Кусочек того, что меня от всего отвлекает...

Russian LinkExchange Member

Отправлено : Konrad, 19 Октября 19101 в 22:57:05

Пояснения:

"Я" - главный герой, барон.
Снага - однорукий орк, бывший старший поручик в армии Арчибальда, теперь - капитан моей охраны.

Мои наложницы:
Лена (Елиэнка) - человек
Оксанка (Акс-ан-Га) - ящерица - Глиссах
Цветана (Удурьд Гия) - орк

Добрыня - раб-телохранитель, Глиссах
----------------------------------------------------

И вот, в последние дни сентября, наконец, и мы двинулись в путь. К этому времени наша группа составляла уже двенадцать человек: Снага в городе нашел нескольких пар-ней, которых порекомендовал нанять в качестве вооруженной прислуги. Я проверил их заклятьем и принял на кошт. Кроме того, стараниями того же Снаги и Оксанки мы еже-дневно тренировались в воинских умениях. Признаюсь, в Университете я считался непло-хим фехтовальщиком, но устоять против однорукого орка мне было слабо. Зато Оксанка из своего подарочного лука на расстоянии 80 метров перебивала натянутую веревку бро-небойной стрелой. Добрыня, бывший после нее лучшим нашим стрелком, из простого лу-ка на 70 метров клал все стрелы в «яблочко» - кружок в 10 сантиметров в диаметре. Цве-тана, начав с метания ножей, и стрельбе научилась довольно быстро. Но главным ее трю-ком было выстраивание в ровную линеечку 20 метательных ножей на расстоянии до 15 метров, и точное поражение всех мишеней в кувырке через плечо. Именно это искусство стало причиной открытия еще одной тайны ее биографии.
Когда она в третий раз, на глазах у всего двора показала «кувырок», Снага пробор-мотал:
– Поет как мать, а с ножами – вылитый отец.
И тут выяснилось, что он прекрасно знал историю рождения орчессы с эльфийской душой.
Около двадцати пяти лет назад недалеко от их селения случилась беда. Раненный в каком-то бою молодой дракон упал на лесную дорогу и напоролся на вершины деревьев. Видимо, он и без того был серьезно травмирован. От жуткой боли он плевался огнем и магией во все стороны. Лес загорелся сразу на большой площади, и, если бы не хлынув-ший через пару часов дождь, от поселка вряд ли что-нибудь бы осталось. Само место па-дения запеклось стеклянной корой, в которой навсегда остался отпечаток агонизирующего драконьего тела. А через два дня, пойдя посмотреть на место падения, Ахмар, будущий отец Цветаны, нашел тяжело обгоревшую девушку – эльфийку. Лицо ее было сплошным ожогом, глаза запеклись, волосы сгорели. Любой орк, да и человек тоже, умерли бы от бо-ли. Но девушка жила. Она даже пыталась отползти от места катастрофы, где, как узнали позже, сгорел дотла весь караван, с которым она шла.
Ахмар не был романтическим юношей, наоборот, работа красильщика делала его вполне земным человеком, умеющим считать каждую блестку. Но он принес эту девушку домой, где после смерти родителей жил один, и выходил ее. Почти все, что он зарабатывал своим тяжелым трудом, он вкладывал в ее лечение. Специально приглашенный из города маг-лекарь сделал девушке искусственные глаза, взамен безнадежно погибших. По-степенно появились и волосы, исчезли ожоги, не оставив заметных следов. Регенератив-ная способность эльфов очень велика, потому вы почти никогда не увидите шрамов на их лицах. А через два года к ней вернулся и голос. Именно тогда она и научилась петь орк-ские песни на эльфийский манер. И на музыкальных инструментах она пыталась играть, но пальцы ее были еще слишком скрючены.
По законам орков, девушка, спасенная Ахмаром, принадлежала ему как собствен-ность. Никто бы не упрекнул его, положи он ее в свою постель. Но он освободил ее, и че-стно женился на ней, закатив такую свадьбу, что ее долго поминали. Многие сочли его глупцом за то, что он связал жизнь с калекой, да еще и чужеземкой . Но характер у Мири-эль был такой бархатный, что скоро ворчня заглохла. Увы, не навсегда.
