Откровенный разговор| Основная страница| Корчма

 

     Легендарный Мир:
     Период Перелома

     (c) Малышкин Павел

     Часть 1.

     Пролог. Совет эльфов.
     28 Октября, 1064 года

     Ветер шумел в кронах высоких деревьев. Хотя сейчас заканчивалась осень, эльфы держали в своем лесу постоянное лето, не то, что эти Iz1, обращающие всю мощь своей магии на войну.
     Сейчас под столетним Zha2 не было никого, и все в округе было напоено пением птиц и шумом природы. Сюда эльфы приходили только во время Совета, поскольку место это считалось священным - иногда здесь бродили единороги. Это были необычайно красивые белые лошади с золотыми гривами и небольшим острым рогом во лбу. Девственная красота этих существ многих толкала на бездумные поступки - и люди и гномы пытались хотя бы увидеть удивительных созданий, эльфы же всегда защищали от посяганий на их древнего прародителя. Многие поэты посвящали ему стихи, поэмы, оды, песни. И даже на флаге эльфов - широкие зеленая и коричневая полосы - присутствуют две святыни - дерево и единорог.
     Под деревом появилось маленькое существо - серое, хилое с тонкими длинными ручками и ножками. Оно появилось внезапно - ни хлопка, ни вспышки - ничего. Существо ловко вскарабкалось на Zha и, притаившись среди листвы, сделалось совершенно незаметным.
     Прошло еще несколько часов, в течение которых ничего не произошло. Уже закатное солнце позолотило небо и листья деревьев; ярко-алые тонкие прослойки облаков неспешно ползли вдаль. Слабый ветерок доносил откуда-то слова песни. Колышимая им листва щекотала тельце маленького создания, но тот, сосредоточившись, ничего не чувствовал.
     Голоса певших приближались и уже четко слышались звонкие слова. Маленький человечек насторожилось, полностью обратившись в слух. Эльфы все приближались и уже через некоторое время показались воочию.
     Под деревом оказалось примерно десять фигур - большинство молодые, златовласые, женщины и мужчины, но были среди них и трое стариков, но все еще полных сил и энергии эльфов. Они были столь пестро одеты, что создавалось впечатление некоего сброда, причем, если бы не волосы - можно было бы подумать, что это - люди. Перед глазами спрятавшегося на величественном Zha наблюдателя мелькали белые льняные рубахи; штаны, шляпы и куртки из разноцветных - от ярко-зеленого до тускло-желтого - листьев Yvask3; обтягивающие кожаные одежды; разнообразные тканевые. Но как бы по-разному они не выглядели, все сходились в одном - они были босыми.
     Эльфы расселись перед деревом и в центр образовавшегося круга вышел один из старших и начал свою речь:
     - El4! - раскатистый звонкий голос прокатился по лесу эхом. - Сегодня наш Совет собрался по весьма грустному поводу. Прежние наши союзники - Iz - объявили нашему представителю войну, но не стали объяснять своих мотивов, лишь намекнув на слишком высокие цены на Etaalz5, но если бы они знали, как трудно и долго его выращивать и обрабатывать, они не стали бы и торговаться... Но мы не можем продавать его дешевле, и, тем более, дарить его людям, так как реальная цена Etaalz на вес мифрила. Но вернемся к нашей проблеме войны. Для нас слишком высока цена перемирия - люди требуют от нас половину наших земель, секрет изделия смолы и ее самой ровно треть из всех наших хранилищ. Если с последними двумя условиями мы можем согласиться, то с первым мы ничего не сможем сделать - El не могут предавать деревья, что растут на этих землях - ведь их срубят, убьют! Ведь Iz не могут понять, как можно разговаривать с Zj6, и не станут обращать внимания на наши просьбы. На счет войны каждый имеет свое мнение, но именно эта деталь проблемы одинаково сильно волнует и молодых и старых. Итак, я выношу на обговор ответ людям.
     - Я полностью с тобой согласен, Caarmalodsh! - сразу же вскочил юный эльф, едва старик сел, прислонившись спиной к стволу дерева. - Нужно быстрее ставить на место этих выскочек людей, покуда они, низменная раса, не вытеснят нас из этого мира или пока не убьют. Их вспыльчивая натура спешит прибрать к рукам или уничтожить все, что они не понимают. Они так воспитаны, поскольку мы не желали радикально вмешиваться в формирование их расовых особенностей, что можно было сделать в любой момент на протяжении нескольких столетий. - Говоривший, увидев опущенные головы остальных членов Совета, поспешил добавить: - Я не осуждаю никого, а просто сожалею об упущенной возможности, ведь сейчас уже никто не сможет ничего изменить. Прожив несколько полусотен лет с людьми, я хорошо разбираюсь в их характере и могу понять их психологию во время войны. Очень важно иметь в виду то, что они любят выкидывать иногда такое, до чего не сразу додумается ни эльф, ни гном. Например, они могут атаковать нас ночью, понимая, что они точно слепые щенки, мы же видим ночью, что днем. Но все же такой прием может сработать, потому что мы его не ждем. Нужно учитывать еще и то...
     Ему на плечо легла рука женщины-эльфийки, которая усмиряющим взглядом смотрела на говорившего. Под этим взглядом тот сел на свое место, и слово взяла женщина:
     - Мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать тактику и возможные маневры Iz, а для того, чтобы ответить им войной или компромиссом. Вот, что мы сейчас должны решать. Если мы решим, что будет война, ты, Lectrr, очень нам пригодишься, но сейчас оставь на время планы атак и их отражений. Я никогда не была сторонницей войны, но сейчас не вижу выбора - моя голова не может придумать ничего путного, а сердце не предрекает ничего хорошего. Можно было бы попытаться пробудить Zj, но это было бы слишком рискованно, ведь деревья в определенном смысле как люди и гномы - столь же знакомые и родные, и такие же чужие и незнакомые. Так что, нам приходиться выбирать одну из двух зол. В одном случае - пугающая неизвестность, в другом же - ужасная предопределенность. Я даже в мыслях не пытаюсь выбрать один из них, так как потом буду чувствовать на себе груз вины.
     Она села на землю и тут же вскочил с необычной резвостью один из старших эльфов, одетый в белую, до колен, рубаху. Голос его был такой же непривычно гибкий и молодой, как и его тело.
     - Пусть Liestra и Hectal broctiz7 простят меня, но я стану оправдывать действия Iz. Потому что им действительно приходиться нелегко - постоянные войны с орками и гоблинами, как они их называют, за территорию, ведь, по нашим меркам, они плодятся не хуже, чем кролики. Почти полностью экономика направлена на милитаризацию, равно, как и их Latraj8, а население их все растет и им некуда идти - земли на всех не хватает. Как следствие - многочисленные не прекращающиеся войны и переполненные ряды армии, ибо только там и дают поесть и поспать, а ко всему этому удовольствию, еще и платят. Но, как бы там ни было, а я считаю, что мы должны принять условия людей. Потому что Iz хоть примерно, но знает срок своей жизни, в отличие от El - некоторые из нас живут всего несколько столетий, иные же - тысячелетия. И вы должны понять, что решиться воевать эльфам намного труднее, нежели людям, ведь как трудно погибать, осознавая, что мог бы прожить еще не один век. Iz считают нас практически бессмертными, но отнюдь не неуязвимыми и используют это против нас же самих, а мы, в свою очередь, не можем ничего им противопоставить. Мы должны покончить с этим делом мирно, иначе выйдет дороже нам же, и умрет как минимум половина нашего немногочисленного народа, если не весь. А люди не остановятся, пока последний человек не умрет или не убьет последнего эльфа.
     Старик постоял нерешительно, собираясь еще что-то сказать, но промолчал и занял свое место. Повисло молчание, которое не решался никто нарушить. В конце концов, поднялся Caarmalodsh и спросил, внимательно оглядев всех своих соплеменников:
     - Ну что, никто больше не хочет выступить? - Все эльфы сидели, понурив головы и понимая, что последний выступивший высказал неопровержимые аргументы. Лишь Lectrr ерзал на месте - он явно хотел убедить Совет начать войну, но они и никогда уже не отступятся от принятой точки зрения, после того как прозвучали слова о неопределенности срока жизни. - Что ж, в таком случае Совет наш постановляет, согласно мнению уважаемого Taaraj, да и многих из вас, наверное, быть миру между El и Iz с полным соблюдением всех условий, поставленных нам.
     - А как же Zj? Что будем делать с ними? - подала голос та же женщина, что брала слово и раньше. - И еще все наши святыни, которые останутся на той половине земель? Храмы, святилища, природные чудеса, явленные нам доверившейся землей. Мы не сможем вынести все реликвии и магические артефакты, перенести наши здания - на это нам потребовалось бы примерно десятилетие. - Голос ее почти срывался на визг из-за сдерживаемых слез.
     - Ты предлагаешь сказать нашим собратьям идти убивать Iz, с которыми они жили столько лет рука об руку? Конечно, они не были так дружны с нами, как, например Дии, но все же... Нельзя вот так просто приговаривать почти всю расу к смерти, как бы негативно не были они к нам настроены. Таким образом, я, Caarmalodsh, глава Совета, постановляю, что мы El принимаем условие Iz. И благословят это решение Liestra и Hectal Broctiz!
     Прослушав весь Совет, существо, дождавшись, пока все эльфы уйдут, спустилось вниз. Осмотревшись, нет ли кого поблизости, решило, уже двинуться в сторону зашедшего солнца, но тут из-за дерева показался сам Единорог.
     Завороженное существо смотрело на второго слушателя Совета эльфов и не могло отвести глаза от прекрасного белого коня. Рог его отблескивал ослепительными лучами желтовато-белого света. С золотой гривой не могло сравниться ничто. Белая шерсть казались слоем пушистого зимнего снега.
     Но даже облик Единорога померк, когда маленькое создание взглянуло в его глаза - они, большие, по-детски наивные, но в то же время знавшие все секреты мира, завораживали сознание созерцателя, наполняя его благословением и любовью. Воистину Единорог - светоч светлых чувств, податель надежд и любви, дитя богини красоты и доброты.
    
    
     Интерлюдия 1.
     29 Октября, 1064 год
    
     Слишком размякли от своих древних лет эльфийские старейшины. Неужели можно отвергнуть истину, что бьет в глаза нестерпимым лучом света, невидимым только для слепых? Почему его не послушали, а решили по-своему, избрав здравому смыслу трусливое повиновение низшим существам?
     Lectrr шел по лесной деревне, которая уже стала собирать пожитки для переезда. Жители, не теряя своей врожденной кошачьей грации и гордой осанки, носили свои вещи на повозки, запряженные конями. Не будь это так трагично, эльф бы усмехнулся, видя, как непривыкшие к физическому труду спины его сородичей пытаются справляться с тяжелыми мешками и ящиками, в которые собрали свои наиболее необходимые вещи. Он же, проживший плечо к плечу с людьми довольно долго, чтобы привыкнуть к их нелегкой жизни, привык и к лишениям и к тяжелой работе за гроши, мог им помочь, причем не слишком себя утруждая, но не делал этого, не желая иметь ничего общего со слабыми существами, не достойными называться эльфами.
     Ночь, что прошла, заставляла его задуматься над результатом Совета, и он решил для себя многие вопросы, не спав всю ночь. Сейчас он, идя к намеченному месту, обдумывал и доводил до совершенства свои планы.
     - Lectrr, куда ты направляешься? - окликнул некий голос из толпы. Обернувшись, эльф остановился, вглядываясь в лицо спешащего к нему сородича, одетого в зеленые повседневные одежды. Это был Irtaa, волшебник звезд, или звездочет, как их называли люди, не то, чтобы знакомый, но жизненные пути обоих пересекались пару раз, когда обоим были нужны советы друг друга, как знатоков своего дела.
     - Зачем тебе знать, ведь все равно ты переезжаешь в другие места, в которых мы не встретимся? - Lectrr говорил тихим уставшим голосом, словно готовился прямо здесь упасть и заснуть, а от поставленного вопроса в голове сразу воцарился бедлам, все мысли перемешались.
     - Разве ты не будешь идти за Леший Провал? Хотя нет, прости за глупый вопрос... конечно же идешь. Но куда ты идешь сейчас, могу ли я узнать?
     - На пограничные горы sarriel9, там у меня есть незавершенные дела, которые следует закончить. - Эльф был уставшим и уже подумал о том, что как выйдет из деревни, нужно будет вздремнуть пару-другую часов. Быстрее бы отцепился этот позор эльфийского народа, хотя, если подумать глубже, то сейчас все они - опозоренная раса.
     - Ну да, конечно, все дела нужно заканчивать сейчас, потому что позже уже не получится. Слушай, ты выглядишь каким-то уставшим, заспанным, что ли? Не примешь ли мое приглашение отдохнуть в моем доме, пусть он почти пуст, но все же не земляная постель?
     - Нет, мне надо идти. - Терпение эльфа начало давать слабину.
     - Ну пошли, ты ведь все равно вскоре заснешь, а, Lectrr?.. - уже начал умолять собеседника Irtaa. И тут бывший участник Совета сорвался, ведь он уже не мог отождествлять себя с такими же, как эта пародия на эльфа. Было более достойнее назвать себя орком или гоблином, нежели эльфом:
     - Не называй меня так! Я - Лестэр! Понятно тебе, позорное создание? - в глазах его полыхнула такая угроза, что доселе немного веселый Irtaa испугался не на шутку, и отскочил от собеседника, словно от чумного. Ведь гордость эльфа - его имя, а поменять его на какое-то варварское по собственной воле было невообразимо, а чтобы всегда вежливый член Совета грубил другому эльфу, было вообще из ряда вон выходящего.
     - Ну... тогда... иди, куда шел... - растерянно промямлил Irtaa - дар речи у него начал восстанавливаться только тогда, когда Лестэр уже повернулся спиной и зашагал по деревне.
     Тропинка, не вытоптанная, как в лесах Iz, а выложенная толстым слоем еловых иголок, вывела путника из более или менее редколесья в настоящую чащу, где росли в высоту и ширину деревья всех видов. Пройдя еще чуть в глубь, чтобы никакой случайный эльф его не заметил, Лестэр нагреб ногами листьев и иголок, которые скинули деревья для смены на новые, и лег на получившийся мягкий горбок. Спать днем было не так сладко, как ночью, но все же, желанный сон уносил усталость с не меньшим успехом, и под вечер, когда эльф проснулся, он был отдохнувшим, и мог отправляться в путь.
     После пробуждения случай с Irtaa стал вызывать еще больше эмоций, чем раньше. Теперь он точно знал, что должен был делать.
     Пограничные горы были в трех неделях пути, но не будь он эльфом, если бы не знал способов быстрого передвижения по своим родным землям, в которых родился и прожил большую часть жизни. Это были не тайные тропинки, по которым ходили только звери, не подземные ходы, как у кротов. Способность El словно бы сжимать вокруг себя пространство леса, а потом возвращать его в обычное состояние была никому неизвестной за пределами sarriel, и пользовались ее обладатели ею крайне редко.
     Проходя мимо деревень, собиравшимся в скором порядке, Лестэр не мог удержаться и не зайти - может, хоть кто-то так же остро, как и он испытывал отвращение к собственным мягкотелым и бесхребетным собратьям, может, хоть кто-то станет его единомышленником...
     Но нет, никто не выражал никаких возражений и возмущений насчет решения Совета, приняв со слепой покорностью и верно исполняли его, изредка бросая злостные слова адрес Iz. Теперь Лестэр их понимал и даже соглашался с их правильностью, потому что люди, как никто исповедовал принцип права владения - если можешь защитить и отстоять - твое, иначе - никакого права на владение не имеешь. Но разве так можно? Пришельцы, уничтожавшие несколько столетий эльфов, а потом прожившие с ними бок о бок еще несколько, теперь снова унижают древнюю расу, боящуюся пошевелиться, чтобы осторожно не поранится. Лестэр был в отчаянии, но с наступлением ночи он совладал с чувствами и смотрел с одинаковым презрением как на El, так и на Iz, и ничего общего он не хотел иметь ни с одними ни с другими. Оставалось для него только одно - укрыться в Пограничных горах и там ненадолго осесть. Никто его не найдет, потому что горы были полны пещер и ущелий, и укрыться в этом разнообразии ландшафтов не составляло особого труда. А далее? Далее будет видно, но он уж точно не будет сидеть, как эльфы, сложив руки, а будет действовать в соответствии с ситуацией, которая сложится.
    
