Anais
“Он называл этот процесс
покачивания головой из стороны в сторону “обмахивание события
веером”...
(Карлос Кастанеда, “Искусство
сновидения”, кн. 9)
Произведения Егора Фомина являются истинным подарком для скучающего критика, уставшего от размышлений о судьбах народов. Статья не нуждается ни в каких пространных предисловиях, ибо представленные тексты говорят сами за себя. При анализе по мере необходимости будет использоваться уже опробованный на рассказах Дмитрия Казакова метод критической интерпретации.
1. Песня о первом герое
“Предлагаемая вниманию
читателя так называемая "Песня о первом герое" является литературным
памятником III-го века до П.С.”, но в то же время, “учитывая
примитивность повествовательной культуры, обилия гротесков,
иносказаний, очевидных ошибок... не может быть культурной ценностью”.
Этот уникальный памятник (хотя над этим до сих пор спорят до
свинячьего визга ученые всех стран) предположительно относится к
740-950 гг. до П.С., что соответствует времени, когда “ортодоксальная
религия производила гонения на еретиков”, и посвящена, “главным
образом”, “пришествию Сына, от которого мы ведем летоисчисление, то
есть происхождению Сына и причине его Пришествия”, то есть причине
пришествия Сына и Сыну по причине факта его пришествия, то есть, по
всей вероятности, Иисусу Христу, пришествие которого и являлось
центральным мифом той самой ортодоксальной религии, которая
производила гонения на еретиков, к которым, по-видимому, относился и
автор “Песни”. “И без того легендарный образ Сына, в свете "Песни..."
приобретает и вовсе силу культа”, то есть несмотря на принадлежность
к категории гонимых еретиков, вместо того, чтобы бороться с
ортодоксальным взглядом, автор “Песни” активно способствует ее
процветанию. Но оборвем это путаное предисловие, которое все равно не
даст нам истинного представления о том, что нас ожидает, и перейдем
непосредственно к текстам: точнее, трем “табличкам”, на коих и были
найдены бессмертные строки данной “Песни”.
Прежде всего переведем текст с “путаного
русского” на нормальный русский (таким образом мы сможем без особых
проблем постичь глубинный смысл древней “Песни”). Ввиду того, что
эмоциональное воздействие, оказываемое древними строками на читателя,
определенно стремится к нулю, не имеет смысла проявлять деликатность
к этому творению, а потому будем рассматривать произведение с точки
зрения обычной информативности. Итак, дано:
1.
Глубокое синее небо
Поддержит крыло в высоте,
И вечные серые горы
Край неба поддержат всегда.
Людскими страстями и делом,
Вот чем крепка вся земля.
Мало, кто это помнит,
Мало, кто это поймет.
Вывод: Факт существования неба обусловливает возможность полета; наличие гор обеспечивает устойчивость этого неба. А вообще вся земля держится на двух китах: это людские страсти и людские дела, но к сожалению, об этих двух китах не только мало кто помнит: большинство просто не в состоянии понять эту простую истину.
2.
В бескрайние вечные дали
Уносится песня пастушья,
И горы смотрят угрюмо
На то, как поет человек.
Цветы, трава и деревья
Молча внимают песне.
Людские страданья и горе,
Людская радость и счастье.
Тиха, безмятежна природа,
Спокойно в его владеньях.
Безмолвно вздрогнули горы
Любой не заметит муки.
Один лишь пастух заметил,
Что что-то неладно в округе.
Он встал, повел головою,
И замер, слушая небо.
У горизонта услышал силу.
Чью-то могучую руку.
Вывод: Пастух поет; горы слушают его угрюмо, цветы, трава и деревья - молча; песня в основном о горе и страданиях, о радости и счастье, - словом, о том же, о чем пытается петь современная эстрада. Во “владениях” пастуха все спокойно, волков нет. Но вдруг что-то происходит: какие-то проблемы возникают у гор: и только пастух замечает, что они как-то странно вздрагивают - вроде как от какой-то муки. В связи с этим пастух прекращает песню и начинает прислушиваться к небу: вероятно, рассчитывает услышать от него исчерпывающее объяснение происходящему. Но слышит он нечто, выходящее за рамки известных нам на данный момент законов физики, а именно - силу. Источник ее находится в районе горизонта и напоминает чью-то гигантскую руку. Здесь следует обратить внимание на один момент: не исключено, что автор погрешил против истины, утверждая, что “рука” была именно услышана; она могла быть определена пастухом и на запах и, что даже вероятнее, на вкус: вероятно, обладатель руки поднес ее к лицу пастуха с древним эквивалентом распространенного выражения “накося, выкуси”, символизирующим, как известно, силовое превосходство.
3.
Увидел - кулак сожмется,
Порвется в цветах долина.
Без трепета в сердце горячем
Подставил плечо под руку.
Застыли трава и деревья -
Ждали конца поединка.
Рука в кулак не сжалась,
Крепко было сердце героя.
Что делать далекому богу,
Когда прищемил он пальцы?
Вывод: Пастух среагировал мгновенно: сделав вывод, что рука у горизонта представляет собой недвусмысленную угрозу траве и деревьям, он решительно махнул на первом свободном вертолете в район горизонта и не долго думая подставил под обнаруженный объект собственное плечо. К счастью, “рука” не стала сжиматься в кулак и крошить кости пастуха: каким-то образом ее напугала “прочность пастушьего сердца”. Более того. Исключительно крепкое сердце пастуха (видимо, в процессе биения) ухитрилось прищемить “руке” пальцы: видимо, когда пастух “выкусывал” то, что ему предложили, сердце находилось у него между зубами, и вот таким образом “рука” оказалась защемленной.
