Листья.
Малыш-Мозговичок, медленно раскачиваясь из стороны в сторону на старом скрипучем стуле, рассказывал о своих проблемах, о радостях и печалях, пережитых им сегодня, большому растению с мягкими широкими листьями. Благодаря этим листьям оно, казалось, имело плоть.
Теперь, когда люди забрали у Малыша его любимого слизнячка, это растение было его единственным другом. Сейчас оно внимательно слушало, еле заметно покачивая листьями.
-- Эти люди становятся еще более странными, -- жаловался Малыш-Мозговичок, -- сегодня, когда меня подтолкнула некоторая сила (в твоем языке нет такого понятия), и я разбил лампочку в приборе, дающем свет, Главный потряс воздух, а затем причинил мне физическую боль мертвой электрической змеей. А почему? Непонятно. Я предположил, что он любил эту лампочку и, скорей всего, очень сильно. Тогда я, склеив ее, как только мог, своей слизью и вставил ее обратно. Но я, как всегда, забыл про закон замыкающей силы, и, к сожалению, лампочка сделала замыкание в электрической сети. Сразу после этого Главный снова причинил мне физическую боль… Я вижу, что боль мне причинили после этих двух поступков, но я никак не могу увидеть между ними связи. Что ты думаешь об этом, Дышащий
?Растение слегка всколыхнулось и тихо, почти неслышно произнесло:
--Несчастненький, не расстраивайся. Ты же знаешь, как странно думают эти люди… Люблю я солнышко, водицу, землю, что дают мне жизнь, -- внезапно залопотало оно, но затем поправилось и продолжило: -- Потерпи, малютка, все пройдет. Это вначале больно, а затем привыкнешь понемногу. Уж такая жизнь…
-- Да, данные условия, знаю. Вот что, -- Малыш вдруг перестал раскачиваться, -- я иногда чувствую, что взорвусь от этой ужасной боли. Я никак не могу понять, за что она? Ведь я трачу не менее 48% своей суточной энергии, -- он выпустил клубочек пара из грудной клетки, -- может быть, я неправильно синтезирую некоторые силы? Если б я как-нибудь мог объясниться с этими людьми, то, наверное, понял бы, что я делаю не так. А то ведь они ни радиальных, ни волнообразных речевых систем не понимают. Мне так обидно от этого, так обидно…
-- Ну, не расстраивайся, дружочек! Главное, нельзя сушить себя. Это очень не надо. Подойди ко мне. Я тебя утешу.
Честно говоря, Малыш не всегда понимал своего товарища, его часто абсурдную речь. Но он все же подошел к нему, прикоснулся к его листьям, погладил их и почувствовал некоторое облегчение. Малыш выпустил клубочек пара.
-- Бедняга! – продолжало успокаивать растение, -- потерпи еще немножко, и скоро солнце осветит тебя. Всем тяжело, не только тебе. А сушить себя нельзя.
В этот момент откуда-то появился раздражающий разум звоночек. Это был Главный (хозяин дома, семьянин с отвисающими, словно у варана, хорошо выбритыми щеками и ввалившимися куда-то в темную пустоту души глазами). Он звал к себе Малыша-Мозговичка специальными завлекающими радиосигналами.
Малыш дернулся, пожелтел и пополз, что было силы, потея и зацепляясь за углы, на зов Главного. По радиосигналам он догадался, что ему опять следовало вымыть унитаз.
Хозяин в это время мыл руки в раковине. Взяв щетку и специальную жидкость, Малыш нечаянно (т.е. благодаря особой силе) зацепил хвостиком коврик, на котором стоял человек и слегка дернул его. Через секунду
Homo sapiens растянулся на полу; мыло упало ему на лысину и, соскользнув по носу вниз, шлепнулось на кафель.Некоторое время хозяин глядел ошалело, не понимая, что произошло, на мыло, затем – на оторопевшего ксеноморфа, который уже почувствовал что-то неладное.
Ах, ты ж, сволочь! Ты что это – решил убить меня?! Та-ак, где мой электрошок?.. – и он попытался приподняться, что у него, однако, не вышло, из-за чего он и вовсе упал на спину, -- А-а, тебя за ногу! Подумать только, такую уйму денег потратил на этого дармоеда!.. Думал, что будет свой собственный живой инопланетный раб… Хе! Какая наивность! У, скотина, я тебе задам! Имеешь мозг больше, чем у слона, думаешь хуже кота! Подожди, вот найду электрошок, сразу поумнеешь…
Пока человек, кряхтя и держась рукой за ушибленное место, искал свою “мертвую электрическую змею”, Малыш-Мозговичок мыл унитаз и вспоминал звезды. Какие они все разные, как они весело перемигиваются друг с другом, как затейливо двигаются всю ночь из одной части неба в другую!
Боль! Зуд! Дрожат все члены; мозг съежился, ощетинился.
Человек включил электрошок еще раз. Затем еще и еще, пока беззащитное тело ксеноморфа не распласталось на кафельном полу.
-- Скажи спасибо, что я не расист, -- процедил сквозь зубы человек, --иначе б ты у меня тут сразу сдох!
Боль крушила все внутри. Она как ураган разбивала а в щепки все психологические преграды, и это неудивительно – Малыш-Мозговичок был еще ребенком, у которого, к тому же, отобрали любимого слизнячка. Поэтому в этот раз боль, накщнец, уничтожила последний барьер и добралась до самого заветного, секретного места мозга ксеноморфа. Малыш устал и уже не хотел сопротивляться.
С ним стало происходить что-то ужасное: из всех его пор потекла мутно-синяя жидкость, тело его зашевелилось, задергалось, стало биться в конвульсиях.
-- Что за… -- только и успел вымолвить человек.
Тело ксеноморфа взорвалось, потряс стены и разбив зеркало и унитаз, и вся органика, что была в ванной – от микроба до человека – разложилась на атомы…
А в другой комнате, в старом керамическом цветочном горшке стояло и плакало большое, с широкими лисьями растение. А слезы его капали и капали в сухую, давно не поливаемую землю цветочного горшка…