    
     Глава 1.
     3 Декабря, 1064 год

     Торговые ряды тянулись вдоль причала города Новоречье. Толпа орала, зазывала покупателей, переговаривалась и восклицала восхищением или недоумением. Многие торговцы так захватывались, расписывая свой товар, что даже не замечали как он, этот самый товар, неизвестно куда девается, оказываясь у людей, думающих примерно так: «Если торгаш не может уследить за тем, что у него лежит под носом, тогда он не имеет права на свой товар». Иными словами, без философских размышлизмов - у воров.
     Людей, которые шныряли, словно вездесущие тараканы, не останавливал даже начинающий крепчать холод, еще не мороз, но обычно первые заморозки ложат людей в постели с охрипшим горлом или же с непреодолимым кашлем больше, нежели за все остальное время зимы. Но народ города не особо тревожился до последнего момента, и появлялись на улице довольно легко одетыми. А этот самый народ был очень разнообразен - в основном купцы, как местные, так и с окрестных городов и деревень; простые жители, вышедшие из своих мелких и убогих или же красивых, ухоженных, богатых домов; можно было встретить пару вельможно прохаживающихся по базарной площади, словно по дворцу, волшебников в причудливых одеждах и длинных, казавшихся здесь неуместными и нелепыми колпаках; и, конечно же, стоявшие нерушимо, как башни, высокие воины городской стражи, озирающие недалекие от них торговые ряды, нет-нет да и поворачивающиеся, словно по команде «Кругом!», и так и остававшиеся стоять до следующего поворота.
     Сегодня Терен появился на рынке в широком одеянии мага-пажа, хотя и не такой роскошной, как у полноценных магов, но с некоторыми своими доработками, которые были очень кстати для его нехитрых приемов. Денег у него было немного и молодой человек начал свою прогулку с тканевых рядов - прежде всего, нужно показаться народу иначе это расценится как немного странное поведение - у пажей в основном мелкая работа - купить, прибраться в доме и так далее. Если уж паж показался среди рынка, то не успокоится, пока не найдет самый дешевый, но при этом и качественный товар, и при этом, будьте уверенны, обойдет все ряды, и не один раз.
     Строя разные брезгливые и пренебрежительные гримасы, Терен слонялся между рядами. Народ вокруг - как на подбор совершенно незнакомый и толкался невероятно сильно. Торговцы лишь с надеждой в глазах и бешеными криками на устах взирали на лениво идущего пажа, ведь кому же не хочется, чтобы их одежду носил какой-нибудь волшебник, если и не на людях (ведь они всегда появляются только в своих мантиях, таких, что их полы подметают улицы, но при этом остаются чистыми, с помощью каких-то непонятных простому люду заклинаниям), то хотя бы в своих роскошных домах, где они в первую очередь заботятся об удобности одежды, а не о традициях? Подойдя к одному из тех торговцев, что отчаянно рвали глотки в криках о самых дешевых товарах, Терен спросил с видом знатока:
     - И сколько же ты хочешь за те кожаные сапоги? Надеюсь, что они с мехом внутри?
     - К сожалению, без... Но кожа очень хорошая, пошито отлично и цена наименьшая! Покупайте, не пожалеете - очень хороший товар! - торгаш тараторил без остановки, жестикулируя руками и постреливая глазами на тряпичный кошелек на поясе Терена.
     - Ну уж нет - это плохой товар, сколько бы он ни стоил. И не стоит меня переубеждать! - резко предостерег его Терен, видя, что его рот уже раскрылся. - А сколько ты просишь за эту шапку?
     Отчаявшись, продавец скинул цену, и «паж», все еще негодуя на слишком высокие цены, отсыпав несколько медяков в протянутые руки, водрузил чалму себе на голову.
     Пройдя все одежные части рынка, Терен прошел в свой любимый фруктовый отдел, по дороге присвоив себе средних размеров дыню, незаметно положив ее в одну из складок одежды, переделанную под карман. Здесь он был как у себя дома. Перекидываясь жестами со знакомыми ворами, он переходил от одного торговца к другому, а его полу-халат полу-мантия все тяжелела и тяжелела от нагруженных в нее продуктов, под чалмой мирно покоилось яблоко, в просторных высоких сапогах были бананы.
     Выходя с рынка, он был нагружен так, что еле передвигался, а на гавани, куда он вышел, бурлила толпа - одни куда-то спешили по своим делам, нагло расталкивая других прохожих, другие стояли и разговаривали друг с другом, корабельные работники загружали и разгружали свои судна. Терен не замедлил замешаться в этом беспрерывном потоке людей. Сейчас было главное не вызывать подозрений, а это значит играть свою роль до конца. Быстрым шагом, как бы спеша к своему хозяину, он направился в сторону Башни, как называли Школу Магии, где обычно были почти все колдуны города.
     Те из людей, кто пользовался и учился использовать магию, имели очень смутное представление о ее природе. Жалкие крохи Силы, что встречались среди, людей не могли тягаться с могучими Диями - дальними родственниками эльфов, широко использующие магию и не брезгующие никакой ее частью, даже некромантией. Их поселения граничили с территорией людей на северо-востоке, но ни те, ни другие не пытались оторвать кусок у соседа, хотя у обоих остро стояла проблема перенаселения. Если люди отвоевывали свои земли у так называемой Нечисти, то Дии решали эту проблему мирным, но трудоемким путем - находясь возле Жемчужного моря, они имели громадный запас энергии, которую добывали из воды, и, с ее помощью поднимали ввысь целые пласты земли, которые, подобно островам, держались в воздухе, не падая. На них и селились Дии, которым не хватало места на земле, а поскольку эти острова находились на разной высоте, относительно друг друга и на очень большой от земли, тень от них была незначительной.
     Еще в незапамятные времена между обеими расами был установлен мир и Дии много раз предлагали людям свои знания магии, но гордые Iz всегда отвергали их, хотя, разумеется, помощь и различные магические предметы были широко распространены - все та же Башня со всеми своими замысловатыми завихрениями была создана совместными усилиями магов, строителей и дийянских волшебников.
     Сама по себе Школа Магии походила на неизвестно как вылезший из моря коралл - множество сливающихся, разветвляющихся и переплетающихся «отростков»-башен, раскиданные по всей поверхности здания выпуклости окон. Не было обычных шпилей. Невозможно было не наблюдать за перипетиями башен, их утолщениями и сужениями, переливами цветов белого камня, из которого была построена Школа Магии. Кое-где, словно капельки крови на теле альбиноса, попадались вкрапления красного камня. Все это делало конструкцию Башни столь непривычной человеческому глазу, что становилось странным то, что такой колосс существует. Еще удивительней было находиться внутри него, так как там были не только архитектурные чудеса - начиная от посохов, с которыми ходило множество магов, и напившиеся их силой, неразменных золотых монет и заканчивая музеями боевой и прикладной магии, где были вещи, созданные по законам техники и магии, как глаза Слепого Фахра или Говорящие Камни Братьев Уциех.
     Идя обычным маршрутом мага, направляющегося в Башню, Терен внезапно исчез. Естественно, только для прохожих, причем, те, кто смотрели прямо на него, даже не заметили исчезновения. Пара маленьких заклинаний - и можешь идти куда хочешь. Конечно же, не в первую попавшуюся торговую лавку, ведь каждый торговец прямо-таки обвешен всякого рода амулетами, позволяющими увидеть проходимцев, решивших, что они - хитроумные маги. Весь секрет заключался в том, что фигура Терена стала как мокрая скользкая рыба для глаз прохожих - их взгляд «скользил» по вору, но проходил далее, не задерживаясь, и не обращая внимания на него.
     Свернув в маленькую грязную улочку, он спустился в замаскированный под заброшенный колодец спуск в городские катакомбы - здесь он был хозяином, знавшим почти каждый закоулок. Запахи этого места могли бы заставить потерять сознание и не самого брезгливого человека, но Терен умел не обращать на такие мелочи никакого внимания, а один из его оберегов предохранял его одежду от влияния смрада.
     Пройдя несколько туннелей, его остановил тонкий писк, послышавшийся возле кирпичной стены. Глаза, видящие во мраке, почти, как и при свете, не могли поймать ничего, кроме блеска красных безумных глаз на фоне серого пятна. Поняв, что оно обнаружено, существо издало душераздирающий крик, который не смогло бы повторить ни одно человеческое горло. В следующий миг блеснула сталь, прервав вопль, и две половины крысы упали наземь с характерным для мохнатого создания звуком. Прыжок был пресечен в самом своем начале. Правая рука Терена сжимала окровавленный кинжал, а левая уже лежала на рукоятке второго, почти такого же, но чуть длиннее и без причудливой вязи эльфийских рун.
     Крысы и даже нечто похуже давно обитали в катакомбах, но плодились на удивление лениво, что, естественно, было на руку и Терену, и остальным, кто пользовался катакомбами. Странно, но все же факт то, что почти вся живность вокруг городов и под ними очень агрессивно относилась к их жителям, например, такая вот крыса могла бы сильно покусать человека, а набежавшие на запах крови ее сородичи довели бы дело до печального конца.
     Человек вытер клинок о полу мантии и вложил его в ножны на поясе; был у вора и третий, запасной, кинжал на голени, но все-таки на поясе носить оружие удобней. Почти каждый дорожащий своей жизнью «коллега» Терена был так же вооружен для развязки мелких недоразумений со стражами порядка, и некоторых подобных недавнему случаев.
     Дальнейшее продвижение по лабиринтам прошло почти без происшествий, так как на него постоянно взирали из темноты маленькие крысиные глазки, но, в отличие от мертвой, эти крысы были не настолько безумны и голодны. Постоянные писки этих маленьких тварей заставляли быть всегда наготове, и лишь возле выхода можно было расслабиться.
     А выход находился почти на такой же улочке, что послужила входом в подземелье. Теперь оставалось только пройтись к дому почтенного гнома Аскольда, что оказалось наиболее легким на всем его пути. Зайти к старому знакомому он хотел по прибытии в город, но никак не подворачивался случай, а теперь, сразу после его вылазки на рынок, он покажет гному, что его способности нисколько не ухудшились, а совсем наоборот.
     Выйдя на большую улицу, Терен прошел еще несколько сотен шагов, прежде чем увидел, словно гном, низкий, но обширный, дом. Постучав увесистым медным кольцом по резной невысокой деревянной двери, он немного постоял, прислушиваясь, как эхо ударов достигает всех многочисленных закоулочек дома, и вошел, толкая тяжелую дверь и пригибаясь, чтобы не задеть потолок.
     Навстречу ему, суетясь, выбежал низкорослый, даже для гнома, хозяин. Ухоженная, чистая борода была ему до пояса, пухленькое лицо напоминало ребячье, и только шрам, белевший от уха до щеки, ломал все представления о ленивом, любившим только поесть, гноме. Карие, немного близорукие глаза пытливо уставились на гостя, ожидая ответа на незаданный вопрос.
     - Нет, слежки не было, добирался катакомбами, - поспешил сказать Терен.
     - А я думаю, что здесь запахло так хорошо, - с иронией сказал Аскольд. Конечно, это была лишь дружеская шутка, ведь никакой вони человек источать не мог. - Давненько ты ко мне не заходил, я уж думал - все, забыл, устроившись куда-нибудь в славные ряды армии. Ан нет, пришел-таки к старому другу. С чем пожаловал - просто проведать или по делу?
     Терен незаметным движением подкатил в рукаве сочный мягкий помидор, поудобней взял его в руку, и когда гном закончил говорить быстро и сильно, без замаха метнул его прямо в голову тому. Никакая реакция не спасла бы его от столкновения, но помидор почему-то остановился перед самым лбом Аскольда и завис в воздухе. Гном с широкой улыбкой взял плод и откусил.
     - Может, почтенный Аскольд пригласит меня войти, или так и будет разговаривать на пороге?
     - Конечно же, проходи. - Гном, доедая помидор, отступил, предоставляя место для прохода. - Хочешь чего-нибудь выпить?
     - Конечно же, сидра, если можно. Яблочные сады вашего рода славятся далеко за пределами Новоречья...
     - Перестань! Мне неприятно выслушивать похвалы, заслуженные моими родственниками, когда я сам никогда не занимался виноделием. Присаживайся, я сейчас принесу. Ведь, я надеюсь, ты еще не забыл мой дом?
     - Вот что я не забуду никогда!
     Гном рассмеялся и заторопился за напитком, а Терен неспешно прошелся в приемную залу, отмечая некоторые изменения в интерьере дома. Дело в том, что он однажды, еще до знакомства со своим нынешним другом, решился немного почистить его, заметив, что у того всегда на рынке есть деньги. Обитель гнома была полностью открыта для входа любого посетителя, но сигнальное заклятие предупреждало хозяина, когда какой-нибудь незадачливый воришка пытался проникнуть в нее. А как поступить с вновь прибывшим - уже проблема хозяина и участь первого полностью зависела от настроения последнего. В тот раз оно у Аскольда было чудесным, и он, забавляясь, пугал наглого мальчишку различными иллюзиями, как, например, здоровенный паук со светящимися глазами в кладовой или слуги-призраки, норовившие пройти именно сквозь вора.
     Наконец запуганный Терен, найдя всего лишь столовое серебро, решил убраться из проклятого дома, но тут, перед самой дверью, словно из ничего, вырос гном, и начал хохотать, да таким голосом, что у человека, совершенно не знакомого с магией, душа ушла в пятки. Выбросив вещи, он пустился в окно, и, выпрыгнув из него, угодил прямо в колючий розовый куст.
     В дальнейшем судьба свела этих двоих снова, и Терен узнал, что Аскольд зарабатывает в основном тем, что дает сведения о том, как и где можно заработать таким ворам, как он, получая от прибыли некий процент. Именно у него Терен освоил кое-какие азы магии, после чего поступил в ученики в Башню, но почти сразу бросил учебу, сбежав оттуда, и несколько лет скитался по Империи. И вот, три дня назад он вернулся в родные места.
     Маленький вестибюль с единственным окном выходил в большую, по разумению гнома, и вполне нормальную для человека приемную. В центре нее стоял низкий стол, а вокруг него - почему-то высокие стулья. У стены стоял камин, а над ним - трофеи хозяина дома. В основном это были короткие сабли гоблинов и широкие ятаганы орков, что говорило о том, что почтенный Аскольд воевал в армии Империи на границе; еще было несколько длинных тонких мечей эльфов-воинов, абордажных сабель морских корсаров и единственный широкий топор на длинном топорище, который раньше принадлежал троллю. Венчал же эту картину оружия охотничий трофей - голова медведя, который словно надзиратель осматривал весь зал строгим взглядом. Чучело было выполнено отлично и выглядело вполне натурально.
     Пол был устелен ковром, ворс которого доставал до щиколоток, и Терен невольно пошевелил пальцами ног, наслаждаясь чувством нежного прикосновения. В этот момент вошел гном с подносом с бокалами и бутылкой с напитком в руках.
     - Что, осматриваешь новые детали моего жилища?
     - У вас появилось несколько новых трофеев, пока меня не было в городе. Может, у вас еще и припаслось несколько занимательных историй о ваших походах?
     - Хватит тебе, Бревич, обращаться ко мне как к незнакомцу, ведь мы знаем друг друга очень давно. А что насчет историй, то их у меня припаслось не меньше десятка, я ведь даром не сидел все это время - кушать что-то надо каждый день, а деньги с неба не спускают белые голуби. Разминаться нужно частенько в мои-то года.
     - Да, я знаю, что ты не любишь, чтобы секира тупилась и покрывалась ржавчиной от невостребованности, так что такой заработок тебе даже по душе. Хотя как по мне, то наемником я никогда не хотел быть. Чтобы подставляться под чьи-то удары, будь то гоблины, или, тем более, тролли.
     Аскольд улыбнулся в ответ, и налил в бокалы пузырящийся сидр.
     - Ну уж извини, что не могу делать деньги как ты, хотя тебе и неприятно воровать, но ведь ты именно этим и занимаешься. Ты не состоишь в каком-нибудь цехе или гильдии, но на черный день у тебя всегда припасена горстка золотых вир.
     - Конечно, мне не нравиться то, что я делаю, но и ткачом каким-нибудь я не собираюсь быть. Это по своей природе не для меня, ведь я - авантюрист и люблю путешествовать. Вот как недавно я поплавал по некоторым городам не только Империи людей, а заплывал даже к Диям.
     - Подожди с историями, нам обоим есть, что рассказать друг другу, а ты мне так и не сказал, по какой причине ты пришел.
     - Вообще-то я хотел бы какую-нибудь работу, чтобы поприбыльней и побыстрей - меня уже начинают узнавать местные коллеги, а я хочу зажить нормальной жизнью. - Терен вздохнул и опрокинул в себя весь напиток.
     Гном поерзал на вдруг сделавшемся твердом стуле - раз Бревич говорит, что собирается что-то сделать, значит, он это сделает и лучше ему помочь в этом.
     У него были двойственные чувства к решению человека, ведь было жаль расставаться с деньгами, заработанными парнем, так как часть из них была бы его. А с другой, более весомой, стороны он был рад за него, что его жизнь будет вскоре в безопасности от того, чтобы его поймали городские гвардейцы. Когда долго знаешь кого-то, нельзя смотреть на его поступки, удачи и неудачи равнодушно. И вот сейчас гном решался, что он скажет парню - об удачно подвернувшемся деле или же соврет ему.
     - Знаешь, что, Бревич? Ведь твое дело будет связано с той самой тобой не любимой армией. Ты ведь слышал, что император месяц назад чуть было, не объявил войну эльфам? Те, струсив, бросили половину своей земли и бежали на запад. Сейчас, в тайне от широкой публики готовятся рейды по ограблению их бывших земель, чтобы потом, когда лес будет полностью очищен от «нечистот эльфов», туда могли поселиться люди. В рейды набирают самых преданных Империи и только людей, чтобы не утаили от командиров никакой вещицы. В ближайшие пять-десять недель тебе нужно стать одним из рейдеров. Потом начнется разглашение о свободных землях и люди, как чумные побегут осваивать их и тогда все оставленное эльфами и ненайденное солдатами достанется фермерам и лесорубам. Все это держится в совершенной секретности, и тебя точно не заподозрят в том, что твоя цель отнюдь не служить Империи. Как найдешь достаточно для себя, захвати парочку эльфийских rrhal10 для меня, и дезертируй.
     - Никогда раньше ты не говорил столь кратко и понятно. Один вопрос: если это секретно, то откуда ты знаешь что к чему?
     - Среди моих родственничков не только виноделы, но кое-кто у верха власти.
     - И кто же?
     - Не надо тебе этого знать, как и мне, что он мне родня.
     Терен ухмыльнулся про себя - этот лис хитер настолько, что разыскал у себя в генеалогическом древе всеми забытого родственника и теперь пользуется его услугами. Наверное, ему ничего не стоило перебраться в более богатый квартал города, но что-то его держало здесь, может, консервативность, а может и старые связи, ведь у Аскольда они не только во властных сферах, но и среди мелких и крупных воров.
     - И еще одно - постарайся найти себе напарника, можешь из своих старых знакомых, но все же я бы тебе посоветовал бы одного паренька - Кремеза. Он живет в пригороде, в поселке Лягушистый и иногда выбирается на наш рынок, чтобы продать кое-что из живности и присвоить немного чужих денег. Когда я на него наткнулся, то удивился, что при такой конституции можно владеть неплохой ловкостью. Если ты его немного поучишь, то махать мечами он сможет вполне сносно.
     - Сельский паренек, да? - прищурился Терен, предвидя издевку по поводу его возможностей.
     - Он не так прост, как ты думаешь. Пожалуйста, возьми его с собой, иначе он будет вот так и продолжать воровать, когда подвернется возможность, а ведь у Кремеза есть потенциал. - Гном опустил глаза, чувствуя себя неуютно из-за того, что срывал возможный план друга.
     Терен тяжело вздохнул, взял бутылку, наполнил свой бокал до краев, и сделал маленький глоток. Когда он взглянул на гнома, глаза его блестели:
     - Если это все, то я пойду подготавливаться к приему в ряды армии. Хоть поедим бесплатно!
     - А сейчас ты просто обязан поесть у меня! - развеселился гном и побежал за угощениями. Посмотрев ему вслед, Терен улыбнулся и, взяв бутылку, выпил все ее содержимое прямо из горлышка.
    
    
     * * *
    
     Я посмотрел на открытую книгу - в ней оставалось всего несколько десятков чистых страниц, а прошлые сотни были густо заполнены мелким аккуратным почерком. Моя правая, вся синяя от чернильных пятен, рука держала перо и немного подрагивала. Осталось еще немного...
     Присев в кресло, я устало закрыл глаза. Сколько уже лет я здесь? Может, плюнуть на все и просто уснуть и не проснуться? Тогда я точно смогу ни о чем не думать и не заботиться. Что мне делать среди бутафорских украшений обители мага, как, например, этот алхимический стол, где всего лишь происходит изготовление обычного некачественного пива, одного из немногих моих развлечений; или пентаграмма, якобы начертанная кровью, но на самом-то деле - это обычная краска, а сама пентаграмма ничего не давала действительно хорошему магу, так как тот черпал чистую энергию прямо из Эфира и не нуждался в различных приспособлениях?! А зачем все эти сушеные крысиные лапки и летучие мыши под потолком, ведь даже не в чем сварить смертельный эликсир?
     Мне так и хотелось заплакать над своей нелегкой судьбой. Нет, мне нужно еще приложить усилий, чтобы дописать книгу.
     Я разлепил влажные глаза, посидел немного, и, встав, подошел к алтарному камню. Здоровенный кусок гематита был похож на спекшийся ком крови великана, и на нем уже были почти не различимы следы реальной крови.
     Жертвенный острый кремниевый нож соблазнительно поблескивал в свете пламени камина. Когда-то, быть может, на капищах древних жестоких богов этим ножом приносили в жертву детей или скот, орошая такие же камни кровью, лишь для того, чтобы боги смилостивились и послали дождь или победу в войне. Конечно же, они если и помогали, то незначительно. Сейчас же этот нож редко пробовал кровь, лишь когда для этого действительно была потребность.
     Словно в трансе, я потянулся к клинку, и, взяв его в правую руку, долго любовался игрой света на нем. Опустив левую руку ладонью вверх на камень, я медленно и осторожно сделал разрез по длинной полосе шрама от предыдущих разрезов. Кровь охотно смочила камень, и я с замершим дыханием ждал результата.
     Воздух прямо передо мной зашевелился, внезапно в том месте появилось маленькое создание, такое себе миниатюрное подобие человека. Оно чем-то напоминало меня - тоже тонкое для себе подобных и с такой же землистого цвета кожей.
     - Aaglaj, sarri-iz!11 - поприветствовал я вновь прибывшего. Дух земли несколько раз пропыхтел и разразился потоком эльфийской речи, тогда как я хотел просто немного порадовать его звуками горячо любимого языка.
     - Хватит, хватит. Начни сначала, и уже на человеческом языке, - попросил я его.
     Sarri-iz умолк, удивленно воззрившись на меня, а через мгновенье уже старался говорить на моем родном языке, хотя это давалось ему очень трудно:
     - Я был у эльфов месяц назад, когда у них совещание было... Совет был. Они уступили людям землю и полказны в придачу - битвой грозили люди. Эльфы решили - нет быть битве... Теперь грабят люди земли эльфов бывшие, чтобы прийти другие люди. Разруха! Беспорядок! Древняя раса уступает молодой! Единороги волнуются! Скоро новые времена наступают. Дии в стороне остаются. Гномы же процветают больше - оружие в цене выше.
     «Вот это да! Гордые El уступают людям. Их понять можно, но все же они должны были долго обсуждать этот вопрос», - подумал я.
     - Долго ли длился Совет? Сможешь мне рассказать его? - Я с жадностью ловил все вести о мире.
     - Нет долго был Совет. Я слово каждое сказать тебе могу. Но есть хочу я... Пожалуйста...
     - Да-да, сейчас, - запоздало вспомнил я и сделал еще один разрез на руке. Кровь падала не на жертвенник, а просто на пол и дух земли приник головой к месту, куда падала кровь. Нет, он не пил, а словно купался в моей крови, измазавши все лицо и тело, он закрыл глаза и блаженствовал. А я все давил и давил кровь, скорее машинально, увлекшись своими мыслями о новостях, и пришел в себя лишь когда левая рука полностью окоченела. - Все, хватит. Такого пира у тебя еще долго не будет. Наслаждайся.
     Я повалился в кресло, и, взяв кусок тряпки, принялся перевязывать руку. Sarri-iz все еще лежал, тяжело дыша от блаженства. Закончив свое занятие, я поднял моего гостя из лужицы и повел к столику, где лежала моя книга.
    
