнаешь по смс от сотового оператора.
Ты гордишься высокооплачиваемой работой. Дорогими костюмами, изысканным вкусом. Но ведь в жизни даже нет человека, перед которым можно похвастать всем этим.
  Похоже доктор Стермин был прав. Все самое веселое было в детстве. И пусть было страшно и противно: но ты никогда не скучал и никогда не был одинок. И пускай старик был строг : но в конце ьконцов он воспитал в тебе охотника. Ты в двенадцать лет ходил с двустволкой на медведя. Вы с братом и отцом кормились только тем, что добыли сами. И если на чистоту: разве сравнить ту пересоленную или недожаренную еду с изысканными блюдами из ресторанов, что заказываешь сейчас? Да, тогда ты не знал что такое Шато Латур и Шардоне, но зато и вкуса в жизни было гораздо больше.
Невеселые мысли заставляют отыскать под сиденьем лэнд крузера дежурную бутылку виски.
Сидя на капоте джипа, отхлебываю из горла крепленое пойло, закусываю кукурузными чипсами. И с каждым глотком мысли все тяжелее. А жить все противней. И неожиданно ноздри снова улавливают приторный запах гнилого мяса.
- Да мать вашу: кто же тут умер? - пьяным голосом кричу я.
Слегка подкошенные ноги доносят до сарая. Дверь противно скрипит. Бутылка выпала из онемевших рук и покатилась по каменному полу, щедро выплескивая виски.
- Да что же это: - шепчу я, моментально трезвея.
На полу в сарае лежит растерзанное тело, кишки из разорванного живота тянутся до самой двери. В луже темной, запекшейся крови лежит ошейник с брелком в виде серебряной косточки.

Райт, Райт: во что же ты вляпался? Дешевый фильм ужасов? Нет. Ничего подобного в реальной жизни быть не может. Скорей всего кто-то из городской молодежи решил поиздеваться или подшутить. Правда, уверен, что все герои фильмов ужасов тоже были в этом уверены. По началу: но ты же знаешь чем все это кончается. Ты смотрел сотни таких фильмов, и знаешь, что тот, кто не верит в реальность происходящего, погибает самым первым. И ничего личного: но на главную роль ты лицом не вышел, друг.
  Хватит. Пора завязывать разговаривать с самим собой. А то второй я, какой-то параноик. Это труп собаки? Ну и хрен с ним. У меня есть бутылка виски, а у собаки ее нет. Все что нужно сделать, это осушить бутылку, и залезть спальный мешок. А если завтра на трезвую голову, этот труп еще будет в сарае, то ты спокойно свернешь мешок, сядешь в лэнд крузер и покатишь домой.
Чертова бутылка опустела на половину и горловина перепачкалось в крови несуществующей мертвой собаки. Ммм : должен признать, что ненастоящая кровь, по вкусу, чертовски напоминает настоящую. Но это ничего. Вкус виски все перебьет.

5.
Свежесть ночного леса. Невыносимый запах гнили: ррр скоро он поплатится за то, что сделал со мной. Скоро эта невыносимая мука кончится.
Запах гнили слишком силен: скоро собаки со всей округи начнут преследовать меня. И боюсь тогда, уже буду в плохой форме. О боже этот запах:. Он сводит меня с ума. Воронье настолько обнаглело, что долбят клювами распухшую лапу, пока я сплю. Иногда кажется что вся гниль из нарыва перетекает в тело и отравляет жизнь:
  Медленно переваливаюсь с больной лапы на здоровую, бреду по знакомой дороге. Перед глазами вырастает дом. Слишком знакомый двух этажный дом. У крыльца припаркован джип. Он в этом доме. Я чую его. Запах немного изменился за все это время, но без сомнения это его запах. И я чую, как он боится. Он знает, что я приду за ним. Он уже получил мой подарок, но все еще не верит. Чтож: скоро он за все ответит

- Доткор, мать вашу! Это существо охотится на меня. Оно хочет моей крови! - я безостановочно кричу в трубку, хотя доктор Стермин итак хорошо слышит.
- Райт Долман! Вам тридцать шесть лет! Успокойтесь сейчас же, или я вешаю трубку.
Резкий голос доктора приводит в чувство.
- Но мне кажется что я схожу с ума. Около дома нашел следы. Науку охоты, отец вбил в меня добротно. Я не знаю ни одного хищника оставляющего подобные отпечатки. По форме он напоминает лапу лисы: но вот размеры вовсе не лисьи. И доктор: эти следы оставлены точно по кругу дома. Словно зверь специально оставил их.
- Зачем бы ему это делать? - удивляется доктор.
- А я почем знаю? Может он хочет меня напугать!
- И у него это отлично вышло мистер Долман. - заключает Стермин.
В трубке повисло молчание.
  - В конце-концов это вы посоветовали мне приехать сюда, - оборвав паузу, бурчу я.
- Не нужно свои кошмары валить на меня, мистре Долман. У вас с этим местом связанны сильные эмоциональные переживания. Немудрено, что вам снятся кошмары. Если же вы чего-то боитесь или опасаетесь. Возвращайтесь домой.
Я отвожу трубку от рта и перевожу дух.
- Хорошо, доктор, вы правы. Я еду домой.
Убрав сотовый в карман, направляюсь к машине. Проверять труп собаки в сарае нет никакого желания.
  Грустным писком отзывается сигнализация. Угнетающе ревет мотор. Машина нехотя катит к выезду на шоссе.
И вот я покидаю дом своего детства. Дом, где как понял совсем недавно, был по-настоящему счастлив. Снова впереди либо ночи без сна, либо ночи полные кошмаров: и то хоть какое-то развлечение в скучной рутине . Убегаю от призрачного хромого зверя, которого даже не видел.. Узнай об этом отец, вот уж получил бы по загривку.
  Да за кого, черт возьми, этот долбанный зверь меня держит? Я Райт Долман, сын Бани Долмана самого известного охотника в Айдахо! И я не собираюсь убегать от хромой собаки! Не этому меня учил отец. Ну сукин сын, сегодня ночью, мы посмотрим кто боится.
Я вернулся до захода солнца. Предстояло подготовиться к охоте на зверя. И приманкой буду я сам. Однако ремингтон 223 калибра приятно оттягивает плечо, а дюжина капканов придает уверенности. Продавец из оружейного магазина, уверял что подобные капканы годятся даже на медведей.
Остаток вечера возился с капканами. Все по науке, как учил отец. На капкан уходит в среднем около получаса. Но зато, увидев проделанную работу Долман старший одобрительно хлопнет по плечу. Капканы расставлены по периметру дома, два около входа в сарай, и несколько у того места откуда предположительно наблюдал ночью зверь.
Запершись в отцовской комнате, сажусь на кровать и подбираю под себя ноги. Ствол ремингтона кладу на плечо. И сон наваливается ужасающей тяжестью.

6.
- Ну как успехи, парни? - задорным голосом интересуется отец, встречая нас на крыльце дома.
Тери показывает тушку кролика и улыбку во весь рот.
- А как твои капканы, Райт?
- Пусто, отец, - отвечаю я.
Но это ложь.
- Ты проверил все капканы? Хорошо проверил? Две недели прошло, и никакой добычи.
- Конечно же проверил как следует. Может, какой запах спугнул зверя? Завтра переставлю в другое место, наверняка тогда повезет.
И это ложь. Прошла ровно неделя как я вообще не проверял капканы. Более того, я потерял место, где их ставил, и каждый раз обещая поменять расположение, просто сотрясаю воздух.
Отец разочарованно качает головой.
Я помню, как увеличилось его разочарование, когда он узнал правду. После короткого но чувственного избиения, он выгоняет меня в лес.
- Ты не вернешься домой, пока не соберешь все капканы. Мне все равно как ты будешь их искать, хоть проверяй задницей каждый куст или валежник. И если хоть в одном из них окажется мертвый зверь, клянусь богом, я засуну в капкан твою руку, чтоб ты на себе испытал эти муки.
  Тогда смог найти только четыре капкана из пяти. Я два дня не ночевал дома. Пока однажды отец не отыскал меня лежавшего в лесу без сознания. После этого я окончательно возненавидел охоту.

  Короткая вспышка и картинка сменилась. Темно. Медленно нехотя проступают очертания комнаты. Большая кровать. На ней сидит человек с ружьем на плече. Его глаза крепко закрыты, дыхание ровное. Кажется впервые за долгое время он крепко спит.
  Это ОН. Даже сквозь запах травы я смог различить его. Пришло время ответить за мою боль. Это я:
  Это же я: проснись! Проснись, черт тебя дери! Мысли у этого зверя очень темные: И если хотя бы половина из них он притворит в жизнь, ад покажется детским садом. Вставай Райт Долман! Ну почему я не могу проснуться: Неужели буду беспомощно наблюдать как поедают мое тело и получать удовольствие?
Ноздри раздуваются чаще, дыхание сбилось. Лицо болезненно морщится, словно снится кошмар. Но вот только это уже не сон:Человек в панике раскрывает глаза.
Гремит выстрел. Зверь бросается на меня. Мощные челюсти клацнули в сантиметре от шеи. В последнюю секунду, успеваю соскочить с кровати. Вышибив ногой дверь, выбегаю из комнаты. Не глядя, стреляю назад и лезу в карман за патроном. Пытаясь перезарядить ружье, чувствую ногой что-то твердое. Раздается звонкий щелчок и в ногу вгрызаются стальные клыки. Боль пронизывает до самого мозга. Запнувшись, кубарем скатываюсь с лестницы. На миг сознание меркнет. Очнувшись в темноте на первом этаже, облокачиваюсь на руку чтоб встать. Ладонь нащупывает холодную сталь.
Клацк!
Брызжет красным, я отчаянно кричу. Челюсти капкана смыкаются чуть выше кисти.
Чертовы капканы! Откуда вы здесь? Долбанный зверь: когда ты успел:
Стараясь не терять сознание, опираюсь здоровой рукой на ружье. Прыгая на одной ноге, открываю входную дверь. Не рассчитав очередной прыжок, спотыкаюсь о порог. Последнее что успеваю увидеть, груду капканов, сваленную под дверью.
Лунный свет назойливо светит в глаза. Кровь течет из многочисленных ран, и уносит последние силы. Рука однозначно сломана, нога тоже повреждена сильно. Два капкана с левого и один с правого бока. Еще три капкана вгрызлись в ноги. Про спину и вспоминать больно.
  Я не пытаюсь встать и разжать стальные клыки. Нет ни единого шанса. Чертов зверь оказался лучшим охотником, чем я.
  Вновь пахнет гнилью, слышится тяжелое дыхание. Медленно прихрамывая, надвигается мой убийца. Черный как ночь, чуть больше волка, с острой как у лисицы мордой. Ярко лиловые глаза наполнены яростью. Пасть с огромными клыками приоткрыта, устало свисает красным флажком, язык.
  Зверь подходит и ложится рядом со мной. Постепенно его дыхание выравнивается и замедляется.
  Повернув голову, вижу распухшую гнойную лапу. В прогнившей плоти видны личинки мух и : старый, проржавевший капкан с выцарапанными буквами Р.Д.
Из горла вырывается хриплый смех. Наконец-то нашел пятый капкан. Бедный зверь попал в него и неясно, каким чудом жил все это время.
  Внезапно я осознаю, что меня некому искать. Никто не хватится: Разве что доктор мог бы, но сейчас он уверен, что я направляюсь домой. Печально: но у меня достаточно времени, чтоб ощутить все то, что испытал бедный зверь.
Зверь затих. Я уже не слышу хриплого дыхания.
- Отдыхай мой друг. Твои страдания кончились. А вот мои еще только начинаются.
И кажется, впереди меня ждет интересный сон, гораздо интересней, чем большая часть моей жизни.
Действительно в наше время слишком много внимания уделяют значению снов. Сотни толкований каждого значения: а ведь порой тебе просто указывают на ошибки молодости, и обидно что исправить их можно только умерев. Когда сны перестают сниться это похоже на кошмар. Когда ты видишь чужие сны, то кошмар становится явью. Проклятье? Все проще: раненный зверь стремится утолить жажду мести. А я стремился вернуть в жизнь спокойствие. И черт возьми, теперь я собираюсь всласть поспать. И кровавая земля - мягкая постель, а ночное небо - теплое одеяло. Так что идите к черту и покойных снов.

