Конкурс рассказов "ЛаВрушка-58"

#1: Нитка ОС (0). Дуэль

Здравствуйте, меня зовут Финспира Самсонова, для друзей - Финси. Мои родители, достаточно обеспеченные люди, познакомились на акции протеста пострадавших от финансовой пирамиды, потеряв тогда кучу денег. И дабы больше никогда не ввязываться в подобные авантюры дали первенцу такое имя. С некоторых пор в мои руки попадают удивительные вещи. Вещи, что стали свидетелями жутких трагедий, или загадочных происшествий. Мои друзья, супружеская чета Наталья и Серж, зная об этом, нет-нет, да и презентуют тоже что-нибудь эдакое. Но, этот трофей достался мне в наследство с домом. Вот видите, там, на каминной полке стоит запаянная стеклянная колба. В ней пуля, покрытая бурыми пятнами. С нее все началось. Думаю, ей и закончится. Почему я вам это все рассказываю? Знаете, впервые в жизни мне страшно.

Наш Торфград некогда был шумным и многочисленным. Как вы, наверное, догадались из названия, градообразующие предприятия занимаются добычей и переработкой торфа. Мой отец один из держателей акций. Доход до сих пор стабильный, хоть и тряхнул городок экономический кризис в свое время. Дело в том, что некогда в пригороде размещались корпуса богатейшей корпорации "Пароробот". Не выдержав конкуренции на рынке, они разорились, оставив в наследство городу развалины завода и километровые свалки металлолома. Поначалу местные умельцы брали оттуда материал для своих нужд, пока все это "богатство" не начало медленно погружаться в болота. С каждым годом посещение заброшенных территорий становилось все опаснее. И методично обрастало не только лесом, но и легендами. Поговаривают, что в подземных лабораториях поселился инженер-маньяк. Мол, работал когда-то на корпорацию и свихнулся, а теперь клепает из всего, что под руку попадется, жутких монстров и бредит созданием гибрида человека-робота. Подобные байки вдохновили местную молодежь на создание субкультуры "Робозомби". Боже, встретила их однажды в сумерках. Жуть!
Но я отошла от темы.
На добыче торфа поднялся не только мой отец. Председателем совета директоров "Добторфа" в те времена был Феликс Фоншнапский. Вот о его дочери, Брутильде, и пойдет речь.

Бруни стойко переносила любые примерки. Но сегодня, мадам Фуше, личная портниха семьи Фоншнапских, явно в ударе. Развесив по комнате отрезы тканей, она битый час терроризирует девушку, то, пришивая, то, отпарывая рюши. Ну, как же, ведь бальное платье просто обязано производить фурор. Это вам не какой-нибудь дорожный жакет, или купальный костюм. Хотя нет, любая вещь, пошитая мадам Фуше, создается именно ради этого.
- Ай! - вскрикнула Бруни, когда очередная булавка воткнулась в нежное девичье бедро. - Ну почему вы упорно избегаете манекенов?
- Я должна видеть ваш туалэт в движение, моя девочка, - нараспев протянула мадам Фуше, и шустро залезла на четвереньках под пышный подол, - вы же не будете на приеме стоять столбом, - из-под юбки донеслось приглушенное покашливание.
- Вы в порядке? - Брутильда каждый раз боится, что портниха таки наглотается своих бесчисленных булавок, которые неизменно торчат в уголках ее рта.
- Стойте спокойно, мадемуазель! - Фуше на секунду появилась среди оборок, и тут же нырнула обратно в облако газа и шелка.
- Ну, вот и все! - портниха выбралась, и с силой одернула многострадальный подъюбник.
Девушка покачнулась, но на ногах удержалась, пышные оборки взметнулись стайкой бабочек.
- Шикарррно! - мадам Фуше всплеснула руками, - он будет Ваш!
О, эта хитрая дама имела в виду того молодого вельможу, в честь коего и устроили внеочередной городской бал.
- Говорят, он чертовски хорош, и баснословно богат, - мадам приподняла бровь.
- Хм, - Бруни скривила губы, - а еще повеса и бессердечная сволочь.
- Ну, дорогуша, - Фуше повела плечами, - так говорят те, кому не удалось заинтересовать сего господина. Потерпели неудачу, вот и судачат, - портниха отошла от Брутильды и жестом попросила повернуться.
Девушка закружилась по комнате.
- Великолепно! - снова восхищенно выдохнула мадам Фуше, - нет, он не устоит!

