"Откровенный разговор" | Основная страница

КАТАЛАУН

“...Пыль, пыль, пыль из-под шагающих сапог..”
     Киплинг

     Утро. Ровными рядами войска проходили по Каталаунской долине и пыль из-под ног тысяч и тысяч шагающих солдат грозила затмить раннее, невысокое еще светило. А ведь еще есть и конница, и толпы варваров-союзников, следующих за легионами!
     Войска шли всю ночь, но могли идти и еще и еще: шаг легионера длинен и нетороплив. Ровно 24 мили за 8 часов - как положено Уставом. Шаг легиона - шаг Рима, и никто не мог устоять перед этими шагами. Замедлить - да, остановить на время - было и такое, но заставить отступить - никогда. Римские Орлы широко раскинули свои крылья по всей Европе, зорко следя, чтоб ни крошки не прошло мимо их хищных клювов.
     Так, или примерно так думал Аэций, стоя на небольшом холме чуть поодаль от движущихся войск. Проходя мимо, легионеры вскидывали правую руку в салюте и <...> клич:
     -Ave, Caesar! - ,исторгнутый солдатскими глотками, волной катился по мерно шагающим ровным шеренгам. Копья, воздетые вверх, мерно покачивались в такт шагам. Людское море вливалось в галльскую долину, грозя затопить собой все вокруг.
     По знаку Аэция центурионы рявкнули:
     -Сто-ой! - легионы прошли еще два шага и, лязгнув металлом, остановились. Подтянувшийся обоз разбивал лагерь. Варвары, не отягощая себя подобными условностями, разводили костры там же, где стояли. Лишь кое-где возвышались шатры племенных вождей.
     Аэций, медля войти в палатку легата - свою палатку, возле которой торчал орел-значок легиона, до боли в глазах всматривался вдаль: там, на северо-востоке, угадывались шатры, дымы многочисленных костров. Утро...

     ...Бор был рад - место выбрано удачно, долина меж рек Йонна и Сена как нельзя лучше подходила Союзу племен. Ровная, почти как стол, она давала и место маневру огромной коннице скифов, и в то же время простреливалась знаменитыми лучниками русов. Вождь будет доволен. Предвкушая, как тот обрадуется, Бор шагнул в шатер:
     -Вождь! Я осмотрел поле - это как раз то, что нам нужно! - заорал он с порога.
     Вождь медленно повернулся. Он был огромен - тело вздувалось буграми мышц, туго перевитых толстыми жилами, иссеченных шрамами и рубцами - как и подобает вождю, он первым кидался в гущу боя. Темно-русые волосы схваченные простым железным обручем, густой гривой рассыпались по крутым плечам. Он поморщился:
     -Я слышу тебя, Бор. Не стоит так орать..
     Бор, опешив, застыл у входа. Повторил тише:
     -Я говорю, поле..
     -Понял уже, понял. Пройди и сядь, сегодня некуда торопиться.
     -То есть как? - не понял Бор, - римляне устали после долгого перехода! Надо ударить их сейчас и разбить, опрокинуть в реку!! - горячился он.
     Вождь устало сказал:
     -Ты решил сам стать вождем? - Увидев, как Бор затряс головой, вождь махнул рукой: - да шучу, шучу! Я знаю, что говорю. Иди, скажи всем, чтобы сегодня отдыхали! - и мановением руки услал Бора.
     После его ухода Аттила расслабился. Если бы Бор видел его сейчас, он не узнал бы своего вождя: так сильно на его лице отразились тяготы многодневного спешного перехода. Зато они оказались здесь раньше римлян - и неважно, какой ценой. Подумав, он рявкнул в сторону выхода:
     -Эй, кто-нибудь! Принесите же чего-нибудь пожрать!...