8. #8: Трувор(56). Жизнь в прицеле

Глава 1. Кошки-мышки.

Серый, склизкий туман окутывал все вокруг. Заползал в сапоги, промочил одежду. Казалось, что на ногах тяжеленные, ледяные колодки. Сердце лупило в ребра как безумное. Гоняло отравленную туманной сыростью кровь. Запах болотных испарений гнал ком к горлу. Захотелось вдруг оказаться в сухой, теплой кровати. Обнять любимую, провести сухой ладонью по нежной, как у ребенка, коже. Зарыться в ее волосы и ласкать, целовать, кусать: Под ногами чавкнуло и намертво схватило сапог.
- Твою мать!.. - Влад схватился за края сапога, потянул с силой. Проклятая грязь словно зубами вцепилась в подошву, не отпускала. - Ну, давай же, скотина, отпускай!
Сапог нехотя выполз из грязи с нервным 'ча-а-а-а-вк'. Влад облокотился на чахленький ствол сосны, что словно выскочка торчала с большой мшистой кочки.
- Еще пара километров и лагерь, - подбадрил он себя, - там и еда и отдых. Давай, ты крепкий брутальный мужик. Злой и голодный. Врагу не сдается наш гордый варяг:
Сухой стук, пролетевшая мимо чешуйка коры: все это было как в замедленном кадре. Прежде, чем Влад успел сообразить, тело само прыгнуло в сторону, глаза уже искали цель, сквозь коллиматорный прицел арбалета. Тело медленно погружалось в грязь, в сапог что-то заползло склизкое, теперь гнездится между пальцами. Из оцепенения вывел удар в грудь. Сердце, как и дыхание, замерло на этот жуткий момент, а теперь проснулось и едва ребра не проломило.
Он позволил любопытству взглянуть на сосну. В паре метров от мха торчала лучная стрела. Это было худшим вариантом. Луки куда быстрее арбалета стреляют, но необходимо для выстрела привстать для прицела. Арбалет же можно перезаряжать лежа в грязи. Он отполз за соседнюю кочку, перевел дыхание. На часах замерло время. Семь утра. Сильный прыжок и вот он снова мчится от кочки к кочке, а туман почти рассеялся. Теперь только движение спасет от стрел. Нет спасительной пелены, в которой можно раствориться, спрятаться и в нужный момент послать болт в зазевавшегося врага.
Казалось, что он бежал вечность. Под ногами уже трещали мелкие веточки, болото сменилось мшистым покровом. Пару раз взгляд наткнулся на шляпки белых грибов.
Надо же, - отметил про себя Влад, - На волоске от смерти был, а все грибы высматриваю.
В животе неприятно квакнуло, а в ногах появилась слабость. Вот он, спасительный конец леса. Перед глазами открылось огромное поле. Вдалеке угадывалась темная полоса. Там опять лес начинается, но уже не такой больной и гниющий. Настоящий лес, как из детских сказок. Там чудеса, там леший бродит: Русалка с вот такими сиськами на ветвях пиво пьет и кот валерьянку хлещет. Влад улыбнулся от такой мысли. Всегда нравилось коверкать старые сказки, хотя и любил их. Он залег за небольшой порослью лопухов. В бинокль было видно, как за дальними деревьями мелькнула быстрая тень. Сразу же зеленая точка прицела просканировала то место.
- Ага, попался - Влад открыл второй глаз, глянул на стрелу. Лежит ровно, наконечник с бритвенной заточкой зло поблескивает на утреннем солнце. - Давай сыграем в кошки-мышки!'
Он всматривался в каждый куст, в каждую кочку, вдруг двинется. Огляделся. Поле с редкими кустами, кузнечики прыгают, птички поют. Приятное тепло июльских солнечных лучей стало проникать через одежду, выжигая смертельную сырость. В сапоге что-то опять зашевелилось, поползло по голени, шмыгнуло из сапога, спасаясь от проклятого тепла. Как было уютно в гниющем болоте прилепиться к размякшей гнилой туше, а тут живое тело. Какая гадость. Да еще и в убийственном тепле.
По плечикам арбалета проползла толстая, мохнатая гусеница. Пара муравьев, как наездники вцепились в ее мех. Вот дурачки. Влад почувствовал, что веки тяжелеют. Еще бы: Ночь погони, убийств, холода и голода. Пора с этим завязывать.
- Шептун вызывает базу. - в ухе зашипело. Сначала была неразбериха, но затем раздался встревоженный голос. - База, рад слышать
- Шептун, это база. Доложить!
- Лежу у входа под прицелом. Заметил только один лук. Еще трое остались кормить падальщиков километрах в пяти в болоте. Цель поражена, за мной хвост.
- Шептун, какого черта ты приволок их сюда?
Влад грязно выругался, не обращая внимания, что все идет в эфир. Сквозь помехи услышал голос другого охотника:
- Шептун, ну нашептал, аж уши свернулись.
Влад улыбнулся, этот голос он узнал бы из тысячи.
- Здорова, Бумка. Как улов?
- Да вот, держу чью-то мокрую задницу на прицеле.
Влад ухмыльнулся, точка прицела выхватила у кромки леса качнувшийся куст, секунду спустя рассмотрел птичку, раскачавшую тонкую ветку.
- И о чем же говорит эта задница? - Влад слегка пошевелил ягодицами.
- Говорит, что им пора на теплую кроватку, милый.
Влад не смог удержать улыбку. Он был безумно влюблен в Бумку. Их роман был явным нарушением всех правил базы. Но решение никогда не работать в паре убедило начальство не разделять их.
- Давай-ка, любимая, устроим праздник жизни и смерти?
- Какого дьявола вы там воркуете? - База хрипел от злости. Этот старик так и получил позывной 'База' Всего лишь безногий диспетчер, но всем он был как родной. Ворчун, каких свет не видывал. - эфир могут прослушать.
- Значит кто-то сейчас слышит, что это его последняя минута.
Рация работала всего на пол километра. Если слышишь голос в наушнике, значит кто-то из своих в пределах пятисот метров. Засечь волну не реально, но если случится такое - расшифровать сигнал будет сложно. А пока работает дешифратор, охотник уже успеет смыться или выполнить работу. Жизнь в движении. Остановился - умер. Бегом от смерти.
- Лапуль, подними-ка свою чудную попку из лопухов, тут Бяка подтянулся. Держит на прицеле твоего обидчика. Тот зарылся между кочками, только пятки торчат. И, кстати, у него лук за спиной болтается. Значит он тоже с арбой.
- На раз-два-три? - Влад удобнее перехватил арбалет, сердце забилось чаще, адреналин наполняет мышцы силой, скоростью.
- Пошел!
Влад подпрыгнул с положения лежа. Перевернулся в воздухе и рванул в сторону. Параллельно линии леса. Через десять шагов раздался возбужденный голос Бяки:
- Падай: Бумка!...
Влад рухнул как подкошенный. Дыхание перехватило
- Что у вас? Бяка? Что было?
- Сейчас. - голос Бумки был напряжен.
Мимо просвистел болт. Было легко отличить звук болта от звука стрелы.
- Все, готов обидчик, Бумка его завалила.
Влад аккуратно поднялся. В двадцати метрах сзади поднялась кочка. А справа метрах в пятидесяти вдруг поднялся и зашагал куст. С него как безумные рванули две птички.
- Суки, на шлем нагадили.
- Считается, что приносит удачу, - засмеялась Бумка. - Бяк, что там было?
Влад зашагал навстречу разлохмаченной кочке, из которой высунулась рука с арбалетом, вторая рука плавно закрепила новый болт в крепеже на ложе.
- Там сапог был и лук. Я в ногу пальнул, а башмак в сторону отнесло. Ловушка. Отвлекалочка. Как умно: Суки! - процедил он сквозь зубы.
- Бяк, ты со ста пятидесяти метров попал в башмак?
Влад обнял Бумку, он уже не слышал как Бяка заливался соловьем какой у него арбалет навороченный и что все рекурсивники базы надо на помойку, будущее за блочниками: Он не слышал предостерегающего вскрика, только поцелуй, сменившийся секундной болью и темнотой.

Глава 2. Через терни к жизни.