Бруни, Бруни! Милая, славная девочка. Совсем неиспорченная деньгами и положением семьи в обществе. Воспитанная, образованная. Не удивительно, что большинство молодых людей старались покорить ее сердце. Брутильда умела расположить к себе собеседника. Но, друг у нее был только один. Инженер-техник Ольшен Сон. С ним Бруни проводила почти все свое свободное время.
Ольшен рос среди газовых котлов и паровых двигателей. Его отец держал мастерские по всему городу. Можно сказать, парень родился с гаечным ключом в руках. С Брутильдой познакомился будучи подростком. Девочка, с разбитыми коленками, чумазая от копоти, устало катила свой скутер мимо ворот его гаража. Он, как истинный джентльмен, предложил помощь и удивился отказу. Естественно проследил за незнакомкой, и удивился еще раз, когда застал ту за починкой сломанного средства передвижения.
Мне сложно подобрать правильные слова, что бы вы поняли, какие чувства испытывал Ольшен к девушке. Скорее так - она была центром его вселенной.
Будучи оба незаурядного ума и смекалки, они мастерили удивительные вещи. Однажды собрали робота-щенка по кличке Печенюшкин. Это существо понимало команды и даже испытывало некоторые чувства. Радовалось и пугалось так, что делало лужи керосина на полу.
Любила ли Ольшена Бруни, как женщина любит мужчину? Не знаю. Но, она часто представляла их семейную жизнь, детей, путешествия. И вообще, доверяла ему, делилась бедами и страхами. Мчалась за советом и поддержкой. Например, как сейчас.

- Ах, Ольшен! - Бруни кинулась другу на шею, - видел бы ты, какое мадам Фуше мне платье сшила! На балу мы будем самой красивой парой!
- Где ты умазалась? - молодой человек попытался стереть пятно машинного масла с ее лба.
- А, это, - девушка рассеяно провела по лицу, испачкавшись еще сильнее, - да, тут недалеко небольшой конфуз вышел.
Парень приготовился слушать. Когда-то они вместе собрали из лома отличный паробайк. Получилось стильно и практично. Брутильда обожала носиться на нем по городу и окрестностям. Единственное что не одобрял Ольшен - костюмы, кои надевала его подруга для езды. Галифе, куртка-пилот, кожаный подшлемник и очки в пол-лица делали ее похожей на мальчишку.
- И тут на меня вылетает красный ройс! - сквозь воспоминания прорывается голос Бруни. - За рулем хлыщ. А глаза у хлыща - во! - она соединила большие и указательные пальцы, показывая как округлились глаза у водителя элитного авто, когда перед его капотом возникла Брутильда верхом на железном монстре. - Ну, я по газам, он по тормозам. Рулем вильнул и в столб.
- Где? - Ольшен потянулся за сумкой с инструментами.
- У наших ворот, - махнула девушка рукой в сторону улицы. - Я попыталась предложить ему помощь, но он послал меня в грубой форме.
- Он не понял, что ты девочка, - Ольшен зашагал в сторону двери.
- Прошу тебя, не говори ему кто я, - Бруни бежала следом, - отец меня просто убьет!
За воротами ждал тот самый пострадавший. Трещина на фаре, скол на бампере - работы на час. Ольшен, дабы замять конфликт, отремонтировал ройс бесплатно. Он не знал, что трагедия уже разворачивается. Не замечал и взглядов полных ненависти, что бросают виновники аварии друг на друга.
- Неделя, - прошипел хлыщ девушке на ухо, перед тем как сесть в авто.

Да-да, вы верно догадались, этим хлыщем был именно Николаус Забровский-Липшиц. Тот самый, в чью честь городской бомонд устраивал прием. Красавец Нико. Думаете Брутильде он не запал в душу? Ошибаетесь. Она влюбилась с первого взгляда, как только тот в ярости выскочил из машины. И теперь, когда девушка ехала с родителями на прием, она испытывала двоякое чувство. Мужчина, которому Бруни готова отдать жизнь, собирается у нее эту жизнь забрать.