     ...С холма Аэцию было видно, как из стана варваров выметнулся небольшой конный отряд. Не желая до битвы рисковать своими солдатами, он послал им на перехват отряд конницы союзников-аланов. Пусть варвары борются с варварами, а и погибнут - не жаль!
     Не желая даже досматривать, чем решится схватка, он удалился в палатку - теперь, когда войска стали лагерем, мог позволить себе отдохнуть и он.
     Отдохнуть как следует ему так и не дали. В шатер вломился Север, центурион гвардии - личной охраны полководца. Отдав честь, он произнес:
     -Вернулись наши варвары...
     -И что? - лениво поинтересовался Аэций, - кто победил?
     -Трудно сказать...Примерно поровну.
     -Да? - удивился легат, - я посылал втрое больше, чем было врагов!
     -Это были скифы... Но вот что действительно важно - наши люди привели пленного.
     -Допросили?.. - быстро спросил Аэций.
     -Да..
     И?.. - подбодрил полководец, видя замешательство центуриона.
     -Это не передовые отряды варваров. Это - сам Аттила! Но что с вами? - испугался тот, видя, как его командир изменился в лице.
     -Ничего.. Просто устал. - Север понимающе кивнул: да легат вообще железный, иной бы давно свалился м дрых без задних ног! Не желая утомлять командира, он вновь отдал честь и повернулся к выходу.
     -Да, - добавил Аэций вдогонку. - Пусть пленный умрет быстро...

     ...Всадники Аттилы также захватили пленного. Сейчас он, обезоруженный, стоял у шатра вождя. Аттила сидел перед ним, лениво чертя палочкой на земле фигуры. Пленник был невелик умом и слишком напуган, и вытащить что-либо из него было сложно. В сотый раз ему задавали вопрос:
     -Сколько войска у римлян?
     -Я.. я не знаю.. - мямлил тот, - несколько тысяч аланов, много франков, еще..
     -Не то! - досадливо отмахнулся Аттила. - Сколько регулярных частей?
     -Десять легионов! Целых десять! - обрадовался пленник, что смог угодить грозному вождю.
     -Наконец-то! Кто командир?
     -Аэ.. Аэтин или как-то так.. - растерялся вновь тот.
     -Аэций? - уточнил недоверчиво Аттила.
     _Да, да! Он!
     -Я узнал все, что хотел. - Аттила встал и пошел в шатер, не обращая внимания на свист клинка, рассекающего воздух за спиной. Послышался короткий полувскрик-полувсхлип, сразу, впрочем, оборвавшийся, и стук падающего тела. Аттила бросил через плечо ,не оборачиваясь:
     -Потом уберите.. это, чтоб не воняло. Кажется, он обделался перед смертью.

     Три чледующих дня ничем не отличались один от другого. Каждое утро начиналось с налета отряда варварской конницы на лагерь римлян. Они атаковали не столько чтобы нанести врагу урон, сколько ради позлить противника. Так или иначе, но своей цели они достигали: ближе к полудню из стана варваров выдвигался отряд, навстречу которому двигался квадрат римского войска. Схватки продолжались до заката, изматывая противников. После боя и та, и другая сторона возвращались в свое расположение, унося с собой своих раненых и убитых. Следовала ночь отдыха - до следующего утра. Силы обоих войск постепенно таяли: к исходу третьего дня в схватках погибло общим счетом немногим менее двухсот тысяч человек. Близился момент, после которого ни оди низ вождей - будь то Флавий Аэций или гунн Аттила, не мог с уверенностью сказать, кто же выйдет победителем . и тот, и другой чувствовали безысходность такой тактики. И тот, и другой сознавали необходимость нанесения завершающего удара - всей мощью своей армии.