Влад: Владя: Зай:
Влад открыл глаза. Серый потолок, паутинка в углу. Немного болела рука. Над ним склонилось заплаканное личико Бумки.
- Владя, наконец то:
- Аленка: - голос вырвался из горла ядовитой колючкой, разодрав небо и язык.
- Молчи, вот вода.
Влад сделал несколько глотков, в голове немного прояснилось.
- Облепиха? - Он с любовь посмотрел на девушку. - Но это же такой дефицит?
- Тебе полезно. С днем второго рождения, зай!
Влад попытался сесть, Алена помогла, подсунув под спину валик подушки. Он еще раз оглядел ее. Тростиночка, рыжие волосы всклокочены, словно на этой чудной головушке огонек горит яркий. Глаза серые, блестящие от слез. Губы, ах эти губы:
Он едва не задохнулся от поцелуя.
- Люблю тебя. - Влад готов был отдать все что угодно за эти слова. Лишь бы слышать их вновь и вновь. - Тебя ранили.
- Что было? Ты же его убила.
Алена улыбнулась, но глаза стали серьезными.
- Я попала в него, но выстрел не был смертельным. Это не ружейный выстрел.
- Я знаю, от стрелы умираешь долго. Так он умудрился в меня послать стрелу?
- Нет, не он. Там был еще один стрелок. Женщина. Она стреляла.
- Завалили?
- Нет, ушла в лес. Бяка еще не успел перезарядить 'Предатора', а я не могла стрелять, стрела вошла мне в ладонь, прошла через твою лопатку, рядом с сердцем и вышла из груди. Так что во мне дыр оказалось больше, чем в тебе. - Она показала перебинтованную руку и задрала серую, штопаную майку. Чуть ниже правой груди был небольшой кусочек пластыря. - царапина, но успела задеть и меня.
Влад почувствовал, как по телу прошел жар, кулаки сжались до боли. Они на поле обнялись, он специально повернулся спиной к лесу, заслонив Аленку от вероятной опасности. Даже не он, а его тело. Само, как тогда на болоте. Среагировало быстрее мозгов, приняло решение, а он даже не заметил, как повиновался инстинктам и интуиции.
- Того стрелка прикончили на базе. Он так ничего не сказал, а за женщиной почти сразу рванул Бяка. Он опытный охотник, найдет и завалит.
- Почему решили, что женщина? - Влад все еще туго соображал. Наркоз отходил, и с ним приходил адская боль. Казалось, что через него медленно тащат раскаленный прут. Но вида не показал.
- Она после выстрела подбежала ко второму стрелку. Было слышно, как она вопит. Такой ужас в голосе:
Влад хотел было приласкать Алену, но левая рука была прибинтована к телу, а правой было больно шевелить, нервы горели как адские костры.
- Она могла бы выстрелить, мы были у нее как на ладони. Но не сделала.
- Вот почему нас не посылают вместе в рейды. Случись что, не сможем поступить хладнокровно. - он любовался Аленой. Такой родной, красивой, нежной. Боль тихо уходила. - Поцелуй меня!
Аленкины губы были такие мягкие, нежные. Ладошки скользили по небритым щекам, по волосам. Когда девушка отстранилась, Влад уже спал. На лбу выступили бисеринки пота. Она промокнула холодным тампоном, еще раз легонько чмокнула парня и вышла с палаты.
- Алена? - Бяка в полном снаряжении стоял недалеко от двери.
- Серега: Алена бросилась к нему на грудь, разрыдалась.
Сергей был ей вместо отца. Пусть всего на тринадцать лет старше, но его мудрость, забота и любовь были как у отца. Она не знала что такое любовь папы, но была уверена, что именно так папа и любит дочь.
- Я не догнал ее. Ушла, сука. Я найду ее, клянусь.
Алена отошла от него на шаг, ладошки прижаты к груди, в глазах неподдельный ужас. Сергей сбросил на пол маскировочный плащ, шагнул к Алене, снова обнял.
- Я все знаю. Доктор рассказал.
Девушка словно затравленный зверек старалась вжаться в могучую грудь охотника. Спрятаться от реальности, что должна была вылететь из его уст.
- Задето сердце. В лучшем случае он протянет еще пару дней, если пульс не поднимется выше ста ударов. Новое сердце должна доставить группа скаутов. Ни у кого из пленных нет его группы крови, чтоб пересадить. Первая отрицательная. У всех как назло одни плюсовые резусы.
- Бяка: - Сергей видел, как к ним подошел худощавый юнец в нелепых очках на пол лица.
- Там: - Он покосился на Алену, запнулся.
- Говори! - Приказал Сергей. Он уже догадался, что могло произойти.
- Там доложили, что группа скаутов уничтожена.
Казалось, что сердце Алены и Сергея замерло одновременно и больше не стукнуло. Девушка медленно отстранилась от стрелка. В глазах горела решимость и страх.
- Я добуду ему новое сердце!
- Я с тобой. - Сергей, подал ей арбалет Влада. - Перестреляем сколько надо.

Финал.

Медленно поднялся дерн на том поле, образовалась полуметровая щель из которой скользнули как два призрака Бяка и Бумка. Так же неспешно и тихо опустилась металлическая плита убежища.
- Пора. - Сергей снял с предохранителя 'Предатор' и как змея, извиваясь всем телом, пополз к кромке леса.
Алена взглянула на 'Дикого Кота' в руках. Арбалет Влада. Усиленные плечи едва ли уступали 'Предатору'. На бедре немного громоздкая, набитая льдом, сумка для сердца. Если повезет, то доставят донора живым. У Сергея прибор, что сможет определить группу и резус. Они обязательно должны успеть.
- Пора открыть сезон охоты на охотников. Их можно чаще встретить в рейдах, чем планктон с базы. Вперед!
Она поползла за Сергеем. Она обязательно все сделает, ведь где-то там, в теле врага бьется сердце ее любимого.

9. #2: Шельма(56). Мертвоград

- Артем, у нас мощное возмущение в Альтер-параллели, - коммуникатор явил нахмуренное лицо начальника эзо-безопасности Ивана Петровича Наместникова, - Ты нужен в конторе.
- Срочно? - спросил парень лет двадцати пяти, пытаясь незаметно прожевать блинчик с творогом, - Или можно дообедать?
- Можно. Но, как закончишь, пулей сюда, - сказал Наместников и отключил вызов.
Экран коммуникатора погас, Артем еще пару секунд смотрел на него и, подсунув под блюдечко купюру, покинул кафе.
Тридцать лет прошло с момента катастрофы, а большинство землян так и не оправились от потрясения. И, наверное, никогда не оправятся. С таким смириться не возможно, особенно взрослому поколению. О неизбежности разрушения планеты население оповещали постепенно, плавно, морально готовя к эвакуации. В то же время, на Марсе и его спутниках строились подкупольные города, в авральном режиме разрабатывалось внеземное производство, садоводство, животноводство. Весь масштаб проделанной работы обыватели узнали лишь в последнюю пятилетку перед всеобщей эвакуацией. Первой линией командировали специалистов для накопления первичных ресурсов жизни вне планеты, вторыми отправилась большая часть населения, и замыкали эвакуацию партии насильно переселяющихся, тех, кого пришлось вылавливать, вытаскивать из укрытий. Последнюю категорию расселили отдельно от основной массы, в более насыщенную психологической помощью зону. Но какие бы меры поддержки не оказывало правительство, тоска и горе въелось в души, мучая ночными кошмарами и депрессиями.
Артем Грачев, ныне сотрудник службы эзо-безопасности, родился уже здесь. Как и другие внеземляне, о родине предков знал из фильмов и рассказов. Всеобщая беда человечества потрясала, но не в такой мере, как родителей. Марс - его родина, и Артем любит этот мир, искренне сочувствуя тем, кто свой мир потерял.
Присев на лавочку в городском парке, парень наблюдал за счастливой малышней возле фонтана.
- Сынок, у тебя огонька не найдется, - раздался тихий голос и рядом опустился крепкий дедок лет восьмидесяти.
- Не курю, - начал, было, Артем.
- Я тоже, - прервал его дед, - Знаю, что запрещено. Эх, такое бы дружное послушание, да в то бы время. Меня Митрофан Михалыч зовут, а тебя как?
- Артем Грачев, - парень пожал протянутую руку, - А что, разве там, - он кивнул вверх, где по далекой орбите плыла в молчаливом космосе расколовшаяся мертвая Земля, - Запреты соблюдать не хотелось?
- Нет, - дед если и обиделся, то виду не подал, - Мир казался нерушимым, а все предостережения байками. Когда-нибудь и эта катастрофа станет мифом предостерегающим. Человечество - Фома неверующий, да и забывает все слишком быстро.
- Здесь все сложнее, - Артем сожалел, что задел старика, их поколению и так в свое время досталось упреков и обвинений, - От послушания зависит жизнь большого количества людей и вообще существование человечества. И наличие запретных для передвижения и строительства полос вблизи поверхности куполов лишь толика в сфере безопасности.
- Да, я понимаю, и все понимают, - отмахнулся дед, - Только слишком поздно. Виноваты мы перед вами, сынок, - дед так тяжело вздохнул, что у Артема защемило сердце, - Вот у тебя фамилия птичья, а птичку эту ты только на картинках и видел. А у меня Волков, - старик, запнувшись на полуслове, заплакал, - Ты прости нас, сынок!
Не скрывая горьких слез, взахлеб рассказывал дед Митрофан, как рос в деревне под Костромой, как бегал с друзьями на речку, собирал грибы в лесу, как лежа в густой траве, смотрел на огромные белые облака. Артем слышал подобные крики души не раз, сердца последнего поколения истинных землян рвали воспоминания. Тоска по дому, чувство вины тормозило адаптацию. Статистика суицида, в первые годы после переселения, зашкаливала.
- А здесь, - продолжал дед Митрофан, - Тоже красиво, но эта красота не наша, не земная. И звуки не наши, и запахи.
- Не печалься, дедушко, - парень попытался успокоить старика, - Как пели вы в молодости 'и на Марсе будут сады цвести'.
- Яблони, - улыбнулся тот, похлопывая Грачева по плечу, толи в знак признательности, толи, снова извиняясь, - Тебе, наверное, по делам пора, я и так тебя задержал. Ну, прощай Артем, не поминай старика лихом.
- Прощайте, Митрофан Михайлович, и вы нас, - Артем, вставая, пожал деду руку.
'Нет', думал парень, идя по зеленой аллее, 'Ни какая психологическая помощь не может излечить от тоски по дому. Может это и к лучшему. Страх потерять и этот мир, заставляет держать себя в рамках закона. Но дед прав, все это до поры до времени, пока не притупится боль, пока не погаснут воспоминания, пока не сменится поколение'.
Контора напоминала потревоженный муравейник. Суетливая беготня говорила об одном, данное возмущение Альтер-параллели не обычное.
- А, Грачев, проходи, - Наместников сделал приглашающий жест рукой, - У нас ЧП.
Альтер-параллель открыли совсем недавно, но разработки в ее направлении развивались стремительно, все по той же причине - тоска по родине. Данная субстанция, в виде белесого тумана обволакивающая обломок планеты, оказалась не чем иным, как сообществом некогда умерших землян. Поначалу ученый мир решил, что это остатки атмосферы, но отдел контактеров-медиумов зафиксировал, доказал, а в последствие организовал устойчивую связь с параллелью. Да, 'тот свет' тоже пострадал от катастрофы, но устоял, хотя и остался привязанным к расколовшейся планете. Не имея преград в виде физических потребностей и оболочек, ментальный мир восстановился быстро, всеми силами пытаясь помочь миру живых. Живые же, получив психологическую поддержку, старались прекратить разрушение планеты. На обломке организовали несколько исследовательских станций, к которым регулярно курсировали челноки с аппаратурой, учеными и техниками. Стабилизация удалась. Раскол планеты остановили, но вернуть ее к жизни возможности уже не было. Так и жили, общаясь, делясь проблемами, поддерживая друг друга, до тех пор, пока не произошел первый разрыв Альтер-материи. Сразу несколько дыр образовалось в районе бывшей Великобритании. Зафиксировать смогли, а вот исследовать не удалось, слишком быстро затянулись. Через некоторое время разрывы повторились над Румынией. И вот сегодня, обнаружился массовый надрыв над бывшей территорией Японией. На экране визора зияла дыра, обнажающая все островное государство.
- Полетишь под прикрытием исследовательской группы, у них как раз пересменок, - Иван Петрович самолично вводил данные в навигатор Артема, прямоугольный предмет больше похожий на коммуникатор гражданской связи, чем на шпионское оборудование - Напарницу зовут Татьяна.
- Медиум? - Грачев, внимательно просматривал досье девушки.
- Да, - кивнул Наместников, - Не один из лучших, но разболтает даже самого упертого духа.
- Не понял? - Артем вскинул брови, - Потусторонние отказываются от помощи?
- Да, - Иван Петрович устало опустил руки, - Не называя причин.
- Но это означает, - начал Артем.
- Это означает только одно, - перебил его начальник эзо-безопасности, - Что мы не предпринимаем ни чего, что не согласовано между мирами. Понял?
- Понял, - поднялся Артем, приняв из рук Наместникова навигатор, - Разрешите выполнять?!
- Идите, - отдав приказ, Иван Петрович, выпрямил спину, но, как только дверь за Грачевым закрылась, уныло сгорбился в кресле.