    
     Глава 2.
     4 - 5 Декабря, 1064 год
    
     Лес был не густым, но и в таком можно было встретить медведя или что-нибудь похуже, хотя для охотника было трудно найти что-то похуже. Леших в этих метах не было, а если бы и были, то долго бы не задержались - нет для них работы. Деревушки вокруг Новоречья были обжиты и довольно-таки богаты, дороги наезжены, разбойников нет.
     Шел мелкий снег, из тех, что на следующий день уже пропадает без следа, но в этот день покрывает тонким белым пухом всю землю, и деревья приобретают чарующий зелено-блестящий, словно игрушка вид. Где-то пела еще не улетевшая на юг птица. Замолкла.
     Терен притаился и ждал. Тихо-тихо, чтобы не спугнуть, он стал подбираться. Он не должен был разучиться, а значит, он сможет сегодня пообедать. Заяц жевал положенную им капусту и не слышал, как в нескольких метрах скрипнул снег. К сожалению, человек не был бесшумным, и пришлось использовать приготовленное заклинание игнорирования.
     Подойдя на расстояние вытянутой руки, он постоял немного и неуловимым глазу движением схватил свою жертву за уши. Ничего не понимающий заяц перестал жевать, но сделать ничего не мог, так как Терен пихнул его в хитроумно сплетенную сетку, из которой нужно будет долго его вытаскивать. Держа за один край сетки, человек зашагал дальше, довольный тем, что будет что поесть и тем, что не испортил шкуру.
     На пригородные дороги обычно не выходили кровожадные твари, а лишь глазели на нее, пугая путников. Волки зимой будут нападать, только если будут слишком голодными, сейчас же в округе водилось много зайцев и прочей мелочи, и дорога была в это время более-менее оживленная - изредка проходили люди, в основном с собаками или вооруженные кухонными ножами. Конечно, над таким оружием можно было бы посмеяться, но бедные крестьяне не могут позволить себе хоть немного сносный меч, а если бы у кого он и нашелся бы, то в неумелых руках была бы сродни дубинке.
     Терен подошел к развилке, где был старый, потрепанный указатель. С трудом прочтя почти невидное название нужной деревни, он пошел по дороге, указанной стрелкой.
     Солнце весело светило, делая снег ослепительно ярким, так, что глазам было больно смотреть. Высокие сосны с молодыми пушистыми елями сверкали, прикрывая собой пеньки срубленных деревьев. Лесорубы были, наверное, самыми отважными среди селян, выполнявшими свою работу, несмотря на диких животных, ведь топливо в поселке нужно каждый день. Для того же Лягушистого, находившегося около болот, добывающего торф и поставляющего его на фабрики железоплавильного цеха, нужно было согреваться и обставлять частокол вокруг поселка, чтобы не забредали посланцы ночи и не шалили, портя скот или крича посреди ночи.
     У Аскольда Терен узнал, как найти Кремеза и уже подходил к границе поселка, когда увидел его в обществе односельчанок. Этот молодой крепыш буквально разбрасывался дорогими бусами и украшениями. Так вести себя не мог ни один из представителей почти самой древней профессии, который не хотел, чтобы его поймали на горячем. Слишком самоуверенные юнцы обычно пробовали розог городской стражи в любом из посещенных Тереном городов, этот же словно гордился, тем, что награбил и не таился.
     Девчонки так и липли к нему, пытаясь получить и себе что-то. Наверное, Кремез был первым женихом, о котором мечтали многие. Нелегко будет вырвать его из столь соблазнительного общества на задание, где и не пахнет женщиной. Но все же стоит попытаться.
     Подойдя к смеющемуся обществу, он громко сказал:
     - Привет тебе от почтенного гнома Аскольда, Кремез!
     Парень встрепенулся, и прямо подпрыгнул при упоминании имени гнома, но быстро нашелся, и, выйдя вперед, отчеканил:
     - Передай и ему привет от меня, незнакомец. - Он обнял своей увесистой рукой Терена, словно закадычного друга, и пошел в сторону лугов, ничего не объясняя оставшимся сзади него девушкам, и, не сумев сдержать вопроса, спросил шепотом: - Как поживает сей достойный подданный Империи? И что еще, кроме привета, он мне передал?
     - Живет и наживает себе шрамы от военных кампаний. Вообще-то, он мне посоветовал тебя, как одного из хороших своих знакомых. Он любит вспоминать старых друзей и кое-что рассказал мне о тебе.
     Кремез остановился и посмотрел прямо в глаза собеседнику с затаенной надеждой.
     - Вы предлагаете мне роботу? Ой, извините, не признал вас сразу. Я, было, решил, что Аскольд послал ко мне посланника.
     Терен усмехнулся, ведь гном не посылал никогда посланников, и никогда сам не выходил за пределы города с такими мелочами - он просто ждал, когда нужный ему человек появится на рынке или же придет сам к нему, в поисках задания, когда нужда скрутит. Парень был слишком высокого мнения о себе. Возможно, не безосновательно, если Аскольд так напирал на Бревича.
     - О делах никогда не следует вести разговор вне дома, конечно, если ты находишься не в пустыне.
     - Конечно же, как я сразу не сообразил? Пройдемте же.
     Они пошли в направлении красивой деревянной избы, без огорода возле нее, как у остальных селян. Сейчас Терен решил притвориться тем работодателем, за которого принял его хозяин дома, чтобы проверить профессиональность своего будущего подопечного, тем более, что так его легче уговорить пойти с собой.
     Внутри изба была вполне сносной, хотя и тесноватой, разделенной на две половины - горницу и спальню, что занимала буквально несколько метров. Печь, как обычно, занимала четверть всего жилья, и сейчас она еще была теплой, после ночной топки. Все было чисто убрано, а в углу стоял целый иконостас святых деятелей. Этот парень был, видимо ярым приверженцем Спасителева учения, а может это для того, чтобы замаливать свои многочисленные грешки, не ходя в местную церковь, ведь поп не удержится, чтобы не рассказать, чем на самом деле зарабатывает себе на жизнь Кремез.
     Видно было, что живет хозяин здесь один, хотя в селах в двадцать лет обычно люди имели детей, конечно, и Терен был бы не прочь жить такой холостяцкой жизнью, когда девчата в назначенный срок не идут замуж, надеясь, что их выберет первый парень на селе. Самому Бревичу было двадцать пять, и из-за этой маленькой разницы в возрастах хозяин дома принял его за гонца.
     Терен оставил свою походную котомку, в которой ко всему был и оглушенный заяц, возле входа. Кремез усадил гостя на табурет перед сундуком, служившим столом, а сам полез за печь и достал оттуда бутылку меда.
     - Запомни, парень, одну очень важную вещь, - менторским тоном начал Терен, - важные дела нужно обсуждать на трезвую голову.
     - Ну хорошо, только мне нечем вас больше угостить, а без угощения я не привык. Так какое дело вы хотите мне дать? - спросил хозяин, усаживаясь на другой табурет, словно за стол переговоров.
     Прямота парня была проста, как молоток, хотя, что там молоть языком?
     - Имя мое - Терен Бревич. Аскольд порекомендовал тебя как одного из лучших мастеров своего дела, и я решил тебя нанять. - Он помолчал. - Как ты относишься к армейской службе?
     - Плохо. Мне что, потребуется залезть в дом капитана армии? Ну, я думаю, что это задание опасно, но очень заманчиво.
     - Нет-нет, задание совершенно другое - сопровождать меня в армейских рядах и стараться выделяться в лучшую сторону перед начальством.
     - Подождите, неужели вы хотите нанять меня, как обычного телохранителя? На это я не согласен, тем более что моих навыков здесь не требуется.
     - А если я тебе предложу такую сумму, что ты на нее сможешь жить всю жизнь лучше, нежели ваш староста?
     - Все зависит от того, сколько я буду находиться в армии, ведь, я слышал, что наименьший срок службы - три года. За это время меня сможет изрубить три дюжины гоблинов и два тролля в придачу, чтобы я больше не совал свой нос в дела военные.
     - Я ручаюсь, что в войнах на границе ты участвовать не будешь, а мастерство твое очень пригодиться.
     - Но я даже не представляю, что это может быть за задание. Здесь определенно есть какой-то подвох!
     - Никаких подвохов, но полностью я не могу рассказать тебе, пока ты не согласишься окончательно. В противном случае я уйду.
     - Раз вы можете поручиться в истинности сказанного, то я почти согласен - меня смущает только то, что мне придется целых три года пропадать неизвестно где.
     - Об этом беспокоиться не стоит, так как в любое время можно дезертировать, и ты вернешься домой раньше других рекрутов.
     Кремез рассмеялся:
     - Ну уж нет, если у меня будет столько денег, как вы сказали, то в Лягушистый я не вернусь ни за какие пироги - есть места и получше поселков, где девушек намного больше.
     Терен рассмеялся тоже.
     Когда они успокоились, то Кремез сказал:
     - Раз уж мы договорились, может, выпьем моей самодельной медовухи?
     - Извини, но ничего, крепче сидра я не пью.
     - Да чего уж тут извиняться - мне будет только лучше, - усмехнулся хозяин и опять полез за печь. Достав напиток, он взял из сундука деревянную резную чашу, и налил ее до краев. Отхлебнув немного, он сразу же посерьезнел: - А все-таки, что в этом задании такого, что от меня потребовались мои навыки? И еще одно, раз мы не слишком различаемся по возрасту, может, перейдем на ты?
     - Отлично! Теперь, когда ты согласился полностью, я могу рассказать тебе все от начала и до самого конца. Сразу ты принял меня за посланца, потом за нанимателя, но, огорчу тебя, я совершенно не тот. - Он с удовольствием смотрел, как менялось выражение лица у собеседника - из довольного он превратился в недоумевающего, словно тот заяц, когда его Терен неожиданно поймал его за уши. - Я твой, так сказать, коллега, причем, довольно известный в Новоречье. Я бы тебя сам заметил в городе, будь я там, но последние три с половиной года я был в других городах. Четыре дня назад я приплыл на свою родину, и один день гостил у Аскольда, который мне и рассказал об этом задании, и предложил мне взять с собой очень перспективного парня, то есть тебя.
     С лица Кремеза, наконец, сползло удивленное выражение, и он стал методично уничтожать медовуху в широкой чаше, и за весь последующий рассказ выпил еще одну полную чашу, не задав ни единого вопроса. Наконец, Терен закончил:
     - И поскольку времени у нас осталось, чтобы завоевать репутацию патриотов, всего пара-тройка месяцев, нужно торопиться.
     Кремез выглядел так, словно и не выпил только что больше литра меда, и, поднявшись с места, он направился в спальню, отгороженную занавеской. Терен, несмотря на вид своего напарника, опасался того, что тот рухнет на кровать и заснет.
     К счастью, повозившись там, он веселым голосом указал:
     - Возьми там за печкой все бутылки этого пойла и неси сюда.
     Взяв две трехлитровые бутыли, Терен подошел к Кремезу, упаковывавшему свои вещи в две больших дорожных сумки. Тот молча принял их и кое-как всунул. Теперь обе сумы были заполнены до отказа, и он заметил:
     - Харчей я брать не буду, - и процитировал из Устава про наем: - «Наниматель полностью обеспечивает едой наемника» и так далее. - И довольно хрюкнул.
     Терен списал это на тот факт, что его Кремез был не совсем трезвым и усмехнулся.
     Наверное, у парня не было, с кем прощаться в деревне, потому, что они вышли из деревни сразу, как только тот собрался, отшутившись от прилипших девушек, что пошел в поход на весь день. И веселая компания пустосмешек осталась за спиной.
     За то время, что Терен сидел в избе, на дворе заметно потеплело, и дорога стала скользкой и топкой от грязи; моросил дождик, разжижая путь еще больше. Невдалеке от деревни еще чирикали воробьи и подавали голоса вороны, но чем дальше от нее, оставались лишь последние.
     Люди все больше и больше ходили в обе стороны, один раз даже попалась купеческая повозка в город, запряженная двумя конями-тяжеловозами, но все остальные были пешими. Вся злобная живность попряталась по сухим норам, силясь не попасть под надоедливый дождик.
     Двое путников шли бодро, лишь Кремез иногда поскальзывался или спотыкался, но ни разу не упал. Видимо, он принадлежал к той группе людей, которая жила по тупой, как кочерга, логике: «Никогда не помешает выпить чего-нибудь, лишь бы покрепче». Терен таких не любил, потому что знал их, и видел, как из отличных парней, слишком усердные пьяницы постепенно превращались в замкнутых, ничем не интересующихся личностей. Именно личностей, а не людей, потому что они просто существовали. Раз уж Аскольд настаивал на этом парне, Терен решил попробовать переубедить его не губить свое счастливое будущее с хорошенькими девушками. Шанс на успех был настолько мал, что он не стал и давать себе слово, что обычно и делал.
     Так и шли, один уставившись прямо перед собой и размышляя, а другой занятый лишь тем, чтобы не упасть.
     На полпути Терен объявил привал, и, найдя сухое место - к тому времени осадки прекратились - принялся свежевать зайца. Кремез же, вопреки ожиданиям спутника не улегся спать, а опять, как и у себя дома, принялся за дело - разжигать костер, тщетно выбивая кремнем искры на мокрые ветки. Терен мог одним заклинанием зажечь неплохой костер, и, к тому же, почти без дров, но, все же, опасаясь за последующие действия парня, не стал его останавливать. Он с удивлением наблюдал за успешным возгоранием хвороста, а еще через час они уже уплетали зайца. Конечно, двум людям им было не наесться, но все же что-то было в желудке.
     Похоже, что хмель никак не влиял на трудоспособность Кремеза, но, все же, Терен остановил его, когда тот собирался выпить еще медовухи.
     Смотря, как напарник ест свою половину обеда, Терен понял, почему девушки липли к нему - косая сажень в плечах, крепкий, словно дуб, огненно-рыжие кучерявые волосы, с отличным аппетитом, и, естественно, трудолюбивый. Таких бы людей побольше в поселках, и они мигом бы стали процветать, наживая все больше и больше состояние только своим трудом. Как, интересно, угораздило этого парня стать вором? Но все накопившиеся вопросы он задаст ему, когда, наконец, весь хмель выветрится из его головы.
     К городским воротам они подошли уже в сумерках, и привратник долго не соглашался их впустить, но лишь завидев виру - втрое большую монету, нежели требовалось, принял ее и подал знак на каменную стену, по которой прохаживался еще один страж. Обе створки тяжелых дубовых ворот разошлись, и город предстал перед путниками во всей красе - словно весь город составляли лишь престижные кварталы, с их вычурными домами богачей, процветающими лавками и тавернами, словно и не было в Новоречье нищенских трущоб, в которых находили пристанище неудачники и бедняки. Возвышались шпили домов, похожих на замки, и охраняющихся соответственно. Из дымоходов некоторых лабораторий алхимиков курился густой жирный дым, а в цеховых пекарнях наоборот - белый. И, словно над своими верными подданными царь, над домами возвышалась Школа Магии. Ничто не могло сравниться с ней, потому что грандиознейшего здания нельзя было представить.
     Улицы портовых городов ночью обычно полны всяких неприятных членов общества, как нищие, которые могут и зарезать в темном переулке, пьяных моряков и женщин легкого поведения. Такую мешанину людей можно было увидеть везде, независимо, живут ли здесь богатые, или бедные, и даже в необитаемых районах, главное, чтобы рядом была корчма. Каждый из них был словно банный лист - если пристанет, то долго будешь мучиться, чтобы тот отцепился.
     Терен решил не рисковать, проходя возле одного из этих стад, и, к сожалению Кремеза, полез в катакомбы.
     - Лучше бы мы добрались до твоего дома нормальной дорогой, а не, - тут он выругался так, что Терен засмеялся от познаний своего спутника в области похабщины.
     - Извини, что не предупредил, что жилище мое находится под городом, а не в нем.
     - Что? Как же ты можешь жить в таком месте? - Его удивлению не было предела.
     - У меня есть некоторые талисманы, которые защищают меня от запахов. Просто времени не было, чтобы приобрести тебе такой же. Потерпи до утра, а там, я надеюсь, больше не возвращаться в эти места вообще, и в канализацию в частности.
     - Ну спасибо тебе, конечно. Может мне лучше заночевать в корчме, или в подворотне, возле выхода, а утром?..
     - Чтобы на тебя напоролся какой-нибудь пьяница и раздел до нитки? - перебил его Терен. - Ну уж нет, мне ты нужен целый и одетый, так как покупать что-то, даже оружие, я тебе не собираюсь - кошелек у меня не бездонный, а лишний раз подвергать себя риску быть пойманным на воровстве не следует.
     Кремез всю остальную дорогу молчал, но имел вид обиженного достоинства.
     Жилищем Терена была комнатка в одной из стен, вместо двери здесь служила массивная каменная плита, сдвинуть с места которую Терен в одиночку мог с трудом. Ни нынешний хозяин ее, ни кто-либо другой не мог с уверенностью сказать, какое предназначение она имела раньше, но теперь в ней стоял маленький стол с единственным стулом у дальней стены, кровать у боковой, и, естественно, сундук возле нее же. Немудреный интерьер, но вполне подходящий для жизни.
     Кремез влетел на кровать и устроился как можно удобней:
     - Ввиду неудобств, которые ты, в отличие от меня, не испытываешь, я буду спать на кровати. - Прямота и наглость парня были на высшем уровне. Хотя Терен мог согнать его, сказав, что наемник не может претендовать на место отдыха хозяина, но делать этого не стал, прекрасно понимая его.
     - Ну что ж, в таком случае, спокойной ночи.
     Сам же он лег прямо на стол, поставив ноги на спинку стула - конечно, не столь удобная поза, как на кровати, но все же он лег, и почти сразу заснул.
     Проснулся Терен как обычно рано - солнце лишь недавно взошло над горизонтом. Эта привычка у него развилась еще во времена постоянного проживания в Новоречье, так как именно в это время начиналась «работа» вора. Кремез похрапывал на постели, повернувшись на бок.
     - Вставай, напарник, - сказал он, подойдя к спящему. - Сегодня мы идем вербоваться в армию.
     Тот пробурчал что-то невнятное, но все же встал, продрав глаза и потянувшись за своей сумкой. Терен ожидал, что он взвоет зверем, когда вытащил бутыли, и сказал, что это он пить не будет, но вместо этого он удивленно вскинул на Бревича глаза, и спокойно сказал:
     - Так убери мое пойло подальше, чтоб я его не видел.
     Терен выполнил эту просьбу, и они, пошли к приемному пункту армии. Кремез снова трудно перенес путь к выходу, и сам на лету сбил прыгнувшую на него крысу, и молча наступил на нее.
    
