| |
- Нам сегодня рассказывали
про рапалинов! - похвастался за обедом старший сын. Роман поперхнулся
супом.
- Про кого? - переспросил он, надеясь,
что ослышался.
- Про рапалинов. Это была такая
негуманоидная раса где-то в центре нашей Галактики. Они были похожи
на драконов. Мишка, чего ты уставился? Я тебе потом в энциклопедии
покажу, какие они, там есть картинка. Ну вот. Эти драконы были не
просто разумные, они своей мудростью прославились, где только можно.
Ужасно были мудрые и благородные, а главное - такие сильные! Одним
взглядом могли скалу в порошок превратить. Слышишь, Мишка? Но у их
планеты было очень старое солнце, уже умирающее, еле-еле светилось. И
планета скоро... Ну, для нас не очень-то скоро - лет через сто тысяч,
а для них - скоро, потому что они живут очень долго... Короче, конец
приходил их планете. И все драконы-рапалины должны были вымереть
вместе с ней. Тогда другие разумные собрались на совет и решили
спасти рапалинов, просто переселить их на другие подходящие планеты.
Да, я же забыл сказать, эти рапалины ещё превращаться могут в кого
хочешь. И вот они теперь живут в разных местах Галактики, и жители
этих планет даже не знают, что у них, например, сосед - бывший
рапалин. Интересно, а наш дядя Саша - не рапалин?
Мишка, младший сын, вечный молчун, тут
захихикал.
- Жулик он, а не рапалин! - сказала мама
Ольга. - Честные люди себе по два автолёта не заводят, даже если они
драконы.
- У вас что, новый предмет в школе
ввели? - спросил Роман, старательно размешивая и без того остывший
суп.
- Почему новый? - изумился Лёха. -
История разумной жизни в Галактике. Очень даже старый предмет. Когда
ты учился, его не было, что ли?
- Я не помню! - буркнул отец и поспешно
потянулся за вторым.
***
В тот же день вечером, отправившись за
сыновьями в школу, Роман стал свидетелем сцены, приведшей его в
ярость. Лёху лупили вчетвером какие-то великовозрастные прямоходящие,
которых только свихнувшийся на классификациях биолог признал бы
разумными. Они сосредоточенно пинали упавшего Лёху, мотая длинными,
крашенными в невообразимые цвета патлами и перекатывая во рту
увесистые комья жвачки. Между собой создания общались
нечленораздельно, но, похоже, неплохо понимали друг друга.
Завидев приближающийся на бреющем
автолёт, четверо начали было ретироваться, впрочем, не особенно
торопясь. Должно быть, успели заметить, что в машине только один
человек.
Роман посадил автолёт, не слишком
заботясь о его сохранности. Он выпрыгнул на землю и быстро пошёл к
хулиганам. Те остановились и с интересом воззрились на него. Роман
остановился тоже. Повисла пауза.
Роман чувствовал, как в висках бьётся
злыми толчками кровь, и старался унять накатившую волну гнева. Он
даже не слышал, как Лёха, поднявшись, подошёл и встал за его спиной.
- Тебе чего, дядя? - спросило наконец
одно из жвачных, остальные визгливо заржали.
- Домой идёте, ребята? - негромко
спросил Роман, сдерживая дыхание, чтобы рассудок не захлестнула
красная волна.
- Ага. Домой. К мамочке! - вожака стада
снова поддержал дружный гогот.
- Вот и идите. Идите, не задерживайтесь.
- Мы и пойдём. Мы же тебя боимся.
Правда, буцики?
Компания удалилась, лениво переваливаясь
на тощих, обтянутых новомодными пестрыми трико ногах. Роман
повернулся и увидел рядом Лёху.
- Где Мишка? - спросил он, обнимая сына
за плечи.
- У него дополнительные занятия по
физике, - ответил Лёха, глядя в сторону, и стряхнул отцовскую руку.
***
Дома, в ванной, Роман взглянул на себя в
зеркало. Из-за голубоватой, почти невидимой грани на него смотрело
обычное человеческое лицо с тёмными глазами, с тёмной полоской усов
над верхней губой.
- Ты можешь объяснить, что всё-таки
произошло? - спросил он у своего отражения, и сам же ответил:
- Могу.
Роман присел на краешек ванны и с минуту
смотрел на текущую из крана воду. Потом закрыл глаза.
