| |
...Песок сыпался отовсюду,
засыпался в вытащенные из чехлов автоматы, скрипел на зубах, резал
глаза. За броню не схватишься - жжется, поэтому, хотя ход у БТРа на
редкость мягкий, ехать было все равно неудобно. Внутрь, однако,
никому забираться не хотелось, ибо при первой же мине, все кто
снаружи - только полетают чуть-чуть и все, зато те, кто внутри -
поздороваются с карданным валом. Душманы в минах особо не изощрялись:
мешок с толом, а как взрыватель - две крышки от консервных банок с
бумажкой между ними. Два танка проедут, бумажка перетрется и третий -
на воздух.
А это постоянный прессинг ужаса?! Когда
ты практически все время придавлен страхом смерти. Если за день я не
выматывался до полуобморочного состояния, то ночью, с широко
открытыми глазами, начинал метаться по постели. Только бы не
умереть!!! Только бы выжить. Именно в ночные часы особенно остро
ощущалось, как смерть подобно серому монолиту висит в воздухе. А ведь
я доброволец! Идиот! Сам сюда сунулся, ради поиска своей мечты. А
кому она нужна. Но я верю, что Бог меня спасет! Причем многим здесь,
жизнь, как таковая, уже опостылела еще дома, от ее беспросветной
скуки, а так: " Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного
таит неизъяснимы наслажденья ...". Но только не для меня! Мне нельзя
гибнуть просто так. В секретных ущельях Афганистана, уже много веков
ждет меня тайна тайн. Разрушенный дворец мудрости. Последняя цитадель
магистров тайных наук Александрии. И поэтому я - историк, слабый, но
специалист древних арабских языков, пропадаю в этой бетономешалке под
названием "интернациональный долг", в качестве переводчика с афгани,
политрука Михаила Перетятко. Хотя истинная моя фамилия, фамилия отца,
которого я мало знал, - Гогенцолерн. Нет. Однозначно, не полностью
передалась мне кровь моих прусских предков, этой военной элиты
Германии. Писаюсь, при первом же рядом разорвавшемся снаряде. А вот и
они. Не заставили себя долго ждать. Тарам - пам - пам - пам, грохочет
фугас, взметнул в небо столб огня. Какое мне дело до вас, до вас, а
вам до меня....
Внезапно со всех сторон в
небо выбросило пылевые столбы, и все хаотически завертелось. Началась
атака. Солдаты попрыгали с БТРов и попрятались. Кто - под БТР, кто -
между камнями. Застрекотали пулеметы. Я тоже свалился у колеса и
кое-как постарался спрятаться, хотя откуда велся огонь, до сих пор не
имел ни малейшего представления.
- Из пещеры бьют! - крикнул лейтенант
Мухин, подползая к капитану Посенков.
- Сам вижу! - стараясь перекричать
взрывы, ответил тот. - Отступаем! Всем под прикрытием БТРов отступать
к скалам!
БТРы взревели и, прикрывая
бойцов, стали пятиться к огромным валунам, желтеющим далеко позади. К
счастью, пыль стояла до неба, так что нас уже не было видно. Когда
все отошли на расстояние недоступное для минометов, Посенков устроил
совещание с офицерами.
- У них в пещере минометы и
пулеметы, - сказал один из офицеров.
- А что с гранатометами? - перебил его
Посенков.
- Гранаты о камни у входа
взрываются, а они в глубине сидят.
- Тьфу ты, танк туда не заберется, а
ребят посылать - постреляют всех. Будем поддержку вызывать.
Поскольку предложений больше не было,
радист тут же связался с базой, и вскоре из-за ближайшей горы
вынырнули два звена Ми-24. Они с грохотом пронеслись над нашими
головами и помчались на пещеру, отстреливая тепловые ракетки.
Первое звено дало залп и
отлетело в сторону, а ракеты, врезавшись в камень неподалеку от
пещеры, разорвались со странно-тихим глухим звуком.
- Вакуумными бомбами стреляют, - сказал
один из офицеров, наблюдая атаку в бинокль.
Тем временем первое звено отлетело
достаточно далеко, а на прямую атаки вышло другое. Внизу мы только
увидели, как от вертолетов отделились огненные точки и помчались к
скалам. На мгновение из скалы выглянуло огненное облако, а затем по
горам пробежала дрожь. Это сработала вакуумная бомба. Вертолеты уже
улетали, только два из них, отделившись от всех, пошли на посадку
рядом с нами. Как только они приземлились, люки распахнулись, и
солдаты быстро стали запихивать туда раненых при обстреле. Не прошло
и трех минут, как вертолеты взвились вверх и унеслись прочь.
