Anais
Шаровые молнии Дмитрия Казакова
(Часть третья)
7. Вечный странник
– Думаю, здесь тебе понравится больше, - сказал Муэрс, обводя рукой огромные белоснежные здания со сверкающими, как зеркала, стеклами окон и переливающиеся всеми цветами радуги голографические рекламы. – Будущее этого мира, Нью-Йорк, развитая наука, темпоральный переход…
– Темпоральный? – спросила Анаис. – Это случайно не функциональный аналог машины времени?
– Вроде того, - ответил Муэрс. – Причем темпоральный туризм вовсю процветает. Практически каждый, у кого хватает денег, может отправиться в прошлое и полюбоваться на то, что там было интересного. Например, на казнь Иисуса Христа. Ну, ты ведь уже поняла, что времена меняются, а люди остаются те же: их хлебом не корми, только дай посмотреть на публичную казнь.
– Мы тоже туда отправимся? – спросила Анаис.
– Ну да. Меня заинтересовал один полумифический, полуисторический персонаж – хотел бы с ним познакомиться поближе.
– И как это сделать?
– Здесь все делается просто, - сказал Муэрс, прикоснувшись к одному из звеньев своей сверкающей бриллиантами цепи. – Сейчас мы зайдем в офис некой фирмы, которая занимается туризмом, и – вперед.
– Ну что ж, - протянула ему руку Анаис, - тогда идем!
В офисе, кроме них, был только один посетитель. Он сидел в глубоком кресле и с несколько растерянным видом листал объемистый каталог. Навстречу Муэрсу и Анаис вышел служащий фирмы, мужчина лет сорока, и с угодливой улыбкой выдал им точно такой же. Люди-кошки уселись в кресла, и Анаис принялась увлеченно перелистывать страницы. Муэрс, однако, не проявил к каталогу ни малейшего интереса. Проследив за направлением его янтарного взгляда, женщина-кошка отметила, что ее спутник пристально рассматривает сидящего за соседним столом посетителя. Она незаметно толкнула Муэрса ногой под столом.
– С этим типом не все в порядке? – тихо спросила она.
– Где-то я его видел, - ответил Муэрс. – По-моему, это именно тот, кто нам нужен…
Анаис отложила каталог и вопросительно уставилась на мужчину-кота. Но тут посетитель нерешительно поднялся и подошел к служащему.
- Может быть, вы мне что-нибудь порекомендуете, что-нибудь особенное? – услышала Анаис его неуверенный голос.
- Конечно, я могу дать свои рекомендации, - согласился служащий, – но я не знаю области ваших интересов. Если вас интересуют кровавые события, то могу предложить посмотреть на Варфоломеевскую ночь или на похождения Джека Потрошителя, если что-то масштабное, то походы Чингисхана или завоевание Америки. Кроме того, ведь есть два вида туров: обзорные и с выходом в реальное время. Первые конечно дешевле, но вторые дают возможность окунуться непосредственно в жизнь наших предков, ощутить привкус прошлого на губах.
- Конечно, выход в реальное пространство, хотелось бы увидеть что-нибудь особенное, редкостное, что запомнилось бы на всю жизнь.
- Гибель Атлантиды? Но это очень дорогой тур. Нет, не хотите? – торговец историей ненадолго задумался.
- Нашел! – лицо осветила улыбка. – Тур называется «Крестная мука Христа». Экскурсии по Иерусалиму, историческим местам Палестины, уникальная возможность увидеть последние минуты земной жизни Спасителя.
- Да, это интересно. Но сколько стоит? – спросил Ага, мысленно прикидывая свои возможности.
- О, совсем недорого. 7200 долларов на одного, 13500 – на двоих. Это полная стоимость. И заметьте, совсем недорого. Вы увидите храм Иерусалимский, дворец Ирода Великого, Палестину времен первых императоров. Мы отправили уже три группы, и никто не остался недоволен нашим сервисом. Можете ознакомиться с книгой отзывов, – на столе перед Сфером развернулся голографический проектор, но он даже не посмотрел на него.
- Тринадцать пятьсот и еще страховка – уныло подсчитывал он вслух.
- Нет, страховка уже учтена. Это полная стоимость.
- Когда отправление?
- Через неделю, свободных мест почти не осталось.
– Так я и думал, - пробормотал Муэрс. – Люди не меняются… Ну что же, Анаис, - он обернулся к своей спутнице, - придется и нам посмотреть на Христа.