- Феликс Фоншнапский с женой и дочерью, - объявил глашатай.
Прозвучал гонг. Бруни с родителями ступила на лестницу зала приемов в Городской Ратуше. Сердце Нико замерло. Купидон решил сыграть с этой парой злую шутку.
О, как распаляло то, что девушка избегает общения с ним. Не поднимает глаз, дрожит всем телом, стоит ему приблизиться. И вечно прячется за этого слесаря Ольшена. Так и прошел вечер. На следующий день Нико посетил дом Фоншнапских, будучи приглашенным на обед самим главой семейства.
По традиции, отпрыски обязаны продемонстрировать владение каким-либо из искусств. В общем, Бруни пела. Потом и Николаус, сев за рояль, исполнил полный нежности романс. Всем стало понятно - чувства взаимны. Можно готовиться к свадьбе.
Неделя пролетела незаметно. Брутильда за это время ни разу не появилась в гараже Ольшена. Ни разу не села на любимый паробайк. Наступил день воскресный.

- Бруни, - Нико обнял девушку, - мне нужно ненадолго отлучиться.
- Я хотела тебе кое в чем признаться, - Брутильда отстранилась.
- Я тоже, - его голос охрип от волнения, - Я люблю тебя, Бруни! Как никого никогда не любил!
Он поцеловал ее губы, нежно, едва касаясь.
- И я тебя, больше жизни, - прошептала девушка. - Я знаю о дуэли.
Мужчина удивленно посмотрел на подругу.
- Нико, ты будешь стреляться с девушкой, - она искала в любимом лице хоть каплю сострадания.
- Какая разница кто это!
Бруни стало жутко. Глаза кавалера потемнели от гнева. Черты лица исказила гримаса презрения.
- Если бы ты видела эту нахалку, ты поняла бы меня! - он мерил шагами комнату, - знаешь, сколько таких, как она?
- Каких? - сердце сжалось.
- Мерзких, грязных скобарей, на вонючих пароциклах, дешевых подстилок разных там механиков типа Ольшена! - Нико сорвался на рык, схватил дрожащую девушку за плечи и тряхнул. - Я с удовольствием убью ее и вернусь! Я сделаю этот мир чище, ради тебя!
По щекам Бруни текли слезы.
- Не плачь, бога ради, - Нико целовал ее лицо, - я обязательно к тебе вернусь, не бойся!

Я не знаю, действительно ли Николаус Забровский-Липшиц воспылал неземной любовью к дочери Фоншнапского, но жениться на ней он точно собирался. После отъезда кавалера Брутильда переоделась, испачкала лицо, надела дорожные очки и пришла за байком. Она разминулась с Ольшеном всего на пару минут. Тот отправился к мадам Фуше, забрать костюм для свадебного торжества, о котором судачил весь Торфград. Думаю, что мадам поделилась с ним сплетней, мол, Николаус стреляется сегодня с обидчиком, посвятив сею дуэль своей невесте. Верное сердце сжалось от ужаса. Ольшен знал, кто обидчик хлыща на красном ройсе.

Он опоздал. Примчавшись на берег реки, застал истекающей кровью девушку, лежащей в траве.
- Ольшен, - Бруни сжала запястье друга, - мне так стыдно, прости. Но я не могу с ним жить, и без него тоже не могу. Лучше так.
Он плакал и целовал остывающие веки. Баюкая ее тело, шептал слова, которые не смел говорить при жизни. А после поднял на руки и унес.

Больше ни его, ни девушку никто не видел. А через пару дней при загадочных обстоятельствах исчез Николаус. Феликс Фоншнапский продал свое имущество и навсегда покинул Торфград. Покупателем был мой отец и теперь в доме Бруни живу я.

#2: О.Т.Себятина (0). Миссия невыполнима.

из серии "Роман с метро"

Сегодня Роману предстояло чрезвычайно важное и приятное дело.
Рот его самопроизвольно расплывался в довольной улыбке, и с большой неохотой возвращался в исходное положение.

Удовольствие и гордость так сильно распирали нашего героя, что ему было тесно в самом себе.
Тесноту эту многократно усиливал его наряд, который, собственно, и был причиной гордости.
Не далее, как вчера, Роман закончил, наконец, все приготовления к задуманному им "параду" в метро.
Исколотые иголкой и шилом пальцы радостно ныли, скрытые кожаными перчатками собственного производства.
Уши болели, жестко стиснутые кожаной маской, собранной из кусочков, сшитых металлической проволокой.
Глаза, прижатые к стеклянным очкам, вшитым в маску слишком близко, были лишены всякой возможности моргать и слезились.
Пушистые ресницы, направляемые коварными стеклами, истязали уколами глазные яблоки демонстранта.