Посенков явно уже собрался отдать приказ
двигаться дальше, но тут я решил, что это подходящий случай для меня
и моего дела. Когда он увидел, что я к нему направляюсь, то выражение
его лица стало несколько кислым. Ко мне здесь серьезно перестали
относиться с тех пор, как я попробовал бороться в нашей роте с
дедовщиной. Да, стараясь поймать дедов на горячем, я среди ночи
прокрадывался в казармы, поскольку мне претит, когда людей унижают.
На полит-собраниях, я даже выдвигал предложение, как бороться с этим
явлением, несмотря на гнусные насмешки кадрового офицерства.
Согласно моему плану, в казарме надо
было повесить трофейные видеокамеры в режиме экономии пленки
(стробоскоп), и снимать, что в ней делается. Солдаты, со временем,
привыкнут к камере, перестанут обращать на нее внимание, начнут
"дедовщинить", и тут их (главных дедов, то есть) мы и накроем. Я даже
посылал рационализаторское предложение в Мин. Обороны, чтобы
раздвинуть рамки призывного возраста в обе стороны, и как следствие -
комплектовать взводы из друзей. То есть, собираются ребята, которые
между собой дружат и вместе вступают в армию, а из них уже формируют
отдельный взвод. А общение же между взводами надо как можно больше
ограничить.
- Товарищ капитан, - казенным голосом
заявил я, - мы должны осмотреть пещеру на случай присутствия оружия
противника.
- А как же, конечно, - обрадовался
Посенков, - берите двух бойцов и осмотрите, а на обратном пути мы вас
подберем.
- Двух мало.
- Больше не могу. У нас и так раненых
много. Все. По машинам! - Посенков побежал к БМП.
Я в последний момент поймал двух
новобранцев, и приказал им следовать за собой.
- Наша задача подняться к подавленной
огневой точке противника и осмотреть ее изнутри, - сказал я им,
тщательно поправив каску, - будем идти пешком отсюда, под прикрытием
тех камней. Это на случай если есть еще засады, - и осторожно пошел
вперед. Только бы не снайперы! Только бы не снайперы! Боже, спаси и
сохрани. Солдаты, сдвинув на затылок шляпы и взвалив автоматы, понуро
побрели за мной. Зря они касок с собой не носят. Модничают. А они,
судя по рассказам, от калаша защищают. Правда, если у врага
английская винтовка "Бур", прошлого века выпуска, то тут ничего не
поможет. Она БТР насквозь пробивает.
Подъем был крутой, камни постоянно
выскальзывали из-под ног, автомат и бронежилет тянули к земле. А
близорукое шахское небо, слепорождённая бирюза, всё не прочтёт
пустотелую книгу чёрной кровью запекшихся глин. Да ... книжная земля.
Сколько сладостных тайн еще хранят в себе неразгаданные глиняные
книги Вавилона, чья земля ныне принадлежит арабам. Чего стоят хотя бы
древние электрические батареи найденные в построенном на его месте
Багдаде ....
К счастью, солнце светило с другой
стороны склона, так что жара не особо мучила. К тому же если
переставлять ноги с короткими промежутками между шагами, и
расслаблено опускать ногу, даже при этом, немного притопывая, то
подъем давался где-то даже легко. Главное, чтобы не снайперы.
Наконец, мы оказались возле входа.
-
Быстро внутрь! - скомандовал я и подал
пример, первым юркнув в пещеру.
- С нервами все в порядке?
- спросил я их, когда они влезли, - а то у нас от таких зрелищ уже
куча народа в психушки отправилась.
Зрелищ, впрочем, на этот
раз никаких не было. Только в глубине пещеры на земле лежало
несколько кусков сплавившегося металла, в котором с трудом
угадывалось оружие, да на одной из стен, словно от трафарета,
отпечатался черный силуэт человека.
- Чем это его так? - удивился один из
солдат.
