kajnaj
Хозяйство мистера Альфреда Купса процветало. Человек он был работящий, а качество изготовленных им подков славилось на всю округу. Вообще-то подковы положено надевать коню на копыта, но ни один из клиентов не мог удержаться, чтобы не полюбоваться на своё зеркальное отражение - настолько ровная была поверхность.
Кроме подков, Альфред ковал и гвозди любого сечения, и лемехи, и бороны, доспехи всякие. Иногда, когда всё же выдавалась свободная минутка, выковывал из железа разные украшения: цветочки, птичек. Такими картинками были обиты все двери кузницы, и такие же висели над и под окнами.
Но не всё удавалось Купсу. Так, сковать лист железа настолько тонкий, чтобы сквозь него проходил свет, у Купса не получалось.
Впрочем, это не шибко беспокоило Купса: необязательно же окна делать железными.
Однажды к мистеру Купсу пришёл посетитель. Он не стал делать заказов, не стал прицениваться. Он просто подарил мистеру Купсу большую хрустальную вазу. И объяснил:
- Я восхищён Вашим кузнецким искусством. Так примите же от меня в подарок предмет, Вашему искусству недоступный!
Ваза смотрелась действительно очаровательно, хотя в Европе наверняка найдётся не одна более красивая ваза. Цветочки на вазе переливались всеми цветами радуги. Были также и птички, и грибочки, я ягодки. Все они казались живыми благодаря игре света.
Когда Альфред оторвал взгляд от подаренной ему вазы, посетителя уже и след простыл. А в голове Купса назойливо вертелась фраза: "Вашему искусству недоступный!".
- Да как это моему искусству может что-то быть недоступным! - вслух произнёс мистер Купс. Он ещё раз посмотрел на предмет.
Сделать точно такой же - вот что стало целью жизни мистера Купса.
Первым делом следовало найти материал. Хрусталь не хрусталь, а хоть что-нибудь прозрачное. Большой проблемы с этим не оказалось. Поскребя, так сказать, по сусекам, кузнец нашёл кучу полуразбитых рюмок, бутылок и оконных стёкол. А парочка стаканов даже оказалась целой, разве что с маленькой выщербинкой. А на всякий случай он теперь каждому посетителю говорил, чтобы тот нёс к нему в кузницу всё стеклянное.
Люди удивлялись, но несли. Так возле кузницы постепенно росла гора из разных стеклянных предметов и осколков.
А для Купса наступил решающий миг. Меха раздуты, бутылки и рюмки положены на наковалюню. Удар! Э нет, что-то не то. Брызги стекла полетели во все стороны.
- Чёрт! - выругался Купс. Поняв, что перегрел, ослабил тягу. Пусть маленько остынет.
Новая порция стёкол. Сейчас температура не так высока,
плавиться они не будут. Купс попробовал ударить легонько.
Ничего не произошло. Ударил сильнее. Стекло крошится на осколки.
- Ничего страшного. - проговорил Купс мысленно. - всё равно я эту вазу доконаю.
И стал крошить каждый оставшийся на наковальне осколок, в надежде на то, что он будет коваться. Когда от стекла остался один порошок, Купс сказал:
- Эх, видно, плохое стекло попалось.
И пошёл за новой порцией. Вдруг она будет лучше?
На том месте, где когда-то стояла кузница,
виден огромный холм. И состоит этот холм из битого стекла.
Битого до состояния порошка. И слышен стук кузнечного молота.
Хотя бывает очень трудно разобрать, стук это или чей-то отдалённый смех.
Вы скажете, кузнецов по стеклу не бывает? Да вы посмотрите вокруг!
(kajnaj, 30/6/2004, 12:10 Msk)