     Пунктом приема служила небольшая будка, где сидел некий юнец с кипой бумаг и чернильницей. К нему была маленькая очередь в пять человек, которая почти все время такой и оставалась, потому что принятых заменяли вновь пришедшие. Приемщик все время что-то каллиграфически вписывал в очередной листок и отдавал его новобранцу, что-то объясняя.
     Очередь в основном состояла из хлипких молодых людей, которые несли в руках свои пожитки. Если принимали таких в солдаты, то Терена с Кремезом должны были забрать с руками и ногами. Они встали в очередь. Увидев их, приемщик как можно быстрее закончил прием еще двоих, и отклонил просьбы всех остальных.
     - Мы бы хотели записаться в армию...- начал было Кремез, но его перервал юнец, который, как оказалось, имел звание сержанта:
     - Сам вижу! Если бы ты не хотел этого, не пришел бы сюда. Имена? - И приготовил два очередных чистых бланка.
     - Кремез Дровар.
     - Брод Селеван. - Терен чуть не отвесил оплеуху Кремезу за его выразительный удивленный взгляд. Если этот деревенский чурбан сделает попытку здесь же допытываться, почему он не назвал свое настоящее имя, то ему несдобровать.
     Однако мозги у него еще не полностью пропитались алкоголем.
     -Возраст?
     Их сержант заваливал вопросами явно больше остальных рекрутов, и, в конце концов, отдал им бланки с печатью, и указанием куда явиться в ближайшие двенадцать часов, а именно в четвертую роту, Первого легиона в отделение капитана Перехвата Валая, что находились на данный момент в шести лигах восточнее Новоречья. Прибытие туда подразумевало наличие у обоих коней.
     Если учесть, что в армии Империи было два легиона, то сержант показал, что такие как они не часто вступают рекрутами, ведь Второй - «вшивый» - легион был намного больше, чем Первый. То, что сержанту они не особо нравятся, еще не значит, что они плохое пушечное мясо.
     Только отойдя от приемщика на значительное расстояние, Кремез задал Терену волновавший его вопрос:
     - Почему ты назвался другим именем, Терен?
     - Потому что пока меня не было в этом городе, кто-нибудь из моих бывших друзей мог наплести городской страже с три короба и вранья и правды про меня, включая мое имя. Если ты не опасаешься этого - я рад за тебя!
     Кремез почувствовал иронию и по достоинству оценил ответ, так как принял задумчивое выражение лица. Конечно, в деле он не был таким тугодумом, но сейчас выглядел не особо умно.
     - Я плохо умею ездить верхом, - пожаловался он Терену, когда они стали выбирать на рынке лошадей.
     - Ну, приятель, придется тебе немного подучиться этому, так как среди рейдеров пехоты нет.
     - Почему?
     - Ну, насколько я понимаю, там нужна скорость и легкий вес, чтобы увезти с собой побольше добра. И кстати, не надейся учиться вертеть мечом только у капитана - тебе нужно уметь постоять за себя.
     - Я и так могу дать отпор любому...
     - Даже пятерым разбойникам, заходящим с разных сторон? Не думаю. Просто кулаками ты от них не отобьешься, особенно когда у каждого из них хотя бы по кинжалу.
     - Как скажешь.
     Легкость соглашения с нанимателем была одной из важных черт характера наемника, и это качество Терен отметил в Кремезе, как большой плюс.
     Выбрав коней, и отдав за них больше половины своих сбережений, они покинули город. Вначале Дровар ехал неспеша, не имея почти никакого представления о верховой езде, и жаловался, что седло сотрет ему очень важную вещь. Терен знал это чувство не понаслышке, и сочувственно уверял спутника в том, что ничего подобного не случится.
    
    
     * * *
    
     Новости действительно были потрясающими, и я вновь откинулся в своем кресле, размышляя, когда sarri-iz исчез. Книга моя заполнилась еще на одну страницу, отмеривая отпущенное мне время.
     Да, скоро наступят новые времена, и для меня там места нет, так как и нет для многих других. И я должен проследить все изменения связанные с этим как можно лучше. Но, к сожалению, если бы я владел хотя бы маленькой толикой той мощи, что имел раньше (кажется, что прошла вся жизнь), то лишь тогда смог бы вырваться из этого заточения. Сейчас же у меня остался только этот кремниевый нож и камень для связи с миром.
     Все мрачные мысли, которые приходили ко мне раньше мигом отпали и теперь мне остается только искать подходящий выход, вроде того, чтобы пожертвовать почти всей своей кровь для того, чтобы мне прислуживалась целая армия sarri-iz, в виде наблюдателей. Конечно, это настоящее самоубийство, но разве я не думал о подобном всего лишь вчера? Уф, нет! Вчера было вчера, а сегодня есть сегодня со своими преимуществами и недостатками.
     Я просто не мог сидеть и ждать, когда наконец накопятся сведения у моего прислужника, чтобы через пару дней опять написать всего страницу. Этого не мог позволить мне никто, в том числе и я сам. Проклятье!
     На миг в мозг забралась крамольная мысль: «А может нарушить запрет?». Но я ее отогнал как можно быстрее, чтобы она не смогла пустить корни в мой цепкий старческий мозг. И все же, несмотря на мои попытки, она оставила ощутимый след там.
     Я сцепил руки в замок и продолжал сидеть. Хотя внутри моей обители было холодно, у меня выступил пот на лбу.
     Что же это такое?! Неужели нет иного выхода?
    
    
     Глава 3.
     5 Декабря, 1064 год
    
     И снова начал сыпать мелкий снежок, но двоим всадникам он не мешал - хорошо одетые, они торопливо ехали по дороге, накинув капюшоны, чтобы снег не сыпал на голову и за шиворот. Некоторые попадавшиеся маленькие деревеньки неприветливо глазели на них темными окнами. Кремез уже привык к неудобству верховой езды и довольно-таки уверенно чувствовал себя в седле.
     Они уже отъехали от Новоречьяа на приличное расстояние, и до их конечной остановки оставалось буквально пара часов.
     - Скоро должен быть город Каттэн, - сказал после очередной деревни Кремез.
     - Ты намекаешь на корчму, где ты опять начнешь пить?
     - Да. - Прямоте Кремеза можно было только позавидовать.
     - Слушай меня внимательно, парень. Там, у себя дома из-за своего безделья, ты мог упиваться вволю, но здесь ты на службе, и главное правило наемника - это ничего не делать без разрешения твоего временного хозяина.
     - Это правило ясное, правильное и справедливое, но ведь в свободное время можно и расслабиться, ведь в корчме тебе не понадобится моя трезвая голова?
     - Запомни еще одно правило - ты можешь понадобиться в любую секунду.
     Кремез на миг задумался, потом изрек:
     - Все верно!
     - В таком случае этот вопрос мы поднимать больше не будем. Лучше расскажи мне, как тебя угораздило стать одним из воров?
     - Ну, вообще-то не от легкой жизни, как ты понимаешь. Я остался в своем селе сиротой в четырнадцать лет, а ты представляешь, что это такое, когда самому нужно заботиться о себе, доме и работе на поле, а ты еще даже не совершеннолетний? А когда однажды продавал в городе скотину, со мной стал торговаться один Господин Тяжелый Кошелек, при этом постоянно брезгливо смотрел то на меня, то на корову, которая была даже лучше многих, что были на рынке. Когда я сбросил треть цены, он купил ее и обозвал меня лопухом. Ну, я не стерпел, и когда он пошел обратной дорогой, то свистнул у него кошель. Мне показалось это легким делом, а дальше все само собой как-то пошло. Я конечно не жалею об этом, ведь лучше облегчить карманы тем, у кого там что-то есть, чем вкалывать на полях и болотах.
     - И к тому же становишься центром внимания девушек.
     - А что плохого-то - из каждого дела нужно получать максимум выгоды. - Кремезу явно не понравилось это замечание, и Терен поспешил обосновать его:
     - Если вдруг в твое Лягушкино, или как там его... заявился бы кто-то из гвардейцев, то каждый прохожий покажет на тебя пальцем, мол, у него всегда монетка есть.
     - А с какого же это чуда туда пожаловали бы гвардейцы? У нас она не настолько большая, чтобы хоть кто-то задерживался бы.
     - Но ведь можно и без гвардейца. То есть, если на тебя просто кто-то захочет настучать. Пойдет он в город скажет, что ты, вот, вор, приносишь вещи, что тебе не по карману. К примеру, это может быть влюбленный в твою поклонницу юнец, или же ее разгневанный отец.
     - Ха! Ты думаешь так, потому что ни с кем, кроме меня не разговаривал в деревне - там же одни остолопы неграмотные. Они бы ни за что бы не догадались так сделать, а если и случилось бы такое - то открестились бы от крамольных мыслей, мол, сирота есть сирота - помолишься за него - тебе же вернется сторицей, обидишь же чем - невезенье долгое будет, словно порчу кто навел.
     Хм, не завидно ему жилось, - подумал Терен. - Оно и понятно, почему он стал таким.
     - А теперь ты расскажи мне о себе, - попросил Кремез.
     - С раннего детства пошел в воры - был, как и ты, сиротой, потом встретил Аскольда и немного подучился магии, даже пробыл полгода в Школе Магии, но удрал оттуда. Последние три с половиной года, как я уже говорил, скитался. Я бы не сказал, что такая жизнь мне по душе, но, все-таки, я люблю иногда попрактиковаться в обчищении карманов.
     - А кому же это не нравиться, если остаешься безнаказанным и свободным? - хохотнул Кремез.
     - Я скажу кому - ограбленному и не нравится!
     Посмеялись они на славу и, в Каттэне на постоялом дворе с медвежьей головой вместо вывески и большими буквами над ней «Охотник на медведя», Терен заказал по хорошей жареной куропатке и сидр. Владелицей двора была вдова того самого охотника, что убил медведя. Стены зала посетителей были увешаны различным оружием - от копья до арбалета, и от дрянного изъеденного ржавчиной меча до хорошей с глухой гардой сабли; и охотничьими трофеями - головами зверей и несколькими оленьими и лосиными рогами. Немногочисленные дневные посетители тихо переговаривались за своими столиками, не обращая внимания ни на кого.
     Старая, но не по годам резвая и бодрая, вдова подошла к путникам, и записала заказ.
     - Вы бы, ребята приходили сегодня вечером к нам - могли бы послушать рассказы старых охотников, да и сами бы рассказали, если есть что. - Она улыбнулась на удивление белыми зубами. Видно было, что пошла она характером в своего мужа, которого хотя ни Терен, ни Кремез не знали, но понимали, что перебить столько бешеной живности в лесах мог только настоящий мужчина, под стать сказочным рыцарям.
     - Мы бы с радостью бы посидели, но неотложные дела гонят нас вперед. - Также улыбнулся Кремез. И, когда старушка отошла, восхитился: - Побольше бы таких старушек в мой поселок - они бы не кости друг другу перемывали, а делом бы все решали, да мужей бы своих приструнивали.
     Через пять минут хозяйка опять появилась, неся две больших кружки ароматного сидра, который немногим отличался от Аскольдового. Поставив кружки, она придвинула ближний стул к их столу и уселась на него.
     - Ну, ребятки, рассказывайте про свои дела старой охотнице - пока жарится ваш обед, я свободна. Может, что и присоветую вам.
     - Так ведь нам уже и нечего советовать, госпожа, мы ведь уже в ряды армии вступили, - последнюю часть Терен сказал с наигранной помпезностью.
     - Да, плохи ваши дела, голубчики. В такой ситуации я могу только одно вам пожелать - подольше не попадаться под вражьи стрелу или меч. И зачем же вы втесались туда?
     - Но что же нам делать, если не в армию, когда мы оба сироты, и единственное, что можем - это немного биться? Если не в солдаты - то в воры или нищие. Но такое нам не подходит, - Кремез врал с таким невинным видом, будто бы так и думал, Терен и сам не смог бы отличить, где он говорит правду, а где бессовестно лжет.
     - Небольшой у вас конечно выбор, - в очередной раз пожалела их вдова, - но знаете, я ведь могу дать вам работу. Вы могли бы выполнять кое-какую работу у меня. Например, наколоть дров, подмести утром везде, или, что-нибудь приготовить, если мои дочери и я сама будем заняты. И будете жить в одной из комнат, и бесплатная еда будет.
     - Мы с удовольствием воспользовались бы вашим предложением, но уже поздно - нас внесли в список рекрутов. - Друзья в поддельной печали склонили головы.
     Конечно, старушка была слишком добра к ним, но все-таки, ведь не рассказывать ей правду, и уж тем более, не оставаться у нее работать, когда столько богатства может достаться им бесплатно. Наконец, она отошла от них, и вскоре новобранцы наслаждались превосходным обедом, с первоклассным мясом птицы и хорошим вином. За едой не говорили, а когда отправились в путь, то в запасе у них оставалось еще уйма времени, поэтому, ввиду очередной перемены погоды в более хорошую сторону, Терен решил устроить короткий привал, во время которого несколько подучил своего напарника владеть мечом. Вернее, это были лишь основные азы, такие, как стойка и способ хвата меча, чтобы в глазах их будущего командира Валая тот не выглядел полным профаном.
     После тренировки Терен стал говорить, что они должны будут сделать в армии - представиться капитану, как горячие патриоты, которые решили, что такие боевые таланты, как они не должны пропадать впустую в деревне.
     - Ну нет, ты, если хочешь, так и скажешь, а я не хочу, чтобы он думал обо мне, как о деревенском чурбане, - возмутился Кремез.
     - А что же ты хочешь, представиться ему сыном преуспевающего торговца Новоречья? Зачем же врать, если и так будет понятно по тому, что ты ничего не смыслишь в некоторых аспектах жизни горожанина.
     - Ты что, многое знаешь из деревенской жизни?
     - Кое-что знаю, а теперь, не спорь и слушай дальше.
    
     К вечеру они уже прибыли к военному отделению Валая - строгого, похожего на высокого гнома воина. Вся его воинская часть размещалась в деревеньке Эхат. Всего в ней было четыре казармы, с пристройкой квартиры капитана у одной из них, большого амбара, который стал по военной надобности складом, и поодаль стойло.
     Вокруг казарм была вытоптана обширная площадь, где были и стрельбище, и арена, и полоса препятствий. Сейчас там можно было увидеть только пару человек, что лениво болтали, после явно трудного дня.
     Не обращая на них внимания, Терен со спутником прошли к капитану, оставив лошадей на попечение молодому груму.
     Перехват Валай сидел за дубовым столом, в мягком кресле и разговаривал с толстым священником в черной рясе. Капитан был не слишком мускулистым, но очень широкоплеч; сила и высокомерие от него исходили так же сильно, как запах от кислого борща. Он был лыс, покрыт множеством шрамов, мясистое и широкое лицо с маленькими близкопосажеными глазами пытливо уставилось на прибывших.
     - Кто? - коротко бросил он, окидывая оценивающим взглядом людей. Терен с Кремезом протянули бумаги, и молча стояли, пока капитан читал. - Понятно. Сейчас идите на склад, где вам выдадут одежду, потом, - короткий кивок на священника, - вас благословит отец Димитрий. Койки в казарме номер 73 и 75. Свободны!
     - Этот дядька, - восхищенно воскликнул Кремез, когда они вышли, - прямо извергает строгость и силу!
     - Капитан подразделения, в любой армии мира, является примером для подражания солдатами. Их задача - обучить зеленых новобранцев всему, что знает он сам, так, что если останешься на все три года здесь, то, быть может, станешь таким же.
     В амбаре-складе их встретил сонный офицер:
     - Кто? - чувствовалось влияние Перехвата. Лицо лейтенанта немного оживилось.
     - Рекруты Селеван и Дровар.
     - Ага. Еще одни дураки, которым надоело жить. - Он пошел вглубь здания, махнув рукой, чтобы следовали за ним. - Что, не сиделось дома?
     - Никак нет, мы лишь решили пригодиться своему государству, а не жить в довольстве и роскоши, как эти прожорливые городские свиньи. - Кремез говорил немного обиженно, словно действительно так и считал, за что удостоился одобрительного взгляда Терена.
     - В таком случае вы еще тупее, чем я подумал сразу. - Он подал формы обоим. - Половина всех солдат первогодок погибает, а до второго года доживает только треть оставшихся! После этого вы еще можете думать о Родине?
     Терен с Кремезом побыстрее вышли из склада, под продолжающееся бурчание лейтенанта. На дверях близстоящих казарм были нацарапаны номера, как понял бы даже неграмотный крестьянин, они означали номера коек. Эти деревянные постройки строились если не на века, то уж на долгие десятилетия - настоящие дубовые стены и крыша, с постоянно обновляющимся сеном, небось, еще и с фундаментом, что могли позволить себе не многие здания маленьких городов.
     В казарме с их номерами было с десяток молодых ребят, что кучковались у одной из коек, и пара бывалых воинов, которые беззаботно спали. Терен подошел к группе и начал разговаривать, передав обязанность разложить вещи Кремезу, который только и мечтал о том, чтобы его ноги, наконец, отдохнули.
     Бревич же, со своими новыми товарищами, стал обсуждать Валая и лейтенанта Федота, исполнявшего работу складского рабочего.
     - Этот вонючка Федот может думать лишь о себе и о безопасности, практически не признавая понятия чести, - сказал почти полностью квадратный Дормидонт Евстень.
     - Пушечное мясо пришло! Надеюсь, вы гробы себе заказали?! Потому что от вас останется лишь груда перемолотых костей и мяса! - скорчив смешную мину, стал изображать лейтенанта Михай Страд, что вызвало ухмылки на лицах солдат. Этот молодой поджарый парень с точеным аристократическим лицом, как понял Терен, был уже в части Валая продолжительное время и побывал в паре битв. - Наш капитан держит Ворчуна Федота только из-за того, что тот может командовать войском в его отсутствие, потому что воин из него практически никакой, а стратег он хороший.
     - Кстати, вам ведь сейчас нужно идти к отцу Димитрию, не так ли?
     - Точно. Спасибо, что напомнил, а то я тут от усталости чуть не лег отдохнуть, как тот тип. - Бревич показал пальцем на своего спутника, мерно посапывающего на койке. Потом, повысив голос: - Кремез! Встать, иди за мной.
     Тот, приоткрыв левый глаз, пытливо посмотрел на крикуна и, одним прыжком, оказался на ногах.
     - Экий ты ловкий! - крякнул Дормидонт. - Тебя бы в «молниеносный отряд».
     - Это еще что такое.
     - Атакующие отряды, нападающие быстро, в основном на лагерь противника, наводящие смятение в их рядах, и отступающие. В битве, они сменяют друг друга, давая передохнуть товарищам. Среди них самые быстрые воины. В легких доспехах они не дают себя ранить, плетя оболочку мечом... - Парамон Клест, казалось, не остановится.
     - Хватит тебе, Паром, пугать неподготовленных людей своим ученым языком. Идите уже, потом он вам расскажет столько, что заснуть не сможете. - Михай притворно зажал рукой рот маленькому человечку, смотрящемуся здесь неуместно - нескладный, тонкий, ему впору бы пришлись громоздкие очки книжников и чернильные пятна на руках.
     - Может, проводите нас к своему батюшке? - спросил Кремез. - А то еще, чего доброго, заблудимся.
     - Э-не, уж где-где, а в Эхате вы уж точно не заблудитесь. Идите направо от казармы, и там, недалеко от корчмы, будет деревянная церквушка. В ней-то и потеснил местного батюшку наш Димитрий.
     - А как в вашем трактире с ценами?
     - Ты, главное, с собой оружие захвати, и скидки тебе обеспечены, - усмехнулся Михай.
     - Даже и не думай! - резко сказал Терен, когда они вышли из казармы. - Похмелье наутро тебе не нужно - сначала тебя будет гонять Перехват, потом я. В рейдеры возьмут только лучших, понятно? А тебе до тех вояк, хотя бы до Михая, еще учиться и учиться!
     - Но зачем на пустых землях нужны лучшие бойцы, когда на границе с Нечистью ведется непрерывная война?
     - Туда, на верную смерть, гонят «вшивый» легион, потому что, сколько бы их не погибло, а все равно через неделю их возместят новоприбывшие. Действительно же хороших воинов мало, и их берегут для важных заданий, где о провале не может быть и речи. Вдруг на покинутых землях будут эльфы-ренегаты? Затаившиеся, они совершенно незаметны.
     - Это значит, что лучшие воины умрут от стрел невидимых эльфов?!
     - Да, большинство. Но нерастерявшееся меньшинство, вполне возможно, сможет перебить ренегатов, в отличие от зеленых новичков, которые не будут даже знать, что делать.
     - Ну может один жбан пива? - задал мучающий его вопрос Кремез. - Самого дешевого... - Посмотрел на начинающего терять терпение Терена. - Последний раз.
     - Хорошо, когда будем идти от батюшки.
     Во всем виде Кремеза было облегчение. В который раз Бревичу стало жаль этого увальня, ведь к пятидесяти годам, если не к сорока, от него останутся лишь оплывшее жиром тело, отвислый живот да трясущиеся руки. А ведь может, если сейчас остановится, получиться такой человечище... Э-эх, нужно попытаться его образумить.
     Опрятная церковь, больше похожая на терем, стояла прямо перед ними. Колокольня с десятком разнокалиберных колоколов, парочка пирамидальных башенок, высокие двустворчатые двери и продолговатые стрельчатые, мозаичные окна. Терен, долго путешествовавший, и кое-что понимавший в архитектуре, определил это строение как не очень удачную помесь нескольких стилей, хотя для маленького Залешья это было шедевром некоего деревенского зодчего.
     Перекрестившись, как принято у приверженцев религии Спасителя, оба зашли внутрь, в освещенное свечами помещение, так как на дворе уже было довольно-таки темно, несмотря на непозднее время. Неверный колеблющийся свет вырывал из мрака барельефы и фрески с изображениями религиозных событий, иконы с ликами святых и распятья. Образ Спасителя, как и полагается, был в наивысшей и дальней точке церкви, освещаемый со всех сторон десятком свеч.
     Из неприметной дверцы, слева от пришедших вынырнул седобородый батюшка, в черной рясе.
     - Ан-раненько вы пришли, бореси. Достопочтенный служитель Спасителев Димитрий аще не прибыл, ибо вельми важные справы занимают его. Мабуть, уночи придет Димитрий. А меня зовуть средь людей Теофантом.
     - Здрав будь, отец Теофант. Спасибо... Ну, тогда мы пошли?
     - Идите, идите. И пусть Спаситель вас оберегает и спасает.
     - И вам того же, - веселым голосом ответил Кремез.
    
