| |
Солнечные лучи, разрезанные
витражом окна, падали на пол разноцветными неровными квадратами.
Яркий весенний день вступал в свои права, и подстать ему было
настроение у Ольгерда. Подходил срок его ученичества. День-два, и
старый Гедимин, учитель, наставник, посвятит его в маги. Великая
честь! Известно, что маг из линии великого Витовта берет в жизни
только одного ученика, и только лучшего из лучших.
Ольгерд улыбнулся пылинкам, кружащимся в
световом столбе, и вернулся к работе. Сколько осталось до окончания
ученичества, год или день, неважно, рунескрипт
Рунескрипт - надпись из
нескольких рун, нанесенная на камень или дерево. Пишется с
магическими целями. должен быть закончен. Резец легко скользил по
дереву, светлые стружки оседали на стол. Ольгерд шептал нужные слова,
и руны начинали жить, дышать Силой. По ровным линиям пробегали
зеленоватые сполохи, пальцы покалывало.
Последняя руна далась с неожиданным
трудом. Воздух словно сгустился, пальцы застыли, скованные морозом,
язык присох к небу. Но Ольгерд не растерялся. Как и положено,
обратился к Тору
Тор - бог-воитель, защитник
от нечисти. Его знак - молот., и мысленно начертал пред собой его
священный знак. Сопротивление тотчас исчезло, лишь дрожь пробежала по
телу, и тьма недовольно заворчала в углах.
Рунескрипт лежал перед ним законченный,
но Ольгерд никак не мог постичь до конца его смысл. "Необходим для
последнего испытания" - сказал учитель, давая задание, и довольно
нечетко обрисовал требуемый эффект, и необходимые руны. Ольгерд
провел два дня, пытаясь добиться наилучшего сочетания знаков, и вот -
результат. Но, кроме явного, рунескрипт имел и второй, скрытый
уровень действия. Его ученик мага не мог расшифровать, хоть и
составил рунескрипт сам.
Дверь скрипнула, и вошел Гедимин,
принеся запах летнего луга. Травяные ароматы сопровождали старого
мага всегда, за что в народе его прозвали Травяным Магом.
- Вижу, у тебя все готово?
- спросил он, улыбаясь.
- Да, учитель! - ответил Ольгерд гордо,
и протянул учителю деревянную пластину.
- Хорошо, - довольство сверкнуло в синих
глазах старика. - Ты отлично справился! Теперь тебе осталось одно,
самое главное испытание, которое, одновременно, является и
посвящением. После него ты станешь магом!
- Я готов! - юноша порывисто вскочил.
- Хорошо, идем, - старый маг повернулся,
и направился к двери.
Они вышли из комнаты, и по
винтовой лестнице спустились в подвал. Здесь оказалось холодно,
откуда-то издалека слышались звуки капающей воды. Пахло камнем и
сыростью.
Гедимин выудил из потайного кармана
ключ, и открыл дверь, за которой Ольгерду, несмотря на несколько лет,
проведенных в башне, бывать не приходилось.
За дверью притаилась темнота. Застучало
огниво, и учитель запалил свечу. Сначала одну, затем - от нее,
множество других. Неверный колеблющийся свет вырвал из мрака низкое
длинное помещение. В задней стене темнела еще одна дверь, а справа от
входа находился алтарь - глыба черного камня. На алтаре лежал топор,
лезвие которого также отливало чернотой. Глыбу в изобилии украшали
руны, странно изломанные, нарисованные в самых необычных сочетаниях.
Гедимин подошел к алтарю, поклонился
ему. Сухощавые руки поместили рунескрипт, созданный Ольгердом, в
центр черной поверхности.
- Что же, пришло время, -
чужим, низким голосом, сказал Гедимин, и повернулся к ученику. - Ты
готов?
- Да, - ответил Ольгерд твердо, хотя
ноги у него дрожали.