Таня и Артем благополучно добрались с командой исследователей до базы на территории Индии. Оттуда, под видом геологоразведовательной группы, на флайере двинулись вдоль береговой линии в Китай. Грачев не знал, что видит его напарница, но та таращилась в иллюминары во все глаза. Иногда девушка прикладывала ладонь к стеклопластику, иногда что-то тихо шептала. 'Не мудрено', думал, глядя на нее Артем, 'Что их всех считают психами. Со стороны так очень похоже'. К тому моменту, как пара прибыла к стенам чудом уцелевшего Храма неба 'Тяньтань', у девушки сложилась вполне ясная картина происходящего.
- Может поделишься? Что тебе нашептали аборигены, - без тени иронии спросил Артем.
- Я есть хочу, - Таня раскладывала на откидном столике припасы, - Не сердись, - спохватилась она, - Просто общение с потусторонниками отнимает много энергии.
- Да я и не думал сердиться, - помогая сервировать их импровизированный обеденный стол, ответил Грачев, - Не профан какой-нибудь, знаю суть вещей.
Таня лишь мило улыбнулась. Медиумы не привыкали к насмешкам, они их просто игнорировали, считая пустой тратой времени объяснения и доказательства. Может от этого казались остальному миру холодными, необщительными гордецами.
- Ты не думай, - снова начал оправдываться Артем, - Я не издеваюсь.
- Я не думаю, - девушка подала ему вилку, - Хочешь что-то спросить, спрашивай. Уверена, не праздности для.
- Хорошо, - Грачев кивнул, приступив к трапезе, - Давай с новостей и по порядку.
- Местное население, в большинстве, ругается на какого-то толи вора, толи охотника, - Таня наполнила чашки ароматным чаем, - Но это души крестьян, и добиться вразумительных ответов мне не удалось.
- Ну, ты и так добыла весомую информацию, - искренне похвалил ее Артем.
- Нам нужно переговорить с монахами и царедворцами, - девушка отстраненно разглядывала пейзаж за иллюминаром, - Т.к. исчезают именно более поздние духи.
- Так, - Артем отложил приборы, - Подведем итог. Кто-то, назовем его 'охотник', ворует души умерших.
Таня кивнула.
- И не просто души, - продолжил Грачев, - А умерших в более позднее время. Так?
Девушка снова согласилась.
- Что я упустил? - Артем, сложил одноразовую посуду в контейнер и обтер руки бактерицидной салфеткой.
- Похищения происходят в исторических местах, - девушка развернула карту, - Великобритания: Уркухтар, Тинтадель, Эйлен Донан, - пальчик скользил по бумажной поверхности, - Это сохранившиеся древние замки. Румыния: Корвинешть, Пелеш.
- Так, - из услышанного, Грачев складывал в уме мозаику, - Кому-то очень понадобились древние духи. Этот кто-то нанимает 'охотника', дабы привез ему парочку. А для чего?
- Что бы сделать из них домашние приведения, - выдохнула девушка, побледнев, - Мы должны остановить его, понимаешь, - ее глаза наполнились ужасом, - Иначе.
- Тсс, - Грачев слегка сжал прохладные пальчики девушки, - Не переживай, остановим. Конечно, остановим.
- Почему они молчат? - Таня, с отсутствующим взглядом, крутила головой, - Стоят, смотрят и молчат.
От ее слов, по спине Грачева пробежал холодок. Медиум не бредила, она видела то, что никогда не увидеть ему.
- Ни чего не спрашивай, - памятуя о приказе Наместникова, Артем наклонился и зашептал в Танино ушко, - Просто попроси показать дорогу.
Глаза девушки прояснились, кивнув, она скороговоркой произнесла просьбу в пустоту кабины.
- Быстро, - толкнув Грачева к джойстику управления, Таня заняла место второго пилота, - Они уходят, они согласны.
Что неприятно удивило Артема, так это практически полное совпадение траектории движения призраков и навигационного плана Наместникова. Начальник эзо-безопасности знал многое, но не сказал Грачеву. Почему? Заброшенные штольни разевали черные глотки, словно безмолвно кричали в несуществующее уже небо проклятья. Жуткая картина, мертвой планеты с куцыми останками строений. Что это было, не разобрать, дома, храмы, дворцы. Теперь все едино, богатство и нищенство сравнялись под властной стопой вакуума. Грачеву стало жутко. Он поежился, вспомнив старика на площади. Его красочные воспоминания. Как хорошо, что он избавлен созерцать данную картину.
- Здесь, - Таня повела рукой в сторону гряды холмов, - Дальше придется идти пешком?
- Нет, гравитация не позволит, - Артем переключал визоры на дальний обзор территории, - Будем ждать.
Но ждать не пришлось. Как по заказу, с макушки самого дальнего холма стартовал флайер.
- Служба забора проб? - не поверила своим глазам девушка, - Может мы ошиблись.
- Номер зафиксирован, - сделав пару снимков, пробурчал Артем, - Но, ты права, надо проверить.
Грачев подвел флайер к предполагаемому месту взлета 'охотника'.
- Там, - вскрикнула Таня, - Они стоят там!
Ведомые призраками, охотники на охотника нашли-таки вход. Расщелина идеально совпадала по высоте и углу наклона с входным люком флайера. Осмотр помещений, оборудованных внутри холма привет медиума в ужас, а служащего эзо-безопасности в восторг.
- Долго оставаться здесь нельзя, - Артем фиксировал координаты базы похитителя и ее содержимое, - Даже перекачка информации с системы охотника может выдать наше посещение, - Грачев вздохнул, и, подталкивая Таню к выходу, пробубнил, - Если уже не выдало.
- Новости? - Артем, направляя флайер на обратный курс, заметил хмурое настроение напарницы.
- Я знаю, почему призраки так себя ведут, - девушка посмотрела прямо в глаза Артему, - Аппаратура под холмом предназначена для изъятия интеллекта духа.
- Не буду спрашивать, как ты это узнала, - Грачев включил автопилот, - Продолжай.
- Маяк вносит сумбур в головы потусторонников, - девушка закусила губу, но секунду помолчав, продолжила, - А установка, изымая личность, оставляет лишь эмоции.
- Получается, - Артем, взял ее руку, дабы выразить участие, - Безвольное, мечущееся, воющее классическое приведение.
'Если бы все так любили живых, как эта девушка мертвецов', скорбя, думал Грачев, 'Планета до сих пор была бы цела и невредима. И он, Артем, не дышал бы искусственной атмосферой, не гулял в мнемо-парке, а сидел с удочкой на берегу реки под Костромой и слушал байки деда Митрофана'.
- Мы найдем их, - Грачев заметил, что ему нравится вот так держать Таню за руку, - Обещаю!
По номеру флайера Грачев быстро нашел в базе данных имя нарядчика на тот день.
- Брусевский Игорь, - Артем взглянул на Таню, - Тебе это имя ни о чем не говорит?
Та лишь пожала плечами.
- А мне говорит, - промолвил Артем сквозь зубы, пролистывая досье в эзо-службе, - Уволен по статье, за нарушение режима и коммерческую деятельность несовместимую с занимаемой должностью.
- Взятки? - сказала Таня и засомневалась.
- Нет, - хмыкнул, Артем, улыбнувшись, - Утечка информации, искажение фактов, торговля данными. Он еще тогда готовил свой бизнес. А теперь, видимо, поставил на поток.
- Мерзкий тип, - фыркнула девушка, глядя на фотографию, - Я так понимаю у тебя с ним личная неприязнь.
Медиум больше утверждала, чем спрашивала. Грачев задумался, неужели паранормальники обладают всем по чуть-чуть, а основной талант развивают.
- Как же он оказался здесь? Почему система охраны пропустила уволенного на территорию Альтер-параллели? - девушка недоумевающее смотрела на бегущие по экрану даты.
- Подделать в наше время все можно, - говоря, Артем думал совсем о другом, - Тем более что сверку проводят автоматы, а не люди. Перепрограммировал и, вуаля, ты свой в доску.
'И так, мозаика складывалась. Возможно, Брусевский и влез в базу данных, но ему никто не мешал', Артем отправил запрос на индивидуальный челнок, и ждал ответа, 'Эфир хранил молчание, а это значит, что за вором следили изначально, возможно, еще до увольнения. Тогда понятно, почему совпали маршруты навигатора и призраков. Как говорят медиумы - объяснять, лишь зря тратить время. Да, Иван Петрович, с Вашей проницательность прямая дорога в паранормальники', пискнул принтер, распечатывая разрешение на временное пользование борта 56 'Заря', 'Опять название из прошлого', Артем отправил Таню за дорожным пайком, а сам поспешил грузить багаж, 'Интересно, как долго продержатся понятия несуществующего уже мира. Или память крови настолько сильна, что и через сотни лет люди будут называть свои творения 'Буран', 'Восход', 'Тайфун', 'Ягуар', 'Чайка''.