    
     ***
    
     Последствия моей попытки не может знать никто. Может быть, ничего не случится. А может... Нет, не надо себя пугать тем, чего понять не можешь, ведь может ничего и не получится. И все же страх берет от одной только мысли...
     Недопустимое волнение брало надо мной верх. Приготовления к ритуалу почти готово, и, как ни странно, ненужная доселе пентаграмма занимала в них далеко не последнее место. Для того, чтобы притупить непотребные чувства, я выпил одним махом кружку пива.
     И все же, и все же... Терзающее чувство, будто чего-то не учел, не дает мне возможности все сделать быстро и хладнокровно. А может, это совесть мучает за то, что решил преступить запрет не нарушения справедливого наказания?
     Хмель взял свое, и я стал заканчивать приготовления. Собственно, оставалось только одно - поскольку я уже не в той форме, что был раньше, мне потребуется изрядный источник энергии на крайний случай. Ведь сколько великих заклинаний не срабатывало только из-за того, что не хватило каких-то долей, самых маленьких частичек, энергии... Такое нельзя допустить - ведь если сорвется это заклинание, на второе уже не останется никаких сил, а, может быть, не останется ничего и от моей обители. Так что запас должен быть. Любой. Даже столь ужасный, как этот...
     И снова гематит омочила свежая струя крови, и снова появился sarri-iz, а для того, чтобы его подольше удержать здесь, нужно много крови, что мы и сделаем...
     В который раз меня охватили несмелые мысли, от обилия которых я сам себе противен... И снова принужденное подавление их... И снова нож в руке режет другую...
     Я ослаб, и не знаю, выживу ли после такой потери крови, все ли у меня сработает?
     Сознание понемногу стало меркнуть, передавая все заботы подсознанию... Погружение в темноту... Чтобы через мгновение очнуться и...
     И почувствовать, что я полностью иссяк, что еще чуть-чуть, и чары рухнут, приведя к непоправимым результатам. Срочно, немедленно нужно еще энергия. Я схватил бедного, смотрящего на меня с удивлением sarri-iz, и занес над ним нож.
     Наверное, я перетрудился, режа себя, потому что кровь так и не остановилась, и из-за этого «земляному человеку» удалось выскользнуть из руки. Как только он коснулся пола, мгновенно исчез. С ним исчезли и мои надежды на свободу и на жизнь. Исчезла сила, питающая заклятье, и оно вырвалось из-под контроля. Теперь, грубая мощь будет дополняться хаосом и черпать энергию прямо из Эфира, приобретая чудовищную мощь.
     Прожив столько, сколько не жил ни один человек, я так и не научился прислушиваться к чувствам. И я, полностью высохший, откинулся без сознания. Мне осталось лишь несколько десятков чистых страниц...
    
    
     Глава 4.
     9 Декабря, 1064 год
    
     Утро было по-настоящему зимним - большие снежные хлопья падали с пасмурного неба и покрывали все пушистым одеялом. Была всего лишь первая неделя декабря, а холода стукнули такие, будто уже середина зимы.
     Первые дни службы были особенно трудны, пока Бревич с Дроваром не стали менее болезненно переживать утренние разминки Перехвата, и по этой причине Терен отказался от своей первоначальной идеи индивидуально тренировать Кремеза.
     На следующий день в их отделение прибыло еще двое - девушка-стрелок Дарья (интересно, чем думали в приемном пункте, когда посылали ее в полностью мужскую военную часть?), и некий уморенный старичок, гордо именовавший себя то Кобником, то Колдуном, из-за чего сразу же получил кличку от Михая - Непойми-Кто. Ввиду появления Дарьи, Валай распорядился дальний угол казармы, а точнее только одну койку, отделить занавеской. Естественно, девчонка, которой, наверное, исполнилось недавно лишь девятнадцать, сама должна была предполагать, что ее ожидает в армии - от неудобного положения в мужском обществе, до посягательств на честь, и тому подобное.
     Через пару дней они должны были выходить в путь, туда, куда укажет высшее командование через гонца из самой столицы.
     Это сумрачное утро Терен решил не терять зря, и после завтрака - разминка была сразу после побудки - пошел со своим спутником в лес, где нашли небольшую поляну, и встали в боевую стойку. Мечи им выдали, скрамасаксы, но они были столь тупы и плохо сработаны, что годились только в роли кочерги, если загнуть клинок.
     - Сначала посмотрим, чему ты научился уже, а потом я покажу пару приемов. Нападай!
     Начал бой Кремез худо - побежал на Бревича с занесенным над головой мечем, при этом издавая некое подобие рыка. Тот быстро увернулся, и, уже стоя в стороне от опускающегося меча, перехватил руку соперника. Первый бой был за Тереном.
     - Как ты?.. Р-раз, и уже сбоку?!
     - Нельзя так начинать, понятно? А если бы я присел, и подставил меч тебе в брюхо? Ладно, давай сначала.
     Теперь уже Дровар осторожно подходил к сопернику, выставив перед собой клинок и изредка им взмахивая. Некоторые удары Терену было сложно отражать, но не из-за мастерства Кремеза, а потому что сила, вложенная в удар, могла свалить дикого кнура. Сам Бревич тоже был далек от идеала, но все же, не уступал в этом искусстве, наверное, большинству бойцов отделения Валая, которых в полном составе насчитывалось около двух сотен. И среди них лишь одна девушка - рыжая Дарья...
     Терен пропустил нижний удар противника, лишь только вспомнив о ее волосах. Странно, но Кремез, никогда не пропускавший случая подшутить, теперь молча встал в исходную позицию. Он словно прочитал мысли Терена, которому было не до шуток. Все-таки Терен очистил разум от посторонних мыслей, и стал необычно спокоен, как умел только он, словно отстраняясь, и видя свое тело со стороны.
     Полоска стали была будто продолжением руки Терена, и подчинялась мимолетным, посылаемым подсознанием импульсам. Плавные движения сочетались с быстротой. Спарринг получился неплохой - Дровар исходил седьмым потом, оставаясь почти все время в защите, а Терен крутил меч как только хотел, но не плел «паутин», то бишь, не делал повторяющихся верчений меча, создавая подобие стальной защиты и одновременно атаки, так как не было идеальной «паутины», без изъянов.
     Задыхаясь и морщась, но не сдаваясь бился Кремез, словно свою жизнь отстаивал. Стальное лезвие мелькало иногда прямо перед носом, так, что взгляд мог ухватить неровности и маленькие царапины. Но силы уже стали покидать Дровара, а Терен, казалось, совершенно не устал, продолжая серии ударов-налетов, и меч его казался живым и гибким, наконец, он полностью выдохся:
     - Все! - бросил он тихим и хриплым голосом, и шмякнулся на мягкий свежий снег, оперевшись о ствол большого граба. - Ну ты даешь! Вот тебя точно возьмут в рейдеры. А что с меня-то - еле махаю мечем и выдержки никакой.
     Терен был словно в тумане - он не мог мгновенно выходить из транса, только сейчас почувствовал усталость во всех мышцах тела, и еще - будто оно было сплошным синяком.
     - Не переживай - я себя чувствую не намного лучше тебя. И не сиди на снегу - захвораешь. А вот насчет тренировки, то я считаю, что ты в лучшей форме, чем я думал...
     - Только давай без этих детских успокаиваний, я-то знаю, что тебе смешно было со мной биться, - сказал он чуть обижено, приподнимаясь, но все еще опираясь на дерево.
     - Не говори ерунды. - Резкий тон Бревича чуть освежил Кремеза. - Ты уже мужик, а у меня нет привычки без нужды врать.
     - Ну хорошо, извини. А теперь давай, рассказывай, как это ты делаешь такое?
     - И меч его - разящая молния,
     Карающая за преступления
     Пред ликом святого спасителя, -
     и так далее, - раздался в стороне голосок. - Что, мальчики, Перехват из вас еще не все силы выбил?
     - Практически все. А ты что здесь делаешь?
     - Ты не капитан, чтобы требовать моего отчета. Кстати, как ваши имена? А то я не многих еще знаю своих товарищей-однополчан.
     - Меня - Брод, его - Кремез. У меня к тебе уже давно, как только ты появилась в казарме, вопрос: почему ты пошла в самое неподходящее для девушки место?
     - Надеюсь, ты имел ввиду армию, - она кинула на Терена игривый взгляд, отчего того бросило в краску. - Сорок восемь. Я уже устала отвечать на этот вопрос. В такой дыре, как Жаросолнц меня бы ничего не ждало. А у меня такой талант стрельбы! Белке в глаз попадаю с тридцати шагов! А вот служба родной Империи - это святое дело. Вся эта Нечисть не имеет права на существование. Вот мое мнение, и оно непоколебимо как и моя вера в Спасителя.
     - Идеальный солдат. - Наверное, Дровару пришла та же мысль, что и Терену (в этом ему положительно способствовало непривычное чувство трезвости).
     - Ну, не такой уж идеальный, - чуть смутилась Дарья. - А как же это ты, крепыш, не смог выдержать атаки Брода? - Она очаровывала их, что Терен давно понял, но не мог себе приказать не думать о ней, и не поддаваться ей.
     - Да это я так, учил его правильно нападать на противника, и показывал, что такое глухая защита, - принялся кокетничать в тон ей Кремез.
     Дарья рассмеялась чистым смехом, что еще больше расположило к ней чувства двух воров, но, все же, ничто не могло заставить их забыть о своей цели и предосторожности. Типичность ее истории могло говорить лишь об одном - что она, как и двое парней, каким-то образом узнала об отдаче эльфийских земель людям, и сделала точно такие же выводы. Может быть, источником ее информации был тот самый далекий родственник Аскольда, о котором тот упоминал, хотя знающих об этом больше, нежели можно предположить сразу. Раз уж эта девчонка знает, значит, она этого достойна.
     Наверное, в городах около бывшей границе с эльфами, военчасти наводнились «патриотами», так как там, якобы, больше шансов вступить в рейдеры. Но, будь Терен на месте маршалов, то набирал бы отряд из самой глубинки, где и вырастает большинство настоящих защитников Империи, вскормленных с раннего детства историями и побасенками о дедах-прадедах и дальних родственниках, рубивших нелюдь полчищами.
     Теперь, с появлением Дарьи, следовало подумать и взвесить все плюсы и минусы того, чтобы приобщить ее к их «воровской компании».
     Разговаривая, они подошли к казармам. На арене, около них, мерялись силами Дормидонт с каким-то крепышом, возле собралось полчасти.
     - Это же Дормидонт с Румесом! Пойдем-ка посмотрим! - Дарья прямо взвизгнула от восторга.
     - Ну нет, друзья, я лучше пойду отдохну, иначе посреди двора упаду. - Кремез поплелся к их казарме.
     Терен с Дарьей пробрались в первые ряды, где уже несколько знакомых подбадривали Евстеня. Румес, его соперник, был пошире в плечах, и повыше, но, все-таки, дела у него были плохи.
     Удар правой Евстеня в грудь гиганта - уворот от его ноги - еще уворот от руки, переходящий в апперкот - промах, и получил скользящий удар в плечо. Все происходило быстро и короткими налетами, после чего следовали передышки с полминуты, затем один из бойцов снова нападал. Дормидонт выглядел свежее Румеса, и старался изморить его, и у него это получалось. Пару раз он пропустил удары в голову, сам же старался бить в солнечное и сердечное сплетения и по коленям, но лишь несколько ударов доходили до цели, причем смягченные полуоборотами и блоками.
     Дарья следила за боем, не отрывая глаз, при этом, как понял Бревич, оценивая каждый удар и пытаясь его мысленно воспроизвести. Сам Терен, в отличие от Дарьи, оценивал не уместность приемов, а мастерство их проведения, и, убедившись, что они не столь уж и идеальны, он больше внимания стал уделять блокам и уверткам. Те, в свою очередь, были тоже не на высоте, хотя большинство и исполнялись лучше, чем мог Терен.
     Вот Румес сделал неудачный круговой, и, потерял равновесие, и Дормидонт этим воспользовался, нанеся такой сильный апперкот, что тот, подлетев, рухнул на пыльную арену.
     Толпа взорвалась криками и восклицаниями! Улюлюкающие воины подняли на руки массивного Дормидонта, и побежали к казарме. Терен тоже хотел пойти с ними, но Дарья, ухватив его за рукав, побежала снова в лес, и ему ничего не оставалось, как не противясь, бежать за ней.
     Девчонка резвилась, словно забыв о нем и выпустив его рукав, она вбежала в лес и засмеялась, не останавливая бега. Терен поддержал игру, стараясь обогнать ее, но, как только спина Дарьи оказывалась на расстоянии вытянутой руки, она оборачивалась, и, словно кто-то придавал ей новые силы, припускалась еще быстрее, тогда как Бревич был на последнем дыхании, уставший после боя с Кремезом.
     - Не догонишь! - задорно крикнула она, и только ноги, обтянутые трико замелькали перед парнем, а ее смех взвился над деревьями.
     - Не догоню... - выдохнул он, остановившись у дерева.
     Она остановилась чуть дальше, обернулась:
     - Что же так? Не догонишь девчонку, ратибор12 ? - она, посмеиваясь, подошла к нему вплотную. - Мы любим победителей!
     - А я и есть победитель! - Он притянул Дарью к себе. Она тихонько рассмеялась, и толкнула его в снег, упав на него.
    
     Тяжелое свинцовое небо смотрело на них. Под ними растаял снег, и теплый влажный дерн грел тела. Ветер шумел в верхушках деревьев. Не пробившись в глубину леса, метель завывала где-то возле казарм. Им двоим можно было возвратиться поздно вечером, потому что Валай контролировал их только сутра, устраивая разминку. Лежа в полудреме, и не думая о чем-то конкретно, не хотелось никуда идти, а лишь лежать, и ни о чем не думать.
     Начал сыпать мелкий снежок, но Терен лишь закрыл глаза, а открыл, когда небеса стали темнеть, от толчка в бок, и насмешливого голоска Дарьи:
     - Вставай, заболеешь. Ох уж ты и лежебока!
     - Да ну тебя, с тобой устанешь больше чем с Валаем.
     - Согреть бы тебя, боец. Пошли в корчму. Я тут побродила по их лесам - непуганые края. Звери меня не бояться, хорошо еще ничего крупнее волков не водиться здесь.
     - А про волков-то откуда знаешь. Что, уже одного завалила? - усмехнулся Терен.
     - Зачем? Он зайца поймал, и на меня не обращал внимания.
     Они вышли из леса на холм, откуда открывался вид на всю равнину Эхата. Уже зажглись огоньки в домиках селян, играли тени в окнах кабака, и только в казармах не было света - капитан отдал приказ - никаких свечей в казенных «коробках», как их называли между собой солдаты за нехитрую форму и содержание.
     Само селеньице состояло из трех десятков домиков, включая терем старосты, местного представителя высшей исполнительной власти, что, естественно, было самой легкой работой в деревне, так как никаких судов здесь не знали уже очень давно, а руководить хозяйством всего села было одно удовольствие. Ну разве это проблемы - показать где и когда засевать хлеба, где пасти скотину и тому подобное, при этом действительно сложные задачи староста перекладывал на более сведущих людей. Само это место сохранилось еще с доимперского времени, когда люди жили в изолированных от других селах, и там действительно нужен был главный села.
     Снег вдруг посыпал крупными хлопьями, подул холодный ветер, и Терен, легко одетый, поторопился к корчме, растирая по дороге уши, чтобы не замерзли.
     Дарья, легко догнала его:
     - Ну что, еще раз побегаем на перегонки?
     - Ты же и сама знаешь, что мне с тобой не тягаться в бегу.
     - А что же так?
     - Ну, может быть, я не так часто как ты убегал от погони, а просто, делал свою роботу чисто, - съязвил Терен.
     Реакция Дарьи была молниеносной - ее набедренный серебряный кинжал вдруг оказался у самого горла Бревича, другую руку она поклала на эфес меча парня. Глаза впились в Терена.
     - Что ты сказал? - голос чуть дрожал, но был довольно холоден.
     Терен понимал, что только если вести себя уверенно, не паниковать, и, естественно, не угрожать ей, Дарья не резанет сдуру острым, как ланцет хирурга, кинжалом по горлу.
     - Ты, наверное, думала, тебя непросто будет раскусить. Но не для такого же вора, как ты. Даже Кремез, и тот сразу понял.
     - Но откуда?..
     - Так ведь, что сложного? Империя ищет хороших воинов, и они вырастают как грибы после дождя. Может, в нашей части еще парочка таких же, как мы? Ты ведь должна была поспрашивать у всех, кому рассказывала свою «биографию», кто они такие.
     - Если хоть кто-то узнает про меня, я тебя убью, - казалось, она не слышала последнего, но кинжал чуть отодвинула.
     - Почему именно меня, ведь и Кремез знает про тебя, - неудачно пошутил Терен.
     - Обоих убью.
     - Да зачем же мне рассказывать, сама подумай. Я же подставлю всех своих «коллег» в армии.
     - Я не знаю кто ты на самом деле, но убивать бы тебя действительно не хотелось, - она уже убрала кинжал от горла, и старательно прилаживала его на прежнее место. - А зачем ты мне это рассказал? - она подозрительно взглянула на парня.
     Терен почувствовал, что ноги начинают коченеть.
     - Чтобы ты не принимала нас с Кремезом за таких же вояк, как те же Дормидонт и Румес. Теперь нам всем лучше держаться вместе - будет легче попасть в рейдеры. Кстати, кто тебе рассказал про них?
     - Я не должна ничего объяснять тебе. Ты предупрежден. Закончим на этом. - И Дарья стала такой, будто никакого разговора между ними и не было.
     - Тогда пошли быстрее, а то я сейчас задубею.
     Они дошли до корчмы и прямо вломились в нее. В небольшом гостевом зале все немногочисленные столики были заняты солдатами, так как благоразумные селяне сидели в своих домиках, и, что было силы, кормили печи дровами. Здесь же в середке стоял еле теплившийся камин, куда, изредка отходя от стойки, хозяин подбрасывал бревнышки. В воздухе приятно пахло жареным мясом и дымом.
     Посетители тихо переговаривались, что уже говорило о том, что среди них нет Михая. А были, как сразу отметил Терен, Парамон - писарь отделения, который больше бывал среди вояк Валая, нежели возле него, ведь капитану, как-никак, нужно быть грамотным; писарь сидел возле Дормидонта, и что-то ему негромко разъяснял; за соседним столиком сидели Румес со своими «одноказарменниками», и молча пили пиво; неподалеку были Валай с Федотом, за кружками эля играющие в шахматы; а в самом углу, в тени, сидел Непойми-Кто. Поскольку свободных столиков не было, Терен повел Дарью к Кобнику, показав при этом корчмарю Вигету, чтобы тот принес две кружки пива.
     - Привет колдунам! - весело сказала Дарья. Но тот лишь глянул на нее так, что больше с ним шутить желание отпало. Руки этого странного, похожего на монаха в серой, старой хламиде, типа были под столом, и до этого времени нельзя было увидеть, что они делали. Пальцы трепетно перебирали пучок сухой травы, а кисти дрожали, будто их обладатель чего-то так сильно боится, что хочет замахать руками, и убежать куда-нибудь подальше, например, в лес. Хотя нет - там Кобнику будет еще страшнее. Поэтому, скорее всего, он и избрал таверну, как самое безопасное место.
     - Доброго здоровья, ибо оно вам пригодится. - У Кобника был голос, будто он только что выполз из своей же могилы.
     - Вот уж точно, здоровья нам не помешает. - Сел рядом Терен. - Морозы нынче сильные не вовремя стукнули, как бы не пошла болезнь.
     - Дурак ты, болезнь - это тьфу, пустяк.
     - А что не пустяк, мудрейший из солдатни?
     - Не поймешь ты. Такое мало кому дано понять, а тебе не дано.
     Вигет поставил два теплых пива перед сидящими, и быстро удрал за прилавок, будто там теплее, чем в остальных местах.
     - А тебе значит дано?
     - Дано.
     - Ну тогда сиди, молчи, и понимай, раз тебе дано это. - У Терена окончательно испортилось настроение, и он обратился к Дарье: - Мне говорили, что в армии некоторые нестойкие личности начинают дуреть, но чтобы буквально за несколько дней стать таким болваном... Наверное, так нужно уметь. Слышишь, ты, чудесник, ты долго тренировался?
     - Оставь его, он странный, но дело свое знает, - вступилась за него девчонка.
     - Ну ладно, извини, но ты сам первый начал...
     - Как ребенок, честное слово, - усмехнулась Дарья.
     Вигет поставил еще перед ними по тарелке с парящим тушеным мясом молодого кабана, и остаток вечера они молча ели. Посетители понемногу расходились, а Непойми-Кто продолжал «дурковать», при этом изредка издавая какие-то писклявые звуки.
     Наконец, Терен, вытерев жирные пальцы, посмотрел на уже ждущую Дарью:
     - Что, пойдем? - та утвердительно кивнула и начала выходить из-за стола.
     - Эй-эй, подождите! Я с вами, - испуганно заторопился Кобник.
     Только сейчас Терен заметил, что корчма почти опустела - осталось лишь несколько человек из других казарм и Валай, строя мучительные гримасы, проигрывал Федоту. Кобнику действительно было страшно, раз он не хотел даже в одиночку возвращаться.
     - Как хочешь, только не задерживай и не путайся под ногами.
     - Нет-нет... я тихо... как мышь... сзади, - заторопился объяснять колдун.
     Дожился, старый чертознай, уже собственной тени боится, подумал Терен, но, сумасшедший или нет, не ему решать, а если понадобится камлание, то что, он, Терен, будет жечь травки и невнятно бормотать? Не-а, не хочу!
     Они вышли из таверны, расплатившись с Вигетом, и направились к их «коробке». Снег сыпал вовсю, а ночь уже полностью поглотила день, и светила звездами и молодым месяцем. Сейчас день становился коротким и вечер проходил быстро.
     Кругом было тихо, даже редкие дворовые собаки не высовывали носов из будок. Холодало, благо казарма была недалеко. Терен чуть не летел, но все же смог заметить какую-то тень на снегу, недалеко от стенки. Тень была похожа на лежащего человека, и не на шутку перепугала его.
     Бревич грубо схватил за локоть Дарью, и повел ее в ту сторону. Признаться, сразу у него мелькнула мысль, что это раскрывший ее солдат, но тут же она была отброшена из-за того, что жертву бы отнесли в лес просто-напросто, если бы следы нужно скрыть. А там волки с чавканьем сделали бы свое дело.
     Кобник тихо, на пределе слышимости, взвизгнул и чуть присел. Терен бросил на него презрительный взгляд и начал наклоняться над телом, которое, хотя ночь и была светлой, не желало приобретать чьи-то черты под взглядом парня.
     Рукой отпихнув Дарью, он сам отпрыгнул назад, даже не поняв из-за чего - подсознание забило тревогу. Это спасло его, потому что в следующий момент когтистая лапа тела рванулась к лицу Терена. Теперь уже стало точно видно, что это не солдат, и вообще не человек.
     Резким прыжком тварь встала на ноги, и опять попыталась ударить парня, тот успел лишь увернуться и покласть руку на эфес меча. Дарья в это время еще не поняла, что случилось, но уже вытаскивала кинжал. Кобник же упал на колени и верещал как недорезанная свинья. Такого проявления идиотизма от него не ожидал никто.
     А тварь двигалась так быстро и плавно, словно перетекала из одной формы в другую, что Терен только успевал уклониться, отпрыгнуть или присесть, забыв о мече. Дарья второпях не могла справиться с креплениями, и резким движением порвала их. Замахнувшись хорошенько, она кинула клинок, метя в темный отросток сверху, справедливо полагая, что это голова. Хотя ее меткость и поражала, но кинжал лишь поцарапал кожу у шеи, и улетел в темноту. В это же мгновение Терен не смог удержаться на ногах, и упав, пытался отползти в сторону от нависшей твари.
     Резкий крик, похожий на вороний, прорезал ночь и унесся в поднебесье. От него остолбенели все, и даже замолк Кобник. Тварь выгнулась, чуть ли не колесом, и упала замертво.
     Первым пришел в себя Кобник, начав кричать:
     - Я же говорил! Я говорил! Это!.. это!..
     - Да заткнись ты. - Терен был на пределе от шока. - Что это за штука такая, можешь внятно сказать, или только верещать можешь, а?
     - Упырь. Это упырь! Понимаешь? Откуда здесь в середине земель Империи упыри?
     - И откуда же, если они живут только в приграничье с Нечистью?
     - Оно тебя не ранило? - подбежала к Терену Дарья.
     - Еще бы чуть-чуть и искромсало бы как капусту. Это все твой серебряный ножичек. Вовремя ты, спасибо. - Он притянул ее и поцеловал.
     - Что тут происходит? - Громогласный голос Перехвата всех их заставил обернуться к командиру. - Сейчас же отчитаться, кого вы тут убили.
    