- Вакуумной бомбой. Первое звено
вертолетов пальнуло ракетами с пропан-бутаном. В них разрывной заряд
с хлоридом амония, чтобы пламени не было. Ракеты разорвались, газ
затек во все щели и пропитал здесь все, включая оружие и бабаев. А
второе звено уже зажигалками пальнуло, тут вначале все выгорело
вместе с воздухом, а затем давлением атмосферы все в стенки и
впечатало. Вообще-то вся пещера обвалиться должна была, но,
по-видимому, свод очень крепкий. Надо посмотреть, что там в глубине.
Я включил фонарик и двинулся в глубь.
Пещера оказалась гораздо длинней, чем предполагалось вначале. Вроде
бы я не ошибся в своих расчетах. Света становилось все меньше и
меньше, и скоро только три луча скупо освещали ее мрачные своды,
которые становились все выше и величественнее. Вдруг по сторонам лучи
стали выхватывать исполинские бородатые лица.
- Куда мы идем? - воскликнул один из
солдат, и его вопрос подхватило эхо, многократно отразившись от стен.
- Известно ли вам, что после падения
римской империи, вся духовная культура античного мира была обречена
на исчезновение под пятой варваров? И ее сохранности мы обязаны
арабам. Ибо пока в Европе были темные века, арабские мудрецы
сохраняли и умножали полученные знания. В частности, это касается и
оккультных наук. И они даже дополнили ее так называемой цифровой
магией.
- А мы тут причем? - спросил солдат.
- А притом, что я знаю кое-что из их
цифрового языка, и еще дома разбирал некоторые документы. Я
сопоставил факты и выяснил, что в этом районе должно быть одно место,
как-то связанное с их магией. Я долго собирал местные легенды,
расспрашивал старейшин и, по известным мне географическим признакам,
выяснил, что это место здесь. А дальше - дело техники.
- А что говорят легенды об этом месте? -
спросил другой солдат.
- Они почти все сходятся на том, что
здесь гиблое место и что охраняет его демон, чье имя в переводе
звучит как “ночной пловец". Или же его иначе называют То-Шос,
извивающейся в подземных ключах. Но поскольку легендам этим не одна
сотня лет, то даже если это правда, с нашим оружием нам нечего
бояться. Автомат - это не копье, какое. Главные-то демоны уже
познакомились с вакуумной бомбой. Зато впереди, возможно, лежат
сокровища арабских магов.
При слове "сокровища” сонные солдаты
встрепенулись и гораздо интенсивней начали шарить фонарями по стенам.
Главное я им, естественно, не сказал. Возможно, судя по прочтенным
мной отрывкам из разных книг и статей, здесь была библиотека. И
возможно в ней есть "Некрономикон" Абдулы аль Хазреда. Его переводы
по слухам есть в Америке, но туда мне, естественно, не попасть. К
тому же здесь он наверняка в оригинале и без искажений. Хотя, многие
говорят, что "Некрономикон" - книга мифическая, но я лично так не
думаю. Ведь существуют же упоминаемые наравне с ним Пнакотинские
рукописи или книги фон Юнца, которые я сам читал в ЦНБ им.
Вернадского в Киеве.
По мере освещения все новых фигур я их
комментировал:
- Поскольку арабская магия произошла из
оккультных наук, идущих корнями еще в древний Египет, здесь мы можем
наблюдать наряду со статуями персидского бога Митры, или, например,
Ваала, также и искаженную, но узнаваемую статую греческой Цереры и
Анубиса.
Слева от них луч фонаря внезапно
выхватил черную водную гладь подземного озера. На секунду одному из
солдат показалось, что над водой торчит небольшой черный холмик с
двумя маленькими глазками. Впрочем, когда мы вгляделись, то ничего,
естественно, не увидели. Да и вообще сейчас страха не было, только
какое-то опасение.
- Ничего в этом озере жить не может, -
чтобы убедить себя сказал солдат, - жрачки нет, ничего нет.
- Отнюдь, - сказал я, - это озеро может
соединяться с поверхностными водами, поставляющими сюда планктон и
мелкую рыбешку. Плюс сюда свисает множество нежных корней, которые
можно есть, имея в своем желудке одноклеточное животное из рода
трехонимф.
- Га, трахонимф, га-га. Прикол. Слышишь,
Васек? - загоготал солдат. - Васек? Эй, Васек?!