- Ты узнал, куда направляется наш вор? - Таня упорно не принимала термин Грачева 'охотник за приведениями'.
- Да, - Артем подключал навигатор Наместникова, - Таня, иди сюда.
Девушке не понравился его тон.
- Слушай меня внимательно и не перебивай, - конечно, Грачев знал, медиумы отличаются скудностью эмоций, но перед ним все-таки девушка и неизвестно начнет она стенать и заламывать руки или нет, - Видишь это устройство.
Таня не начала истерик, а внимательно смотрела и слушала.
- Это не просто навигатор, - успокоившись, продолжал Артем, - Это носитель всей информации собранной нами. Понимаешь?
Девушка, молча, кивнула. Теперь Грачеву предстояло самое сложное. Он набрал воздуха и затараторил на одном дыхании.
- Что бы со мной не случилось - беги. Спасай информацию. Неси это устройство прямо Наместникову, никому не передавая и не перепоручая. От этого зависит существование Альтер-параллели, - Артем надеялся, что упоминание мира потусторонников закрепит в сознании медиума важность соблюдения инструкций, - Ты меня поняла? Обещаешь выполнить все, как я сказал?
- Да, - кивнула девушка, и отвернулась.
Грачев отогнал нехорошие предчувствия и запустил двигатели.
Брусевского они нагнали возле Луны. Просчитав траекторию полета его челнока, Грачев предположил, что конечный пункт - ближайший спутник Марса.
- Танюш, - пытаясь снять напряжение после инструктажа, Артем нарочито весело обратился к напарнице, - Полистай рекламу с Фобоса, нет ли чего-нибудь хоть косвенно касающегося нашей темы.
Запустив поисковик, девушка снова замерла возле иллюминара. Спрашивать о причине грусти Артем не решался, поэтому терпеливо ждал результатов. Наконец поисковик удовлетворенно пискнул, явив взору охотников на охотника красочную рекламу. 'Дамы и господа! Строительная компания 'Золотой ключ' предлагает вам поселение в стиле готика. Комфортабельные копии знаменитых земных замков. Возможно строительство по индивидуальному проекту'.
- Ну, и что в этом нашего, - опешил Артем, - Кроме упоминания о постройках?
Таня, молча, ткнула пальчиком, в мелкий шрифт внизу страницы. 'Эксклюзивное предложение. Поселение 'Мертвоград'. Для тех, кто любит острые ощущения'
- Вот это уже теплее, - азартно сверяясь с навигатором, промолвил Грачев, - Ну, и название придумали.
Артем, дабы не вызывать у преследуемого подозрений, чуть отклонил маршрут 'Зари' в обход Фобоса, с конечной точкой прибытия близ 'Мертвограда'.
- А у нас не попросят путевые листы? - Таня наконец-то оторвалась от созерцания космической пустыни.
- Запросят, - буркнул Грачев, подняв взгляд от системы навигации, - А они у нас есть. Вот, запрос на образец ультратонкого стеклопласта, что производит местное предприятие 'Стекформ'.
Девушка молчала. Артем снова вознамерился спросить о причине ее плохого настроения, но передумал. Хочет ли он знать, что их ждет?
Во время подготовки на службу в контору эзо-безопасности у Артема часто возникал один и тот же вопрос, который он так не решился задать, считая его детским и недостойным звучать в стенах данного заведения. Куда уходят умершие внеземляне. Вот и сейчас, этот вопрос снова всплыл в памяти. Грачев, бросив взгляд на Таню, было открыл рот, как поступил сигнал со станции контроля на предмет их причины прилета. Быстрым движением сняв навигатор, парень незаметно опустил его в сумочку напарницы.
Представитель компании 'Стекформ' поселил их в уютной гостинице-высотке, с озелененными площадками на каждом из ста двадцати этажей. И пока Артем отлучился на презентацию стеклопласта, Таня решила скоротать время в шикарном ресторане на крыше отеля.
- Скучаете? - мужчина подсел за ее столик.
Да, она узнала Брусевского, но не подала вида. Этот человек будет проверять ее на причастность к слежке, но девушка решила играть до конца. Даже, когда Артем не проявил себя к вечеру, ни один жест не выдал ее беспокойства. Типичная секретарша, развлекающаяся в отсутствии шефа и радующаяся невостребованности.
Брусевский показал ей поселение Фобоса, даже подвез издалека посмотреть на легендарные новостройки 'Мертвограда'. Она восхищалась размахом и идеей, умилялась памяти о родине, хвалила и поддерживала проект. Над шуткой о настоящих призраках посмеялась, отметив, что идея не столько уж не выполнима, мол, в старину мастера шли на ухищрения, оставляя полости в стенах, дабы даже самый слабый ветерок завывал жутким призраком. Ближе к середине ночи по земному времени, Брусевский проводил Таню до ее апартаментов и даже попытался флиртовать. Наконец, отвязавшись от назойливого вора, девушка уткнулась в подушку.
- Тань, - сквозь сон услышала она голос Артема, - Танечка, проснись!
- Артем? - девушка не сразу поняла, где стоит ее напарник.
Поискав выключатель бра, она встала и нажала кнопку общего света. Слова застряли в горле. Призрак метался по комнате. Таня зажала рот руками, что бы ни закричать.
- Тань, отзовись, я не вижу тебя, - прозрачные глаза Грачева осматривали помещение.
- Я здесь, - всхлипнула девушка, - Здесь.
Призрак повернулся на голос, но взгляд блуждал по кровати.
- Навигатор у тебя в сумочке, - говорил Артем смятым простыням, - Помнишь мои указания? Утром тебе сообщат, что я остаюсь для подписания контрактов и ревизии погрузки, а тебе велено возвращаться на Марс для аренды ангара и складского помещения.
Таня так и стояла, зажав руками рот, слезы лились из глаз.
- Ты умничка, великолепно сыграла роль секретарши, - продолжал призрак Грачева, - Ой, прости! - смутился он, когда колено, вместо того, что бы облокотиться о край кровати, прошло сквозь него, - Брусевский даже велел снять видеонаблюдение с твоего номера.
- Я же люблю тебя, Темочка, - прошептала Таня, медленно сползая по стене на пол.
- Ну, что поделаешь, - сконфузился призрак, почесав макушку, - Выше нос, медиум.
За остаток ночи девушка, успокоившись, научила Артема фокусировать ощущения на объекте вне потусторонней реальности. Грачев упорно не хотел рассказывать, что с ним произошло.
- Таня, держи себя в руках, - Артем почти сердился, - Ты же не хочешь, что бы все это было зря?
Медиум подавила подступающие слезы. Нет, конечно она должна довести расследование до конца. Теперь просто обязана, ради Артема.
- Можешь быть уверен, я все сделаю, - Таня глубоко вдохнула и медленно выдохнув пошла умываться.
Утром действительно пришел представитель 'Стекформа'. Позавтракав, Татьяна собрала свои вещи и лучезарно улыбаясь, вызвавшемуся ее проводить, Брусевскому, покинула ненавистный Фобос. Прибыв на Марс и следуя инструкциям, только ей видимого, Артема, девушка наконец-то очутилась в кабинете начальника эзо-безопасности.
- Он здесь? - Иван Петрович был суров, - С нами в кабинете?
- Да, - кивнула Таня.
- И он нас слышит?
- Угу.
- Где он? - Наместников недобрым взглядом обвел кабинет.
- Тут, - Таня показала рукой на Артема, тот мигнул ей, мол, все нормально.
- Прикрой уши, - Наместников набрал полную грудь воздуха.
Девушка зажала уши ладошками, но и через них слышала, как орет покрасневший от ярости Иван Петрович на не видимого ему подчиненного, она видела, как беспомощно пытается оправдаться призрак, жестикулируя, проскальзывая сквозь начальника и терпеливо возвращаясь на место пред очи его. Когда же буря поутихла, они все сели за стол, для переговоров.
- Находясь в данном состоянии, - начал свой отчет Артем.
- Я нашел всех похищенных призраков, - автоматически повторяла за ним Таня, отметив, что предметы обстановки все четче просвечивают сквозь тело Грачева.
- Разблокировал сознание и вывел заложников из Мертвограда, - торопился Артем, чувствуя, что время его в этом мире заканчивается. Зов Альтер-параллели становился громче и настойчивее.
- Остальная информация на противозаконные действия нарушителей, скрывающихся под маской строительной компании 'Золотой ключ' и предприятия 'Стекформ' в навигаторе, - повторила за призраком девушка.
Наместников теребил исписанные показаниями листы.
- У него есть просьба, - смело глядя в глаза сердитому начальнику эзо-безопасности, помолчав, сказала Таня.
- Давай, - вздохнул Наместников, беря ручку и приготовившись записывать.
- Пусть разыщут в городе, - начал торопливо диктовать Артем и девушка с горечью отметила, что призрак становится все более прозрачным.
- Митрофана Михайловича Волкова, - повторяла за Грачевым Таня, борясь с подступающими слезами, - Деда лет восьмидесяти, бывшего жителя Костромской области.
- Скажите ему, - Артем приблизился к Тане и попытался прикоснуться к ее пальчикам.
- Что мы все, в конце концов, - предательские слезы все-таки потекли по щекам девушки, и последние слова Наместников еле разобрал - Вернемся домой. На Землю!

10. #10: М.Т(44). Стать Мастером

Над городом зависли пушистые титаны, облака, и снежинки, извергали с высока. Белое покрывало, потихоньку укрывало, улицы, дома. И каждый житель, предчувствовал скорое начало рождества.
Вдали от города, укрывшись от суеты сует, от любопытных жителей и бед. У опушки леса, в тиши, в покое, где летом, ветер колышет деревьев зелёное море. Где зимой, зверей диких, на белом ковру, следы видны. Где весной, меж корней, бегут талых снегов шумные ручьи. Где деревья, для осеннего торжества, платья примеряют золотые. Где дубы растут большие. Там дом укрылся.
А от него, прямо в лес, тропинка пролегла. И прямиком она вела, на заснеженную поляну, где мужчина с позорану, обнажив мускулистый торс, стоял, словно в землю врос. А снег кружится и на плечи его садиться. Но не тает, садиться и замирает. Глаза человека закрыты, ладони небу раскрыты. Стоит, не шелохнётся.
Раздался хруст и раздвигая ближайший куст, на поляну, в одежде дранной, со щекою рваной, вышел парень молодой. Рукой дрожащей, с щеки стёр кровь и кинулся на стоявшего, кулаком метя в бровь. Но мужчина ловко увернулся, а парень в воздухе крутнулся и упал в сугроб. И снег его укрывал и таял, таял и укрывал.
Стоявший развёл руки, кожа его бледна, словно он здесь сутки. Сел, встал, руки к небу воздал, через голову кувыркнулся, от снежинок встрепенулся и на парня посмотрел. Улыбнулся. Тихо хмыкнул, после взор упёр он в небеса. И еле слышно промолвил:
- А сейчас ведь пять утра. Пора идти. - И двинулся он с поляны, оставляя глубокие следы.
Наверно от мороза, ведь замёрзли ноги и руки. Парень, очнувшись, поднялся, и принялся обтряхать брюки. Разводить и сводить руки, бегать от мороза, а не от скуки. Когда пар начал над его головой виться, вот только тогда он позволил себе остановиться. И посмотреть вокруг. На поляне всё по-прежнему, и нечего не изменилось, лишь то место испарилось, где стоял мужчина. Вот и появилась новая причина пару кругов по поляне пробежать, дабы хоть, какой-то след отыскать.
След босых ног, парень отыскать еле смог. А он всё петлял и удалял от заснеженной поляны, и пролегал через овраги и засохшие бурьяны. По холмам, по поломанным стволам, пробирался парень следа не теряя. И вот от усталости изнемогая, на ту поляну он снова вышел, и лес слова его услышал:
-Да как так? Не может быть! Он пытается меня смутить! - В ладонь ударил кулаком, и решил, что поквитается потом. Ещё побегав, поискав, и в конец устав, парень верный след нашёл. Кои в дом его привёл.
С виду домик не большой. С виду домик нежилой. А как парень к крылечку подошёл, по следам стало видно, что хозяин вновь ушёл. Делать нечего, надо ждать. Но тут голод начал донимать. Час прождал, затем второй, и со злости! В дверь! Ногой! Та тихонько отварилась.
Делать нечего, пятки мёрзнут, есть охота, а хозяев не видать. Значит надо гостю, стол скорее накрывать. В доме холод в доме тихо, в доме негде тепло искать. А значит скоро надо печку разжигать. Отыскав топор в кладовке, порубил дрова он ловко. И чтоб совсем не помереть, решил кушать себе согреть.
- Но: но: где вся еда? Аль тут её не было никогда? - От шока парень аж сел, и немного побледнел. Тогда вёдра он схватил и к колодцу сходил. Через час другой аль два, была уже готова вкусная еда. Из приготовленного всего, много он не съел всё равно. И кастрюли все закрыв, печку потушив. Быстро вышел и пошёл. По следам до самого города дошёл. А там по подворотням, прямиком до магазина. И вот увидел он через витрину, как мужчина еду на праздник закупал. От сей находки парень радость испытал. Притаился. Ведь от такой прогулки, малость подустал.
А мужчина торопиться не спешил, в поисках продуктов весь магазин исходил. И вот прошёл час другой, и вышел он с сумкою большой, да в подворотню завернул. А там, замерзший и уставший, за весь день километров двадцать пробежавший. Парень его ждал.
Мужчина на снег сумку положил, да руки на груди сложил. И тихо парню он сказал:
- Я вижу, ты ничуть не устал, хотя целый день скакал. Бери сумку и беги за мной, а коль догонишь, так поговорю я с тобой. - Сказал и парня обошёл, да своей тропой дамой пошёл. А парень сумку схватил и за мужчиной поспешил. Мужчина скрылся, не беда, ведь парень знал куда.
И вот к дому подходя, на спине сумку тоща, света в окне он не заметил. На крыльцо забрался, с силой постучался, и ему дверь отварили.
Мужчина посторонился, парень вошёл.
- Я вот еле дошёл и готов начать новый бой!
Но мужчина ответил:
-Эй парень! Да что с тобой?
-Я давно хочу боевые искусства познать. И вас прошу в ученики меня взять!- Мужчина улыбнувшись, одной рукой, со спины парня сумку снял. А затем, на стол указал. На столе уже стояли чашки и ложки, у каждой лежало по поварёжке. И печь горела, и тепло вокруг, и на парня усталость навалилась вдруг. Он присел.
Мужчина по чашкам суп разлил, тоже сел и вдруг заговорил:
-Ты слаб, не юн, и драться не умеешь. Испытания мои проходишь, с трудом. Да и потом, нет у тебя к искусству боевому дарованья. Но если учесть все старанья, настойчивость, то дарованья, тебе и не к чему. Тем более готовишь ты отличную еду! Так и быть, в ученики? Беру!