- Сейчас, на этом камне, - слова падали
тяжело, с треском, словно исполинские льдины. - Ты будешь должен
убить меня.
- Что? Как? - Ольгерд всполошился. -
Учитель, я не смогу!
- Так надо, - просто ответил старый маг.
- Ты отрубишь мне голову. Так делали все маги, начиная с ученика
великого Витовта, который отрубил голову ему самому. Именно Витовт
создал этот обряд, и благодаря этому обряду маги его линии всегда
были, и будут самыми сильными.
- Хорошо, учитель, я сделаю это, -
Ольгерд преодолел дрожь в руках. Впитанное за годы ученичества
послушание оказалось очень кстати. Раз учитель говорит - надо, значит
- надо.
- Отлично, - Гедимин улыбнулся. - Бери
топор, и бей сильно, чтобы голова отлетела с одного раза. Это важно.
Темное оружие сразу
заморозило руки. От него исходил активный, живой холод, и Ольгерд
быстро задрог. Чтобы удержать топор в руках, приходилось напрягать
мышцы, черное лезвие ощутимо тянуло к земле.
Гедимин ободряюще улыбнулся, и встал на
колени. Положил лицо на алтарь, и шея его оказалась как раз над
рунескриптом, что сработал Ольгерд.
Юноша облизал пересохшие губы.
Неимоверно тяжелый топор поднимался до боли медленно. Руки
одновременно и мерзли, и пылали. По лицу катился пот.
Вниз лезвие пошло легко, с яростным
свистом. Когда вонзилось в плоть, раздался тупой хряск. Голова
учителя неправдоподобно легко отделилась от тела, и багровая жидкость
залила алтарь. Ольгерд захотел закричать, и не смог. Ему показалось,
что камень пульсирует темным сердцем, впитывая кровь. Ольгерд ощутил
взгляд алтаря, холодной и безжалостный, и в тот же миг пол мягко
ткнул его в затылок.
Витовт открыл глаза. Как
всегда при переходе, не сразу сообразил, где находится. Ощупал лицо,
посмотрел на руки, пока непривычные, но молодые, ловкие и сильные.
Рядом остывал, насытившись, алтарь. Тело
Гедимина было отброшено в сторону, а голова - перевернута, как всегда
бывает после перехода. Мертвые глаза изумленно смотрели в низкий
потолок.
Витовт ухмыльнулся, встал. С телом можно
разобраться позже, а вот головой нужно заняться немедленно. "Ты
славно послужил мне, Гедимин" - подумал Витовт, вытаскивая из тайника
под алтарем ключ.
Голову он взял за волосы. При первых
переходах было противно, но сейчас - привык. Дверь в конце зала с
алтарем распахнулась с противным скрежетом. Свет зажегся сам, заиграл
бликами огромный кристалл, вделанный в потолок.
В зеленоватом свете головы, стоящие в
ряд на длинном столе, казались живыми. Первой голове, большой, с
мощным лбом и гривой седых волос, Витовт поклонился. Сердце суматошно
забилось.
Строптивый орган удалось успокоить,
лишь, когда установил голову Гедимина на подобающее место. Опустил
обрубок шеи в заранее заготовленную миску с жидкостью, похожей на
молоко. В таком "молоке" голова простоит тысячу лет, не разлагаясь, а
дух Гедимина будет жить это время в черном алтаре, отдавая силу ему,
Витовту.
Навести порядок в алатарном зале Витовт
решил позже. Закрыл дверь в головохранилище, спрятал ключ. Свечи
жалобно шипели под пальцами, не желая тухнуть. Дым лез в глаза.
Запер подвал, и с трудом поднялся по
лестнице. Одолевала усталость. После перехода придется спать сутки,
как обычно.
Добрался до кровати, немилосердно зевая.
Разделся, и рухнул на мягкую перину. "Теперь меня зовут Ольгерд" -
пришла последняя перед засыпанием мысль. - "Не забыть бы".
|
|