     7На столе в палатке трибуна был расстелен лист пергамента, прижатый сверху длинным мечом Аэция. На листе была изображена схема грядущего боя. Аэций водил по ней пальцем, объясняя командирам легионов:
     7-Конница пойдет впереди. Но перед нею пойдет лавина варваров. Затем - легионы. В первой линии - пращники и лучники. Когда же варвары окружат нас - а они окружат, это их любимая тактика! - перестроить легионы квадратом, в центре которого пусть стоят лучники и велиты. Таким образом, мы сможем сомкнутым строем отражать атаки. В это время конница, рассыпавшаяся по полю к моменту сшибки, должна вновь собраться и поражать тылы варваров. Этим маневром мы сможем поражать врагов с двух сторон одновременно. Главная задача конницы - уничтожить скифов. Остальные ей не страшны. Пехота же истребит германцев. Тогда больше половины войск Аттилы будет уничтожена, и мы, волею богов, закончим начатое. Итак, - выпрямился он, - командовать построение! Объяснить задачу войскам, отработать все переходы! К вечеру я желаю видеть безукоризненные действия своих солдат. Те командиры, чьи когорты замешкаются сегодня, будут сурово наказаны после битвы. Всем все ясно? - он обвел собравшихся тяжелым взглядом. - Выполнять!
     7Донесшийся снаружи грохот металла и топот ног возвестил об усердии, с которым военачальники бросились выполнять приказ своего командира. Аэций свернул карту, вбросил меч в ножны и вышел - пронаблюдать самому, насколько точно претворялись в жизнь его указания. Думалось ему, однако, совсем о другом. В голове неотвязно билась мысль: ”Аттила, Аттила... Как же вышло, что мы стоим друг против друга? Как так получилось, а, старый друг?.. Горе миру, в котором друзья становятся врагами!”. День был в разгаре, июльское солнце, отражавшееся от начищенных шлемов, пыталось выжечь глаза своими лучами. По крайней мере, так казалось Аэцию. Конечно же, только от солнечных бликов и резкого ветра так щипало глаза. Да-да, именно так..
     7
     7В шатре Аттилы собрался совет. Племенные вожди, старейшины родов собрались, чтобы решить, как им следует проводить эту - поистине решающую! - битву. Молодой вождь гепидов Парлат призывал:
     7-Нападем сейчас! Нас в полтора раза больше, мы сомнем римлян и вся Европа будет открыта перед нами!
     7Остальные согласно загудели, лишь старейшина борусов Бор молчал, помня разговор с вождем. Аттила поднял руку, утихомиривая присутствующих:
     7-Парлат молод и горяч. В юности нет ничего слаще, чем стоны поверженного тобой врага! Но мы должны быть не только злы на бой, но и осмотрительны, мудры! Ведь мы отвечаем за наши племена, за свои роды!
     7Вожди вновь зашумели, на этот раз соглашаясь с Аттилой. Тот продолжал:
     7-Римляне будут ждать нападения. Мы сегодня - не нападем! - он терпеливо переждал, когда вожди перестанут выражать свое недоумение. - Они привыкли к нашим ежедневным атакам. Постоянная готовность и ожидание угнетут их. Мы же за ночь отдохнем. Я знаю римлян - те не воюют ночью. Завтра утром мы разобьем их! Если кто-нибудь из вас хочет что-то сказать, пусть говорит сейчас.
     7Парлат вскочил, рука его судорожно сжималась и разжималась на рукояти меча. Переборов себя, он глухо сказал:
     7-Ты - вождь! - и сел обратно.
     7Аттила согласно кивнул:
     7-Теперь обсудим завтрашний бой. Арнульф, - обратился он к звероватому предводителю германцев. - Твои люди пойдут сразу за конницей Бора. Светл, - это уже вождю русов, - я хочу, чтобы ты шел вместе с Арнульфом. Вместе вы пойдете клином и рассечете римлян надвое. Развернувшись, конница Бора ударит римлянам в тыл и добьет их. Арпегаст, твои скифы, как всегда, скачут впереди осыпают врага стрелами. Все понятно?
     7Собравшиеся кивнули.
     7-Хорошо. А теперь идите к своим людям, подготовьте их. Светл, останься.
     7Удивленный князь русов повернулся к нему. Подождав, когда все остальные выйдут, Аттила продолжил:
     7-Мне нужен самый надежный твой человек. - Увидев, как дернулся светл, добавил% - нет, ты нужен мне здесь.
     7-Радко я верю как себе. -Недоумевая, сказал тот.
     7-Хорошо. Пришли его ко мне.. ближе к вечеру. Теперь все.