Аффтор.

11. #6: Гранит(43). Радужный будда

Каждый раз, когда Третий флот, подобно собачьей своре, брал след,
Охотник опять уходил от преследования. Тогда капитан заявил, что не
желает слышать никаких оправданий, и только его природная доброта, которая
знать не знает никаких границ, удерживает от репрессий. Но, если
где и есть справедливость, то ей давно пора проявиться, пока
сидит он в своём капитанском кресле. Но Охотник, как старый
фазан, умел прятаться в поясе астероидов, чем мог похвастать не
каждый.
Охотник, по сути, совершил лишь одну ошибку - ведь знал, чего
желает заказчик, знал, что простым воровством дело не закончится. Не
знать этого - значит вообще не знать, с кем имеешь дело!
Где только не испытывала его судьба - главный закон неизменен - если
сидит напротив тебя этот самодовольный, этот надутый, как самый распоследний
фазан Джерси - жди беды - он ещё никогда не играл честно.
Каждый, кто заключал с Джерси сделку, заканчивал так же как
Охотник.
Желает ли он теперь вернуть всё назад, в прошлое? Как
знать, может быть. Но вот артефакт, лежащий в трюме, там,
где, по мнению компьютера, находится центр тяжести, вдруг начал фонить.
Сидит теперь бедняга в своём кресле и горюет, надо же,
Фазан - Джерси, подловил на слове. Услышал в баре, что, мол,
каждый, у кого есть голова на плечах, к примеру, он,
Охотник, сможет утащить Радужного будду, да только никто его не
желает.
Знать бы как оно всё повернётся, пил бы сейчас, там,
где никто никого не ловит, дешевый легальный виски. А так -
сидит на этом чертовом астероиде, пытается спрятаться от Третьего флота.
Фазан - Джерси тогда перестал протирать стаканы, кашлянул и громко крикнул:
- Каждый, дурак может хвалиться в моём баре только раз! Ты,
Охотник, прекрасно это знаешь! Если хочешь - говори серьёзно, никто не
желает выслушивать твой пустой трёп понапрасну, тебе ли этого не
знать?
Где была голова? Где было его знаменитое шестое чувство, которое
сидит, как утверждают некоторые умники в копчике, если даже Джерси -
Фазан никогда, никому не делал такого заказа? Но поздно, теперь
каждый, кто был в тот вечер в баре, скажет: "Смотри -
Охотник, тот самый, который не держит слово, и никто не
желает теперь иметь с ним дел". Конечно, согласился - еще бы
знать, что теперь делать, И где ему искать выход, Ну?
Где?!
Сидит рядом с креслом кошка, мяукает - есть просит. Достал корм -
фазан с телятиной, Боже мой, сам бы съел. Что делать -
каждый зарабатывает, как может. Странный звук в трюме привлек внимание.
Охотник настороженно прошел коридором, обошел ящики, и вдруг понял, что
желает вернуться обратно - просто не хочет идти дальше, не хочет
знать, что там творится. Но, капитанский долг понёс, несчастного, туда,
где шум. Вошел, стоит, смотрит - контейнер раскрылся, внутри, как живой
сидит+
Фазан - Джерси, радужный, в лотосе, глаза спокойные, умиротворённые, так бывало
каждый раз, когда ему не поклонялись слепо в храме. И
Охотник понял - как же будда устал - взял себе отпуск, и
желает немного развеяться. В конце концов, можно даже и не
знать его нынешнюю аватару, по сути, такую же скучную - бар,
где только и умеют, что бахвалиться пьяные, самодовольные пилоты. Где
сидит теперь спасённый Охотник и смотрит на него благодарный Джерси -
Фазан.

12. #11: Бензопила (38). Заячья Пойма

-Черт! Все таки на:нулась! - Марат в последний раз дернул сломанную молнию на брюках , которая начала трепать нервы еще в туалете самолета и раздраженно стянул штаны.
Все не клеилось с утра. Сначала позвонил Порш (Паша Иовенко, кличка прилипла от навязчивой мечты о Porsche Cayenne ) и виновато промямлил , что не сможет прилететь из за к-то там срочной командировки.. Тоже мне, распелся. Сказал бы сразу - жена не пускает. А то до последнего врал, что непременно, прям таки непременно прилетит следом, только закончит какой то сраный отчет. Да и Мох (Мохнатый - Миша Клочков, получил кличку за богатый шерстяной покров ) - не лучше. Но тот хоть до вылета предупредил, что заболел. Даже кашель изобразил, клоун твою мать:Марат сплюнул, представив, как Мох сдавливает себе горло, чтоб было правдоподобнее:. Слабаки, бабы:Да пошли они, что я, без них не смогу? Машина дешево обошлась. Рухлядь, конечно.. Ну да этой Заячьей Поймы, если повезет, довезет.
Трое друзей - Марат, Порш и Мох собрались на охоту. В Интернете нашли место - Заячья Пойма. Было написано, что это излюбленное место охотников: зайцев столько, что можно руками поймать -отсюда и название Заячья Пойма. А раз зайцев много, то и лис, и волков полно Можно развернуться! Как было бы втроем хорошо:
Но он один. А эти двое еще пожалеют. И он докажет всем, себе, что не дохлик.
Марат решил ехать после обеда: вторая половина дня должна быть удачнее. 'Зебрость' жизни заметил давно. Если с утра все наперекосяк, везде обломы и проблемы, то после обеда, наоборот, все как то само собой разрешается, иногда и удача улыбается. Если ж с утра все как по маслу, то после обеда жди подножку от черта: или клиент откажется, или начальник наорет или дома что-нибудь случится.
Марат резво поднялся, легко спружинили накачанные в спортзале ноги.
Глянул в зеркало. Оттуда на него смотрело широкое, с крупными челюстью и носом лицо потомка булгар и фино-угорских племен, ставших впоследствии волжскими татарами.
  Высокий, широкоплечий, большеголовый, со светлыми волосами и стальными глазами - типичный норвежец или финн, Марат нравился женщинам. Единственное, что выдавало кровь кочевников - кривые и худые ноги, которых он всегда стеснялся. Поэтому мстил им приседаниями со штангой. Через год ноги обросли мышцами, походка стала кошачьей - мягкой и пружинистой.
Марат надел спортивные штаны и спустился в столовую. Приятно удивившись дешевым (по сравнению с московскими) ценам, заказал полный обед из горохового супа, копченой куриной ножки с картошкой и двойную порцию чая. Заказ принесла дочь хозяйки гостиницы Маша - круглолицая синеглазая блондинка, невысокая и изящная . Пытаясь прочесть по его лицу , какое впечатление произвела, ослепила белизной тщательно отрепетированной у зеркала улыбки и, покачивая красивыми бедрами в узких джинсах, модельной походкой направилась на кухню. По пути обожгла синевой глаз мужчину с ноутбуком, новенький Land Cruiser которого гордо серебрился за окном гостиницы. Охота на женихов у двадцатилетней Маши была поставлена на поток:
Плотно поев, Марат поднялся в комнату, не спеша собрался и через час уже ехал на старой Ниве в направлении Заячьей Поймы. Через три часа, согласно выведенной через Интернет карте, он был на месте. Загнал машину на проселочную дорогу, подальше от шоссе - конечно, мало кто позарится на эту рухлядь, но жалко было залог в 500 баксов.