Никто не откликнулся. Мы развернулись
назад, чтобы посветить фонариком, и нашим глазам предстало кошмарное
зрелище. Над слабо дергающимся, уже наполовину высосанным Васьком,
опершись на массивный хвост и засадив ему под ребра жадно
пульсирующий отросток, нависало “нечто” со слабо колышущейся по
сторонам тела белой мантией и белой же молотообразной головой с
близко посаженными раскосыми глазами. Или, может быть, не глазами? А
ноздрями? Какой ужас - убийство! Это невозможно терпеть, когда
беспомощное существо умирает! Ведь Васек даже почему-то не кричал. Я
не понимаю этих военных, которым нравится стрелять в людей. Таких
любителей просто в очень раннем детстве родители били, вот они в
выродков и повырастали. Так пусть все знают, что все эти спецназовцы
и прочие властолюбцы - обычные моральные уроды, и ведут себя с ними
соответственно, а не уважают их, не поймешь за что. Детей бить
нельзя! Две очереди трассирующих пуль прошили чудовище насквозь. С
криком солдат давил и давил на курок, а кричал ли я, я уже и не
помню. Чудовище выдернуло свое страшное щупальце из жертвы, однако с
таким количеством свинца в теле уже не смогло удрать, и влажно
шмякнулось на камни. Но солдат все стрелял и стрелял, моих криков о
том, чтобы прекратить огонь не слышал, так что пришлось ему дать
прикладом по голове. Он и так почти дуршлаг из такого уникального
экземпляра сделал.
Затем я подобрал автомат погибшего
солдата, осторожно подошел к телу чудовища и присел невдалеке от него
на корточки.
Несмотря на только что пережитый кошмар,
зрелище было удивительным! Чудовище очень напоминало дугезию, но
таких размеров ....
- Гадина! - просипел солдат.
- Кто? - не сразу понял я.
- Она... Вот эта, - солдат указывал
дрожащей рукой на дугезию.
- Не-е. Это не гадина. Это - плоский
червь из отряда планарий. Но только от чего же она такая здоровая.
Может, это вода как-то влияет? Ведь есть же прецедент на Сахалине,
когда там обычные растения достигают невиданных размеров. Эх, жаль,
что я больше зоолог, чем генетик. Но, увы, всего не охватишь. Ладно,
пошли дальше, - и я кинул автомат солдату.
- Дальше? А что, если там?.. - солдат
разъяренно глядел на меня. А был он здоровый, с хищными глазами, и
вообще по виду довольно жлобоватый. Мог меня и пристрелить.
- Мы уже далеко зашли вдоль озера, и
если будем возвращаться, то это куда опасней. Учти, эти черви -
гермафродиты.
Солдат так быстро вскочил и понесся
вперед, что я, оттягиваемый всеми причиндалами, с трудом его нагнал.
Они, эти здоровяки, как я заметил, в большинстве своём трусы и
самодовольны, только когда окружающие их - маленькие.
- Да не бойся ты так. Это, наверняка и
был тот самый “ночной пловец". А про других в легенде ничего не
говорится.
Это немного успокоило солдата, и он
пошел медленнее. Озеро закончилось, и мы вновь вошли в туннель. Еще
осветив его, издали фонариком, я заметил, что стены тоннеля влажные.
На таких стенах должна водиться плесень Клавиценс пурпурная. Так
называемое "Проклятье фараонов", убившее не одну археологическую
экспедицию.
Я достал из вещмешка заранее
приготовленный противогаз и надел его.
- Зачем это? - удивился солдат.
- Споры плесени, попав в легкие, могут
убить нас, поскольку у нас нет к ней иммунитета.
Солдат нехотя натянул противогаз, и мы
снова двинулись вперед. Если раньше у меня и была боязнь присутствия
душманов, то теперь она отпала. Стены тоннеля действительно местами
были покрыты плесенью, там также встречались разрисованные
каббалистическими знаками картинки и надписи на разных языках.
Впрочем, в основном все давно осыпалось. На пути часто встречались
человеческие скелеты, а в стороны то и дело отходили ответвления.
Как мудро мы поступили, что одели противогазы.
Вскоре, проблуждав по лабиринтам, мы
оказался в зале, где одну из стен украшал огромный барельеф,
изображающий сатанинский череп с огромными переплетающимися рогами,
торчащими изо лба, скул и подбородка, и упырьими зубами. Красные
глаза его сверкали, будучи, видимо, витражами. Определенно, барельеф
напоминал рисунок, который я видел на каких-то египетских папирусах.