     7Так ничего и не понявший, Светл ушел.
     7
     7Вечер. Низкое красное солнце, казалось, залило кровью долину. Всякий полководец немного и толкователь примет - ответственность обязывает! Вот и Аэций, взглянув на небо, усмехнулся: боги ясно говорят, что битва будет кровавой. Тяжелая будет битва! Но ясно и также, что победа будет за ним - и приметы ту уже ни при чем. Просто нет той силы, коя способна обратить в бегство его закаленные в боях легионы.
     7Поэтому, когда к нему привели человека, прискакавшего из стана врага, он не удивился: что может быть разумнее, чем сразу сдаться? Однако, когда посланец варваров протянул ему клочок с немногими небрежно начертанными письменами, Аэций задумался и глубокая складка залегла меж его бровей.
     7Он снял шлем, панцирь и, ставшись в одной тунике, вскочил в седло. Уже с коня бросил Северу:
     7-Я иду на встречу со старым другом.. и врагом. Не знаю, когда вернусь, - увидев, как Север дал знак гвардии: ”На конь!”, спешно добавил:
     7-Я поеду один! Со мной ничего не случится!.. Или я разучился понимать людей. - И пыль взвилась из-под копыт его скакуна.
     7
     7Шатер стоял в стороне от лагеря варваров. К нему и привезли Аэция. Посланец махнул рукой:
     7-Иди! Он ждет тебя!
     7Аэций откинул полог. Щурясь от перехода из тьмы в свет - в шатре горело несколько светильников, - он осмотрелся. По ту сторону грубо сколоченного стола сидел очень крупный мужчина. При появлении Аэция он медленно поднялся, взгляд его пытливо ощупывал лицо римского военного трибуна, будто сдирая с него - слой за слоем - прожитые годы.
     7На поясе его висел меч, но Аэция это не беспокоило. В конце концов, воина проще увидеть голым, чем безоружным. А в том, что Аттила был воином, римлянин никогда не сомневался...
     7Мужчины медленно подошли друг к другу, ощупывая друг друга взорами, словно были в чем-то неуверенны. Так же медленно их руки поднялись навстречу, чтобы слиться в рукопожатии. И в этот миг два могучих тела ударились грудь в грудь. Перестал существовать Аэций - полководец Рима. Не стало Аттилы - вождя гуннов. Лишь посреди шатра стояли, обнявшись, два старых солдата, два бывших сослуживца. Два друга...
     7Разжав объятья, они сели за стол. Теперь они взирали друг на друга с легкой настороженностью. Они не ненавидели друг друга, но оба были воинами. Просто сейчас получилось так, что оба защищали то, что считали правым и были по разные стороны. Оба молчали, боясь разрушить то, чему сами с трудом смогли бы подобрать название. Первым заговорил Аттила, осторожно подбирая слова:
     7-Рад видеть тебя, Аэций. Вижу, ты теперь водишь легионы, о чем и мечтал..
     7-Да и ты, по моему, уже не простой легионер..
     7Да-а, славные были времена. Жал только.. - сказал вождь варваров, не зная толком, сего именно ему жаль - что те времена кончились или же того, что все вышло именно так.
     7-Жаль, - согласился легат.
     7-Но к делу. Я позвал тебя, чтобы попросить: завтра, когда битва начнется, взирай на нее в отдалении. Я не хотел бы узреть тебя среди убитых.
     7-Долг полководца - идти в первых рядах. - возразил Аэций. - Ведь сам ты?..
     7-Конечно! Мои люди должны видеть, кто ведет их в бой!
     7-Мои - тоже. - отрезал римлянин.
     7-Пойми, - склонился к нему Аттила, - мне горько будет видеть тебя мертвым, но и это не остановит меня! - глаза его полыхнули. - Когда мы прокатимся по Европе, как гром прокатывается по земле, ломая деревья и вырывая траву, от Империи не останется и следа!
     7-Думаешь? - прищурился Аэций. - Разве у Рима только одни мои легионы?
     7-Я сомну и другие, как сомну твои!
     7-Да-а? - насмешливо протянул трибун. - Ты победишь, не спорю. Но что останется от твоих войск? Какой ценой ты купишь эту победу? - и, видя замешательство Аттилы, продолжил:
     7-И вообще - зачем?
     7-Что “зачем”? - не понял гунн.
     7-Зачем тебе это?
     7-Вся Европа будет наша! Мы будем поить своих коней в фонтанах Рима, спать в домах сенаторов!
     7-И зачем все это? Вы и так владеете больше чем половиной Европы. Долго ли это продлится? У тебя много, очень много людей, но даже их не хватит удерживать эту гигантскую территорию.