Тот же лекарь сказал, что детей она родить не сможет. Но, когда через четыре года после свадьбы жена забеременела, у обоих появилась надежда. Однако, ребенок родился мертвым. Ахмар уже смирился, что у него не будет детей, но на девятый год Мириэль снова забеременела. Сельская колдунья, старая и мудрая повитуха, предупредила, что ро-жать ей нельзя. Но Мириэль так же полюбила своего спасителя, а может, знала, что живет взаймы, и на свет появился маленький комочек плоти, окрещеный еще в утробе матери именем Удурьд-Гию - «Нежданный Цветок». Казалось, родившаяся девочка была мертва. По традиции, сразу после перевязывания пуповины ее поднесли к матери для поцелуя. Бледная от кровопотери Мириэль поцеловала дочь, и та закричала на весь поселок. Но са-ма роженица этого крика не услышала. Душа покинула ее тело и никакие слезы отца и мужа не смогли ее вернуть.
А девочка жила, несмотря на все признаки нежизнеспособности. На третий день по-сле похорон Мириэль колдунья, старейшина и приезжий маг - душевник осмотрели ее с пристрастием, и развели руками.
– Необычайный случай! – бормотал гость из города. – Никогда такого не бывало!
Как и следовало из канона врачебной науки, девочка родилась мертвой. Для нее про-сто не было души. Но ее мать, предчувствуя собственную гибель, отдала ей СВОЮ душу, тем самым, лишив себя перерождения, или воплотившись в ней.
Выкормили девочку детолюбивые соседки. Снага, тогда еще совсем молодой парень, хорошо помнил, как она сделала первые шаги, как подбрасывал ее к небу отец, а она, еще совсем маленькая, звонко смеялась. Ахмар души не чаял в дочке. Вся нежность, предна-значенная его матери, выливалась на маленькую Дюри. Девочка очень любила, когда ее «катали на ручках». Соседские дети тоже были дружелюбны, пока…
Пока однажды в горах недалеко не поселился отшельник, проповедник богини Баа. Он говорил о любви и дружбе, о том, что мы все – любимые рабы Баа, которых она любит, как своих детей. Но с его приходом будто тень легла на поселок. Мыши тратили поля, гнил в лозах виноград, люди стали относиться друг к другу враждебнее, начались ссоры. Тогда и состоялся разговор Снаги с гордой дочкой старосты, положивший начало его во-енной карьере. Пройдя многие земли, собственными ногами перемеряв сотни дорог, он заметил, что везде, где появлялись проповедники Баа, поселялась вражда, недоверие, ко-рыстолюбие. Видимо и с Ахмаром что-то случилось, раз он бросил уважаемый труд кра-сильщика, и, вместе с дочерью, подался в охранники караванов. Но, может быть его смерть, и кошмар рабства у пиратов для Цветанки, были меньшим злом, чем та выжжен-ная земля, которую нашел, вернувшись, наш ветеран.
Цветана слушала рассказ Снаги с каким-то странным выражением лица. Я привык видеть на нем хотя бы тень улыбки. Сейчас оно было необычайно серьезно. Казалось, че-рез ее глаза на мир смотрит совсем другая девушка, совсем юная эльфийка, отдавшая свое сердце орку, а душу – своему мертвому ребенку. Вернись она в Авли, даже с таким не-обычайным мужем, она прожила бы лет триста. Но Цветанки бы тогда не было…
– Папа никогда ничего о маме не рассказывал, говорил, подожди, когда вырастешь. Значит я – полукровка. Вот почему мы уехали. Вот почему ребята тогда перестали со мой общаться. – В ее черных глазах появились слезы. Я хотел обнять ее, но Лена меня опере-дила.
– Не плачь, сестренка! Такой мамой можно гордиться! И мы тебя любим, кем бы ты ни была раньше.
– Я – так, вообще, ящерица! – поддержала ее Оксанка. – Но разве ты от этого хуже ко мне относишься?

-----------------------------------------------
Сильно не бейте, пятнадцать лет ничего почти не писал

С уважением, Конрад