– Не люблю шарлатанов, - сердито сказала Анаис. – Да еще таких, из-за которых потом возникают всякие дурацкие религии…
– Зато современный Нью-Йорк, да и вообще Америка, весьма к нему лояльны, - засмеялся Муэрс. – Да мы и не будем на него смотреть. Нас интересует не он, а этот… Что он там проставляет в договоре?
Анаис привстала на цыпочки и стрельнула глазами в сторону посетителя, который уже подписывал договор с фирмой.
– Агамемнон Сфер, - еле выговорила она. – Ну и имечко!
– Агамемнон… - повторил Муэрс. – Отлично! Это точно он!
– Кто? – спросила Анаис.
– Мы с тобой получили прекрасную возможность разгадать тайну Вечного Жида, - торжественно сказал Муэрс.
– А-а… - протянула Анаис. – Я что-то слышала…
– Теперь ты еще и увидишь, - Муэрс взял ее за плечи и подвел к служащему. – Мы хотели бы заказать тот же самый тур, - обратился он к нему. – Пока не закончились свободные места.
– Пожалуйста, - широко улыбнулся человек. – Сейчас будет подготовлен договор…
Дальше события помчались со скоростью падающего метеора. Наравне с остальными туристами Анаис и Муэрс были вынуждены пройти какой-то дурацкий медосмотр. Обследования и инъекции ужасно злили Анаис, хотя Муэрс и объяснил ей, что ничего особенного в этом нет – заметить какие-либо отличия в организме людей-кошек от обычного человеческого, пока они в этом облике, медицина на данном этапе развития не в состоянии, а все применяемые лекарства абсолютно безвредны. Не нравилась Анаис и жена Агамемнона Сфера – Хелен; женщина-кошка находила ее удивительно глупой и совершенно помешанной на деньгах.
Наконец все проверки остались позади, наступил день отправления. Всех туристов собрали перед входом в хроностартер для финального инструктажа. Одеты они были одинаково, одежда имитировала одеяния обитателей Иудеи времен императора Тиберия: просторные хитоны, спадающие почти до пят, наголовные покрывала, на ногах – сандалии. Под имитацией скрывались черные обтягивающие комбинезоны – акклиматизаторы. Такой костюм позволял чувствовать себя комфортно и в жаркой пустыне и в холодной тундре. Под плащом скрывался также пояс из широких, стилизованных под бронзу пластин. На мизинец левой руки каждого из туристов был одет перстень: невзрачный красненький камушек, вправленный в бронзу. О том, что это за вещи, и для чего они нужны, рассказывал перед отправкой в прошлое инструктор.
- Самая важное оборудование, которое вы будете носить на себе во время путешествия – хронобумеранг. Он состоит из двух частей: собственно хронобумеранга, что имеет вид пояса, и управляющего блока, что замаскирован под кольцо на пальце. Именно этот прибор является залогом вашего успешного возвращения назад, в свое время и поэтому снять его самостоятельно вы не сможете. Мы их на вас надели, мы их и снимем, после возвращения. На блоке управления вы видите кристалл. На самом деле это замаскированная клавиша экстренного возврата. В плановом порядке вас вернут автоматически, за это отвечаю я. Если же с вами случится что-то экстраординарное, если вы попадете в какой-либо переплет, то жмите ее, не раздумывая. В течение пятнадцати секунд она перенесет вас сюда, в наше время, но поскольку момент возврата будет выбран произвольно, то вернет вас не точно в наш офис, а в радиусе где-то 15-20 километров. Это неприятно, но все одно лучше, чем быть убитым или серьезно покалеченным. Признаком включения механизма возврата служат легкая вибрация пояса и мигание клавиши. Кроме того, в бумеранг встроен синхропереводчик, с помощью которого вы сможете общаться с жителями той эпохи. Он настроен на арамейский, латынь и древнегреческий, работает полностью автоматически. Инструктажи по безопасности и по общим правилам поведения с вами уже провели. Вопросы? Вопросов нет. Тогда мы можем стартовать, – и инструктор первым шагнул к стальной двери в хроностартер.
– Нам тоже нужен этот хронобумеранг? – быстро спросила Анаис Муэрса, прежде чем последовать за инструктором.
– Нет, - ответил мужчина-кот. – Но пока пусть остается. В случае необходимости нам ничего не стоит избавиться от него.
Анаис с отвращением покосилась на свое кольцо и пожав плечами, направилась к хроностартеру.