     7-Ты прав.. - помрачнел Аттила, - я думал об этом..
     7-Так не лучше ль уйти сейчас, когда твои люди живы, а добыча огромна? И еще, - лукаво усмехнулся он, - тебе не придется убивать меня, а мне, возможно - тебя!
     7-Но слава?!
     7.Слава? Ее у тебя и сейчас - по горло! Все народы приходят в трепет от одного твоего имени! Да и слава велика лишь тогда, когда борешься ЗА что-то. - Взмахнул рукой, прося подождать встрепенувшегося Аттилу. - Я сражаюсь ЗА Рим. Пусть Империя стара, пусть в упадке, пусть трещит по швам, но это, - он гордо выпрямился, - моя Родина! А ты? При всем желании - твоя родина далеко, ты сражаешься лишь ПРОТИВ нас. Не ЗА что-то, а лишь ПРОТИВ... Так кто из нас прав?
     7Аттила опустил голову, будто из него вытащили основной стержень. Римлянин зацепил то, что не давало покоя бессонными ночами. Глухо промолвил:
     7-Но что я скажу своим людам?..
     7-Ты вождь! Если на совете ты скажешь то, о чем думаешь, тебя послушают! Да и дома - твоя слава будет куда больше, если ты приведешь живыми своих воинов, к тому же отягощенных огромной добычей. И если честно, я не знаю, кого из нас потомки будут считать победителем, - признался Аэций.
     7-Решено! - Аттила впечатал кулак в стол. - Да будет так, брат!
     7Аэций, соглашаясь, склонил голову:
     7-Хорошо.. брат. А сейчас, когда самое трудное позади, не почтить ли нам память былых дней? - на миг сквозь резкие, суровые черты его лица проступил молодой, беззаботный воин. Словно жизнь вновь стала проста и легка, вновь рядом испытанный друг, а день проживается быстро и легко, ибо таких дней впереди еще много. Похоже, и Аттила испытывал нечто схожее - взор его, необыкновенно чистый, был устремлен куда-то вдаль, где, казалось, вечно светило солнце, играя бликами на клинках, а жить было так легко и сладко!
     7Наклонившись, он извлек из-под стола вместительный кувшин и две чашки. Расплескав пахучее вино по емкостям, он придвинул одну Аэцию:
     7-За нечто высшее, чем величие, большее, чем власть и более непреклонное, чем воля богов - за дружбу!..
     7Поздней ночью всадник - давешний посланец - неспешным шагом подъехал к лагерю римлян. В поводу он вел коня, к седлу которого был приторочен какой-то тюк. Перебросив поводья так и не сомкнувшему сегодня глаз Северу, он сказал на ломаном латинском:
     7-Возвращаю то, что принадлежит Риму. И будьте с ним поаккуратнее! - захохотал он и с кличем:
     7-Гей - но-о-о! - вонзил пятки под ребра коню, сделал свечку - явно красуясь могучим жеребцом, и галопом умчался обратно.
     7Тюк на седле оказался на поверку Аэцием, заботливо завернутым в теплый плащ. Полководец был мертвецки пьян и, когда пораженный Север осторожно снимал его с коня и переносил в палатку, лишь мычал нечто бессмысленное. Верный гвардеец только качал головой - ни разу за пятнадцать лет службы Аэцию он не видел своего командира в такое виде!
     7
     7Следующим утром в палатку ворвался центурион, чьи люди дежурили этой ночью. Громыхая латами, он вскричал:
     7-Этой ночью случилось нечто странное!
     7Сидевший в углу шатра Север зло сверкнул в его сторону глазами: “Тише!!!” Центурион перевел взгляд на легата и ужаснулся: лицо того было опухшим, под глазами мешки, будто не спал неделю. А запах!..
     7В растерянности он продолжил тоном тише:
     7-Утром я обходил посты. Но на той стороне было тихо. Ни дыма, ни.. ничего! Они ушли!
     7-Я знаю.. - тихо произнес Аэций, с трудом выталкивая из груди слова.
     7-Знаете?.. - опешил центурион.
     7-Да, знаю, - повторил тот. - Они не вернутся. И я даже знаю.. подозреваю, -поправился он и, перекосившись от вновь вспыхнувшей головной боли, продолжил: - подозреваю, что у Аттилы сейчас тоже трещит голова!
     7Когда ничего не понимающий центурион вышел, Аэций покосился на Севера - тот, по-собачьи преданный ему, никогда и ничего никому не скажет, - и попросил:
     7-Север, скажи снаружи, чтоб меня не беспокоили еще хоть пару часов. И сообщи всем, что мы победили. Да, и пусть мне принесут уксусу, если не хотят, чтобы я умер от головной боли!

"Откровенный разговор" | Основная страница