Таежный лес хвойной свежестью и тишиной. Лишь прошлогодние желтые иглы громко хрустели под кирзачами. Марат старался ступать тише, чтоб никого не вспугнуть, но вскоре понял - бесполезно. Разозлившись, назло пошел шибче - плевать, пусть знают, что он идет. Кто не спрятался, я не виноват. Тяжелые кирзачи утопали в слое игл, как в персидском ковре, отчего Марату сначала было не по себе: казалось , что вот-вот провалишься.. Потом привык, даже понравилось - будто дома, по мягкому ступаешь. Настроение прекрасное -воздух наполнен запахами леса, рюкзак заполнен припасами, новенькая двустволка приятно оттягивает плечо и ждет боевого крещения: предстоит охота. А Порш и Мох пусть тухнут в Москве. Вот приедет заросший, мужественный, с фотками -от зависти ж помрут ! А Джейн - так он нежно называл свою девушку Женю - уж встретит так встретит:. Марат мечтательно улыбнулся, представляя тайну двоих после разлуки: Не успел толком уехать, а уже скучал - по поездкам в клубы, по ночным прогулкам, да Джейн и друзьям то показать не стыдно - фигуристая, с осиной талией, с длинными рельефными ногами, роскошной копной каштановых волос, пухлыми губками и кошачьими глазами цвета хаки. И как она хвалится им будет - А мой то, мол, всем охотникам охотник - и фотки всем совать:

***
По тропке уверенно вышагивал маленький - не более 1 60 см - старичок-охотник. За спиной - двустволка в пол его роста.
Старик-охотник вышел к старой сосне, под корнями которой была берлога.
Берлога была очень старой: сотни, а может, и тысячи поколений медведей вышли из ее уютной глубины. Медведь ложится в спячку в ноябре, а просыпается в марте - сейчас, в августе, она должна быть пуста. Старик бросил внутрь беглый взгляд и замер. Там кто то был. Старик быстро скинул двустволку и, направив ее на берлогу, медленно направился к ней. Приблизившись, он нагнулся и осторожно откинул свисающий мох: в глубине берлоги, в позе зародыша лежал человек и не двигался. Опустив ружье, старик тронул человека за плечо - тот шевельнулся и с трудом поднял голову. На старика смотрело замученное, изможденное, заросшее лицо молодого мужчины.
- А-а-а-а !!!!!!! - крик ужаса огласил спящий лес. Старик сам ахнул и так отпрянул, что чуть на спину не грохнулся.
- Ах ты, господи, перепужал то ! Ты чего как курь орешь недорезанный! Уф...ф Спугнул мне тут все зверье:Тьфу на тебя!
И тут старик увидел, что лицо человека начало проясняться, рот расплылся в широкую улыбку, из больших серых глаз потекли слезы. Лосю на секунду показалось, что перед ним мальчик, которого выпустили из темного чулана, куда его заперли старшие мальчишки и который думал, что навсегда там останется:.

  Марат понял - он заблудился. Читал, что в таких случаях главное- не паниковать. Но чем больше он убеждал себя сохранять спокойствие, тем сильнее паниковал. По телу пробежала ледяная волна : он один, за 3000 км от дома, кругом тайга, тайга, тайга, океан деревьев - то могучих, то больных, то мертвых, лежащих поперек пути; жадно чмокающая жижа под мхом, татью пробирающийся внутрь холод. И ни души.. Куда идти? Марат пытался кричать, но вскоре охрип, заболело горло и появился насморк, который, правда, быстро прошел: хвойный лес лечит. Порядком устав, Марат разбил привал.
Только начав есть, понял, насколько был голоден - одолел зараз всю курицу. Навалилась приятная тяжесть. Перед глазами поплыли радужные круги, потом какие то люди, машины, мама гремит тарелками, папа шелестит газетой, Пашка купил таки Porsche Cayenne - откуда только деньги взял: А он стоит, самодовольно так ухмыляется, чипсами хрустит и не говорит, гаденыш, где взял то:
Очнулся от звука хруста, раздающегося отовсюду. Хруст постепенно превращался в треск - со всей округи на запах косточек сбегалось зверье. Марат в ужасе вскочил, трясущимися руками дернул затвор и начал, кружась как юла, стрелять куда попало. Приклад больно бил в плечо, уши заложило от грохота, но палил до тех пор, пока не кончились патроны.
Отдышавшись, собрал остатки хлеба в рюкзак и побрел дальше.
-Уууууу-ааа! - густой, очень низкий вой матерого донесся издалека. Марат замер, весь обратившись в слух. И вдруг со всех сторон завыли -стая откликалась на зов вожака. Марат слушал перед поездкой вой волков и мог определять и пронзительное сопрано волчиц, и поскуливающие взлаивания переярков ( животные прошлогоднего выводка, Прим. автора) , и взвизгивающее тявканье прибылых (волк моложе одного года, Прим. автора) .
Но этот вой не был похож на тот, что он слушал через динамики компьютера. То ли лес искажал звуки, то ли динамики, но вой был другим, каким то: осмысленным, будто волки переговаривались между собой. Тут волосы поднялись дыбом, по телу пробежали мурашки, в желудке похолодело - ему на мгновение показалось, что вой складывался в: слова. Но после того, как очередное 'Оуот гоу -иу аа-шиуу' воспаленный мозг перевел как 'Отгони машину', Марат понял - крыша поехала окончательно и бесповоротно.
На всякий случай надо бы залезть на дерево, мало ли чего. Тут он приглядел молоденькую сосну с низкими тонкими веточками.
-Эх :ать : твою мать: уф-фф! - Марат никогда не думал, что залезать на дерево так тяжело - кирзачи скользили по гладкому стволу, ветки с хрустом ломились под его тяжестью, заставляя каждый раз до предела сжиматься нервы. Марат забрался довольно высоко и пристегнулся ремнем. Огляделся . Сверху было хорошо видно окрестности, но обзор не оставлял надежды - везде простирался зеленый, колышущийся океан тайги. Казалось -вся земля -тайга, сплошная тайга: и ничего.. Он тяжело вздохнул - грудь словно панцирь сжал. Вдруг он заметил движение справа от себя метров за триста. Что это? Тут же что -то мелькнуло слева, спереди и:сзади. Марат суетливо завертел головой и обмер - в его сторону со всех сторон быстро и бесшумно неслись черные волки. Марат оценил расстояние от земли - нет, не достанут. Вовремя залез. Ай да Марат, ай да сукин сын - вспомнил он знаменитую пушкинскую фразу, ухмыльнулся и взглянул вниз. Прямо под ним стоял волк и смотрел на него. Марат от неожиданности чуть не свалился - спасибо ремню, удержал. Судорожно обхватив ствол и сцепив пальцы, Марат застыл, не в силах оторвать взгляд от хищника. Волк был размером с крупного мастифа, иссиня черная шерсть переливалась, как застывшая нефть, широкая грудь несла мощную шею с лобастой головой. Он стоял и смотрел на Марата большими круглыми светло- карими глазами, смотрел не мигая, прямо в глаза. Сердце Марата замерло, по телу пробежали мурашки, а челюсть задрожала - круглые глаза медленно ощупывали его, остановились на ремне, опустились вниз, к ногам - Марат тут же их поджал. Волк, причмокнув, зашевелил губами и хмыкнул. Потом, разинув во всю ширь пасть, зевнул, оголив кривые, длиною с палец клыки, мокро блеснувшие белизной. Теперь челюсти Марата уже не просто дрожали, а отбивали чечетку, сердце ошалело трепыхалось, а тело обмякло и держалось только благодаря намертво сцепленным пальцам, да ремню. Вдруг вдалеке раздался призывный вой и волк повернулся на него. Затем, вскинув напоследок на Марата свои плошки, легко взял с места и пропал так же внезапно, как и появился.
Марат просидел на дереве целый день. От голода желудок уже не пел, а плотно слипся, тошнило и кружилась голова, горло пересохло от жажды, тело закоченело, а конечности стали сводить болезненные судороги. Внизу лежал рюкзак, там оставалось немного хлеба, но каждый раз, как он хотел спуститься, видел перед собой глаза того волка и: оставался на месте. Марат понимал - если он не слезет, то так и умрет на этом дереве. Слезть, оказалось, еще сложнее, чем залезть - руки-ноги не слушались, из-за кружившейся головы мотало из стороны в сторону , за сучок распорол куртку...
Краюшка хлеба показалась вкуснее икры - Марат даже крошки с ладоней втянул. Вдруг его пронзило такое отчаяние, что ему самому захотелось завыть и выть, выть:выть. Марат упал на колени и, закрыв ладонями лицо, горько заплакал.
Дальше было как во сне - он куда - то шел, спотыкаясь о корни, перепрыгивая через речушки с коричневой водой, перелазил через бурелом, чуть не утонул в болоте, потеряв ружье и рюкзак. И наконец, измученный, голодный, промокший, вышел на заброшенную берлогу:

***
  Марат продолжал полоумно улыбаться и смотрел на старика как на мамку родную. И вдруг, закрыв ладонями лицо, тихо заплакал .
Старик смутился
-Эй, ты это: чаво? Это: не реви, как вы, молодые то, говорите, усе ОК. Ща до зимовья дойдем, чайку попьешь, сало есть. Согреться б тебе, да бабка моя всю горилку попрятала, что б ее раз этак. .
Старик сел радом с ним, достал Беломор и жестом предложил . Марат замотал головой.
-Не курю, спасибо
-Молодец- выдохнул Михалыч и затянулся:
Помолчали.
-Лось- сказал вдруг старик и протянул руку
-Н-не понял? -Марат удивленно вскинул на старика глаза.
-Хе, кличут меня так -Лось, -беззубо усмехнулся старик .
-А-а: А я Марат. Рад знакомству.
-Франсуз такой был Марат, ревлюцанер
-Да, был такой, - улыбнулся Марат, - А вы то почему - Лось?
- Да просто так, Лось и Лось- уж с детства пристало, так и до сих ношу. Хе-хе.
А ты волоков то видал?- вдруг спросил Лось
-Видал, - Марат криво усмехнулся, - С дерева то хорошо видно.
- Понятно, что с дерева. А то б ты тут не сидел. :Да уж: Ну что, пошли, что ли? Встанешь, аль подсобить?
-Не-ее, сам : Эх ! Уф:ф - Марат теперь понимал, как себя чувствовал дед после инсульта - тело не слушалось вообще. Марат беспомощно посмотрел на старика.
- Давай подсоблю: Вона, силенок то соврем... Ну, на раз.. два : три! Эх! Легонький то совсем ты, сынка: Ну, пошли:
  Зимовье было с низким потолком, но довольно просторным. Посреди него стояла печь, часть которой выходило за перегородку в другую комнату. У окна стояли сосновый стол и два стула. Лось дал Марату шерстяное одеяло, в которое тот плотно закутался.
Чай был горячим и терпким, а чесночное сало с хлебом и солью заставило слипшийся желудок заработать в полную мощь.
Марата еще трясло. Но в крошечной избушке было жарко натоплено и постепенно становилось хорошо, от уютного потрескивания дров в печке клонило в сон. Лось любовно протирал новенькую двустволку. Марат спросил
-Ну как, не подводит? Какой калибр?
- Двенадцать, кажись: на крупняк ружьишко-то, на волков там, оленя забить:
-Классное: Можно?
-Держи
-Хм:какое легкое - Марат взвесил ружья на руках. Такое ружье минимум 4 кг должно весить, а оно легонькое совсем. Пригляделся -Beretta Ultralight. Теперь понятно - авиационный алюминий, вставки титановые - потому и легкий. Ну и стоит такая игрушка, наверное, тысячи четыре баксов. Поймав удивленный взгляд Марата, Лось сказал.
  -Сынка подарил на юбилей:уж восемь десятков мне:
-А-а:хорошая штука -Марат неохотно вернул ружье - А по вам не скажешь -максимум шестьдесят дам, - улыбнулся Марат- ему хотелось сделать Лосю приятное.
-Хе-хе -Лось довольно ухмыльнулся -шестьдесят.Ну, спасибо, рассмешил Хе-хе.
  Тут Марат широко зевнул и потянулся.
- Так, милок, давай ка на покой, завтра побаим - усмехнулся Лось и жестом показал Марату следовать за собой.
И Лось распахнул чуть скрипнувшую дверь в маленькую комнатку, 2/3 площади которой занимала старая деревянная кровать, приткнувшаяся левым боком к печке и грубая табуретка. Маленькое окошко было занавешено плотной холщевой занавеской.
--Вота, койка как раз под тебя - один в один, хе-хе, вымахал то на городских дрожжах.. . Заходь.
-Спасибо
-Спи, давай:спи: а я пока дрова на завтра притащу -и Лось, захлопнув за Маратом дверь, зашаркал к выходу.
Марат лег на кровать, заткнул одеяло по бокам и :провалился:.
  Проснулся от рези в животе -давали знать 6 чашек чая. За окном разговаривали.
Марат осторожно отодвинул краешек плотной занавески, всмотрелся: под тусклым лунным светом стояли двое. В одном он сразу же признал Лося, который снизу вверх смотрел на крупного темноволосого мужчину в безрукавке. Марат по привычке сравнил рост охотника (что это был охотник, Марат понял сразу) со своим и удовлетворенно отмети, что выше него. Хотя, на фоне Лося любой мужчина чувствовал бы себя Шварцнейгером.
Собравшись уж идти, вдруг услышал:
- Парнишку то: это:может не нужно? Он на вас то не ходил, так, на дичу, да беляка:
- Мараться не хочешь, за бесплатно то? А тех, с вертолета, аж кипятком ссался. ..Лишь бы шмотье заполучить. Тьфу, людье !
-Т-ты н-не р-ругай-с-ся - голос старика дрожал, будто у него зуб на зуб не попадал -
Я в-вож-жу заж-жратых т-только, з-наешь ведь, а этот-т то , от в-вас в б-берлоге с-схоронялся, у него ружья т-то дажо нет.
-Да не только в берлоге -охотник сверкнул зубами -он и на дереве от нас : - тут охотник повернулся к окну и Марат отпрянул. Кровь ударила в виски, внизу стало сначала горячо, а потом холодно - эти круглые пронзительные глаза :Его глаза: Тело обмякло, как тогда, в лесу, колени задрожали. Марат начал медленно оседать на пол и, наконец, потерял сознание.
Охотник повел носом и презрительно фыркнул
- Ты обоссался, что ли? Да нет:. вроде не ты, а то б я задохся, вы, люди, такие вонючие!
-А сам то-то ты тоже людь, хоть и по-полам- об-бертаешься только в волка -с укором пробормотал старик, голос которого еще подрагивал
-Я волк. И редко, очень редко, как говоришь, обертаюсь в людя. Спасибо той твари, что радиацию около нас зарыла. Думали -сдохнем, а мы выжили, - Волк злорадно хмыкнул и сделал подзывающий жест - Пуся летят к нам, пуся. Всех пристроим:на котлеты. Ха-ха-ха.
-Да уж, прямо у вашей деревней зарыли, радьяцию то :нелюди - голос Лося звучал заискивающе.
-Когда новые?- резко оборвал старика Волк и сделал нетерпеливый жест
-Скоро! -выпалил Лось - Очень скоро: вот уже..
-Когда? - стальные ноты придали хриплому голосу Волка звук скрипнувшей половицы.
-Должно завтра, узнал я , пять людев будеть:
-Добро, и чтоб без всяких там: нюнь:.