__
Программа тура была составлена великолепно, в чем путешественники убедились практически сразу. Никаких заминок, неувязок, томительного ожидания, все было расписано по минутам. Великолепие Иерусалимского храма, мощь твердыни Ирода Великого, спокойствие глади Мертвого моря, толчея палестинских рынков, красоты Галилейского озера – экскурсии следовали одна за другой, яркие впечатления переполняли путешественников. Все новые и новые чудеса земель Израиля, Иуды и сопредельных открывались им каждый день. Во дворце Ирода на Ага наибольшее впечатление произвела пыточная камера, с удовольствием разглядывал орудия палачей, приговаривая: «Вот это для босса, а вот это – для Джонни, скотины занудливой, а это, ох, для последнего клиента, который кинул». Бормотал он так, несмотря на то, что Хелен гадливо отворачивалась, а некоторые слабонервные туристы вообще отказались от этой экскурсии.
– Ты был прав, - вздохнула Анаис, остановившись возле одной из дыб, - люди везде и всегда одинаковы. С одной стороны, жестокость их привлекает, а с другой стороны – они ханжи и не хотят этого признавать. Взять хоть эту бабу, - она презрительно кивнула на Хелен, которая в очередной раз вся перекосилась, делая вид, что ей неприятно видеть неподдельный интерес Агамемнона к испанскому сапогу, но в то же время исподтишка косясь в ту же самую сторону. – И почему бы ей не вести себя естественным образом?
Муэрс улыбнулся.
– Тебя это все еще удивляет, глупая ты кошка, - сказал он. – Но это же естественно. Таково современное общество – другое поведение здесь и не могло выработаться. Подумай сама: разве выжил бы в этом обществе, скажем, идеальный коммунист?
Ответить Анаис не успела, так как пора было покидать пыточную и отправляться в убежище, оборудованное в пустынных Аварильских горах. Убежище было прекрасно замаскировано, имело несколько контуров защиты от проникновения и слыло среди местных жителей пещерой, где водятся демоны. В первый вечер, к удивлению Анаис и смеху Муэрса, за ужином Агамемнон напился и пытался выбраться из убежища наружу, «к смазливым селянкам», как он выразился позже. Но защита работала и на несанкционированный выход из убежища, оглушенного гипноударом Ага нашел инструктор, долго отчитывал, грозился отправить домой, а на следующий день у Сфера дико болела голова.
День сменялся днем, посещение резиденции Понтия Пилата сменялось осмотром садов Гефсимании или экскурсией к пирамидам Египта. Но все когда-нибудь заканчивается, подошла к концу и экскурсионная программа. Остался один-единственный день и гвоздь программы – распятие Иешуа, Иешуа из Назарета, которого через века миллионы людей по всему миру будут чтить как Иисуса Христа, Мессию, богочеловека, победившего смерть.
Утро последнего дня путешествия выдалось жарким и душным. Солнце палило немилосердно, и знойное марево колыхалось над каменным городом. Но людей на улицах и площадях великого Иерусалима было все равно очень много, ибо кто же усидит дома в великий праздник Пасхи. Кроме того, глашатаи еще с вечера прокричали о предстоящей казни разбойников на Лысой горе и посмотреть на оглашение приговора и на казнь хотели многие. На улицах бурлила толпа, в которой таллифы иудеев смешивались с плащами бедуинов и греческими хитонами.
Группа туристов удобно расположилась на узкой улочке, ведущей к западным воротам Иерусалима. Огромная толпа к этому времени забила площадь, где Пилат должен был огласить приговор, толкаться там никому не хотелось. Но осужденных повезут на казнь, к Лысой горе, именно по этой улице. Все остальное – и приговор, и казнь, будет на голографических кассетах, что вручает своим клиентам компания по окончании тура. Солнце с усилиями ползло по небосклону, тени укорачивались и укорачивались, но только после почти часа ожидания показалась процессия: редкая цепь римских солдат, повозка с палачами и трое осужденных, закованных в тяжелые цепи. Несмотря на акклиматизаторы, жара докучала туристам. В тот момент, когда осужденные проходили мимо, Агамемнон как раз подносил ко рту флягу, замаскированную под глиняный кувшин. Услышав плеск, смертники подняли головы. Двое из них выглядели так, как и должны выглядеть разбойники: грязные, темноволосые, заросшие неопрятными бородами, с угрюмыми, злобными лицами. Неожиданно светлые, голубые глаза третьего, что казалось, светились на темном от загара лице, поразили Сфера. Взгляд Иешуа, мессии-неудачника, пронизывал насквозь, и Ага почувствовал себя очень неуютно.
- Дай нам напиться, добрый человек – голос Иешуа был тих, но звучал не мольбой о помощи, в нем чувствовались уверенность в себе и спокойствие, странные для человека, которому вскоре предстояло погибнуть крайне мучительной смертью.