***
Планета была ещё жива. Они все это
знали, потому что их связывало с ней нечто большее, чем просто память
о доме, где ты родился. Они чувствовали её так, словно до сих пор
были камнями на её поверхности, тяжёлыми облаками пыли в её темнеющем
небе, смешанными с разноцветной глиной водами её немногочисленных
рек. Планета умирала, как безнадёжно больной - долго, мучительно, и
каждый из них ждал этого конца - и не мог представить, что же с ними
будет потом...
Мёртвый камень возле мёртвой звезды -
сердце дракона. А они будут жить. Будут ли они жить?
Роман очнулся, только когда Ольга в
третий раз позвала ужинать.
***
Перед сном произошло объяснение с Лёхой.
- Папа, я не понимаю, - с обидой
выговаривал отцу сын. - Ведь ты же сильный! Я же помню: когда мы
ездили в горы, ты один разобрал завал на дороге, чтобы машину с
людьми вытащить... Ты же все-все можешь! Ну что тебе стоило врезать
этим гадам как следует! Это что, воспитательный момент, что ли? Сам
вляпался, сам и выкручивайся, да? Ты же знал, что я не смогу - один!
Почему ты им не дал, даже не пригрозил, не крикнул, чтобы не лезли?
Роман открыл было рот, чтобы ответить,
но тут его взгляд упал на небольшой круглый валун, который сыновья
притащили откуда-то с улицы для своих мальчишеских целей. Роман не
стал тратить слов, просто взял камень и положил на ладонь. Потом чуть
сжал.
Со стороны ни малейшего движения пальцев
видно не было. Но камень треснул. Потом начал крошиться. Куски
твёрдой породы, мелкие и покрупнее, со стуком падали на пол, между
пальцев с тихим шорохом скользил вниз песок.
- Ну и что? - сказал Лёха. - Таким, как
этот Дзюба с дружками, вообще жить незачем. Тому, кто им шеи свернёт,
все только спасибо скажут!
- Очень может быть, - ответил Роман. -
Но я ни судьёй, ни палачом быть не хочу. И не буду. Ты знаешь, где
эти парни живут?
- Дзюба через два двора от нас живёт,
там же, где Витька Павлов из Мишкиного класса. А зачем тебе?
- Поговорить хочу.
- Будет он с тобой разговаривать!
- Куда он денется!
***
Как прошёл разговор с Дзюбой, Роман не
стал рассказывать, хоть Лёха и ходил за ним полдня. Видимо, Дзюба
прогулял в своё время урок, где объясняли про рапалинов. Поэтому свои
впечатления от общения с Романом передал просто и незатейливо:
- Буцики, он - как каменный! В нём
живого мяса - ни грамма. Вы как хотите, а я на него больше не
наезжаю!
Роман шёл домой пешком и думал о том,
как беззащитны, в сущности, жители этой планеты, над которой светит
живое, тёплое, доброе солнце; которая так щедро покрыта зеленью и
водой; на которой у него растут дети. Он думал о собственной мощи,
способной в мгновение гнева разметать половину этого мира. И
радовался тому, что сыновья не унаследовали его рапалинских качеств,
потому что, оставаясь в душе драконом, не очень-то верил в
человеческую мудрость...
***
В тот же день, ещё не зная результата
отцовской беседы с Дзюбой, Лёха неловко летел над заросшим бурьяном
пустырём. Умение летать Лёха обнаружил в себе совсем недавно и очень
обрадовался, потому что автолёты разрешалось водить только по
достижении четырнадцати лет. Он ещё не успел решить, поделиться ли
своим открытием с отцом сразу или сначала как следует поупражняться.
Минут через двадцать, успев сильно
вспотеть, он наконец наткнулся на Мишку. Брат сидел на земле, а перед
ним были сложены из камешков две небольших пирамидки.
- Тренируешься? - крикнул Лёха, неумело
приземляясь в бурьян. - Правильно, тренируйся. Сам знаешь, на отца
надежды мало. Ну, ничего, вот натренируемся, ты ещё подрастёшь - мы
этим Дзюбам покажем!
- Ага! - добродушно отозвался Мишка и
повёл глазами в сторону левой пирамидки. Та чуть-чуть покосилась.
Мишка огорчённо почесал в затылке, потом искоса глянул на другую.
Правая пирамидка тут же разлетелась, как от попадания маленького
артиллерийского снаряда.
На лице Мишки засияла удовлетворённая
улыбка.
|
|