Это ловушка, или подсказка? Перед черепом стояла кафедра, в боку
которой торчали каменные штыри. Мы стали рассматривать кафедру, и
скоро заметил, что на ней выбиты цифры "666", а на каждом штыре - по
букве латинского алфавита. Сбоку, на небольшой колонне, была стрелка,
указывающая на барельеф, и стоял вырубленный из камня череп, на лбу
которого была какая-то стершаяся латинская надпись. Вообще, как я
заметил, в средние века черепа любили присобачивать в разного рода
лабиринтах.
-
Ха! Я понял! Надо набрать "диабло"! -
закричал солдат и бросился набирать.
-Погоди. Не все так просто.
-Да ладно, - отмахнулся он
от меня. - Я точно знаю. Не дрейфь. Выкрутимся. Это же кодовый замок.
Дурашка.
И он, набрав слово,
навалился на череп, что был на колонне. Что-то заскрежетало, и с
потолка на моего спутника обрушилась колонна. Брр!!! Ну что за
напасть такая! Сплошные кровавые мальчики в глазах. Я не выдержу.
Наверху, тем временем, что-то журчало, и
колонна медленно поднималась обратно. В исходное состояние
возвращался и череп с нанизанным на него солдатом. А нас определенно
держали здесь за идиотов! Мне! Политруку! Который, труды Энгельса
наизусть, можно сказать, знает! И такие загадки загадывать. Я стал
нажимать штыри, набрав по-латински "Кесарь Нерон". Затем, за ноги,
довольно холоднокровно, стянул жертву и "немного" дрожа, навалился
всем телом на череп. Никак по другому (что бы самому быть на
расстоянии) его сдвинуть было невозможно, а отступать уже было
бессмысленно. Ведь, я столько перетерпел, чтобы, наконец, попасть
сюда.
Череп туго поехал вниз. Раздался скрип,
и пасть барельефа стала медленно раскрываться. За ней клубилась
темнота и никаких греческих огней (хотя я сразу бросился за кафедру).
Невероятное облегчение!
Я взял фонарик и, осторожно
ступая, вошел внутрь. За черепом открывался новый зал, имеющий форму
шестиугольной звезды. Из под потолка его лился свет. В каждом ее луче
стояло по сундуку, а посреди зала возвышалось изваяние двух раскрытых
ладоней. Между ладонями на полу было возвышение, покрытое истлевшей
циновкой. Я аккуратно стянул тряпку. Под ней на возвышении лежали
какие-то прямоугольные, завернутые в кожу, тюки. Затем я прикладом
приподнял крышки сундуков и заглянул туда. Там я обнаружил множество
пергаментов, папирусов и немного золота, но руками их не трогал,
поскольку там могли быть подмешаны ядовитые шипы.
А в тюках были книги. Это были такие
книги! В частности среди них был "Некрономикон". Сколько смог, я их
засунул в свой вещмешок. Как жаль, что идет война!
- Видимо, это их архив, - как сейчас
помню, пробормотал я, подходя к двери, и напоследок хмыкнул. - Вот
если б форму этого зала нынешние потомки магов увидели - вот
разозлились бы.
Я вышел через рот черепа и стал искать
рычаг, которым он закрывался. Рычаг оказался у самого выхода из зала,
искусно замаскированный под камень. Он вылез, видимо, когда
открывался рот барельефа. Я закрыл вход, протер штыри с буквами
верхом вещмешка, и двинулся обратно.
У озера я шел очень быстро. "Ночной
пловец" был на месте. К счастью, я захватил несколько драгоценных
камней, взяв их перчаткой. За эти деньги я смогу договориться с
нужными людьми и вывезти труп То-Шоса (здесь вроде достаточно
прохладно) в гробу для солдат. Чтить нужно живых, а не мертвых. А для
моей коллекции это будет достойный экспонат. Я вытащил флягу с
формалином, которую всегда ношу с собой и шприц тюбиком из-под
новокаина, и стал обкалывать чудовище. Когда-нибудь у меня будет свой
музей восковых фигур, не хуже мадам Тюссо, только не все фигуры в нем
будут восковые ....
Гогенцолерн вышел из пещеры
и начал спускаться по осыпающемуся склону к ожидавшему его БТРу.
Что-то заставило его обернуться, и, когда он посмотрел назад, на миг
ему показалось, что дрожащий воздух над пещерой сложился в изящное,
состоящее из тонких линий, хрустальное здание в романском стиле,
окруженное огромным количеством тонких башенок и минаретов. Он
мигнул, и видение пропало.
|
|