Двое его спутников подвинулись ближе к Ага, жадно глядя на кувшин. Цепи звякнули, тощие кадыки нервно дернулись.
- Иди, иди, не останавливайся, – взгляд Иешуа напугал Сфера и тот, как привык, попытался скрыть испуг грубостью.
Лед затянул бездонные озера глаз Иешуа, и ответные его слова полны были холода:
- Иди и ты, иди и не останавливайся, Ага Сфер – конвоир подтолкнул Иешуа и осужденные двинулись дальше по пыльной дороге навстречу своей судьбе.
Ледяная лапа страха погладила Сфера по спине, дрожь прошла по коленям – «Откуда он знает мое имя?». От переживаний его отвлекла легкая, едва ощутимая вибрация под хитоном и тут он испугался еще сильнее – заработал хронобумеранг, хотя до планового возврата осталось еще больше часа. Не успев как следует удивиться, он рухнул во тьму междувременья, и уже не слышал ни визга Хелен, ни возгласов удивления прохожих.
– Муэрс! Муэрс! – закричала Анаис, хватая за руку своего спутника. – Он исчез! Что случилось? Ты знаешь? – но мужчина-кот не реагировал. Он не отрываясь смотрел вслед Иешуа, и Анаис замолчала, удивленная его напряженным взглядом. Наконец Муэрс словно очнулся и перевел взгляд на нее.
– Подожди меня, здесь, ладно? – сказал он, и не обращая внимания на что-то кричащего ему инструктора, побежал вперед и моментально смешался с толпой. Ничего не понимая, Анаис пожала плечами и направилась к бьющейся в истерике Хелен. Подавив неприязнь, женщина-кошка взяла девицу за руку и успокаивающе погладила ее по крашеным волосам.
– Не надо так волноваться, - сказала она спокойно. – Это же просто сработал хронобумеранг. Когда ты вернешься домой, Агамемнон уже час как будет тебя ждать. Наверно, ему не надо было разговаривать с Иешуа.
Хелен с надеждой посмотрела на нее и вытерла слезы.
– Ты уверена? – спросила она.
– Ну конечно, - подтвердила Анаис, хотя никакой уверенности не ощущала.
К тому же посмотрев вперед, она внезапно увидела Муэрса – он шел, держась всего в метре от Иешуа, и казалось, о чем-то с ним беседовал. Невольно женщина-кошка почувствовала тревогу: если исчезнет еще и Муэрс, ей не на кого будет рассчитывать в этом сумасшедшем мире. Но ее страхи не оправдались. Через некоторое время Муэрс пропустил Иешуа вперед и исчез из поля ее зрения, но лишь затем, чтобы спустя минуту как ни в чем не бывало присоединиться к группе.
– Ну, Анаис, - сказал он, беря женщину-кошку под руку, - теперь нам, пожалуй, пора. Будем брать ее с собой? – он кивнул на Хелен, которая удивленно уставилась в его янтарные глаза и, казалось, была не в состоянии произнести ни слова.
– Я бы не стала, - ответила Анаис, - но тут Хелен так вцепилась в ее руку, что женщина-кошка едва не вскрикнула.
– Я чувствую, что с Агамемноном что-то произошло! – заверещала девица, готовая снова впасть в истерику. – Если вы хотите его спасти, то возьмите и меня с собой! Вы не понимаете, - с отчаянием продолжала она, заметив скептическое выражение лица Анаис, - ведь я уже не первый год живу за его счет! У меня нет работы, - она заплакала. – Если я вернусь домой, а его там нет, я стану нищей! У меня отберут все – квартиру, мои платья, мои меха… Я не могу вернуться без него!
Анаис взглянула на Муэрса, но тот лишь весело улыбнулся.
– Видишь, выхода у нас нет, - сказал он Анаис. – Не расстраивайся. Хелен нам не помешает. Мы только восстановим счастливый семейный очаг и вернемся к своим делам.
– Ну, раз ты так считаешь, - обреченно согласилась женщина-кошка. – И куда же мы отправимся?
Муэрс оглянулся на инструктора и убедившись, что тот не смотрит в их сторону, сделал неуловимое движение. В результате кольцо у него на пальце несколько раз мигнуло и соскользнув, упало на песок. После этого Муэрс взял за руки обеих женщин, и казалось, сразу же отпустил. Однако окружающая картина изменилась разительно. Пропала толпа зевак, яркое солнце, желтый песок, не стало ни Голгофы, ни человека, несущего крест, ни окружавших его стражников. Анаис, Муэрс и Хелен стояли посреди картофельного поля. Вечерело, и вдалеке можно было различить огни большого города. Вдоль поля проходила железнодорожная насыпь, и мимо нее, понурясь, брел один-единственный человек, одетый в странную длинную одежду…
– Ага! – пронзительно закричала Хелен и побежала к путнику, спотыкаясь и увязая ногами в картофельных грядах. Человек вскрикнул, поднял голову и протянул к ней руки.