4.
В дали горизонта скрылась
Бессмертного длань владыки.
Вывод: Вообще говоря, “рука”, естественно, имела хозяина. И хозяином ее был, разумеется, не обычный человек, а господь бог. Но несмотря на свое внеземное происхождение, этот бог так перепугался обычного пастуха, что рванул с места происшествия во все лопатки.
5.
Пастух тогда и подумал:
Внизу, в долине ждут люди.
Поднял он овец своих стадо,
И вниз погнал поскорее.
Спустился он вниз, в долину,
Никто его не встречает.
Любимая от порога
Отнюдь не бежит навстречу.
Понурые люди к храму
Спешат на зов поклоненья.
Новые боги над людом
Крепкую руку простерли.
Немило то сердцу героя,
Ушел на окраину града.
Где сел на пригорке, и флейту
Свою дорогую достал он,
Вывод: Подумав над тем, что произошло, пастух собрал стадо и как ни в чем ни бывало направился домой в родной аул. Но там его ожидали сплошные сюрпризы. Во-первых, жена почему-то “отнюдь не выбежала навстречу”, а по всей видимости, где-то загуляла; прочие же люди явно направлялись помолиться в храм, причем какому-то новому богу. Пастуху все это, естественно, не понравилось, надо полагать, прежде всего не понравилось первое. Поэтому с горя он бросил стадо и отправился на окраину аула (который писатель в этом месте уважительно начинает величать “градом”), где удобно устроился и вытащил свою флейту.
6.
И тихая-тихая песня
Печально взвилась над страною.
И птицы в прозрачнейших высях
Песню несли на крыльях.
В храм собрались горожане,
Нового бога святыню.
Уже проповедник небесный
Величья готов слово молвить.
Но песня, простая песня
Под своды мрака ворвалась.
Тихая, нежная песня
Невольно заставила слушать.
И люди услышали песню,
А не далекого бога.
Стряхнули они узы веры,
Той, что лишает свободы.
Вывод: Дело в том, что пастух, вообще говоря, решил устроить своего рода теракт в храме: едва только люди настроились на духовный лад и вознамерились послушать проповедника, как в церковь ворвались жуткие какофонические звуки, изрыгаемые флейтой пастуха. Это так шокировало людей, что они немедленно приняли данную “мелодию” за новое веяние и начали внимательно прислушиваться.
7.
Взвыл проповедник в
бессилье,
Грянул оземь алтарь свой.
Вой бога, небес созданья,
Потряс основы долины.
Вывод: Несложно предположить, что проповедник был в ярости, а поскольку человеком он оказался нервным и несдержанным, в результате устроенной им истерики церковный алтарь был разбит; вой же проповедника (да заодно и бога, которому первоначально были намерены молиться сограждане пастуха) слышен был верст на сто вокруг.
8.
Знали спасителя люди,
На руки его подняли
И славословия гимны
Тотчас ему пропели.
Нежных цветов бутоны,
Дорогу ему устлали.
Красивые самые девы
Ему поднесли чашу славы.
Вывод: Этим обстоятельством успешно воспользовались представители конкурирующей секты. Под шумок (т.е. вой проповедника и господа) они быстро сварганили гимн другому господу, своему, закупились цветами, наняли местных девиц понаглее и посмазливее, и те выставили на всеобщее обозрение человека, с которым давно была обговорена и отрепетирована роль мессии. Как всегда, удачно поставленная реклама дала немедленные результаты. И что закономерно, на должность мессии был, разумеется, избран не кто иной, как наш пастух.
9.
Среди воспевающих
подвиг,
Он вдруг заметил соседей,
Таких же людей, но только,
Из города, что за горою.
Подумал он: "Верно тоже
Те земли богам подвластны".
Сказал, и тотчас же люди
Главу похода подняли.
Высокие вечные горы
Смотрят на бравую песню,
Что льется из уст молодых,
Безусых юнцов в походе.
Деревья молча взирают
И камни смотрят угрюмо.
Люди идут отважно,
Не думая о судьбине.
Они миновали гору,
Открылся вид на долину.
Но боги их уже ждали
Чужую чувствуя волю.
Несущая Смерть Ксана1
Первая видит безусых.
Легко плывет над главами -
Колосья ложатся на ниву.
Не верили в смерть молодые -
Реальность гораздо строже.
Постарше ее не боялись -
Что толку в отваге бессильной.
Вывод: Однако, новоиспеченный мессия решил не останавливаться на достигнутом и с группой молодых верующих последовал в соседний аул с целью ознакомиться с местными верованиями. Достигнув цели путешествия, пастух и его товарищи наткнулись на женщину-пастора, некую Ксану, служительницу довольно жестокого языческого культа.
10.
Ее ветераны искали -
Рука не ослабила хватки.
Безмолвное поле царицы -
Колосья на сжатой ниве.
Легко Плывущая Ксана
Пред Ним вдруг остановилась.
Кто ты?
Вопрос звучит грозно.
пастух...
ответ поет флейта.
В меня ты не веришь,
Смертный?
тебе я не верю,
Богиня.
В глаза они смотрят друг другу,
Бессильна Черная Ксана.
Тебе я не верю, богиня,
Меня ты не обманешь.
