| |
-...И вы таки думаете, что
старый Исаак это у вас купит? - Торговец тыкал пальцем почти в само
полотно. - А я вам скажу, что такого у меня уже есть, и
предостаточно!
Каждое слово подкреплялось уверенным
тычком. При каждом движении пальца художник втягивал голову в плечи,
как будто этим пальцем тыкали ему под ребра. Он боялся, что очередным
движением торговец проткнет картину. Художник был черноволос, слегка
одутловат лицом. Прядь волос все время норовила упасть ему на лоб,
закрывая бледно-голубые глаза, и ее приходилось отбрасывать. Это
добавляло художнику нервозности. Тем временем торговец продолжал:
-И чтобы вы не обижались: нарисовано
очень мило. Но мое дело - не любоваться вашими картинами. Мое дело -
их продать. А кому, скажите мне, нужны виды деревень под Веной? Если
ж вы думаете, что я занимаюсь благотворительностью, то вы крупно себе
ошибаетесь!
Художник робко промолвил:
-Но.. это ведь действительно красиво..
каждый захочет повесить это у себя дома, чтобы.. ну.. отдыхать
взглядом на этой картине...
-Но сто пятьдесят марок?! За "отдыхать
взглядом"? я ж потом должен продать ее за двести. Нет, где вы найдете
такого... гхм... , чтоб купил это за двести марок, я вас спрашиваю
уже который раз!
Руки художника почти затряслись, но он
справился с этим и спрятал их в карманы длинного черного пальто. С
первого раза попасть в карманы не удалось.
-Ну дайте хотя бы сто!
Торговец воздел вверх палец, так долго
не дававший художнику покоя:
-О! Вот вы уже и начинаете мыслить как
деловой человек! Вы чем-то нравитесь мне, юноша, и только поэтому,
да-да, только поэтому я дам вам эти несчастные сто марок. Но! Все
остальные ваши картины вы несете только мне, старому Исааку! Надеюсь,
вы не возражаете?
Художник не смог пропустить ни слова.
Возражать? Да ведь теперь он сможет переслать денег больной тетке в
Мюнхен, а оставшихся денег (ведь картин у него еще много! очень
много!) хватит, чтобы поступить в Берлинскую Академию Художеств! Он
был готов расцеловать этого торговца, этого добрейшего человека! И не
надо будет больше встречаться с этим бароном с труднопроизносимой и
совершенно незапоминаемой фамилией1
1 Имеется в виду барон
Рудольф фон Зеботтендорф., и заниматься этими смутно понимаемыми
делами...
На той границе, когда
человек уже осознает, что он спит, но продолжает находиться во сне,
бывший художник испытал легкую ностальгию по тем временам. Кто знает,
как бы все повернулось, если бы Исаак Розенблатт купил бы у него
тогда эти картины... Но он наорал на художника, выставил за порог и
выкинул вслед картину. Его картину! Все из-за того, что художник
позволил себе какую-то неумную шутку, уже забывшуюся. Темная ярость
вскипела в груди бывшего художника... Но переход через указанную
границу характерен еще и тем, что после него забывается то, что
человек ощущает непосредственно перед пробуждением. Забыл свою ярость
и бывший художник. Осталась от нее лишь кипучая энергия и жажда
деятельности...
.........
Как единогласно отмечают
историки и многочисленные очевидцы, в тот день рейхсканцлер Германии,
фюрер Национал-Социалистической Рабочей Партии Германии Адольф Гитлер
буквально светился изнутри от распиравшей его энергии и был особенно
блистателен и красноречив на уже вошедших в традицию митингах.
|
|