Все четверо сидели посреди картофельного поля, расстелив на земле плащ Муэрса, и пили вино из своих фляг.
– Но что же с тобой случилось, милый? – взволнованно щебетала Хелен, преданно заглядывая в глаза Сферу, с лица которого не сходило мрачное выражение.
– Я стал Вечным Жидом, Хелен, - упавшим голосом ответил тот. – Я и сам ума не приложу, почему я все еще здесь. Христос… Иешуа проклял меня. Я обречен вечно путешествовать по разным временам и нигде не задерживаться надолго; ах, почему я не дал ему своего кувшина! Но разве же я мог знать, что все так обернется! В первый момент я испугался: ведь он назвал меня по имени, а потом вдруг замигал хронобумеранг, и я подумал, что сработал экстренный возврат. Но вместо того, чтобы оказаться на территории той фирмы, где я подписывал договор, я попал в древнюю Германию…
От удара в пятки Агамемнон едва не упал, извернувшись, сохранил равновесие. Голова почти сразу перестала кружиться, в глазах прояснилось, он смог оглядеться. Вымощенная булыжником улица, камни которой и ударили его по ногам, строй двух и трехэтажных островерхих домов с черепичными крышами, торчащие там и тут церкви. «Похоже, это Европа» – подумал Сфер и взглянул перед собой. Открыв рот, на него пялился полнотелый господин в наряде, который смутно напомнил американцу виденный давно исторический фильм: камзол, башмаки с застежками, напудренный парик, трость. Круглое лицо его выражало безмерное удивление.
- Где я? – откашлявшись, спросил Ага. Горло повиновалось плохо и слова вышли тихими, более напоминая шипение.
- Was? Ich verstehen Sie nicht . – господин в парике покрепче ухватился за трость.
«Немецкий. Это Германия» – Сфер нашарил в памяти скудные остатки знаний по немецкому языку и после некоторого размышления составил вопрос:
- Wo bin Ich?
- Das ist Leipzig , – ответ не удивил Сфера. Точка выхода после переноса через время сдвигалась и в пространстве, подчиняясь сложным математическим законам и, отправляясь в путь в Северной Америке двадцать первого века, вы могли очутиться в Австралии четырнадцатого.
- Welcher ist Jahr jetzt? – рот немца открылся снова, однако он быстро овладел собой и ответил:
- Jetzt 1642 Jahr seit von heute an unsere Herr Jesus Cristos Geburt. Und wer bist Sie?
- Meine Name ist Sfer, Aga Sfer , - вопль ужаса прервал ответ, его недавний собеседник удирал по улице со всей прытью, какую ему позволяли башмаки на каблуках, громко вопя: «Agasfer, Agasfer der Fluchkt, retten!» .
Легкая вибрация отвлекла Ага Сфера от наблюдений. На пальце вновь наливался светом, мигал рубиновым оком алый кристалл аварийного перемещения. «Вечный Жид, вот как, и так до второго пришествия…» – успел подумать он, прежде чем исчезнуть с улиц Лейпцига.
– Так это и случилось, - закончил свой рассказ Агамемнон и убито взглянул на свое кольцо. Кристалл начал наливаться светом, и рассказчик вздрогнул. Он поднял на Хелен отчаянные глаза.
– Прощай, - прошептал он еле слышно и закрыл лицо руками.
Хелен завизжала так, что Анаис едва не заткнула уши. Тем временем Муэрс подошел к Агамемнону и задумчиво повертел кольцо на его пальце. Кристалл быстро замигал, затем погас, вспыхнул снова, и наконец упал на ладонь мужчины-кота. Потрясенный Агамемнон перевел взгляд со своей руки на Муэрса.
– Как… Как вы это сделали?… - прошептал он. – Я прощен или?…
– Успокойтесь, - похлопал его по плечу Муэрс, садясь на свое место. – Не было никакого проклятия. Я вам все объясню. Но сначала предлагаю сделать вот что. Мы с вами находимся в мире, соответствующем началу двадцать первого века: здесь есть практически все, чтобы таким людям, как вы оба, - он кивнул на Хелен и Агамемнона, - жилось хорошо. У вас будет возможность заниматься тем же, чем и раньше: бизнесом и нарядами. Я не могу вернуть вас обратно в ваше время, потому что будущее Агамемнона не предусмотрено создателем этого мира. Однако нельзя заставлять человека слоняться по разным временам, нигде подолгу не задерживаясь, и рассчитывать при этом, что он останется жив… Но это все потом. А сейчас я предлагаю нам переместиться в вашу новую квартиру, - он слегка поклонился Агамемнону и Хелен, - и там обсудить наши дальнейшие планы.