Напрасно снов вечным,
Покоем, ты соблазняешь.
Орел себя создал
Для неба,
Дельфин -
Для водной дали,
Лошадь -
Для бега степного,
А человек -
Для свободы.
Бессильна Черная Ксана
Сон не сморит героя.
Нога Плывущей Ксаны
Вот-вот коснется земли.
Взор богини пылает,
Герой с сожалением смотрит.
Земли коснулась богиня,
Взвыла она о пощаде.
Вывод: Увидев пастуха сотоварищи, пасторша поинтересовалась, кто они такие и с какой целью явились. В результате между Ксаной и пастухом возник теологический спор, который, как нетрудно догадаться, закончиться консенсусом не мог принципиально. Пасторша, будучи недостаточно хорошо идеологически подкованной дамой, быстро прокололась, тем самым сильно дискредитировав свою секту в глазах прихожан.
11.
Другой из богов то
заметил,
В тень остальные ступили.
Подходит к герою молча,
Кладет на плечо ему руку.
В землю тянет Героя,
Трава обнимает ноги.
Спокойно пастух взирает,
Не гнет свою гордую спину.
Тогда отступил бессмертный
К другим в тени подошел он.
Смутились пришедшие боги,
В мире не должно быть Силы.
Той силы, что в жилах Героя,
Под Дланью2 способна стоять бы.
Выяснить боги решили,
В чем дело.
Пока же -
Затишье.
Вывод: Весть о поражении Ксаны достигла ушей других пасторов, и они решили, в свою очередь, побеседовать с пастухом; в результате эрудиция и наглость последнего произвели на них неизгладимое впечатление. После этого для начала было принято решение покопаться в биографии пастуха и по возможности добыть сведения компрометирующего характера.
12.
Птица сильна полетом.
А человек - своей волей.
Такой человек даже в рабстве
Выбор всегда имеет.
Имеющий выбор - свободен
Свобода живет в его сердце.
Мало, кто это знает,
Мало, кому это нужно.
Вывод: Прогрессивный древний автор отдает дань демократическим преобразованиям в обществе, прежде всего различным свободам и правам человека, однако сетует на склонность людей к подчинению силе.
13.
Река, трава и деревья -
Свободные самые в свете.
Они свою силу черпают
Не в вере своей в чудо,
Им вера не строит оковы,
Вера для них не сила.
Мало, кто это слышал,
Мало, кто это видит.
Слушает речка песню,
Слушают вечные древа,
Слушают песнь человека,
Вольного вольною волей.
Герой пришел в эти земли,
Услышав, что здесь он нужен.
Услышав, что новые боги,
Власть набирают в округе.
Охотникам и рыболовам
Новый явился хозяин,
От ловкости и отваги,
Уже не зависит удача.
Старый седой прорицатель
Требует богу подачек,
Жертв для Докио3 скупого,
Платы за щедрость добычи.
Подходит к реке богоборец,
Снимает с себя всю одежду,
В воду ступает он смело,
Ныряя могучим дельфином.
Волны пред ним расступились,
Раздвинули их его плечи.
Река приняла человека,
Покорная силе с уменьем.
Спустился в глубины речные,
Герой, изготовленный к битве.
Нашел он там бога речного,
Спокойно спящего в лаврах.
Его разбудил он тихонько,
Дланью потрясши за плечи.
Проснулся Докио гневный,
Взор полыхнул пламеньем,
Кто же ты? Дерзкий смертный!
никто, - прожурчали воды.
Чего тебе нужно, дерзнувший?
жизни, - ответ гулкнул омут
Меня не боишься, убогий?
Боюсь, - шуршал со дна ил.
Чего ж не бежишь тогда ты?
Я должен, - сказал ему смертный.
В кровавом жестоком сраженье
Река взбаламутилась илом.
Силы звезд и неба,
Стояли против сил жизни.
Смертный заставил смерти
Бояться бессмертного бога,
Взбрызнули воды речные -
Лесной царь олень скрылся в чаще.
Не видел никто, как по лесу
Смертный гонялся за богом.
Не видел никто, что в небе
Смертный преследовал бога.
Не видел никто, что в степи
Бежал от судьбы Рыбоглазый.
Но знали люди, что в омут
Загнал Герой все ж Докио.
В облике рыбы он бога
Застал на дне в речном иле.
Жабры его он обнял,
Рукой богатырской сжал их.
Вода не течет сквозь щели,
Стал задыхаться бессмертный.
Героя же тело без жизни
На берег бросили воды.
Когда же очнулся смертный,
Едва нашел силы подняться,
Пошел, как в бреду полупьяном,
Искать людского селенья.
Вдруг слышит речей людских море,
Спешит к ним из леса выйти,
Выходит и видит поляну,
Людей две толпы ополчились.
Одни из людей кричали:
Вы прогневили бога,
И зверь не идет в капканы,
Теперь не ловится рыба!
Другие же им говорили:
на бога вы уповали,
И мастерство позабыли
Теперь и стрела летит мимо!
И страсти в толпе накалялись:
Вы обрекли нас на голод!
Вы потеряли уменье!
Рыба не ловится в сети!
Поскольку сети дырявы!
Убить прогневивших бога!
И люди пошли друг на друга,
Что ранее вместе жили.