Марат лежал и смотрел в потолок, не понимая, где он. Потолок был черен, как яма и Марату казалось, что он над ней висит.. . Кошмар не кончался. Надо же , такое приснится. Тут он уловил слабый запах мочи - Лось, небось- усмехнулся Марат и тут заметил, что сидит на полу, облокотившись на кровать. Что-то вспомнив, метнулся к окну - за ним никого не было. - Уф- Марат облегченно вздохнул и уж начал вставать, как вдруг понял, что это не Лось, а он сам: Черт, докатился! Хорошо, что корешей нет, ведь такое погоняло б пришили, век бы не отмылся. Марат тяжело поднялся - мышцы, перевыполнившие за эти дни ближайшую пятилетку, остро болели и не слушались. У Лося то, небось, есть запасные штаны. А деньги он за них из дома вышлет.
Внезапно дверь открылась
-Так, ссы- нок, д-давай -ка, по-по б-быстрому -Марат с трудом признал Лося - лицо старика было бледно-серым, как у покойника, глаза лихорадочно блестели, беззубый рот трясся.
-Я-я .. начал было Марат, но тут Лось - он даже представить не мог, что у этого старичка-с-ноготка может быть такая силища -схватил его за грудки и выдернул из проема, как тряпичную куклу. Теперь Марат понял, почему старика Лосем прозвали- из за силищи.
- Молчи и слухай, еже жити хочешь - голос старика стал глухим , с присвистом - как выйдешь, вправо , на кривую елку иди, тропка тама , по ней беги, никуды не сворачивай:А там уж шосси, он туды не ходить: Пока он своих собереть, должон успеть, должон:
Марат понял -то был не сон: Сердце замерло, кровь отхлынула вниз, Марата качнуло. Но тут же вскрикнул - Лось схватил его за уши и так неистово стал их теребить, что чуть не оторвал.- Ты чаво это, девка что ль? Ну -ка! Во-от: Как? Полегшее стало? Все, руки в ноги и побег! Давай:С богом!
Марат бросился к выходу.
-Эй!! Стой! -услышал и повернулся
-Прости: что не так: глаза Лося блестели, как слюда
-Спасибо: вам - Марат благодарно кивнул и сделал прощальный жест, - И вы : что не так
-Ладно, не тяни кота - голос Лося дрогнул - вправо, елка : давай:
В последний раз так Марат бегал еще мальчишкой, когда гостил у бабушки. Забрались тогда с пацанами на территорию заброшенного завода - хотели в войнушку поиграть. А собаки как раз отпущены были. Марат только помнил смертельный ужас, сверлящий все тело, и ноги, которых он вообще не чувствовал - казалось, они не достают до земли. И пульс в голове - 'мама: :мама: мама '.
Марат несся по мягкой тропинке, тускло освещенной скупой луной. Есть только глаза и ноги. Мелькают деревья, тени, кусты, юркнула в сторону потревоженная лиса. Тайга дышала прохладной хвоей и тлеющей травой. Слышно только -вдох-выдох, вдох-выдох и шуршащий топот кирзачей.
Внезапно сзади, со стороны зимовья, раздался вой. Именно тот, плачуще-надрывный, скрывающий за жалостливыми нотами нетерпение хищников, почуявших добычу. , Сердце трепыхнулось и замерло, ноги ослабли, колени затряслись и предательски подкосились - Марат еле успел присесть, чтобы не рухнуть:
Вой приближался и нарастал, все громче, громче отдавался в голове, тело сжималось и разжималось ему в такт , как больной нерв. И чем ближе он становился , тем медленнее бежал Марат. Силы покинули, вдруг стало все равно: все равно не успеть. В горле застрял комок, мешавший вздохнуть , ватные ноги, кирзачи -кандалы: Представлялась боль : куда - живот? горло? руки? Неужто : все? Не успел, ничего не успел: В мозгу за долю секунды промелькнула вся жизнь - родители, школа, универ, будапештские улочки, Гранд канал, Джейн (почему то голая), Лось: Представил убитых горем родителей, навернулись слезы - 'Простите:'. Сердце стучало, отдавалось в мозгу тук-тук-тук -тук . -Тук-тук-тук - И вдруг впереди, как 'луч света в темном царстве', раздался ритмичный клубняк из авто- динамиков, который, правда, пропал так же внезапно, как и возник. Машина : Шоссе! -ударило в мозг и Марат, не помня себя, рванул вперед.
  Они были уже рядом. Марат это знал, хотя не было почти никаких звуков, кроме изредка потрескивающих веток. Он читал - волки движутся на кончиках пальцев, бесшумно и очень быстро. Но страха не было: сердце работало ровно, как часы, кирзачи стали легкими, как пушинки и ноги чуть касались земли; глаза настолько привыкли к темноте, что видели каждую травинку. Впереди забрезжил просвет, деревья расступались и редели -лес заканчивался. И тут Марата с ног до головы залило теплом, в животе приятно защекотало, щекотка перешла на затылок. Не зря все было - все эти прессы и штанги, изнуряющие упражнения, утренние пробежки и мучительные приседания: И что не курит и не пьет: все не зря: Он чувствовал себя молодым, здоровым, сильным зверем, за которым идет охота, зверем, который теперь знал, что его не догонят:
  Вдруг летящее вперед тело нелепо дернулось - поперек тропы вольно растопырились узловатые, скрюченные корни древнего кедра - и Марат, который почти не смотрел под ноги, споткнулся, и кувырком выкатился на проезжую часть. Раздался жалобный визг колес и запоздалый гудок...
  Марату снилось, что его он в Средневековье, в пыточной камере, палач из Сайлент Хилл с железной ванной на голове повесил его за руки и что то поправляет у него сзади Марат в ужасе очнулся, с трудом разлепил глаза и увидел:холмики.
  Медсестра, поправлявшая ему подушку, низко наклонилась и в разрезе ее халатика, посаженные в разноцветные люльки, весело бултыхались полненькие близнецы. Марат громко сглотнул. Медсестра тут же отпрянула и, покраснев от смущения, спешно засеменила из палаты.
Он огляделся - в палате никого не было, хотя на каждой из трех коек были вещи. И тут увидел часы: было почти 12 -понятно, все ушли на обед.
В голове вдруг за секунду пронеслись все события: он заблудился, чуть не утоп в болоте, чуть не попал в зубы к оборотням, его спас Лось, который, как оказалось, спелся с оборотнями и поставляет им охотничков на закуску, но помог ему бежать. Дальше - звук тормозов, гудок, его куда то тащат. Дальше - пустота, неизвестность. Бред: Никто не поверит - скажут - ты, случаем, лес с баром не перепутал? Сон:это был сон:
  На вновь напала слабость и он, широко зевнув, заснул спокойным, счастливым сном:

А тем временем внизу, у регистратуры, симпатичная медсестра из отделения Марата таяла под завораживающим взглядом круглых светло - карих глаз:

Эпилог
Волк пришел в больницу, т к когда преследовал Марата, в лесу напоролся на сук. Одна из сук оказалась бешеной. Ему влепили кучу уколов в живот и положили в соседнюю с Маратом палату. Вскоре за Маратом прилетели родители и ему повезло, что Волк, пока его выписывали, стоял в очередь в туалет.
Когда Марат уже сидел в такси, окруженный надоедливо -заботливой суетой родителей, что то заставило его повернуть голову к больнице. В это время Волк как раз вышел на улицу отдышаться после туалета. Их глаза встретились - круглые хищно вспыхнули, а серые округлились от ужаса. Но такси с визгом рвануло с места (за рулем был горячий гость из окрестностей Баку) и разорвало эту связь.. По дороге Марата трясло и он не отлеплялся от окна заднего вида, ожидая, что в любую минуту увидит погоню.. В Москве Марат прошел курс психологической реабилитации при больнице им. Кащенко.