– Я так благодарен вам, - сказал Агамемнон, протягивая Муэрсу руку, - вы избавили меня от этого кошмара… И вернули мне Хелен… Короче, я полностью вам доверяю, - закончил он.
– Тогда не будем откладывать, - улыбнулся Муэрс. – Идемте. Придется немного прогуляться по шпалам.
– Что прежде всего удивило меня в этой истории, - сказал мужчина-кот, удобно развалясь на широком диване, покрытом атласным покрывалом, и поднося ко рту бокал сияющего хрусталя, - так это две несообразности.
– Какие же? – с интересом спросили Хелен с Агамемноном. Обнявшись, они сидели в одном из четырех находящихся в комнате мягких кресел; Анаис устроилась неподалеку в другом, поджав под себя ноги, и чистила апельсин, который достала из прозрачной вазочки, стоящей на полированном столе: там лежало еще с десяток таких же спелых и круглых плодов.
– Ну, во-первых, причина проклятия. Агамемнон отказал Иешуа в глотке воды не по причине ненависти, а из-за того, что попросту растерялся. Если навешивать на каждого проклятие за ерундовую ошибку, то что будет с миром? К тому же, если внимательно изучить канон, то мы не найдем там примеров бессмысленной жестокости Христа – это вам не Ктулху. Но иное дело – апокрифы, сочинения, в канон не вошедшие. Вот там мы можем почерпнуть о Христе много интересного. Одно «Евангелие детства» чего стоит. Малолетний Иисус, - пояснил он, видя недоумение на лицах собеседников, - согласно этому сочинению, хладнокровно угробил своего учителя, потому что счел себя умнее его; заставил «высохнуть» какого-то ребенка, который чем-то ему не угодил, а когда родители убитого начали возмущаться, отправил к праотцам и их тоже… Да там много всего. Но дело не в этом. На основании легенды об Иисусе была создана соответствующая религия, и согласно ей, Христос – сама доброта, смирение и любовь. А тут вдруг такое несоответствие. И второй момент. Мог ли проклинающий рассчитывать, что проклятый им Агамемнон внезапно обретет бессмертие, или же его устраивал и тот вариант, что через пару недель по временам будет шляться разлагающийся труп? Сколько времени приблизительно вы провели в древней Германии? – обратился он к Сферу.
– Не больше пяти – десяти минут, - ответил тот, крепче прижимая к себе раскрасневшуюся Хелен.
– Вот именно. Этого времени не хватило бы даже на то, чтобы толково сделать заказ в таверне, - сказал Муэрс. – Не говоря уже о том, чтобы поесть. Да ведь и деньгами вас не снабдили. Получается, что вам, Агамемнон, жить оставалось считанные дни…
– Если бы не вы… - слегка побледнел Сфер.
– Ладно, выпейте еще, - улыбнулся Муэрс, беря у него бокал и наполняя его вином из возвышавшейся посреди стола бутылки. – Не нервничайте. Вам уже ничего не грозит.
Агамемнон взял бокал и поднес его к губам.
– Ну так вот, - продолжал Муэрс, - в тот момент, когда Иешуа проходил мимо вас, мне показалось, что в нем есть нечто, не соответствующее обстановке. Вы меня понимаете?
– Да, - встрепенулся Агамемнон. – Мне показалось, что он совершенно не думает о том, что его сейчас казнят. Он выглядел, как человек, абсолютно уверенный в себе…
– Вот именно, - подтвердил Муэрс. – А согласно религии, ему было не менее больно или страшно, чем любому обычному смертному. Иначе обесценилась бы вся жертва! Вот поэтому я и последовал за ним, когда он произнес свое якобы проклятие, а на деле… На деле он поступил совсем иначе…
– Как? – Анаис даже на минуту отвлеклась от апельсина.
– Он прикоснулся рукой к своему поясу, - ответил Муэрс, повернувшись к ней. – Незаметно. Никто не обратил на это внимания. Но что меня сильно удивило, - добавил он со смехом, - так это то, что представитель древней Иудеи носит под багряницей такой навороченный хронобумеранг, что не чета вашим, а уж про терновый венец из оптоволокна я вообще молчу!