Вывод:. После натурфилософской интерлюдии повествование развивается следующим образом. Слава пастуха растет, все прочие пасторы этим фактом крайне недовольны; однако рассчитывают на человеческое суеверие. В частности, истребив в одном из локальных водоемов рыбу, прежние пасторы заявили, что виной всему пастух с его неправильной религией; тем самым они привлекли на свою сторону немало простонародья. В результате возник стихийный бунт: одна часть населения решила разобраться с другой силовыми методами.
14.
С болью глядел на них
Первый,
Печалью сердце пылало.
Но видит он - серая дымка
Над самою гущею битвы.
Вгляделся, и видит бога,
Монтек4 то был кровожадный.
Он счастье искал в сердце боя,
Он яростью упивался.
Кинулся к людям Первый,
Стал разнимать громогласно:
Остановитесь, слепые!
Прихотью бога ведомы,
На брата поднявши оружье,
Вы руду пролили напрасно.
Глядите, вот он, кровожадный,
Кто вашей болью доволен!
Вывод: Все это пастуху не нравилось, поскольку не упрочивало его и без того шаткое положение. В поисках выхода из создавшейся ситуации он вдруг увидел одного пастора устрашающей внешности и в голове его моментально сложился план - указать дерущемуся народу образ врага.
15.
И люди тогда
расступились,
Услышав голос Героя,
Подобный гремящему грому,
Ревущему с гор потоку.
Открылся их виду бессмертный
Он над полем битвы метался.
Тогда лишь ножи опустились,
Люди смотрели на бога.
То ты?! - хохочет бессмертный.
Я... - отвечает Первый.
Он мрачно подходит к богу
И обнимает владыку.
Шипы доспехов в тело,
Вонзились, открыв пути руде,
Но нерушимо объятье,
Рук богатырских давленье.
Видели люди рядом:
Силы уходят из тела,
Но нерушимо стояли,
Бог и герой в напряженье.
Сила смертного против
Мощи бессмертного бога.
Вдруг хрустнуло что-то громко -
Спина надломилась владыки.
Разом схлынула ярость,
Бросили люди оружье.
Над побежденным богом
Стали они обниматься.
Раздавленным гадом бессмертный
Скорчился в луже крови,
Та кровь с тела Героя
Щедро текла на землю.
Прими поздравления, смертный, -
Раздался вдруг тихий голос.
Герой обернулся, и видит
Бога победы Вортека5.
А тот говорит ему глухо:
Тебе даровал я победу,
Моими стараньями, смертный,
Сила твоя одолела.
Услышь меня, буду и дале
Тебе во всем я подмогой,
Всего лишь скажи мое имя,
В мыслях ко мне обратись ты,
И так же, как ныне, я силу
Волью в твои мускулы, смертный.
Я в это не верю, бессмертный, -
Ответил тот, залитый рудой.
Сказав то, ушел он с поляны,
Прочь от победного гимна.
Героя создаст не удача,
Не помощь бессмертного бога,
А только его старанье,
Только его тяга сердца.
Мало, кто на то смотрит,
Мало, кто это видит.
Вывод: Замысел пастуха дал блестящие результаты. Над трупом несчастного пастора произошло всеобщее примирение, песни и пляски. Не обошлось, однако, без эксцессов. Понимая, что в честном поединке пастора победить не удастся, пастух прибег к услугам местного химика, который не замедлил прямо во время всеобщего ликования напомнить пастуху об обещанном вознаграждении. Пастуху же платить совершенно не хотелось, поэтому, заявив химику, чтобы даже не думал, новоявленный мессия развернулся и поспешил смешаться с толпой. Однако даже этот поступок лишь повысил его рейтинг.
16.
Камень скалы безмолвной
В вере нужды не видит.
Неся на себе грудь утеса,
Он сам бьется с стихией.
Люди ж в годину ненастья
Помощь небес призывают.
Мало, кто это видит,
Мало, кто это увидит.
В камень скалы рукотворной
Бьется песня пастушья.
По залам дворца Героя
Льется промеж колоннады.
Бесстрастны дворцовые стены,
Песня поет о воле,
О диком степном просторе,
Дворцу же люба позолота.
Мечется Первый в залах,
Выхода не находит,
Чело ему давит корона,
Венец над людьми всевластья.
Волком он воет в песне,
Тоску свою изливает,
Но челядь его не слышит -
Залы пусты из почтенья.
Вывод: Итак, пастух сделал-таки головокружительную карьеру и стал правителем государства. Поселившись в роскошном дворце и водрузив на голову корону, через некоторое время пастух, однако, понял, что все его достало и ему хочется чего-то особенного, но чего именно - он никак не мог сообразить.
17.
Приветствую я тебя,
смертный, -
Вдруг разнеслось средь зала.
Первый тогда оглянулся,
Тоска его сразу пропала.
Видит: пред ним неказистый,
Маленький бог в доспехах.
Кто ты, малыш? - удивленно
Спросил Герой, наклонившись.
Кто я? Ты прав - незнакомец, -
Веселый слышит ответ он, -
Меня не встречал ты покуда,
А я тебя уже видел,
Ты смел, благороден, смертный,
Тебя я за то уважаю,
Я Д-Ял6, челнок в той ткани,
Что "время" зовется у многих.
Тебе пришел сообщить я,
Что боги зовут тебя в гости.
Иду я, - ответил Первый, -
Иду без оружья, без свиты,
Веди меня!
Следуй за мною, - Д-Ял ему отвечает,
За руку берет и сквозь стену
Со спутником он исчезает.
Вывод: Как раз, когда мессия мучался от очередного приступа спровоцированной бездельем хандры, к нему явился очередной пастор и предложил поразвлечься, посетив для разнообразия конклав в Риме. Зевнув, пастух согласился.