    
     ***

     Я всего лишь пытался прорваться в тот мир, живой, обширный, прозванный Легендарным, потому что вот такие же Летописцы, как я, наблюдают за положением дел в нем, не имеющие права как-то вмешиваться в его ход истории. Я же, старый пень, решил, что смогу преступить закон высших Сил. Когда-то, посланный сюда, я смирился со своей долей, и стал добросовестно записывать хроники мира. Неизвестно, кому, когда и зачем понадобятся эти Легенды. О том, что я не один Летописец, я узнал от sarri-iz, которые информировали еще как минимум десяток бывших, в свое время могущественными, магов. Теперь-то я понимаю, что за каждое даже самое маленькое заклинание приходиться платить. Таков закон Легендарного мира - пользуйся магией без ограничений, но потом жертвуй многим. Только там, «внизу», как я про себя именовал тот мир, этого не знают. Может быть, именно потому нам нельзя «спускаться», чтобы не разглашать те знания, которые бы полностью искоренили магию. Тогда мир превратится в один из тех, которые отвергли магию, и пошли по другим путям - одни возвеличили технологию, и главной проблемой стала энтропия, уровень которой угрожает уже не только им; другие развили биологию, и, в конце концов, разум в этим мирах исчезал, уступив место хищным тварям, постоянно мутировавшим, и получили они (миры), среди путешественников Средимирья, названия Мировые язвы; третьи же изучали химию, и продержались наименьше, отравив атмосферу до густоты киселя. Магия - один из самых безопасных путей развития, но, к сожалению, не многие это понимают.
     Заклинание прорыва взаимодействует с двумя мирами, причем с миром рвущего всего несколько секунд в начале камлания, остальное время оно терзает другой мир. И от того, в какой момент оно прервется, зависит направление незаконченного заклятия. Сейчас не ясно, как он изменится, но время покажет.
     Силы не позаботились о том, чтобы я не мог колдовать, а это наводит на кое-какие мысли... Ведь что им стоило установить в моем жилище, что, по сути, было маленьким миром, закон, отрицающий пользование магией? Над этим нужно подумать. Но не сейчас, когда я представляю собой лишь высохший полутруп, ставший выглядеть еще более жалко, чем раньше.
    
    
     Глава 5.
     10 - 11 Декабря, 1064 год
    
     На следующий день Валай сделал объявление, которого так ждали и Терен с Кремезом, и Дарья.
     Бревич проснулся, как обычно, от дребезжащего звука казарменного гонга. Но именно это утро было самым трудным, потому что проспал парень всего несколько часов, потому что вся ночь ушла на объяснения командиру, что же произошло. Кобник все время пытался перебить говорящего своей фразой «Я же говорил!», когда же очередь говорить дошла до него, ничего связного сказать он не смог, лишь компостировал мозги Перехвату. Все, что понял Терен, сводилось к тому, что мир кардинально изменяется, и необычных вещей стоит ждать на каждом шагу, причем в основном они (вещи) будут пренеприятнейшего характера. Собственно, ночка выдалась еще та!
     И сейчас, заспанный, и словно вареный, Терен поднимался на разминку. Он с завистью смотрел, как хорошо выспавшийся Кремез собирает свою кровать, словно и не было вчера их боя в лесу, и его тело совершенно не устало.
     - Что такой сонный, Брод, хорошо провел ночь в лесу с Дарьей? - подколол Терена Михай, хотя слух о ночном происшествии прошел сразу же после него. - Ну и как? Хороша?
     - Да иди ты! Валай нас отделал, как никто другой не сможет.
     - Ты из Перехвата извращенца не делай-то. - Засмеялся Михай.
     Сама разминка представляла из себя четыре километра бега без передышки, сотни отжиманий по два захода, дыхательные упражнения и, собственно, разминающие упражнения. К их концу в Терене умерли вместе со сном, все его маленькие остатки уважения к армии. Валай же с утра выглядел свежим, словно ему спать совершенно не требовалось. Единственный в отделении, кто не имел проблемы со сном, был Кобник - воин из него никакой, и разминка бы его могла завести если не в гроб, то в койку, где он отлеживался бы пару дней, пока неподготовленные мышцы не перестали бы болеть.
     Сразу после завтрака Валай собрал своих бойцов у входа в столовую, и провозгласил чудесную новость, которая должна была обрадовать всех, но всю ее прелесть могли вкусить лишь три человека из двухсот, остальным было жалко расставаться с корчмой Вигета, где можно хорошо заправиться, практически не платя.
     - Сегодня прибыл гонец из столицы. Военный министр, Острах с позволения императора, оказывает всему нашему отделению, как одному из лучших, честь заданием, которое получили лишь несколько частей нашей армии. В отличии от прошлых наших походов на Нечисть, где нужна была только сила, Сейчас нам всем понадобятся и наши мобильность, наша преданность государству, и самому Императору. Некоторых особо отличившихся ждет служба в имперской гвардии. Короче, парни... и девушки, - поправился он, взглянув на Дарью, - завтра утром, в шесть часов, мы выходим, в указанном нам направлении.
     - Каком? - несмелый голос из рядов.
     - В таком, каком я укажу перед выходом. Всем понятно? Вольно.
     Терен с облегчением вздохнул. Их даже не выбирали поодиночке, а посылали отрядами. Конечно, не лучшая тактика, но наибольшее подходящая в сложившихся экстренных обстоятельствах.
     Все разошлись. Большинство сразу же двинулось в корчму, некоторые бойцы отправились на стрельбище и арену, а Валай пошел на склад, вероятно задумывая матч-реванш с Федотом. В общем, день продолжался, как очередные сутки пребывания в чужом городе.
     - Ты сказал ей? - спросил Кремез.
     - Сказал. Хорошо, что не ты это сделал, а то она бы брюхо тебе вспорола без разговоров, а так - только кинжал у горла и милая беседа. Если бы я с ней не познакомился поближе, - Терен сделал вид, что не видит насмешливого взгляда Дровара, - то, наверное, я бы остался лежать в лесу. С ней теперь все ясно - она будет держаться за нас. Меня сейчас интересуют две вещи: первая, это, что там Кобник знает про упырей, и иже с ними; вторая - как можно быстрее пойти в корчму, и выспаться.
     - А кстати, расскажи мне про вчерашний вечер, что там было?
     - Спроси у Михая, он тебе все объяснит, и еще приплетет своего с полведра.
     - Нет уж, давай ты рассказывай, раз уж мы партнеры, то я должен узнавать все из первых рук.
     Кремез впервые сказал, что они партнеры, желая думать, что его наняли, и за еду должен платить хозяин. Ничего с ним поделать было нельзя, поэтому по дороге к корчме Терен рассказал свою историю заново. Она уже въелась в мозг от допроса Перехвата, и никаких эмоций не вызывала, разве что желание крикнуть «Хватит!!!», но нервы у парня были хорошими, и он сдерживал себя.
     В корчме было опять больше половины всех воинов, а Вигет, как обычно, прятался за стойкой. Люди шумели, изредка делая попытки завязать драку, но их останавливали рядом стоящие. В основном спорили по вопросу, куда их закинут в очередной раз, при этом Дарья, стоявшая у стойки в окружении новых товарищей, пыталась пустить слух, что Нечисть прорвалась через границу, и теперь им придется гонять по всей Империи, в поисках этих тварей. В подтверждение своих слов она приводила вчерашнего упыря, останки которого были торжественно сожжены перед всем Эхатом той же ночью. Теофант всю дорогу к казарме провожал Терена с Дарьей своим кудахтаньем, словно бы отгоняющим демонов, пока перед его носом не захлопнулась дверь.
     - А может быть действительно все будет, как говорит девчонка, не зря же упыри появились?
     - Появился только один. И тот почти сразу исчез. Это еще ничего не значит, вот появится армия этих уродов, тогда да, может, и поднимут тревогу.
     - Хоть бы...
     - Не беспокойся по этому поводу.
     Терен заказал кружку сидра, и отправился с ней в казарму спать, оставив Кремеза одного, с заданием расспросить Кобника обо всем, что того тревожило. Он понимал, что этот чертознай расскажет мало полезного, но все-таки у Кремеза больше шансов подружиться с ним, после вчерашней встречи.
     Непойми-Кто появился в таверне только к полудню, а за это время Кремез успел уничтожить много кварт пива (Терен по неосторожности, или из-за излишнего добродушия, дал ему немного денег). Увалень подозвал его к себе, при этом заказав еще по кружке.
     Сейчас шаман отделения Валая выглядел более менее спокойно, и не трясся, хотя за ночь сделал себе кучу оберегов и напялил их один сверху другого. На его тощих руках красовались рунные татуировки, а на голове была «корона» из сосновых шишек, якобы принадлежавшая самому королю троллей. Глаза были немного сонными, и смотрели немного отстраненно, как будто колдун ходил во сне.
     - Что, не спалось?
     - Тут поспишь, когда такое твориться... - словно себе сказал Кобник.
     - Да, упыри нынче совсем обнаглели, - пьяно хихикнул Кремез. - А что, собственно, происходит с ними?
     Колдун тяжело вздохнул:
     - Тебе объяснить по научному, или попроще?
     - Желательно попроще и покороче.
     - Попроще и покороче... А знаешь ли, юноша, что такие вещи таким макаром не объясняются? Про нынешние события впору большие и непонятные тебе ученые книги писать, а тебе попроще и покороче... Хе!.. - Он припал к кружке. - Ну слушай, хотя ты и не поймешь всей полноты этой глубины... Кто-то в магических кругах пытается как-то повлиять на наш мир. Причем очень сильно, но довольно грубо. Вот тебе в паре словах все происходящие сейчас события. Как и откуда лезут упыри и, кстати, еще кое-что похуже, ты не сможешь понять.
     - Ну да, конечно. В чем-чем, а в магии я полный неук. Спасибо и на том.
     - Не за что, лишь бы кто-то... - он не договорил, погрузившись в себя, и взгляд его вновь понесся по невидимым путям.
     - Чудак, ей-богу. И как Перехват пустил к себе такого? - пробормотал Кремез, выходя из корчмы и направляясь к арене, где несколько бойцов разминались, готовясь провести спарринги, и как раз не хватало еще одного человека.
     Он бы, наверное, и не подумал соваться к ним, но, помня мастерство Бревича, пусть и на мечах, но, без сомнений, тот мог с легкостью справиться в рукопашной с ним, Кремез пошел немного потренироваться, и в бою протрезветь.
     С ним в паре был Трофим - парень примерно его телосложения с простецким типом лица, словно только что оторванный от плуга в селе пахарь.
     - От тебя разит, как от винной бочки, а ты еще хочешь биться? - удивился Трофим.
     - Смотри, как бы без зубов не остался, - незлобно огрызнулся парень.
     Бой начался, и, в первую же минуту, Кремез шмякнулся под громкий смех других воинов, позорно поскользнувшись на раскатанном снегу. Ничего не ушибив, он поднялся и бой продолжился.
     Туман в голове от пива откликнулся тем, что Дровар пропускал такие удары, которые смог бы отбить. Но даже в таком состоянии он все же доставал противника длинными прямыми ударами и апперкотами. И все же незаметная подножка сделала свое дело, и Кремез упал снова.
     Теперь над ним потешались еще больше.
     - Ну что ты над пьяным-то издеваешься? - с иронией спросил Румес у Трофима.
     - Так ведь он сам рвался в бой.
     Кремез тяжело поднялся, неуклюже отряхнулся и поплелся к казармам. Протрезветь ему явно не удалось, поэтому единственным выходом было отоспаться.
    