Тишина была ему ответом. Глаза Агамемнона и Хелен, казалось, готовы выскочить из орбит, и даже Анаис едва не выронила поднесенную ко рту дольку.
– Так что… - прошептала она наконец, воззрившись на Муэрса, - ты хочешь сказать, что никакого темпорального перехода не было?..
Муэрс отрицательно покачал головой.
– Вы не поняли, - он поставил бокал на стол и сел на диване, сложив руки в шпилеобразном жесте. – Объясняю. Темпоральный переход в вашем времени существует. Вы действительно были в древней Иудее – древней Иудее мира Локи. Вы действительно видели там Иешуа, которого – в свое время – видели и древние евреи этого же самого мира Локи. Понимаете?
– Нет! – прервал его Агамемнон. – Какой Локи?
– Ладно, не обращайте внимания, - сказал Муэрс. – Это я сказал для Анаис, чтобы ей было понятнее. А для вас совершенно неважно, кто создал мир, в котором мы сейчас находимся. Главное, что у этого мира есть прошлое, настоящее, будущее. И в прошлом был Иешуа. Вы с Хелен – дети будущего, и ваше время позволило приподнять завесу, отделяющую вас от прошлого: открыло темпоральный переход. Но ваши исследователи, хотя уже и близки к разгадке, пока еще не заметили одной важной детали…
– Какой же? – нетерпеливо воскликнул Агамемнон.
– Они не установили личность Иешуа, - просто ответил Муэрс.
Агамемнон вскочил, залпом допил свой бокал и заходил по комнате.
– Да объясните же мне наконец, что произошло! – взмолился он. – Я вас не понимаю! Какой-то Локи, какой-то Иешуа, прошлое, будущее, – в этом запутается кто угодно!
– Уж не хочешь ли ты сказать, Муэрс, - медленно произнесла Анаис, пристально глядя на мужчину-кота, - что Иешуа, которого мы видели, и Агамемнон – современники?
– Ну разумеется! – воскликнул Муэрс. – С небольшой поправкой, конечно, но по времени они очень близки. Я хочу сказать, Агамемнон вполне мог встречаться с Иешуа не только в древней Иудее, но и в своем собственном времени. А если этого не произошло, так на то уж воля случая!
– Повторяю: я ничего не понял! – прервал его Агамемнон.
– Ну хорошо, - Муэрс успокаивающим жестом указал ему на кресло. – Сядьте и слушайте внимательно, что мне удалось узнать о вашей истории. – Мужчина-кот снова откинулся на диване и посмотрел в потолок. – В общем, дело обстояло так, Агамемнон. Ваше правительство решило провести секретный эксперимент. Общественность, разумеется, не была в него посвящена. Эксперимент заключался в том, чтобы создать некую мировую религию, которая определенным образом упорядочила бы историю человечества. Как именно – это уже тонкости разработок, которые велись в этом направлении – я их специально не изучал. Но результат был таков. С помощью темпорального перехода в прошлое был отправлен секретный агент, призванный сыграть роль Иешуа. Одновременно с ним в прошлое засылались туристские группы, вроде нашей с вами, и таким образом, все мы могли наблюдать происходящее воочию. Люди, родившиеся в период между казнью Иешуа и открытием темпорального перехода, естественно, могли наблюдать лишь следствия этой казни, этого эксперимента, однако сам факт его проведения оказал сильнейшее влияние на всю историю… Этого и добивались люди будущего. Вы, Агамемнон, оказались в древней Иудее в момент, когда эксперимент был уже почти завершен, и секретный агент, Иешуа, человек из будущего, безошибочно распознал в вас современника. Должен вам сказать, что участие в таком грандиозном опыте сильно изматывает даже человека тренированного, каким, вне всяких сомнений, и был секретный агент. Но и у него есть нервы, понимаете? Эксперимент был почти закончен, закончен успешно, и человек позволил себе на пару секунд расслабиться… Он узнал в вас своего современника, такого же, как он, и попросил у вас воды. Но вы испугались и ответили ему отказом. Можете представить, какую досаду и злость испытал Иешуа? Мало того, что ему поручили долгую, изнурительную и неблагодарную, но при этом чертовски ответственную работу, требующую колоссального напряжения, так ему еще и отказывают в малейшей поблажке! И отказывает кто? Не темный простолюдин из глубины веков, но цивилизованный человек, гражданин его государства!.. В общем, агент позволил себе на мгновение потерять над собой контроль. И нажал на кнопку, которая моментально вывела из строя ваш хронобумеранг – проще говоря, зациклила его, - такая вот маленькая месть миру будущего, который послал его и использует, как определенным образом запрограммированный автомат. Так что вы, Агамемнон, стали жертвой человеческого фактора, только и всего…
– Но как вы помешали ему? – с загоревшимися глазами спросил Сфер.