Но все эти неудобства были сущими мелочами по сравнению с Идеей.
А Идея заключалась в активизации пропаганды нового направления в искусстве - стимпанка.

Про стимпанк Роман вычитал случайно в Википедии, разыскивая какую-то важную информацию, про которую тут же забыл.

Зато, он вспомнил, что паровозы с самого раннего детства были для него загадкой. К тому же, при прочтении Википедии выяснилось, что на парУ может "взойти" целая цивилизация!
Взбодренный идеей пара, Роман принялся сооружать себе соответствующую одежду, которая призвана была развернуть лицом к правильному пути дальнейшего развития общество, зашедшее в тупик.

Целую неделю не покладая рук и не закрывая глаз трудился Роман над символом своей идеи - паро-маской.
Вышло, что уж там скромничать, просто превосходно!

Центром композиции стал кованый железом нос маски, выполненный в виде клюва.
Почему именно в виде клюва, демонстрант не смог бы связно объяснить. Скорее всего, клюв представлялся ему этаким орудием флюгеризма, средством концентрации внимания, акцентом бытия, если хотите, и способом привлечения просвещенной мысли к идее развития паровой цивилизации.

Клюв вышел на редкость удачным и, конечно же, оправдал вложенные в него немалые трудозатраты. Вырезанный спец-инструментом из старинной алюминиевой кастрюли, согнутый пополам и соединенный с маской запасными заклепками от джинсов, нос внушал уважение.
Вся композиция венчалась огромным кожаным колпаком, щедро украшенным оставшимися заклепками, стразами, бесцеремонно изъятыми из маминой коробки с рукоделием.
Идти по улице в демонстрационном образце Роман не решился, ибо, это было опасно: мало ли идиотов по городу ходит! Но, зайдя в метро, он безо всяких сомнений облачился в свое драгоценное орудие флюгеризма.

Отягощенный важностью возложенной миссии, Роман вошел в вагон и опустился на мгновенно опустевший перед ним диван.
Дышать было трудно. Кованый клюв скупо пропускал воздух одной единственной сквозной заклепкой. Подвели и очки: обзорный ряд оказался крайне скуден. Исколотые направленными внутрь ресницами, глаза преступно слезились и то и дело прилипали веками к стеклам очков.
Присевшая рядом и смело заглянувшая, было, в них девушка, тихо охнула и торопливо ретировалась в дальний угол вагона.

В мчавшемся сквозь черноту вагоне повисла зловещая тишина, которая была прервана истерическим криком о помощи пенсионера, тайком пробравшегося к переговорному устройству, призванному связывать пассажиров с машинистом в случае крайней нужды.
А крайняя нужда была на лицо. Она восседала на диване и не только пыталась дышать, но и одновременно тщилась выполнить миссию просвещения.

Руки демонстранта, шевеля пальцами в кожаных перчатках, совершали вращательные движения, знаменующие собой движение колес парового изделия.
Нечленораздельные звуки, доносившиеся из-под орудия флюгеризма, видимо, должны были представить на суд публики бравурный марш.
Однако, очарованным зрелищем слушателям было ясно, что демонстрант не потрудился предварительно отрепетировать ни басы, ни верхние ноты.

Вдобавок ко всему, пот, щедро источаемый телом мессии, отнюдь не добавлял положительных эмоций зрителям.
Увы, к моменту остановки вагона миссионер уже плохо себя контролировал.
Удушье-таки, взяло верх над идеей.

Можно даже сказать, что символ идеи победил саму идею!
На следующей станции демонстрант, потерявший сознание от трудностей бытия, а также из-за невыполнимости миссии, был вынесен под руки из вагона и сдан медицинскому персоналу.
Однако, как выяснилось позже, самым ужасным в сложившейся ситуации было то, что маска-символ, акцент бытия в результате всех приключений мессии была безвозвратно утеряна!
Или, попросту говоря, ценная вещь была варварски украдена.

После кратковременного пребывания в специальном учреждении, демонстрант категорически отказался от дальнейшего продвижения в массы идеи паровой цивилизации, ибо, общество, увы, оказалось через-чур воровато.

На данный момент миссия действительно была невыполнимой.