18.
Собрались в высотах
боги,
Совет они держат всеобщий,
Доселе они не видали,
Чтоб люди противились вере.
Доселе того не бывало,
Чтоб были в бою побиты
Те, кто всесилен под небом,
Те, кто над небом могучи.
Как быть? - Алхез7 восклицает.
Без сил я, - вторит бог Победы.
Бессильна и я, - отвечает Жанне8, -
Он сердцем сильнее.
У нас с Ксаной обеих нет власти, -
Свое добавляет Ланза9,
Над нитью его жизни власти,
Он сам ее ткет бесстрашно.
Вывод: На заседании конклава вовсю идут прения: предлагаются и отметаются кандидатуры на пост Папы. Некоторые отмечают, что довольно интересным выходом из ситуации могло бы оказаться назначение на эту должность небезызвестного пастуха, поскольку его низкое происхождение способно сыграть на руку католической церкви, если учитывать демократические настроения масс.
19.
Спокойно, великие боги!
-
Вдруг раздается возглас.
О Д-Ял, ты опять на совете, -
Ксана его обнимает.
Да, великие боги!
Вы, вижу, пред смертным
бессильны.
Он смертен, и в этом разгадка!
Что для него - жизнь, вам - мгновенье.
Но есть пострашнее причуда,
Ее вы увидите скоро.
И тут же врата распахнулись,
И боги вновь видят Д-Яла,
Ведущего рядом Героя,
И тут разом ахнули боги,
Вздохнули они облегченно,
Они увидали, что смертный
Скован доспехом незримым,
Который и их защищает.
Здравствуй, Герой!
Выступает Алхез Лучезарный.
Ты с нами, я вижу, смертный!
Смотри на свое ты тело,
Ты видишь контур доспехов?
Что это значит, боги?
Значит, что ты уже с нами,
Что вера в твой мир проникла,
Нет! - задрожали стены.
Да, - ответили боги.
Останься с нами, смертный, -
Заговорил бог Победы.
Ты будешь бессмертен, всесилен,
Вера людская мощью
Тебя наполнит огромной,
Пока в тебя верят, ты - вечен!
Нет, - отвечал Он безмолвно.
Смотри, - сказал Эренес9,
И дланью повел вдоль камня.
Поверхность его явила
Картину храма большого,
Молитву в нем стало слышно.
И жертвы, кровавую бойню,
Камень явил Его взору.
Смотри, тебе эти жертвы, -
Эренес сказал ехидно,
Давай, оставайся с нами,
Ты станешь бессмертным богом!
Суровый Нор подходит,
Пойдем, - говорит угрюмо,
Ты уже с нами, Бессмертный, -
Сказал - закачались стены.
Нет! - воскликнула флейта,
Тому не бывать вовеки, -
Ответил Герой и покинул
Чертоги извечной дали.
Домой он пошел по дорогам,
Смотреть в глаза простым людям,
Искать среди них подтвержденья
Тому, что он в жизни сделал.
Вывод: Однако несмотря на уговоры, пастух, и так уже пресытившийся властью, Папой стать не согласился ни в какую. Подсознательно он понимал, что справиться с такой ответственностью ему не по силам, а потому пришел к логичному выводу, что не следует доверять “золотым горам”, которые начали ему наперебой обещать кардиналы. А чтобы в дальнейшем обезопасить себя от подобного рода предложений, пастух тайком свалил из дворца и одевшись бедным крестьянином, направился прямиком в родной аул.
20.
Идет он полем, и видит:
Крестьянин пахал землю,
Но вот он сидит и плачет,
Над сломанною сохою.
Он не спешит с инструментом,
Нет ловкости в скорых пальцах,
Стоит он на коленях,
И молится. Молит Героя.
Смотри! - слышит он голос, -
Сзади его стоит Д-Ял.
Опять ты, - Герой замечает,
Нет, не опять, впервые,
Мы видимся, смертный,
Ну, будем знакомы,
Я Д-Ял, бегущий по нити,
Что временем вы зовете.
Что же теперь тебе нужно? -
Устало спросил его Первый.
Гляди, проиграл ты, Первый, -
Смеется в ответ ему бог.
С верой тебе не сладить,
Гляди, ты сидишь на троне,
А трон зовется Предвечным,
Он сам стал причиной культа!
Сказав то, исчез бессмертный,
А Первый вздохнул лишь тяжко.
Вывод: В ауле пастуха ждало жестокое разочарование: крестьяне признали в нем царя и ни за что не согласились дать ему попасти своих коров, поскольку, с их точки зрения, такое дело не приличествует высокопоставленной особе. Наблюдавший за этим один из кардиналов, выполняющий распоряжение конклава, тихонько посмеивался, наблюдая, как пастух спорит с крестьянами, требуя доверить ему своих коров, после чего не постеснялся открыто выразить пастуху свое насмешливое неодобрение.
21.
Вернувшись, разрушил он
храмы,
Боролся он с верой нещадно,
Он голос сорвал свой в крике,
Людям твердя о свободе,
О крепости рук духа,
Об истинном их уменье.
Долго ждал смерти Первый,
Не выдержав, прочь ушел он.
Никто о нем боле не слышал,
Но много легенд о нем ходит.
Как будто вернется наследник
Дела отцовского верный,
Придет без оружья и боги
Вновь отступят в безвестье.