– Я догнал его, - ответил Муэрс, - и перекинулся с ним парой слов на языке вашего времени. Пришлось, правда, на минуту включить экранирование, чтобы никто из людей прошлого не заметил ничего странного. Но с этим-то секретные агенты умеют справляться как никто другой. Он выразил сожаление в своем поступке, особенно когда я намекнул ему, что руководство не похвалит его за самоуправство. А после этого, убедившись, что все так, как я и представлял, мы втроем отправились ловить вас.
– Скажите, - после недолгого молчания спросил Агамемнон, - а если бы вы не вмешались, я действительно должен был умереть?
– Если бы агент не передумал, - улыбнулся Муэрс, - то безусловно, вы умерли бы, и следуя указаниям испорченного хронобумеранга, продолжали метаться по разным временам. Естественно, через некоторое время от вас остался бы только прах, а бесхозному прибору, вероятно, предстояло и дальше болтаться в пространстве, пока он не испортился бы окончательно.
– Как мне отблагодарить вас? – спросил Агамемнон. – И за то, что я жив, и за эту квартиру, и за Хелен…
– Благодарю, - засмеялся Муэрс, - нам ничего не надо. К тому же, время уже позднее, пойдем, Анаис, - он встал и вместе с женщиной-кошкой направился к двери.
– Его последнее приобретение, на мой взгляд, не стоит благодарности, - шепнула Анаис Муэрсу, когда они вышли на лестничную площадку.
– Главное, что сам он так не думает, - пожал плечами Муэрс.
8. Живое и мертвое
Осенний ветер трепал черные волосы Анаис, поднимал с дороги опавшие листья и крутя, уносил их прочь. Запрокинув голову, женщина-кошка рассматривала выкрашенную в желтый цвет треугольную доску, закрепленную на конце деревянного столба. Под доской висел непонятного назначения ящик, грубо сколоченный, с длинной прорезью.
– Лученец, - прочла она и обернулась к своему спутнику. – Куда мы попали на сей раз?
– Это небольшое село, - ответил Муэрс, поправляя висевший на поясе короткий меч. – Здесь мы сможем зайти в таверну и перекусить.
– Опять таверна, - разочарованно произнесла Анаис. – Мы вернулись в прошлое? Ты ведь обещал показать мне мир Локи таким, каким он станет через несколько веков…
– Таким он и стал, - ответил Муэрс, указывая на виднеющуюся впереди цепочку деревянных домиков. Некоторое время назад мир постигла так называемая Катастрофа, и вот результат…
Глаза Анаис сдержанно блеснули.
– Ты хочешь разобраться в ее причинах? – спросила она.
– Ее причины ясны, - ответил Муэрс. – Сейчас мы придем в таверну, и я дам тебе кое-что посмотреть.
Таверна представляла собой обычный, но довольно просторный бревенчатый домик. В общей зале пустынно, путников немного, а местные, что каждый вечер приходят почесать языки за кружкой пива, еще не пришли – слишком рано. За большим столом у западной стены сидели четверо, судя по запыленной, но богатой одежде и расшитым поясам, купцы. Лавку у двери занимал смертельно пьяный мужик в рванье, небритый и грязный. Кроме того, за столиком для почетных гостей поглощал ранний ужин служитель местного святилища в длинном фиолетовом, расшитом золотыми молниями, одеянии. Муэрс посадил Анаис у самой стены, заказал отварную рыбу и пиво, и когда все было принесено и поставлено на стол, достал из-под плаща несколько свернутых в трубку бумаг.
– Вот то, что я хотел тебе показать, - сказал он, протягивая бумаги Анаис, - но старайся, чтобы никто не обращал внимания на то, что ты читаешь. Грамотных здесь вообще не любят…
Анаис осторожно развернула первый листок: это была газетная вырезка.
Взяв одной рукой ложку, она поймала кусочек рыбы, и неторопливо пережевывая, принялась читать.
«Из доклада президента компании «Intel-Microsoft» на собрании акционеров 13 сентября 2017 г., - гласило заглавие. - Модель электронного мозга, которую компания планирует запустить в производство в следующем году, качественно отличается от предыдущих. Использование биотехнологий позволило создать искусственный интеллект, превосходящий во многом человеческий. Машине, снабженной таким компьютером, не нужен будет программист и наладчик. Эле