     В этот день корчма работала недолго - как только начало темнеть, а зимние дни коротки, в ней не осталось ни одного человека, так как никто не хотел на следующий день спать прямо в седле.
     Гонг обозначил побудку на самом рассвете, и Валай всех порадовал тем, что на сей раз разминки не было, а все, лишь только взяв собранные вчера вещи, пошли к конюшне, где грумы привели каждую лошадь в порядок. Терен погладил своего коня, которому дал имя Фрей, от эльфийского слова «Vraaa», что означало воздух, или ветер, он точно не помнил, хотя разницы для коня не было никакой. В первые дни в армии он с Фреем подружился, выходя иногда на прогулки.
     Погода была еще паскудней, чем вчера - снег летел прямо в лицо огромными лопухами, мороз нещадно кусался, а еле показавшееся солнце слепило.
     - Слушать сюда, орлы! - крикнул Валай, выйдя вперед. - Мы сейчас идем в Подлеск. Для тех, кто не знает, это такой маленький город, где нам отведены комнаты на постоялых дворах, и лежит он на севере. По плану, мы должны добраться туда за день, но ввиду хреновой погоды, мы будем стараться быть там в срок, а не через два дня. Всем все понятно? Отлично, поехали.
     Длинная процессия двинулась вперед, где виднелись жалкие остатки дороги, которая после метелей мало отличалась от окружающих снежных полей. Особого порядка среди всадников не наблюдалось, и люди то приостанавливались, то прибавляли скорости, чтобы поговорить между собой. Дарья постоянно носилась взад-вперед отряда, перекидываясь словами со всеми, кто попадался в поле ее зрения, то есть со всеми. Кремез с Тереном ехали в почти самом конце, где снег был уже утоптан полуторасотней передних едущих. Сейчас уже не имело смысла пытаться выделиться, потому что все отделение попало в милость военному министру.
     - Нас решили использовать как расчистительную бригаду, чтобы утоптать дорогу до Подлеска, - сказал проезжавший около них Михай. - Чистая экономия, и прямое доказательство того, что армия многофуционная... или какая-то другая, не суть важно.
     - А что ты хотел от такой прекрасной вещи? - усмехнулся Терен.
     - Мгновенную доставку к месту боевых действий, чтобы постоянно рядом был самовар и кружка, а еще полная кастрюля чего-нибудь невкусного, чтоб не расслаблялся, - его серьезный голос породил громкий смех, и эта шутка пошла по рядам.
     Кремез все время молчал, все еще полностью не избавившись от вчерашнего перепоя. Терен сделал вывод, что лучше в эти большие, способные, наверное, гнуть подковы, руки денег не давать. Вчера этот детина спал непробудным сном до самого утра, иногда хрюкая и причавкивая во сне, чем забавлял праздное общество воинов.
     Протоптанная дорога выходила довольно широкой, но пролагалась она очень медленно, отчего настроение всех не повышалось. Деревья около тропы, то голые, то чисто зеленые ели и сосны, потрескивали от мороза. Кое-когда слышались звуки местной фауны, мечтавшей покусать и пожевать людей, но никто еще не показывался.
     К полудню ветер утих, и снег падал, чуть кружась, но все так же густо. Валай объявил привал.
     Все спешились, ощутив на себе скользкое качество дороги, и побрели через, почти метровой высоты уровень снега собирать дрова к кострам, которые раскладывали вдоль будущей тропы. Дрова добывались просто - подходящие голые деревья просто рубились. Некоторые умники, вроде Дормидонта и Румеса, жалели топоры и замерзшие изнутри деревья валили врукопашную.
     Огонь, разведенный, естественно, Кобником, пылал вовсю, пожирая с ненасытным аппетитом дрова, точно также, как и воины свои пайки, розданные Парамоном и Федотом.
     - Ты как, оклемался после вчерашнего? - спросил Трофим у Кремеза, сев с ним рядом.
     - Да вроде, только бы еще вспомнить, что вчера было, потому что после разговора с Незнамычем я ничего не помню.
     - Тогда лучше тебе и не знать, а то еще разозлишься... Ха-ха-ха! Даже если бы помнил, то тоже точно также сказал бы, наверное. - Он, хохоча, отошел от него.
     - А что было-то? - спросил Терен.
     - Да не помню я! Честно!
     Он ожесточенно вгрызся в свой замерзший кусок мяса, и не заметил, что возле них появился Валай.
     - Значит так, ребятки, - начал он, и это сразу не понравилось никому из сидевших группкой бойцов. - Я точно знаю, кто плелся позади, не выказывая удовольствия от службы в армии, и вам предстоит особое задание, причем очень важное. - Взгляды нескольких бойцов устремились на командира, а Михай, наоборот, потупился. - Сейчас, пока все на привале, вы находите пару-тройку молодых деревьев, плотно их связываете, и прикрепляете к своим коням, так, чтобы Страд шел справа впереди, а Селеван слева сзади. Между ними косой прямой Дровар и Явест. Ясно? Исполнять!
     - А зачем, - спросил Кедр Явест - тридцатилетний на вид боец, чуть заплывший жирком, но отнюдь не толстяк, с добродушным лицом, и хитрыми глазами, глядя в которые, создается впечатление, что он сейчас делает то, что скажут, а через пару дней он станет властелином, с доселе невиданной мощью, хотя, конечно же это было совершенно не так. Благодаря этому своему «дару», он часто добивался своего, потому что собеседник, сам того не зная, пытался угодить «старшему по званию».
     - А затем, чтобы вы на своих лошадках быстро-быстро чистили дорогу вперед, а не шли по ровному, как короли, хотя ты, Кедр, себя таковым и считаешь, правда? Ничего, это тебе на пользу пойдет.
     - Зато нам не пойдет, капитан, - робко заявил Михай.
     - Заткнись, тебя не спрашивают - тебе приказывают, солдат. Если капитан говорит, то он говорит, а не языком треплет, понятно?
     - Не совсем.
     - Вот и думай как это, а не чепухой голову забивай, не солдатское это дело, а командирское - что, кому да каким макаром. Теперь пайки за пазухи, и исполнять приказ, быстро!
     - Есть!.. хочется, - добавил Михай, еле слышно. - Но придется подождать. Пошли, ребята?
     Не дожидаясь ответа, он поднялся и поплелся к деревьям, уже присмотрев первое прямое деревце.
     Заслон из трех молодых деревьев снимал полметра снега довольно легко, и четверо всадников поехали вперед по дороге, с напутственными словами Перехвата, что лагерь снимется примерно через час, и должен быстро догнать их. После этого заслон перейдет на четверку следующих всадников, и снова будет привал.
     Мясо за пазухой отогрелось, и было не таким жестким. Все четверо достали свои пайки и вгрызлись в них, изредка поглядывая на дорогу, чтобы кони не сбились.
     Доев, Терен заметил, что высота снега стала уменьшаться, да и снегопад стихал. Если вначале лошади шли, то теперь уже рысили, почти не замечая снега.
     - А ведь дальше дорога намного лучше. Такое впечатление, что снег сыпал только на Эхат и округу. - удивился Кремез.
     - Нам же лучше - быстрее попадем в Подлеск на хороший постоялый двор с мягкими кроватями, - ответил Терен.
     - С качественным пойлом и уличными красотками, - добавил Михай, но все мечтания прекратил Кедр:
     - Чего радоваться-то, если почти сразу и двинемся дальше?
     Никто и не говорил, что будет легко, успокаивал себя Терен. Хорошо себя чувствуют в войске далеко не каждый отличный вояка, а им-то и подавно здесь неуютно. Хорошо еще, что не начался тот период, когда можно было бы сказать про их положение, как нестерпимое, а такое вполне могло наступить очень скоро.
     Терен заметил, как небо, над ними посветлевшее, дальше по их пути начинало темнеть, приобретая красивый, но неестественный фиолетовый оттенок. Как будто Парамон смешал свои чернила с молоком и вылил эту бурду на небо. Поскольку до вечера еще было слишком долго, а тучи были низкими, то они несли снег.
     - Как думаете, сколько еще до нашего городка чесать?
     - Валай говорил, что по нормальным дорогам туда можно попасть примерно за день, значит еще долговато. Слушайте, куда мы торопимся? Подальше от ждущего нас с нетерпением привала? Идем медленней, нас скоро должны догнать и сменить.
    
    
     ***

     Боюсь, я не смогу вызвать sarri-iz еще долго, иначе, истощенный, я не напишу ни одной страницы...
     Из-за моего заклинания «нижний» мир мог, если не схлопнуться, то измениться необратимо, как в худшую, так и в лучшую стороны. Я же даже не знал, как и когда изменится или изменился мир. Если бы у меня хватало сил на пару вызовов моего разведчика (sarri-iz существо подневольное, и на его работе не скажется то, что я хотел им пожертвовать), я смог бы по некоторым признакам понять, что твориться в магическом плане, сам же я не мог узнать практически ничего, разве что попытаться выйти в астрал, но не сейчас - такое можно будет сделать лишь через день как минимум.
     К магии я старался прибегать лишь в крайних случаях, так как не знал, может мне и за это колдовство придется расплачиваться, причем ценой неизмеримо высшей, нежели нынешнее мое пребывание в этой клетке-мире. А ведь силы могли просто насмехаться надо мной, зная мое состояние, и, как раз сделать магию «бесплатной». Если бы только я страдал от ее применения, то еще куда не шло, но ведь могли быть и такие случаи, как сейчас, что, может быть «нижнему» миру осталось существовать ровно настолько, насколько хватит страниц моей книги.
     Я поднялся с кресла и нацедил себе немного пива, и лег спать, ведь силы мне еще понадобятся, а набираются они во сне.
     Разбудил меня неясный звук, похожий на тихое шипение змеи. Но откуда?.. Мне стало страшно, хотя я не мог объяснить причины своего ужаса, но он плотно сковал мои веки. Хотелось свернуться клубочком, затаиться в углу и стать незаметным.
     Вдруг, словно совершенно чужая мысль в моей голове появилось: «Да что же это такое? Не слишком ли много страха за последнее время я испытал? Все равно хуже мне не станет, даже если я умру, то смерть будет только освобождением и ничем иным!».
     Глаза сами собой раскрылись, и я увидел, что над моей Летописью склонилась фигура, она-то и издавала это шипение. Что-то угловатое, в сером, непонятно-текучим, яснее я не могу выразиться, балахоне, с накинутым на голову капюшоном, а из рукава, что я видел... О, боги!
     Я зажмурился что было сил, словно это могло помочь. Там была полуразложившаяся кисть, с пожелтевшими толстыми ногтями.
     Наверное, я всхлипнул, потому что почувствовал, как Оно повернулось в мою сторону. Я слепил глаза как можно сильнее, но слух, как назло обострился до чувствительности кожана, и я услышал цокот когтей по каменному полу. Я слышал дыхание Его. Внутренний взор рисовал мне картину, как Это склоняется над моей головой.
     - Тт-ы-ы-ш-ш-ш... На-а-ру-ш-ш-ш-и-и-те-е-ль... - шепелявый, тихий и медленный голос осуждал.
     На меня словно что-то нашло. Такой злости и ненависти я не испытывал никогда, даже... Но речь не об этом. Беспричинные эмоции вылились в возглас:
     - Убирайся, отродье!!! - Мой взмах руки, нацеленный в голову, где по моему представлению она должна была находиться, прошел через воздух, не обнаружив никакой преграды.
     Я открыл глаза. Никого... И отдаляющийся голос:
     - За-а-пи-и-ш-ш-ш-и-и... Все-о-о... Ме-е-лко-о-о.
    
    
     Глава 6.
     11 Декабря, 1064 год
    
     Уже три часа они шли по дороге, лишь слегка застланной снегом, и было не понятно, куда же запропастился остальной отряд с капитаном Валаем во главе, что должен был давно уже догнать их и дать отдых. Но никого не было, и кони всех четырех легко трусили в направлении темных низких туч, которые словно остановились над одним местом, и не желали двигаться дальше, будто наверху не было ветра.
     - Я тут немного подумал, - иронично начал Михай, - и заметил, что нас никто не догоняет. Вы так не думаете?
     - Ты можешь что-то предложить конкретно?
     - Можно повернуть обратно, но если они вдруг вывалят из-за поворота, то мы попрем дальше прямо к самому Подлеску...
     - Если тебе нечего больше сказать - иди молча, - сказал Кедр.
     - Подождите, может быть, у них что-то случилось? Ведь действительно, так долго они не могут догонять, - предположил Кремез. - Давайте сбросим этот плод фантазии капитана, потом вы пойдете вперед, а я - назад. Если встречу их через минут пятнадцать бега, потороплю, ели нет - догоню вас, и мы устроим привал.
     - Может лучше, если пойду я? - спросил Михай. - Я же не такой большой, как ты.
     - Ну давай, чеши. Только эту балду снимем.
     Прошел час, и Михай догнал тройку, безо всяких вестей. Дорога уже стала хорошей, наезженной, а небо, и без того темное, стало сгущаться и сыпать мелким снежком.
     - Да что же это за хренотень такая? Где они все? Как сквозь землю провалились, честное слово! - стал психовать Кремез, выражая чувства всей четверки.
     - Не может быть такого, чтобы они сбились с дороги - мы одни ехали впереди, и следы там были только наши. Значит, с ними что-то произошло. Либо чья-то засада, либо они дуркуют...
     - Дурковать у нас может только один Кобник, но никак не Валай. Так что второе отпадает. Ну а первое не имеет право на существование. Только такие, как Кобник полезут на две сотни отборных солдат, в центре земель Империи.
     - А если эльфы-повстанцы? Эти могут незаметно проникнуть в Империю...
     - Я тебе покажу эльфов! Они не самоубийцы. Им жить вечно, не то что остальным. - Прервал Кедр.
     - Но что тогда? Что могло остановить Перехвата?.. Вы видите, или это у меня от голода? - Кремез показывал рукой куда-то выше деревьев, впереди них.
     - Действительно, дым! Вперед, пока они не снялись.
     Еле видимой струйкой над деревьями вился дымок. По расчетам Терена место костра находилось в нескольких сотнях метров от них, на самом же деле, они проскакали тройку километров, пока не выехали на полянку, где горело огнище. Вокруг него сидели прямо на снегу шестеро фигур.
     Бородатые, низкорослые, и одетые в кожаные с меховой подбивкой одежду крепыши, у всех них за спинами на перевязи висели лабрисы13. Терен чуть не упал с коня - перед костром сидели гномы! Эти отшельники по природе не уживались рядом друг с другом, изредка заводя семьи, но в основном живя поодиночке в городах людей, диев и эльфов, не возводя своих. Чтобы гномы (целых шесть!) были вместе, им всем нужно выпить столько пива, чтобы не видеть никого вокруг. Эти же сидели и мирно распевали песню на своем, гномьем, корявом и грубом языке, который идеально подходил для маршей, но для общения и стихов был столь же отвратным, как хрюканье свиньи рядом с эльфом.
     Спутники Терена остановились также, в нерешительности, не отваживаясь подойти к этой странной компании. Но стоять или объезжать их стороной было глупо, поэтому Явест первым двинул коня в сторону гномов. За ним поехали остальные, двигаясь в арьергарде.
     С присущим ему аристократическим высокомерным добродушием, Кедр преставился, подъехав почти вплотную к ближнему, сидящему к нему спиной гному:
     - Почтенные гномы, позвольте мне, Кедру Явесту, и моим спутникам погреться у костра.
     Взоры сидящих устремились на всадников. Если бы Терен больше времени проводил рядом с Аскольдом, а не с людьми, то, возможно, он смог бы лучше разбираться в мимике его сородичей.
     - Присаживайтесь, коль потребно, - пророкотал один из бородачей. - Только вскорости мы снимаемся.
     - Благодарим вас. - Кедр легко слез с коня, махнув рукой спутникам. Те не заставили себя ждать, и привязали своих коней к ближайшим деревьям, поспешили к потрескивающему костру. - Позвольте представить своих боевых товарищей - Кремез Дровар, Михай Страд и Брод Селеван.
     Гномы, впервые слыша Кедра, могли посчитать его как минимум бароном. Терен же, уже наслушавшись среди одноказарменников смешных случаев, связанных с манерой этого человека говорить, лишь сдержав улыбку, слегка поклонился, словно некий вельможа, наделенный немалой властью, как, собственно, и другие.
     - Никогда не слышали про таких. Вы из какого полка?
     - Второй легион, одиннадцатый полк, отделение капитана Валая. Теперь я не отказался бы услышать кое-что и про вас.
     - Никогда не слышал о капитане Валае, - задумчиво пробормотал, но так, чтобы его слышали и прибывшие. Громче: - Бром Адрикс, сержант второго легиона из взвода Криссла. Это, - он неопределенным жестом указал на молчаливых товарищей, - рядовые, под моим командованием. Нынче патрулируем эту местность.
     - Так чего ж ее патрулировать? - удивился Кремез, на лице же Кедра не отразилось ничего.
     Состроив подозрительную гримасу, Бром, проигнорировав вопрос, поставил свой:
     - А где сейчас находится ваше отделение?
     Сообразив, что тут нечто неладное, и даже не в том дело, что гномы собрались вместе, а скорее, то, что в одном отряде - все гномы. Да никакой мало-мальски приличный командир не пошлет всех карликов взвода на одно задание. И если уже они начинают расспрашивать о том, где твой отряд, то лучше убираться отсюда побыстрее, пока гномы не схарчили тебя. Ведь кто этих коротышек знает? Тем более если они кучкуются.
     Но Кедр решил не отступать, а разобраться во всем.
     - Военная тайна. И кому бы, как не тебе, сержант, знать, что можно говорить чужому. Так что поосторожнее с вопросами.
     - Да мы же в одном легионе! Какие чужие? - возмутился гном.
     - Я не слышал твоего имени никогда, и не имею представления о взводе Криссла. Может, вы слышали? - Кедр обернулся к людям, которые отрицательно замахали головами. - Вот видишь? И какое мне к тебе доверие может быть?
     Гном насупился, но ничего не ответил, лишь грозно стрелял глазами на пришедших.
     - Я не хотел тебя оскорблять, но именно так все и выходит.
     - Точно то же мы можем сказать и о вас, - пробасил гном. - Мы уже не первый год на службе короля Верля, но ничего не слыхали про тех, кого ты называл.
     Это была действительно удивительная компания - ведь никаких королей в империи не было, только император, и дочь императора, которая правила в южном отрезке Империи. Может, все началось тогда, когда они пошли вперед отряда? Ведь сзади идущие воины не могли так просто исчезнуть.
     - Какой, к черту, король? - возопил Кедр, теряя все повадки аристократа и вскакивая с места. - Вы что, разыгрываете нас?
     Все присутствующие тоже резко поднялись, грозно глядя друг на друга. Глядя на гномов, Терен не заметил ни намека на веселье - кустистые брови нависли утесами над глубокими впадинами глаз, губы угрожающе напряглись, а рыжие, черные и седые бороды как будто делали их грознее. Парень заметил, что все они были лишь чуточку выше Аскольда, и не доставали ему до груди. Хотя никто еще не схватился за оружие, но до этого момента оставались считанные секунды, если никто не разрешит недоразумение.
     И тут, словно по промыслу божественному, Терен заметил чуть в стороне от правого крайнего рядового гнома подкрадывающегося обезумевшего от голода волка. Не долго думая, а скорее на уровне рефлексов, он рванул из-за голенища кинжал, и метнул навскидку. Конечно, ему было далеко в искусстве метания до Дарьи (сразу же после воспоминания о ней, его кольнуло словно раскаленной иглой прямо в темя), но все же он попал в плечо зверю. Словно по команде, гномы рванули из-за спин топоры и были готовы броситься на людей, но их остановил злобный вой. Теперь взгляды всей десятки устремился в сторону отброшенного на полметра назад ударом волка. Тот лежал на снегу, пытаясь ползти в сторону леса.
     Не показывая никаких враждебных эмоций, Терен медленно пошел, обходя гномов, к своей жертве. Шестеро лишь посильнее сжали свое оружие, когда он проходил возле них, готовые наброситься, если тот попробует протянуть руку к мечу. Но «рядовой», как назвали бы его эти воинственные карлики, достал его лишь около зверя, и, не подходя слишком близко, одним ударом тупого скрамасакса, разбил голову тому. Вынув кинжал, и вытерев оружие о шкуру, он сунул его на место, и неспешно возвратился на то место, откуда отошел.
     Никто не произнес ни звука за это время, и теперь в глазах людей Терен подрос словно на одну ступень вверх. До сих пор никто из них не обнажил свой меч.
     - Простите... - еле слышно произнес тот гном, которого человек спас от неминуемого броска волка. Причем обращался он не к сержанту Брому, а именно к Терену.
     Гномы опустили руки с топорами, и уселись. Адрикс угрюмо произнес:
     - Мы не будем задавать вам вопросы, но и не будем отвечать. Если вам нужно, то Глон проводит вас к ближайшей деревушке, не далее. Мы же подождем его здесь. Если нет, то можете оставаться около костра, а мы уходим.
     Они согласились с первым вариантом, решив, что из той деревни уже доберутся до Подлеска, а там сообщат местному представителю военной силы о бесследном исчезновении их отряда.
     Глон, гном, который сопровождал четверку, был мрачнее тучи, ведь ему будет выговор от Адрикса за неосторожность. Если бы не вылез тот изголодавший настолько, что его не устрашили даже человеческие голоса, волк, то отряд гномов попытался бы захватить людей. У обоих сторон возникли сомнения, насчет противоположной, и, возможно, каждый из встретившихся у костра, думал про стоящего напротив, как про разбойников, прикрывающихся ложью о службе в армии. Но какой может быть король в издавна основанной Империи?
     - И где же этот ваш король обитает? - с иронией спросил Терен, скорее озвучивая свои мысли, нежели интересуясь у Глона.
     - Как где? Ясен день, что в Арргхе, королевском го... - Глаза испуганно-удивленно уставились на людей, а ноги остановились на месте. - Ребята, вы откуда явились-то?
     Все четверо переглянулись, совершенно не понимая, что происходит - то ли они сами начали сходить с ума, причем все вместе и «в одном направлении», то ли это сумасшедшие гномы им попались.
     - Понятно, - сказал Михай, при этом ничего не понимая. - Доберемся до деревни, там разберемся со всей этой белибердой.
     Они шли молча до самой деревни, а когда дошли, ночь уже полностью захватила небо, усеяв его звездами и полумесяцем луны. О том, чтобы продолжать идти к Подлеску сегодня, не сказал никто, понимая, что вся гнусная живность и нежить, вроде недавнего знакомого упыря пытается выползти на охоту именно ночью.
     Войдя в деревню, Глон сказал, что называется она Семка. Была она покрупней Эхата, и даже в подступившей ночи, кое-кто старался довершить недоделанные днем дела. В двух наличествовавших тавернах не стихал говор посетителей, вперемешку со стуком полных деревянных кружек. Гном показал на них, стоящих недалеко друг от друга, сказав, что в обоих заведениях есть снимаемые на ночь комнаты, и быстро удрал от странной четверки к своим приятелям.
     Обе корчмы были двухэтажными, из неотесанных глыб камней, с множеством окон, освещенных горящими внутри каминами и свечами. Зайдя в здание, с вывеской на которой была нарисована свинья с яблоками на подносе и надпись «Жареный кабан», сразу же бросались в глаза пара гномов, сидящих за одним столом и тихо уткнувшиеся в свои кружки.
     - Какие-то тут гномы странные, не похожие на других.
     - Я думал, что ты понял это еще в лесу, - съязвил Михай, отвечая на реплику Кремеза.
     - Перестаньте. Действительно что-то неладное. Может, все эти низкорослики одурели в одночасье?
     - Тогда подсядем к нашим дальним родственникам, если опираться на ученье Спасителя, может, хоть они будут нормальны? - Не заметив возражений со стороны спутников, Михай продолжал: - Разобьемся на пары - меньше привлечем внимания, и вдвое больше информации.
     Терен с Кремезом подсели к пожилому мужичку, покуривавшему трубку над кружкой пива, а Кедр со Страдом пошли дальше, к двоим парням, уже немного набравшимся, и вот-вот готовым заснуть.
     - Нынче что, мода пошла на всякие тупые железки, подвешенные к поясу? - бросив взгляд на фигуры подошедших к нему людей, спросил старичок. - Если бы вы видели, какой ковки были в мое время мечи, то уж точно от стыда попробовали бы вспороть себе брюхо своими безделушками.
     - С какой это дури мы должны были бы резать себе кишки, мы ж не самоубийцы?
     - Так делают в одном далеком краю очень ответственные люди, чтобы искупить свой позор, и вы именно самоубийцы, если серьезно хотите пойти в бой с этим дерьмом! Тот, кто вам продал его, крупно облапошил вас.
     - Лютый ты дед! - объявил восхищенно Кремез. - Только бы еще к твоим словам прибавить удали, которая, ты не станешь отрицать, была у тебя в молодости, но сейчас похоронена где-то, с надгробной плитой и надписью на ней, гласящей: «Была, да сплыла». В то время ты сам мог с обычным бревном выскочить на пару обидчиков, так что не стоит срамить наши мечи...
     - А сейчас ты начнешь доказывать мне, что главное не орудие, а руки, в которых оно покоится, или же не знает покоя. Так?
     - Примерно.
     - Вот видишь, все вы такие, не было еще никого, чтобы не начал об этом говорить, и потом не оказывавшихся на полу у моих, - Кремез тотчас же свалился под стол, при этом Терен не заметил ни удара, ни толчка, - ног. Ты не первый и не последний. Надеюсь, теперь вы оставите разговоры о битвах в покое, и угостите бывшего майора парой кружек семкского?
     - Почему бы нет? - словно ничего не произошло, спросил Терен.
     - Я бы сказал почему, только потом, боюсь, так и буду лежать, - заявил, поднимаясь Кремез.
     - Правильно мыслишь, парень. Может быть еще и дослужишь до лейтенанта, к концу жизни, - майор ухмыльнулся одним уголком тонких губ. - Вы ведь в армии служите, не так ли?
     - Да уж, приятная перспектива...
     - А будешь ехидничать и пререкаться, тем более с теми, кто посильнее тебя будет, то погибнешь смертью славных воинов-рядовых, - добавил майор.
     - Как тебя зовут, майор, может быть мы слышали о тебе или твоих победах в бою, если таковые были? - перевел тему Бревич.
     - Семпт Рох. И вряд ли вы слышали обо мне, ведь бился я давно, и далеко отсюда. Сразу хочу сказать, что мне плевать на ваши имена, потому что я точно не буду хвалиться правнукам тем, что сидел за одним столиком с двумя засранцами. Кстати, где мое пиво?
     «Семкское», как назвал его Рох, было не плохим, и даже Терен, недолюбливающий пиво, с удовольствием выпил вторую кружку. За тем столиком, где сидели еще двое воинов, доносились отголоски беседы, заглушенной окружающим шумом. У них беседа шла безо всяких казусов. Исправлять свое положение нужно было как можно быстрее, и Терен опять начал разговор, отставив уже третью кружку с пинтой напитка:
     - Ты, майор, давно осел в этой деревне?
     - Довольно давно, чтобы встретить здесь восхождение Верля на трон. Я даже помню, когда первый раз Нечисть появилась у нас.
     - И когда же это произошло? - Терен не стал обращать внимание на упоминание имени местного короля, решив оставить этот вопрос на позднейшее время. Кремез сидел, уткнув свой нос в кружку, и ничего другого ему сейчас не было нужно.
     - Это произошло полтора десятка лет назад, весной. Сначала одна девчонка нашла в лесе истерзанного охотника. Ни один зверь не смог бы так изуродовать человека, и даже не попробовать его сожрать. У охотника был вспорот живот, и кишки разбросаны на пару метров в стороны, одна нога сломана, а другая вовсе оторвана. Но нигде не было ни капли крови, даже на остатках одежд. И только потом, когда хоронили тело на погосте, кто-то увидел две ранки на шее, которые раньше и не были заметны на фоне остальных увечеств. Хорошо что мы еще не похоронили его, а потом без возражений сожгли. На этом сожжении был даже писец из Арргха, который постоянно что-то записывал на пергамент. - Он промочил уже немного просохшее от рассказа горло пивом, и продолжал: - Я тогда извернулся, и взглянул на его писанину, и там, - голос майора понизился до шепота, словно он рассказывал занимательную историю желторотым юнцам: - в таких подробностях был зарисован весь этот мерзкий процесс, что мне стало плохо, живот чуть не вывернуло. Понимаете? Я, навидавшийся на своем веку многого, да при том такого, что удивляюсь иногда, как остался жив и вылез из многих мясорубок, и вдруг испугался рисунков? Я себе не мог поверить, но такого ужаса я не испытывал никогда, а все остальные передряги, что бывали - это детская игра. Тьфу! За себя становится стыдно иногда. Будто и не офицер королевской армии...
     Майор вдруг уронил, с тихим стуком, голову прямо на стол, и захрапел.
     - Вот блин! - возмутился Кремез. - Такая интересная история, и взял, гад, заснул. Я бы ему сам еще купил бы пойло, лишь бы проснулся и закончил, как следует.
     - Пошли, у тебя уже язык начинает заплетаться. Снимем всем комнаты, а завтра потребуем продолжения - голова-то будет требовать опохмелки. - Остановил друга Терен. На него винный дурман действовал несколько меньше, и он потащил нетвердо стоящего на ногах Кремеза к стойке, где хозяин разливал из бочки в кружки пенящееся золотистое пиво. - При том твоя точно так же, как и майора.
     - Ничего подобного, я не пьян!
     - Пьян, пьян, только не чувствуешь, ведь не умеешь же пить в меру, зачем берещься?
     - На глупые вопросы не отвечаю! - гордо провозгласил Дровар, чем вызвал ухмылку у Терена. Сколько раз этот чудак обещал, что выпьет последнюю, и хорошенько напивался? Пусть лишь пару раз, но это уже идет в разрез с его словами, поэтому можно будет укоротить его дневной заработок, ведь изредка Бревич, как наниматель, выплачивал пяток вир парню.
     - Мне нужно пять комнат. - Обратился Терен к толстому и раскрасневшемуся от близкой печки хозяину.
     - Вам повезло, что сегодня все комнаты пусты. За пять вир - ваши на ночь, и еще две за пиво. Завтра завтрак к вам, или же спуститесь?
     - Спустимся.
     - Комнаты на втором этаже, любые двери, которые захотите. - Хозяин принял плату и сунул деньги в кожаный кошель на поясе, где уже гнездилось множество подобных монет.
     - Пойди, скажи Кедру и Михаю, чтобы шли наверх, а я отнесу майора, - сказал Терен, направляясь к столику, увернувшись от прущего на пролом к стойке какого-то бродяги в грязной мешковине.
    