Вера отравленным ядом
Сочится в чело человека,
Вера сама и есть сила,
Что может смешать небо с морем,
Но вера лишает свободы,
Сковав узы поклоненья.
Мало, кто слушает это,
Мало, кто это услышит.
Вывод: Так вконец
расстроенный помазанник божий на земле наконец понял, как пагубно
влияют на людей стереотипы. Эта мысль быстро и прямиком привела его к
воинствующему атеизму образца 1917 года. К сожалению, диалектики
пастух постичь не успел, поэтому проповедование “нуля”, как и
следовало ожидать, оказалось для пастуха куда менее выгодным делом,
чем попытка стать мессией; суеверный народ ему не поверил, и до сих
пор слагает разные мифы и сказки о странном пастухе, который чуть
было не стал Папой Римским.
Мораль: Не следует тратить время на
объявление себя героем, мессией или богом, поскольку это не приносит
морального удовлетворения. Необходимо с детских лет изучать
диалектический материализм.
2. Сборник рассказов.
1)
Легенда о ночном небе
Это не что иное, как специальная теория происхождения звезд (СТПЗ), тесно смыкающаяся с представлениями древних астрологов и последователей мистических направлений. Звезды отождествляются с бессмертными душами двух умерших людей, при жизни составлявших счастливую любовную пару; величина и светимость определяются характером тех чувств, которые испытывали в период жизни члены пары.
2)
Легенда о полярной звезде
Частный случай специальной теории происхождения звезд (СТПЗ). Полярная звезда возникла как следствие существования некого любовного треугольника, и основу ее составляет не спаренная душа счастливой пары, а одиночная, принадлежащая, напротив, отвергнутому любовнику. Случай в физике редкий, но иногда все же имеющий место.
3)
Легенда о Небесном мастере и Луне
Общая теория происхождения звезд (ОТПЗ) и планетарные законы. В данном исследовании рассказывается о системе управления звездными системами и проводится анализ цикличности обращения Луны, обсуждается явление лунного затмения. Косвенно указывается также на взаимосвязь лунных циклов с ростом и плодоношением земных растений - представление, восходящее к древней алхимической науке.
4)
Легенда о влюбленном
Философский фундамент для рассмотренных выше теорий, послуживший предпосылкой их развития.
5)
Легенда о мастере
Попытка формулирования идеологических принципов. Указывается на важность однозначного выбора в пользу прогресса и в ущерб тормозящей статичности.
6)
Легенда о принце
Своеобразный катехизис, содержащий предостережение для сомневающихся в истинности вышеизложенных принципов и впавших вследствие этого в неоправданную гордыню.
7)
Бард
Вероятно, в результате досадной ошибки, допущенной смотрителем архивов, среди пожелтевших пергаментов затесалось небольшое произведение, явно принадлежащее перу одного из малоизвестных писателей-сатириков современности.
8)
Дракон
Если не ошибаюсь в расчетах, это восьмой по счету дракон Альманаха, обыгрывающий заезженную концепцию превращения рыцаря в дракона, имевшую бешеный успех в годы российской перестройки.
9)
Из цикла “Вовочка”
Еще одна (даже две) смотрительские ошибки, своевременно отвлекающие историка от нудного перевода клинописных текстов и позволяющие ему наконец вздохнуть свободно и получить удовольствие от ненавязчивого остроумия автора-современника. Простые, короткие, хорошие рассказы.
10)
Философ
Решительно заперев помещение архивов и передав ключи смотрителю, историк переместился в центральную библиотеку, где порывшись на полках, наконец извлек увесистый томик произведений понравившегося ему сатирика. Поиски были долгими и сложными, ибо книги “сатирика” каким-то образом обнаружились на стеллаже с фантастикой, а подписаны были Аристотелем Афинским...
11)
Империя
Очередная вариация на тему корриды, смешанная с традиционным представлением о боях гладиаторов. Изложение позиции древних ученых на психологическую науку. Историк почесал в за... затылке: похоже, последствия путаницы в архиве оказались серьезнее, чем он предполагал - древний пергамент оказался опубликованным в сборнике современной фантастики.
12)
Быть таким?
Неуверенная попытка психоанализа, сбивчивые путаные рассуждения, двусмысленный вывод. Многозначительность названия не поясняется содержанием рассказа.
13)
Кристалл
Сюжетный холст изготовлен по всем правилам, но леностью ткачей приговорен к отсутствию кромки и следствию этого упущения - быстрому расползанию и раздергиванию на нитки. Необоснованная внутренняя противоречивость: зло побеждено, но это не доставляет радости победителю; кристалл обретен, но смысл обретения неясен; личность друга остается неустановленной, да и правомерность идентификации Фалькона как друга по меньшей мере сомнительна.
14)
Стрела
“Ба, знакомые все лица!” Личность Фалькона установлена - перед нами обновленная версия популярной программы “Робин Гуд”. Отличается от предыдущих версий тем, что не вмешивается в системные процессы, но дает возможность дистанционного управления ими.
15)
Солнце
Бурные, продолжительные аплодисменты позднего Льва Толстого, переходящие в овации. Ставка на лучшие человеческие чувства и как результат - прекращение войн.
16)
Дорога
Неосознанный протест, направленный на существующий бытовой уклад. В качестве примера избрано общеизвестное стремление мужчины избежать “священного ярма супружества” и “воспарить высоким духом”, не зная толком, куда и зачем воспарять.