    
     ***

     Я писал. Делал то, что мне было сказано. Страх прошел, осталось только чувство вины... и долг... и желание исправить свою ошибку.
     Итак, пришло время проверить, что же я натворил в «нижнем»? Отдохнул я хорошо, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не погрузиться в астрал как только силы позволяли это, хотя соблазн был велик, но, все же, только дурак смог бы забыть опыт недавнего эксперимента, ведь в астрале я давно не бывал, и моя старческая память могла дать маху. Новой оказии мне только и не хватало. Лучше перестраховаться, чтобы все вышло хорошо наверняка. Тем больше я имел поводов подождать с началом ритуала, что занятие у меня было - вписывать в свою Летопись, начавшуюся еще с 811 года, все свои действия в мельчайших подробностях за последние дни.
     Пара дней отдыха мне явно пошли на пользу, и после их прошествия я все-таки решился.
     Я наконец отошел от книги, где оставалась всего одна, последняя пустая страница. Теперь меня этот факт только успокаивал и придавал решимости побыстрее заполнить ее.
     Как всегда, я удобно устроился в кресле и закрыл глаза. Сейчас было важно испытать или максимальный комфорт, или же наибольшее неудобство, потому что иначе ощутить каждую клеточку своего тела невозможно. Я мог в точности описать работу своего организма, который под моим внутренним взором был, словно раскрытой книгой. Постепенно я стал отдаляться от всех процессов, словно уносясь в даль, и смотря со стороны на себя, и все что меня окружало. Цвета были странными, не похожими на обычные, как будто обычная гамма прибавила к имеющимся семи еще с десяток новых, невиданных цветов. Вокруг точки, из которой я рассматривал свое окружение, носились как бешеные пятна, иногда конвульсивно и непредсказуемо меняя цвет и одновременно направление полета. Зрелище было красивое, но эта Красота была чужой, непривычной, немного пугающей. Это чувство мне напомнило о том, что нельзя задерживаться в астрале на время, большее нужного, ибо окружающая Красота могла загипнотизировать, и, однажды потеряв свое изначальное тело, можно было блуждать в этом океане бесконечно.
     Если приглядеться, то можно было выделить несколько потоков, в которых летали пятна. Обладая познаниями в навигации астрала, я мог узнать их направления. Усилием воли я погнал свое «тело» к одному из потоков, и, влившись в него, почувствовал, что некая сила меня понесла в направлении течения.
     Далее события развивались, словно во сне. Я помню гигантский сверкающий неопределенным цветом шар, из которого то и дело отрывались пятна, а в других местах наоборот, вливались. Это и был «нижний» мир. Незабываемое зрелище, которого я не видел много-много лет, но которое всегда манит к себе нераскрытыми тайнами и их можно черпать и черпать. Но ограничителем является время. Если углубиться в изучение всех хитросплетений астрала, то можно никогда не вспомнить о бренном теле, что равносильно смерти. Чем дольше я пребывал вне тела, тем более туманнее мне вспоминались те минуты по пробуждении.
     И все-таки я смог узнать то, что мне хотелось. Безусловно, после моего сорвавшегося заклинания изменения произошли. Но не фатальные - просто неизбежный процесс «разделения и слияния одновременно» ускорился. В следствии этого появилось несколько параллельных миров, с различной историей и обитателями, но единой землей. Эти миры неупорядоченно пересекаются между собой, перенося из одного в другой существ. Порталы то открываются, то закрываются в разных местах. Такое безобразие может продолжаться еще несколько секунд, а может столетиями.
     Но мне, хотя и интересен такой поворот событий, все же не столь важен, как то, что я могу заполнить последнюю страницу...
    
    
     Интерлюдия 2.
     11 Декабря, 1064 год
    
     - Обереги меня, Спаситель, от всех тварей богомерзких, от грешников, ведающих и неведающих о греховности своих поступков, от беды и лиха, от неудач и поражений обереги меня! Аминь.
     Осенив себя крестом, человек в бесформенном одеянии из обычного мешка, подпоясанный простой бечевой, за которую был заткнут изогнутый кинжал, сделал робкий шажок по тонкому скальному выступу. Прочтя молитву, он ощутил приток сил и уверенности, но о полной уверенности в безопасность не могло быть и речи, ведь высота - десяток метров, и забыть о ней, не смотря вниз, было нельзя, потому что именно внизу происходило интересующее человека действие. Там, на голой равнинной поляне занесенной снегом по колено, горел большой костер, расчистив и высушив пятак земли, радиусом в три метра. Вокруг огня стояли восемь фигур в белых одеждах с вышитыми черной и красной нитями узорами, лица закрывали белые же маски, изображающие фантасмагорических ужасных животных.
     Человек протер слипающиеся от многодневного недосыпания глаза, и снова забормотал молитву.
     Когда-то он был Плехом, нынче же его называли брат Плех. Давно, еще в молодости, он пошел в городскую стражу Арргха, где не просто следил за порядком на улицах, а расследовал некоторые особо жестокие убийства. Странное занятие, переросшее в профессию, приносило ему хорошие деньги, в несколько раз больше, нежели служба, но последняя предоставляла Плеху некоторые привилегии, позволявшие узнавать информацию.
     Он дослужился до капитана, когда в одной из многолюдных таверн хотел разнять бьющихся подвыпивших посетителей, одним из которых оказался кузнец, схвативший стоявшую недалеко от него кочергу, и так огрел ею Плеха сзади по левому плечу, что раздробил тому кости, и руку удалось спасти только в храме Спасителя.
     Но вновь идти в стражу калекой не имело смысла, и Плех остался в храме, став братом. Он ни за что бы не прервал свое пребывание в обители Спасителя, если бы не прокатилась по городу волна убийств младенцев, имеющих следы ритуалов неправедной религии. На борьбу с грешниками были брошены силы все той же городской стражи, и нескольких отделений регулярных войск, хотя за пределами столицы они больше следили за активностью начавшей, почему-то, вылезать из земли Нечисти.
     Плех, изредка интересовавшийся положением дел за стенами храма, почувствовал, что он будет не лишним в этом богоугодном деле, и решил провести свое расследование, которое и привело его сюда, под укрытие скал, в окрестности стольного града.
     Закончив молитву, монах снова воззрился на восьмерку фигур, что сейчас подняли руки к заходящему солнцу и завели тоскливую песню на незнакомом языке, размеренно раскачиваясь. Поначалу притаившийся человек вслушивался в звуки, но когда почувствовал, что они, словно тиски постепенно сдавливают мозг, вызывая слабую ноющую боль, вновь стал произносить молитву, что словно бальзам спасала от всякой напасти.
     Постепенно песня из тоскливой перетекла в угрожающую, а далее - и вовсе в яростную, будто певцы сейчас вынут сабли и вспорят друг другу животы. Теперь, предвидя кульминацию, Плех замолчал, и стал внимательно смотреть и слушать, не обращая внимание на головную боль. Но пение продолжалось, а изменений никаких не было. Напряженно вглядываясь в движения поющих, монах даже не чувствовал рези в глазах - он боялся моргнуть в тот миг, когда начнется главное действие, ради которого эти язычники здесь собрались.
     Вдруг, словно из воздуха в руке одной из белых фигур появилась синяя полоска, отбрасывающая блики. Все это время, целый час, костер горел равномерно, не наклоняясь и не затухая от ледяного ветра со снегом.
     Все остальные фигуры в звериных масках потянулись к полоске синевы. Прищурив глаза, и внимательно всмотревшись, Плех понял, что полоска - меч, но из какого-то легкого материала, потому что язычник держал его одной рукой, притом, что шириной он был в целую ладонь и длинной полтора метра. Такое оружие редкие воины использовали для битвы, потому что нужно специально обучаться им орудовать. Удивительно лучистый, словно цельный, остро заточенный по бокам кристалл, надетый на серебристую рукоятку.
     - Языческое отродье - сплюнул Плех. - Они «освящали» это поганое орудие детской кровью. - Нелюди - Опомнившись, стал себя успокаивать: - Нет, люди, но с Мраком в сердце, и они не ведают своего греха. А если так, нельзя их винить - они лишь марионетки в руках Отступника. Вот главный враг, с ним нужно вести борьбу, а не с людьми.
     Заученные слова действовали успокаивающе, словно монах вновь сидит на коленях перед алтарем, где-то недалеко, сокрывшись от посторонних глаз зорко бдит за молениями Наблюдатель храма, а еще ближе сидят братья-монахи, и тоже бормочут слова из Писания.
     Плех прервался, ибо грешник с мечом вдруг, будто Мрак полностью захватил его разум, и он враз обезумел, ступил прямо в костер!
     Белые одежды мигом загорелись, а фигура воздела руку с мечом к небу, и ровным голосом, словно не испытывал ни жара, ни боли, сказала:
     - Братья! Сегодня мы завершили первый цикл заданий Великого Отца - Зодчего. - В огне стоял абсолютно голый мужчина в маске. Монах словно бы приблизился к нему, настолько внимательно он следил за действием, и он готов был поклясться, что лицо под маской было мертвенно-бледным и без малейшего выражения. - Лазурный меч сей будет ключевым во втором цикле. - Теперь Плех с ужасом следил за тем, как белая кожа язычника стала быстро чернеть, но , несмотря на это голос был так же спокоен. - Еще восемь циклов предстоит выполнить для прихода в несовершенный этот мир Великого Хозяина, что из существующего примитивного Порядка создаст перворожденный Хаос, из которого родится лучший из возможных Порядок. - Стоявшие вокруг костра фигуры стали вновь раскачиваться, заунывно воя. К тому времени от говорившего оставалась неустойчивая черная статуя, все еще державшая в руке Лазурный меч.
     Плеха словно кто-то толкнул вперед - перед глазами полупрозрачная пелена, сквозь которую проглядывались действия оставшихся раскачиваться семи дьяволопоклонников. Своего тела он не чувствовал, как будто тот же кто-то (Спаситель?) дергает его как марионетку за нити, передвигая ноги, и продвигая прямо к костру. Рука схватила за рукоять холодного (!) меча, и тут сознание вернулось к нему и он понял нелепость своего положения - единственный калека против семи полных сил врагов, которые уже ринулись на него всем скопом.
     Плех прыгнул, плечом левой руки, которая почти ничего не чувствовала, сбил белую фигуру, и повалился на нее. Из-под маски шла вонь гниения, хотя кожа у ее обладателя была здоровой на вид, и тихое, как у змеи, шипение. От ужаса и отвращения монах сам не понял, как вскочил на ноги, и, сжимая правой рукой меч, помчался со всех ног от этого места.
     Сзади был слышен топот четырнадцати ног, но Плех и не думал оборачиваться, боясь чего-то неописуемого. Его воображение рисовало ему Великого Хозяина, который замахнулся своей громадной рукой, или лапой на нарушителя ритуала и вора Лазурного меча. Зажмурив глаза, монах обратился с молитвой к Спасителю, и бежал дальше, по дороге, которая шла от Арргха к окрестным деревням. Уже луна взобралась на небо, когда на горизонте показалась первая деревня - Семка.
     Топот все быстрее приближался, и Плех вдруг почувствовал, словно его что-то кольнуло в левое плечо. Тотчас же погоня прекратилась. Оглянувшись, он увидел, что из руки торчит дротик. «Скорее всего, отравленный». Мысль была удивительно спокойной, словно о том, что Плех не пообедал.

     1 Iz [х'идзай] - человек, люди (эльф.)
     2 Zha [дзайэа] - дуб (эльф.)
     3Yvask [вилфазка] - дерево с широкими листьями (эльф.)
     4 El [эл'фас] - эльф, ~ы, ~ийка, ~ийский (эльф.)
     5 Etaalz [эта:л'дзай] - «зеленое золото» (эльф.) - особая смола с деревьев эльфов, славится своей крепостью и красотой
     6Zj [дзай:а] - дерево
     7 Liestra [л'иэзтрэй] - единорог; Hectal broctiz [хэстэйл' брост'идзай] - «пламенный глаз» - эльфийское название солнца; два наиболее почитаемых символа среди эльфов
     8 Latraj [латрэйа] - магия
     9 sarriel [заэр:йиэлфас] - «земля эльфов», у эльфов равнозначно слову «родина»
     10 Rrhal [эр:эал:ь] - название ходовой монеты у эльфов; среди людей ценятся намного выше вир (деньги Империи), примерно 1 к 87.
     11 Aaglaj, sarri-iz [а:глайа заэр:йи хидзай] - Здравствуй, земляной человек (эльфийское название духа земли)
     12 Ратибор - воин, боец
     13 Лабрис - двойной топор

     Украина, Полтавская область, г. Гадяч, 37300,
     ул. 50 лет Октябрю, 68/1,
     Малышкин Павел

     e-mail: mpav@hotbox.ru

 

Откровенный разговор| Основная страница| Корчма