17)
Хранитель
Использован тот же затасканный прием, что и в восьмом по счету “Драконе”, разница лишь в том, что дракон заменен человекообразным хранителем, полным благих намерений, но напрочь лишенным фантазии, находящимся целиком во власти стереотипов.
18)
Дриада
Довольно красиво изложенная романтическая история, своеобразное опровержение нарциссизма, но с рядом спорных моментов: затруднительно отождествление главного героя с женским персонажем, необъясним констатируемый Велеславом факт самовлюбленности на фоне имеющегося жизнеописания, непонятны сделанные главным героем выводы и непредсказуемы его дальнейшие действия, в силу чего основная идея оказывается размытой. Концовка крайне неудачна и портит весь рассказ.
3.
Слепой воин, или СЛЕПОЙ и тайное оружие
пролетариата
Ветер радостно трепал
каштановые, почти рыжие в свете солнца длинные волосы человека. И
волосы весело плескались, заслоняя порой его лицо. Волосы радовались
и смеялись солнцу и ветру, пока внимание хозяина было занято другим,
и навязчивым рефреном проходили через всю повесть, наводя на мысль,
что именно в этих волосах и скрывалось то секретное оружие, которое
позволило главному герою преодолеть все препятствия и несмотря на
полное отсутствие зрения ощупью замочить всех своих врагов, включая
основного: возможно, устройство воспринимало инфракрасное излучение.
То, чего не смог бы сделать даже обладающий сверхвозможностями
воображаемый маг, оказалось под силу обычному человеку ввиду того,
что в волосы ему попал спелый плод новейшей технической мысли,
произраставший, вероятно, где-нибудь в недрах подпольного
научно-исследовательского центра военно-промышленного комплекса СССР
времен его наибольшего расцвета. По-видимому, именно последующий
распад Советского Союза и тотальный развал, постигший отечественный
ВПК, и послужили причиной тому вопиющему факту, что маскировочная
униформа в виде заношенной куртки и допотопного меча вкупе с новейшим
оружием, заключенным в искусно изготовленном парике, оказались
переданы полубезумному слепцу с манией убийства, до поры до времени
находящейся на стадии ремиссии.
Действие повести происходит в
сумасшедшем доме одной из курортных зон средней полосы. У одного из
больных во время плановой прогулки внезапно начинается острый приступ
его болезни. Пораженный мозг ошибочно идентифицирует пытающихся ему
помочь санитаров со средневековыми стражниками, и секретное оружие,
трагическим образом попавшее в руки безумца, пускается в ход.
Выдержки из истории болезни проясняют
ситуацию. В детстве пациенту пришлось пережить трагическую смерть
отца-шахтера; а вскоре эксперименты со взрывчатыми веществами привели
к трагическому финалу и его самого: вспыхнувшая смесь селитры, серы и
угля, из которой будущий безумец пытался изготовить порох, чтобы
отомстить начальнику шахтерской бригады за смерть отца, обожгла ему
лицо и лишила мальчика зрения. Тяжелейшая травма, нанесенная этими
событиями неустойчивой детской психике, переросла в хроническое
заболевание, что и привело к необходимости изолировать несчастного от
остального общества, поскольку навязчивая идея мщения делала слепого
опасным. В своих шизофренических фантазиях ребенок видел отцовскую
шахту, сказочных воинов, вооруженных мечами, могущественных магов
(несомненно, сказывалось влияние сказок, которые он успел прочесть).
На фоне прогрессирующего бреда врачи все чаще замечали острое
проявление паранойи и деструктивных тенденций. Больному не помогали
ни серпазил, ни риталин, ни даже электрошок, и ведущие специалисты
клиники всерьез подумывали о лоботомии.
Хотя больному не удалось покинуть клинику, последствия приступа оказались весьма серьезными; надо думать, руководству пришлось очень и очень задуматься о том, чтобы не допускать в дальнейшем подобных происшествий. Было ясно, что необходимо сильно ужесточить режим больницы, дабы исключить столь вопиющие факты, как попадание мощного оружия к пациентам.
Хладнокровно расправившись
с ничего не подозревающими санитарами, слепой безумец ворвался в
кабинет главврача, который, будучи хорошим специалистом в своей
области, попытался заговорить с пациентом, прибегая при этом к его же
терминам. Опытный психиатр, главврач отлично помнил ту искаженную
картину мира, которая была характерна для данного больного, и он
попытался воспользоваться своими знаниями, чтобы выиграть время. Но
врач не учел того факта, что безумец вооружен, и эта оплошность
стоила ему жизни.
Подоспевший заместитель с трудом подавил
ужас, увидев распростершееся на полу кабинета тело начальника, но
сумел взять себя в руки и вплоть до самого прихода санитаров со
смирительными рубашками убеждал больного в необходимости успокоиться.
Как и главврач, заместитель не замедлил припомнить историю болезни и
обратился к образу всесильного мага, часто встречающемуся в
шизофреническом бреде слепого пациента. Ему повезло: потрясенный
содеянным, безумец впал в состояние, близкое к коматозному, и без
сопротивления позволил санитарам надеть на себя смирительную рубашку.
Военная униформа, меч и парик, неизвестно как попавшие к пациенту,
были изъяты и переданы для исследования в соответствующие органы.
Говорят, будто Слепой Воин нашел свое счастье и место в жизни, хотя никто не может сказать, в чем оно состояло...
Официальная версия происшедшего, естественно, о многом умалчивает. Правда могла бы произвести слишком тяжелое впечатление на изнеженного обывателя. Однако людям с крепкими нервами и не ханжеским взглядом на жизнь полезно будет узнать, что несчастный маньяк действительно нашел свое счастье и место в жизни. После вышеописанных событий он был на некоторое время помещен в обитую войлоком комнату для буйнопомешанных, а спустя неделю успешно лоботомирован, после чего врачами было признано возможным поместить его обратно в общую палату. Там он до сих пор и находится.
4. Картинки без рамки
1)
Картинка первая
Общая идея: люди поодиночке, характерным образом подчиняясь извращенной модификации стадного инстинкта (желанию отличаться от других) направляются в пустыню. Других целей, помимо вышеупомянутого инстинкта, у них нет, исключение составляет лишь тот, кто сделал шаг первым: декларируемая им причина - “надо все-таки”, скрытые причины - неясны.
2)
Картинка вторая
Продолжение первой картинки, “свары на корабле”: спор о целесообразности похода ведется на чисто эмоциональном уровне, где оппоненты обращаются друг к другу на языке “ты понимаешь - ты не понимаешь”. Такой тип споров, очевидно, неконструктивен и не приводит ни к какому конкретному выводу.
3)
Картинка третья
Вновь поднята проблема взаимопонимания. Из интересной посылки - неверный вывод: получается, что для взаимопонимания по крайней мере одному из участников разговора необходима маска.
4)
Картинка четвертая
Совершенно неоправданная переоценка влияния частного на общее - пыль из одной комнаты покрывает весь дом. Пессимистический и отдающий субъективным идеализмом вывод.
5)
Картинка пятая
Вероятно, схема осветительной системы была собрана определенным образом. Такая возможность использовалась у нас в физической лаборатории: было необходимо заставить индикаторы температуры гаснуть не сразу, а постепенно, что и было достигнуто после долгой возни с термоэлементами. Зачем подобное было проделано с фонарями - непонятно, однако факт остается фактом. Параллель с Грином: “Гости разъехались, хозяин остался один, и мрак одевает залы”.
6)
Картинка шестая
Гуру на арене. Зарисовка обнажает истинную ситуацию с тибетской медициной, йогой и восточной философией - даже йог не в состоянии выжить, если по нему проедет грузовик, и точно также оказавшийся на положении гладиатора гуру не может остаться в живых, если в него полетит копье, а затем множество стрел. Однако потрясенная живучестью героя толпа, склонная к суевериям, естественно, этого не понимает и готова немедленно уверовать в чудо.
7)
Картинка седьмая
Старик беседует с собственной смертью и хотя утверждает, что пока что не одолел ее, похоже, что это не вполне соответствует истине, коль скоро он так успешно с ней спорит и фактически посылает подальше. Действительно, у человека в данной ситуации имеются прекрасные возможности для дальнейшего познания, и есть надежда, что потенциальный убийца героя по примеру последнего спокойно порвет пресловутый “договор” и согласится предоставить продвинутому специалисту явно заслуженную им лабораторию со всем необходимым для победы над смертью оборудованием.
Итак, исследование
творчества Егора Фомина подошло к завершающей стадии. Что же можно
сказать в общем? Прежде всего, налицо тот факт, что сатирические
зарисовки удаются автору значительно лучше, чем романтико-фантэзийные
сюжеты. По всей видимости, имеет место стремление автора к написанию
более масштабных произведений, чем рассказы, но пока пример его
повести оставляет желать лучшего. Сильно портит ситуацию подростковый
романтизм, хотя есть предположение, что он присущ лишь ранним
произведениям, и поэтому есть вероятность его постепенного изживания.
Философские умозаключения автора, представленные в “Картинках без
рамки” и ряде рассказов, пока слишком примитивны, чтобы принимать их
всерьез и долго обсуждать - на это было указано непосредственно в
процессе разбора произведений. Весьма негативно сказывается на
рассказах и склонность к модной сейчас многозначительности,
недоговоренности, что у Фомина выглядит обычной скомканностью
концовок (в большей степени) и путаным изложением (в меньшей). Что же
до поэзии Фомина, то это ярчайший пример абсурдности вкупе с полной
некомпетентностью в вопросах формы, в результате чего ограниченность
повествователя рамками стихотворения заставляет автора искать такие
словесные обороты, которые, по всей вероятности, не слишком понятны
даже ему самому, не говоря уж о других. Тут вряд ли помогут даже
предполагаемые сноски, призванные, по-видимому, повысить эрудицию
читателя в области древнего язычества. Вообще говоря, все
“пергаментные” произведения Фомина безусловно заслуживают мусорной
корзины, и легкая свободная сатира на их фоне становится полнейшей
неожиданностью, приятным сюрпризом. Есть и несколько неплохих
рассказов, например, весьма интересен замысел “Дриады”, завязка
“Кристалла”, но оба эти произведения сведены на нет
романтизированными рваными концовками, не чуждыми ко всему прочему
неуместной двусмысленности.
Итак, процесс получения масла из
подсолнечных семечек, любезно предоставленных нашему заводу умелым
огородником Егором Фоминым, наконец успешно завершен. Все, что
вытекало из-под пресса и сколько-нибудь походило на масло, собиралось
в специально приготовленную емкость. Поскольку добыча продукта
проводилась исключительно при комнатной температуре, смело
представляем его как хорошо известное населению из телерекламы масло
холодного отжима и выражаем уверенность, что покупатели оценят его
вкусовые качества по достоинству.